Ву буквально лишился дара речи

— Боже правый, — продолжал Хэммонд, — сколько вам придется преодолеть трудностей прежде, чем начать новый проект. Сколько заполнить анкет, получить подписей, сколько написать запросов на гранты! А управляющие комитеты?! А руководители отделов?! А финансовые комиссии универстета?! Где взять лишнюю рабочую комнату? Как раздобыть дополнительных ассистентов, если они вам понадобятся? Сколько все это займет времени? Блестящий ученый не может тратить свое драгоценное время на всякие дурацкие анкеты и комитеты. Жизнь слишком коротка, а ДНК, наоборот, длинна. Вы же хотите оставить свой след в науке? Если вы хотите сделать что-нибудь стоящее, держитесь подальше от университетов.

В те дни Ву отчаянно желал оставить след в науке. Поэтому он трепетно внимал каждому слову Джона Хэммонда.

— Я говорю о работе, — по-прежнему наседал на Ву Хэммонд. — О настоящем деле. Что нужно ученому для успешной работы? Ему нужны время и деньги. Я предлагаю вам пятилетний контракт и финансирование порядка десяти миллионов долларов в год. Пятьдесят миллионов долларов, причем никто не будет вам указывать, как их тратить. Вы сами будете это решать. А все остальные — прочь с дороги!

Это было так потрясающе, что казалось сказкой. Ву долго молчал.

Потом наконец спросил:

— В обмен на что?

— На то, что вы совершите прорыв в невозможное, — ответил Хэммонд. — И попытаетесь сделать то, что, скорее всего, сделать невозможно.

— А о чем идет речь?

— Я не могу сообщить вам подробностей, но в принципе речь идет о клонировании рептилий.

— Я не считаю это невозможным, — сказал Ву. — С рептилиями иметь дело проще, чем с млекопитающими. Клонирование займет, очевидно, лет десять — пятнадцать, не больше, если учесть, что генетика постоянно развивается.

— У меня всего пять лет, — сказал Хэммонд. — И куча денег, которые я дам тому, кто попытается совершить этот прорыв сейчас.

— А результаты работы можно будет опубликовать?

— В конечном итоге да.

— Но не сразу?

— Нет.

— Однако в конечном итоге да? — еще раз уточнил Ву, явно упирая на этот пункт. Хэммонд рассмеялся.

— Не беспокойтесь. Если исследования увенчаются успехом, весь мир узнает о том, что вы сделали. Это я вам обещаю.

И вот теперь, похоже, мир действительно узнает, — подумал Ву.

Пять лет напряженных, нечеловеческих усилий — и через год Парк откроется для публики. Разумеется, не все за эти годы было так, как обещал Хэммонд. В ряде случаев Ву указывали, как ему следует поступить, и порой на него оказывалось ужасное давление. Да и направление работы изменилось: теперь речь шла не о клонировании рептилий, а о клонировании птиц (поскольку стало уже понятно, что динозавры очень близки к птицам). Что было совсем другой задачей. Гораздо более трудной. Вдобавок в последние два года Ву пришлось в основном выполнять роль администратора, контролируя работу исследователей и работая с банком данных о генных последовательностях. Административную работу Ву не любил. И вовсе не стремился к ней.

Однако в конце концов усилия Ву увенчались успехом. Он сделал то, что, по всеобщему мнению, сделать было невозможно… по крайней мере, за такое короткое время. И Генри Ву считал, что опыт и достижения дают ему какое-то право голоса. Но вместо этого его влияние уменьшалось с каждым днем. Динозавры уже существовали. Техника их получения была отработана настолько, что стала рутиной. Методика была доведена до совершенства. И Джон Хэммонд больше не нуждался в услугах Генри Ву.

— Это было бы прекрасно, — произнес в телефонную трубку Хэммонд.

Потом немного послушал, что ему говорят в ответ, и улыбнулся, посмотрев на Ву — Прекрасно. Да-да. Прекрасно. Хэммонд повесил трубку.

— На чем мы остановились. Генри?

— Мы говорили о второй фазе, — напомнил Ву.

— Ах, да… Но мы же это уже обсуждали. Генри…

— Я знаю, но вы не осознаете…

— Извини меня. Генри, — перебил его Хэммонд, в голосе которого зазвучали нетерпеливые нотки. — Я все осознаю. И я буду с тобой откровенен. Генри. По-моему, у нас нет никаких оснований для того, чтобы пытаться улучшить реальность. Каждое изменение в геноме было вызвано либо необходимостью, либо какими-нибудь юридическими требованиями. В дальнейшем мы можем производить изменения, чтобы повысить устойчивость животных к болезням или в других целях. Но я не думаю, что мы должны стремиться улучшить реальность просто потому, что так вроде бы будет лучше. У нас в Парке обитают настоящие динозавры. Это именно то, что люди хотят увидеть. И они должны их увидеть! Это наш долг, Генри. Так будет честно, Генри.

По-прежнему улыбаясь, Хэммонд открыл перед Ву дверь, давая понять, что пора уходить.

Контрольный пост

Раздосадованный Грант посмотрел на экраны мониторов в темном помещении центрального поста. Грант не любил компьютеры. Он знал, что это старомодно, современный исследователь должен рассуждать по-другому, но ему было наплевать. Кое-кто из парней, работавших на него, обожал компьютеры и общался с ними на равных, как с людьми. Грант же ничего подобного не чувствовал. Компьютеры всегда казались ему чем-то совершенно чуждым, загадочными, таинственными машинами. Даже фундаментальное различие между операционной системой и прикладной программой приводило его в смятение и отчаяние, он словно попадал в чужую страну, в географии которой он никак не мог разобраться. Однако Дженнаро, замечал Грант, не ощущал дискомфорта, да и Малкольм чувствовал себя в своей стихии, работая на компьютере; он посапывал носом, словно ищейка, взявшая след.

— Интересуетесь системой контроля? — спросил, поворачиваясь в кресле, дежуривший на центральном посту Джон Арнольд.