Администрирование арбитража - 2; см. также Арбитражное учреждение 2 страница

31. Вместе с тем, как отмечено выше, трудовых отношений между арбитром и сторонами и (или) арбитражным учреждением не складывается.

32. Равным образом нельзя говорить и о том, что между третейским судьей и сторонами и (или) арбитражным учреждением складываются гражданско-правовые отношения, опосредованные договором подряда или возмездного оказания услуги. Очевидно, что никаких "услуг" третейскому институту арбитр не оказывает, напротив, это арбитражное учреждение оказывает сторонам и третейским судьям организационное содействие в проведении разбирательства. Как отмечалось выше, суды не относят деятельность арбитров в рамках третейского разбирательства к возмездному оказанию услуг и согласно Закону она не является предпринимательской. Более того, никакого договора между стороной спора и арбитром быть не может, в противном случае возникает заинтересованность, которая не позволяет участвовать в разрешении спора. В то же время какой-либо судебной практики или разъяснений органов исполнительной власти касательно этой темы обнаружить не удалось, что создает неопределенность в данном вопросе.

33. В заключение хотелось бы также обратить внимание на то, что, когда правила арбитража допускают уплату арбитражного сбора в иностранной валюте, следует учитывать ограничения, установленные Федеральным законом от 10 декабря 2003 г. N 173-ФЗ "О валютном регулировании и валютном контроле". В частности, Закон запрещает валютные операции между резидентами.

Статья 23. Начало арбитража

Комментарий к статье 23

1. В отличие от Закона о третейских судах Закон об арбитраже (вслед за Типовым законом ЮНСИТРАЛ (ст. 21) и Законом о МКА (ст. 21)) регламентирует в коммент. ст. темпоральный аспект третейского разбирательства с точки зрения определения его начального момента. Прекращению арбитража (сопряженному с вынесением решения или постановления третейского суда) в Законе об арбитраже посвящается отдельная статья (см. комментарий к ст. 36).

2. Вопрос о начале арбитража имеет для сторон принципиальное значение прежде всего в плане оперативности рассмотрения дела, с учетом чего установленный правилами ПДАУ порядок проведения арбитража должен среди прочего предусматривать срок разбирательства (ч. 5 ст. 45 Закона об арбитраже), который рационально исчислять со дня начала арбитража. Вместе с тем стоит отметить, что комплексно временные параметры арбитража законодателем не разбираются (в частности, им не устанавливаются предельные сроки рассмотрения спора и принятия решения). Кроме того, правильное выявление момента начала арбитража играет важную роль с позиции допустимости применения в ходе арбитража изменений, внесенных в правила ПДАУ, либо новых правил (см. комментарий к ч. 2 ст. 45 Закона об арбитраже).

3. Закон об арбитраже вводит общее правило по поводу определения момента начала арбитража применительно к конкретному спору - такой арбитраж считается начавшимся в день, когда исковое заявление получено ответчиком. Обозначенный день надлежит устанавливать с учетом предписаний ст. 3 Закона об арбитраже (в частности, нормы о получении документов в день их доставки или фиксации попытки доставки, даже если сторона арбитража по соответствующему адресу не находится или не проживает). Указанное правило является диспозитивным - стороны правомочны договориться об ином варианте определения дня начала третейского разбирательства; к примеру, начало арбитража по соглашению сторон может опосредоваться проведением первого заседания третейского суда или поступлением искового заявления в ПДАУ.

4. Положения коммент. ст., полагаем, в полной мере распространяются как на арбитраж, осуществляемый третейским судом, образованным сторонами для разрешения конкретного спора, так и на арбитраж, администрируемый ПДАУ. Употребляемая законодателем фраза "арбитраж в отношении конкретного спора" не колеблет данный вывод, поскольку а) подразумевает ситуативный характер фиксации начального момента третейского разбирательства (применительно к каждому отдельному спору), что вполне логично; б) говорит именно об арбитраже, а не о третейском суде в отношении конкретного спора.

Статья 24. Язык третейского разбирательства

Комментарий к статье 24

1. "Языковая сторона" третейского разбирательства имеет серьезное значение как с позиции создания условий для эффективной деятельности третейского суда, так и в плане надлежащего обеспечения интересов спорящих сторон. Несоблюдение правил о языке арбитража может стать основанием для рассмотрения вопроса об отказе в приведении в исполнение арбитражного решения <1>. С учетом сказанного Закон об арбитраже достаточно внимательно подходит в коммент. ст. к нормированию языковой проблематики. При этом, не отвергая прежних ключевых установок Закона о третейских судах (ст. 21) относительно языка третейского разбирательства (использование русского языка при отсутствии иной договоренности сторон, допустимость языкового "плюрализма" и др.), Закон об арбитраже уточняет и пересматривает некоторые важные моменты (в частности, касательно перевода письменных доказательств).

