Я ПОСВЯЩАЮ ЭТО ПРОИЗВЕДЕНИЕ СВОЕЙ ПОДРУГЕ – МАШЕ, КОТОРАЯ НЕ РАЗ ВДОХНОВЛЯЛА МЕНЯ НА НАПИСАНИЕ РАССКАЗОВ

Землетрясение

Горестная гримаса с иронической улыбкой несчастья – это всё, что вы могли бы увидеть на моём лице, когда я вспоминаю тот зимний день. Я до сих пор не могу понять, кто же тогда победил: стихия или же я. Читатель сам в конце рассказа сделает свои выводы. Ну а я начну повествование.

Я проснулся по первому звонку будильника. Заспанные глаза не очень хорошо ориентировались в окружающем пространстве, но я смог отключить ненавистный будильник, и отправиться по привычке в ванную. Умывшись, причесавшись, я принялся поглощать шоколадные хлопья. Посмотрел в окно. На улице было темно, свет от моего окошка падал на снег, и рисовал невиданные узоры. Я спокойно смотрел на это, с хрустом жуя шоколадные шарики. Матушка была в командировке, в Красноярске, папа ещё спал (это доказывал медленный и протяжный храп из спальни). Я оделся, собрал в школу портфель, надел чёрную «аляску» и свою любимую меховую шапку.

Путь до школы мне не показался особо длинным, уроки тоже. Был четверг, была геометрия. Вообще ученики нашей школы со страхом на устах упоминают названия математических предметов - дело в учителе. Алевтина Николаевна – мисс «Аттила», была самой строгой, требовательной и беспощадной учительницей в школе. Средний рост, испепеляющие карие глаза, ровный нос, синие губы, морщинистое лицо и короткая стрижка – вот её основные приметы. Голос у неё скрипучий, но в тоже время лаконичный, позволял легко объяснить материал любой сложности. Известность ей придавали её «фирменные» изречения. Вот только малая часть этих афоризмов и их значение: «Ты что, с Луны свалился?» - употребляется при ошибке в примере или чертеже, «Что за ахинея?» - при грубой ошибке, «Ты что, из племени Ням-Ням?» - при ошибке в оформлении, «Мы разве в Уссурийской тайге живём?» - когда ученик по причине болезни не выполнил домашнюю работу (намёк на индустрию: телефон, Интернет, радио и т.д.). Алевтину Николаевну боялись даже завучи. Она умела командовать, она знала это, и поэтому ей ещё больше этого хотелось.

Так или иначе, но сегодня, в четверг, у нас был сдвоенный урок геометрии. Мы по привычке поприветствовали вошедшую Алевтину Николаевну, и начали без остановки работать. Решая задачи, черча фигуры, мы не заметили, как пронёсся первый урок. Я остался в классе. Стоит отметить, что в нашей школе не было определённого под геометрию кабинета, и мы занимались в кабинете ИЗО. Немного поговорив с одноклассниками, я сел за парту в ожидании звонка. Он не заставил себя долго ждать. Мы сели и продолжили работу. По классу, как обычно раздавался шёпот из-за задних парт.

Внезапно, без всякого предупреждения и объяснения, стены кабинета стали ходить ходуном. Картины, с трудом нарисованные учительницей ИЗО, падали со стен. Парты тряслись, доска зашаталась, по полу прошла волна. Ужас обуял нас всех, и мы стали переглядываться. Через секунд десять это прекратилось, и воцарилось гробовое молчание. Алевтина Николаевна, поверх своих очков-половинок сверлящим взглядом прошлась по классу, как бы ища виновного. Через минуту прозвенел звонок – звонок тревоги. Тишина испарилась – наступила паника и анархия. Нам было уже наплевать на геометрию, школу, и вообще все мирские дела. Землетрясение! Это же ужас. Эвакуация началась через пять минут, в коридоре школы было некуда ступить – везде был народ. Крики, стоны и молитвы, слышимые ото всюду предали школе некую обречённость.

В маленьком закоулке я увидел свою знакомую Машу, которую я уже наверняка упоминал в своих мемуарах. Она искала кого-то, или что-то. Я подошёл ближе.

-Что случилось? – спросил я

-У меня пропал пуховик. А на улице зима! – ответила обречённым голосом она.

С полминуты я стоял молча, задумавшись, рассчитывая ситуацию. Потом, подойдя к Маше, я не останавливаясь, скинул с себя свою «аляску» и надел куртку на Машу. Она посмотрела на меня взглядом, преисполненным благодарности и восхищения. Выйдя с толпой на улицу я понял, что значит зима. Холод окружил моё тело.

Наконец, мы нашли одетых в шубы и пуховики одноклассников. Вскоре на горизонте появилась наша классная руководительница, немало обескураженная происходящим. Она поинтересовалась, почему на мне только меховая шапка. Я объяснил ситуацию с Машей. Недоуменным взглядом она прошлась по мне от лаковых ботинок до вышеупомянутой шапки.

-Иди к остальным – подытожила она наш разговор

Я встал ближе к одноклассникам. В их центре стояла Маша в моём пуховике, рассказывая девочкам о моём невероятном героизме. Сердце героя, разумеется пылало больше прежнего, когда одноклассницы оборачивались и смотрели на меня восхищёнными глазами. Но пламя, которое это сердце источало тухло под давлением холода. Мороз сдавливал меня. Щёки становились белыми, руки, бывшие красными стали синими, стало труднее передвигаться, кололо в ушах. Как известно читателю, именно в такие моменты мне приходит на ум фраза: «И зачем я на это согласился?!»…

Наконец, спустя полчаса после происшествия нас распустили по домам. Я, дрожа, зашёл в школу. В каком-то дальнем углу Машей была найдена запиннанной её куртка, а моя вернулась к своему хозяину. Еле-еле дойдя до дома, я позвонил матушке, чтобы сообщить о произошедшем. Из моего с ней разговора я узнал, что на границе Хакасии и Красноярского края произошло землетрясение, оцененное наскоро учёными в девять баллов. А до нашей школы дошла лишь его четырёхбальная волна.

Я чувствовал, что мой организм сдаёт. Я чувствовал надвижение болезни. Осипший и до костей промёрзший, я лёг на диван и укрылся пледом, в ожидании недуга. Голову ломило, пальцы ещё морозило. Я чувствовал свою ничтожность по сравнению со стихией.

Тут пришёл папа. Я поведал ему свою печальную историю во всей красе. Папа всё выслушал с улыбкой, после чего дал мне лекарство. Спустя некоторое время меня начало сильно пучить и тошнить. Лекарства спасли от болезни, но вызвали тошноту. Между моими пробегами в туалет я услышал злорадное высказывание папы: «Хы, дамский угодник!». А самое противное то, что он был прав.

Три дня я не имел контакта со школой по причине своей слабости.

Но, каковы же итоги этого дня? В школе появилась памятка о том, как правильно эвакуироваться. Для нашего класса это землетрясение было ещё одной новость для продолжительных обсуждений и дискуссий. Что же до меня, то если бы мне представилась возможность пережить этот день заново, то я бы взяв все отрицательные эмоции в кулак, прожил бы его именно так, как я его прожил тогда.

Я ПОСВЯЩАЮ ЭТО ПРОИЗВЕДЕНИЕ СВОЕЙ ПОДРУГЕ – МАШЕ, КОТОРАЯ НЕ РАЗ ВДОХНОВЛЯЛА МЕНЯ НА НАПИСАНИЕ РАССКАЗОВ

2011.