--------------------------------

<1> См., к примеру: Постановления ФАС СЗО от 19 декабря 2011 г. по делу N А56-41250/2011, ФАС ВВО от 22 декабря 2009 г. по делу N А43-29903/2008-15-845.

2. Приоритетная роль в решении "языкового вопроса" отводится сторонам, что является "преимуществом третейской формы разрешения дел, поскольку позволяет учесть особенности взаимоотношений сторон" <1>. Они вправе по своему усмотрению определить язык (языки), который будет использоваться в ходе арбитража (ч. 1 коммент. ст.), причем 1) исходя из того, что законодатель не вводит каких-либо ограничений на такой выбор, допускается договоренность об использовании любого (помимо русского) языка - языка народов России или иностранного <2> (конечно, на практике "основным критерием выбора языка является владение им сторонами процесса" <3>); 2) легитимной оказывается договоренность об использовании как одного, так и нескольких языков (о чем четко заявляет законодатель). В случае языкового "плюрализма" встает вопрос о характере применения разных языков - кумулятивном или альтернативном. В целом верной видится на этот счет позиция, в соответствии с которой "договоренность сторон о том, что несколько языков будут являться языками третейского разбирательства, должна трактоваться в том смысле, что каждый составленный на одном из языков третейского разбирательства документ может быть представлен без перевода" <4>. Вместе с тем данный тезис нуждается в уточнении: стороны, думается, могут прийти и к иному соглашению, когда материалы должны представляться на всех языках третейского разбирательства (тем самым альтернативный вариант будет выбран по умолчанию).

--------------------------------

<1> Курочкин С.А. Понятие и система принципов третейского разбирательства // Арбитражный и гражданский процесс. 2005. N 11.

<2> Хотя, конечно, это "может вызвать определенные затруднения в применении", поскольку "язык, который выбран сторонами для третейского разбирательства, может быть для третейского суда практически непереводимым либо осуществить перевод с такого языка может быть довольно затруднительно" (Зайцев А.И., Филимонова М.В. Комментарий к Федеральному закону от 24 июля 2002 г. N 102-ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации" (постатейный) // СПС "КонсультантПлюс" (автор - М.В. Филимонова)).

<3> Григорьева Е.А. Комментарий к Закону РФ от 7 июля 1993 г. N 5338-1 "О международном коммерческом арбитраже" (постатейный) / Под ред. С.Г. Суворовой // СПС "КонсультантПлюс".

КонсультантПлюс: примечание.

Учебник "Арбитражный процесс" (отв. ред. В.В. Ярков) включен в информационный банк согласно публикации - Инфотропик Медиа, 2010 (4-е издание, переработанное и дополненное).

<4> Арбитражный процесс: Учеб. для студентов юрид. вузов и фак. / Отв. ред. В.В. Ярков. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2005. С. 710 (автор - Е.А. Виноградова).

3. Другой значимый вопрос индивидуального регулирования языка арбитража (особенно остро встающий при использовании нескольких языков) - о сфере действия соответствующей договоренности. По общему правилу она имеет статус универсальной, поскольку касается процедур и актов, реализуемых (оформляемых) на всех стадиях арбитража (причем как в устной, так и письменной форме): а) письменного заявления стороны; б) слушания дела; в) сообщения третейского суда (включая решение и постановление). Однако сторонами может быть оговорено и иное (например, представление заявлений одной стороной на иностранном языке, осуществление других действий на русском языке). Таким образом, языковая договоренность (с позиции объектной "приуроченности") может быть и абсолютной, и относительной.

4. Закон об арбитраже не предусматривает правил относительно времени заключения соглашения сторон о языке третейского разбирательства, а равно о недопустимости изменения выбранного языка. Поэтому упомянутое соглашение может быть: а) достигнуто как до начала, так и в процессе рассмотрения дела третейским судом (применительно к последнему случаю до достижения договоренности сторон третейское разбирательство должно вестись на русском языке); б) в любое время пересмотрено сторонами.

5. При отсутствии изученной договоренности сторон (в том числе при ее недостижении) вступает в силу диспозитивное законоположение о ведении арбитража на русском языке. Следовательно, язык третейского разбирательства определяется по соглашению сторон (в приоритетном порядке) либо в силу закона (действует правило о русском языке), т.е. третейский суд юридически не может вмешаться в "языковой вопрос". В этом плане Закон об арбитраже сохранил подход, который ранее был представлен в Законе о третейских судах (п. 1 ст. 21).

6. Иной подход имеет место в Законе о МКА, который предусматривает (как и Типовой закон ЮНСИТРАЛ) активную роль третейского суда при решении исследуемого вопроса: согласно п. 1 ст. 22 названного нормативного акта в отсутствие договоренности сторон третейский суд самостоятельно определяет язык или языки, которые должны использоваться при разбирательстве. Интересно отметить, что ранее действовавшее Временное положение о третейском суде для разрешения экономических споров также придерживалось этой линии, устанавливая, что при отсутствии иного соглашения сторон именно третейский суд должен определять язык или языки, применяемые при разрешении спора (ст. 12) <1>.

--------------------------------

<1> В мировой практике третейского судопроизводства выработаны и иные "схемы" определения языка разбирательства. Так, Регламент ЛМТС закрепляет правило о том, что арбитражное разбирательство, если стороны не договорились об ином, ведется на языке (языках), на котором (которых) составлен(-ы) документ(-ы), содержащий(-ие) арбитражное соглашение (п. 8.1 ст. 8). См.: http://nplaw.ru/wp-content/uploads/2015/02/LCIA-Arbitration-Rules-and-Costs-Russian-1-October-2014.pdf.

7. Уместно подчеркнуть, что вариативность языкового режима - отличительная особенность третейского разбирательства. В государственных же судах судопроизводство и делопроизводство ведутся на русском языке, что проистекает из его статуса как государственного языка Российской Федерации на всей ее территории (ст. 68 Конституции РФ), и (или) на государственном языке республики в составе Федерации, на территории которой находится соответствующий суд (ч. 1 ст. 3 Федерального закона от 1 июня 2005 г. N 53-ФЗ "О государственном языке Российской Федерации", п. п. 1, 2 ст. 18 Закона РФ от 25 октября 1991 г. N 1807-1 "О языках народов Российской Федерации", ч. 1 ст. 9 ГПК, ч. 1 ст. 12 АПК); данные правила императивны и не могут быть изменены соглашением участников процесса.

8. Значимость "языкового вопроса" имеет место не только в ходе непосредственного третейского разбирательства (при выступлении сторон, составлении судебных актов и пр.), но и при исследовании письменных доказательств, представляемых сторонами и иными лицами. "Лишение заинтересованного лица права на должное ознакомление с материалами дела вследствие необеспечения перевода последних на язык третейского разбирательства, - справедливо констатирует ФАС Волго-Вятского округа в Постановлении от 22 декабря 2009 г. по делу N А43-29903/2008-15-845, - фактически приводит к несоблюдению при ведении третейского разбирательства принципов равноправия и состязательности". Поэтому в интересах объективного и продуктивного разбирательства третейский суд наделен правомочием распорядиться о том, чтобы любые письменные доказательства сопровождались переводом на язык или языки, о которых договорились стороны или которые определены третейским судом (ч. 2 коммент. ст.). Особо стоит отметить, что а) законодатель умалчивает о возможности сторон ввести своим соглашением обязательность перевода письменных доказательств на тот или иной язык (хотя отрицание такой возможности вряд ли можно считать правильным и целесообразным); не является необходимость перевода и автоматической (она возникает лишь при наличии соответствующего судебного распоряжения); б) третейский суд формально не связан соглашением сторон по поводу используемых в арбитраже языков (ибо между положениями ч. ч. 1 и 2 коммент. ст. нет полной корреляции) - язык, на который необходимо переводить письменные доказательства, может быть выбран арбитрами инициативно (по собственному усмотрению).

9. Приведенные законоположения существенно отличаются от норм прежнего Закона о третейских судах, в соответствии с которыми, во-первых, стороне, представляющей материалы не на языке (языках) третейского разбирательства, императивно вменялось в обязанность обеспечить их перевод (п. 2 ст. 21) и, во-вторых, третейский суд обладал правом потребовать от сторон перевода материалов лишь на язык (языки) третейского разбирательства (п. 3 ст. 21).

Статья 25. Исковое заявление и отзыв на исковое заявление

Комментарий к статье 25

1. Содержание ст. 25 комментируемого Закона является более широким, нежели само название статьи. Помимо требований к исковому заявлению и отзыву на исковое заявление (ч. ч. 1 - 5), в статье приводятся положения, раскрывающие право сторон изменять или дополнять свои исковые требования или возражения против иска, а также предъявлять дополнительные доказательства по делу (п. 6).

Кроме того, в коммент. ст. (ч. ч. 7 - 10) получили закрепление положения, касающиеся подачи встречного иска, возражения против встречного иска, зачета встречных однородных требований сторон. Это отличительная особенность Закона об арбитраже в сравнении с ранее действовавшим Законом о третейских судах, в котором нормы об исковом заявлении, отзыве на исковое заявление и нормы о встречном иске, зачете встречных требований были закреплены в разных статьях. Помимо способа закрепления нормативно-правового материала, отличительной особенностью нового Закона об арбитраже стал иной подход законодателя к методу правового регулирования рассматриваемого института. Если п. п. 1, 2 ст. 23 Закона о третейских судах отличались императивностью ("в исковом заявлении должны быть указаны" названные в статье сведения), то положениям коммент. ст. Закона об арбитраже свойственно в большей мере диспозитивное начало (например, "если стороны не договорились об ином, в исковом заявлении указываются" названные в статье сведения).

2. В ч. ч. 1 - 3 коммент. ст. отражены требования к форме и содержанию искового заявления.

Согласно ч. 1 ст. 25 Закона об арбитраже истец излагает свои требования в исковом заявлении, которое в письменной форме передается ответчику и (если применимо) в ПДАУ, если стороны не договорились об ином.

Буквальное толкование данной части позволяет сделать вывод, что стороны по соглашению вправе установить вместо письменной формы <1> (по общему правилу) иную форму искового заявления (электронную, устное заявление требований истца ответчику при выборе в качестве компетентного третейского суда ad hoc). Пункт 2 ст. 25 допускает определение содержания искового заявления по соглашению сторон (стороны могут согласовать, что в исковом заявлении может быть отражено только требование истца к ответчику). Однако с учетом того, какие сложности в доказывании факта представления искового заявления, его содержания сопряжены с устной формой, более приемлемой является письменная форма.

--------------------------------

<1> В ст. 23 Закона о третейских судах прямо указывалось, что исковое заявление должно оформляться в письменной форме и подаваться в третейский суд. Копия искового заявления передавалась ответчику.

Часть 1 коммент. ст. вводит измененные правила в отношении адресата направления искового заявления. В отличие от ранее действовавших положений ст. 23 Закона о третейских судах, предусматривавших, что исковое заявление в письменной форме должно передаваться в сам третейский суд, а копия искового заявления - ответчику <1>, нынешнее правовое регулирование предусматривает иное правило: исковое заявление подлежит передаче в первую очередь самому ответчику и, если это применимо, в ПДАУ.

--------------------------------

<1> В литературе при толковании ст. 23 Закона о третейских судах отмечались сложности, связанные с привязкой факта направления искового заявления третейскому суду, а копии заявления - ответчику, с моментом остановки течения срока исковой давности по заявленному требованию. Дело в том, что в случае передачи спора на разрешение третейского суда ad hoc первым этапом третейского разбирательства является формирование состава третейского суда, следовательно, выполнение требований ст. 23 Закона о третейских судах о передаче искового заявления третейскому суду ad hoc возможно было только после завершения этого этапа: до формирования состава третейского суда ad hoc истец имел возможность передать лишь копию искового заявления ответчику. В связи с этим делался обоснованный вывод, что моментом, с которого срок исковой давности при обращении за защитой права в третейский суд не будет продолжаться (ст. 204 ГК РФ), будет тот момент, когда истец своими действиями выразил волю на осуществление защиты. В случае с третейским судом ad hoc это дата обращения ответчика с предложением осуществить формирование состава третейского суда ad hoc (подробнее см.: Валеев Д.Х., Зайцев А.И., Фетюхин М.В. Указ. соч.).

Фраза "если применимо", используемая в ч. 1 ст. 25 Закона об арбитраже, отражает различия между третейским судом ad hoc и третейским судом при ПДАУ (в первую очередь в этапах третейского разбирательства) <1>. Если стороны при заключении арбитражного соглашения (оговорки) в качестве компетентного суда определили третейский суд ad hoc (какого-либо ПДАУ в данном случае не существует), то требование о направлении искового заявления в ПДАУ в данном случае действительно является неприменимым. Если же в качестве компетентного третейского суда определен третейский суд при ПДАУ, то наряду с направлением искового заявления ответчику истец направляет соответствующее заявление в ПДАУ <2>.

--------------------------------

<1> Первым этапом арбитража ad hoc является формирование конкретного состава третейского суда, а уже после формирования состава становится возможным второй этап - передача искового заявления соответствующему третейскому суду, сформированному для разрешения конкретного спора между сторонами. Напротив, в отличие от третейского суда ad hoc в третейском суде при постоянно действующем арбитражном учреждении изначально существует подразделение некоммерческой организации, выполняющее на постоянной основе функции по администрированию арбитража, куда можно передать исковое заявление истца. Таким образом, в данном случае первым этапом третейского разбирательства является именно передача искового заявления постоянно действующему арбитражному учреждению, а вторым - формирование состава третейского суда.

<2> Отметим, что соответствующее правило сформулировано как диспозитивное, т.е. стороны могут предусмотреть иное, например указать, что исковое заявление подлежит передаче лишь ответчику, без предоставления искового заявления в постоянно действующее арбитражное учреждение либо с предоставлением искового заявления третейскому суду на последующих этапах третейского разбирательства, однако необходимо учитывать, что такого рода изменения могут привести лишь к затягиванию третейского разбирательства по делу. В данном случае общее правило, закрепленное в п. 1 ст. 25 Закона об арбитраже, является, на наш взгляд, наиболее сбалансированным и приемлемым.

В то же время необходимо отметить, что вне зависимости от того, какой третейский суд выбран и каким субъектам направлялось исковое заявление, согласно положениям ст. 23 Закона об арбитраже арбитраж в отношении конкретного спора считается начавшимся в день, когда исковое заявление было получено именно ответчиком (хотя это правило также сформулировано как диспозитивное и может быть изменено сторонами).

Что касается содержания искового заявления, если стороны решат не изменять диспозитивные положения ч. 2 коммент. ст., исковое заявление должно включать в себя:

- требования истца к ответчику, образующие предмет искового заявления. При этом необходимо учитывать, является ли рассмотрение того или иного требования истца подведомственным арбитражу. Согласно ч. 3 ст. 1 Закона об арбитраже в арбитраж (третейское разбирательство) по соглашению сторон могут передаваться споры между сторонами гражданско-правовых отношений, если иное не предусмотрено федеральным законом;

- обстоятельства, на которых истец основывает свои требования (основания искового заявления). Они должны подтверждать обоснованность и законность заявленных в исковом заявлении требований истца к ответчику;

- доказательства, подтверждающие основания исковых требований, - данные и сведения, которые представляются истцом в подтверждение существования обстоятельств, которые положены в основу заявленных требований. Согласно ст. 26 Закона об арбитраже каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на обоснование своих требований и возражений;

- наименования (фамилию, имя и в случае, если имеется, отчество) и место нахождения (проживания) сторон арбитража. В соответствии со ст. 2 Закона об арбитраже сторонами арбитража являются юридические лица, граждане, являющиеся индивидуальными предпринимателями, физические лица, которые предъявили исковое заявление (истцы) в порядке арбитража в защиту своих прав и интересов либо к которым предъявлен иск (ответчики) в порядке арбитража, а также которые присоединились к арбитражу корпоративных споров в качестве их участников. Требования к указанию наименования и места нахождения юридического лица предусмотрены ст. 54 ГК РФ, а требования к имени и месту жительства физического лица - ст. ст. 19, 20 ГК РФ;

- обоснование компетенции третейского суда. Для обоснования компетенции соответствующего третейского суда рассматривать спор между сторонами истец указывает на наименование третейского суда, приведенное в арбитражном соглашении (оговорке) (точное и полное наименование арбитража), и на подведомственность рассматриваемого спора третейскому суду;

- цену иска - конкретную сумму исковых требований, определяемую истцом в денежной форме. От размера цены иска, как правило, зависит величина третейского сбора;

- перечень прилагаемых к исковому заявлению документов и иных материалов. В Законе не устанавливается конкретный перечень документов, который должен прилагаться к исковому заявлению. Вместе с тем такой перечень, как правило, предусматривается в правилах арбитража. Частью 3 коммент. ст. предусмотрено, что, если исковое заявление подписывается представителем истца, к нему должна быть приложена доверенность или иной удостоверяющий полномочия представителя документ;

- дату искового заявления. Необходимо различать дату искового заявления, т.е. сведения о числе, месяце и годе, проставленные на самом заявлении, и дату получения искового заявления ответчиком. Существенной является именно дата получения искового заявления ответчиком, поскольку в соответствии с ч. 1 ст. 204 ГК РФ срок исковой давности не течет со дня обращения в суд (в том числе в третейский суд) в установленном порядке за защитой нарушенного права на протяжении всего времени, пока осуществляется судебная защита нарушенного права. Поскольку в ст. 23 Закона об арбитраже указано, что, если стороны не договорились об ином, арбитраж в отношении конкретного спора считается начавшимся в день, когда исковое заявление было получено ответчиком, то с момента получения ответчиком соответствующего заявления срок исковой давности по требованию истца перестает течь.

3. Согласно ч. 4 коммент. ст. ответчик вправе представить истцу и (если применимо) третейскому суду (в том числе через ПДАУ) отзыв на исковое заявление, изложив в нем свои возражения против иска.

Представление отзыва на исковое заявление является именно правом, а не обязанностью ответчика, т.е. понудить последнего представить обоснованные возражения на заявленные исковые требования истца невозможно. Вместе с тем третейское разбирательство в силу ст. 18 Закона об арбитраже основывается на принципах состязательности сторон и равного отношения к сторонам, поэтому каждая сторона лично несет ответственность за последствия своих процессуальных действий (бездействия) в ходе третейского разбирательства (в том числе риск негативных последствий за непредставление отзыва на исковое заявление).

Закон не устанавливает специальных требований ни к форме, ни к содержанию отзыва на исковое заявление. Вместе с тем требования к отзыву на исковое заявление, порядок и сроки представления отзыва могут быть и, как правило, предусматриваются в правилах арбитража. В ч. 5 ст. 25 также отмечается, что, если правилами арбитража или третейским судом срок представления отзыва на исковое заявление не определен, указанный отзыв представляется до первого заседания третейского суда.

Чаще всего отзыв на исковое заявление представляется в письменной форме. В нем ответчик представляет свои пояснения относительно заявленных истцом требований, а также наличия (отсутствия) компетенции третейского суда рассматривать соответствующий спор. К отзыву могут быть приложены дополнительные материалы, подтверждающие возражения ответчика. Отзыв на исковое заявление должен быть подписан ответчиком или его полномочным представителем. Если отзыв подписывается представителем, то к отзыву должна быть приложена также доверенность или иной удостоверяющий полномочия представителя документ.

Отзыв на исковое заявление представляется истцу и третейскому суду. Если к моменту представления отзыва на исковое заявление компетентный суд ad hoc еще не сформирован, то ответчик вправе представить свой отзыв на исковое заявление только истцу (на этот случай и рассчитана фраза законодателя "если применимо").

4. В ч. 6 ст. 25 предусмотрено, что в ходе арбитража сторона вправе изменить или дополнить свои исковые требования или возражения против иска, а также предъявить дополнительные доказательства, если стороны не договорились об ином.

Настоящая часть коммент. ст. является аналогичной по содержанию п. 5 ст. 23 Закона о третейских судах, устанавливавшему, что в ходе третейского разбирательства стороны вправе изменить или дополнить свои исковые требования или возражения против иска.

Судебная практика при толковании п. 5 ст. 23 Закона о третейских судах исходила из того, что в третейском разбирательстве институт изменения исковых требований существенно отличается от соответствующих правил, закрепленных в арбитражном процессуальном праве. Так, АПК РФ запрещает истцу одновременно изменять и предмет, и основание своих исковых требований, тогда как Закон о третейских судах предоставлял истцу право изменить или дополнить свои исковые требования, а ответчику - аналогичное право в отношении его возражений по иску. Эти действия сторон могли коснуться размера исковых требований (увеличение или уменьшение истцом цены иска, объема признаваемых либо отклоняемых ответчиком сумм, требований), расширения или уменьшения представленных сторонами доказательств. По сути п. 5 ст. 23 Закона о третейских судах означал право, в частности истца, менять одновременно как предмет, так и основание иска, т.е. фактически предъявлять в рамках того же третейского разбирательства новое исковое требование, которое качественным образом отличается от первоначально предъявленного иска <1>.