Око возрождения- Новая версия Полный текст

Необходимость физических практик

В преддверии курса Работы с сознанием и телами хотелось бы, вкратце, поговорить о необходимости физической компоненты практики.

Здоровое и полностью подконтрольное сознанию тело является важным инструментом в Гармоничной жизни и развитии Личности. Помимо того лично мое мнение состоит в том, что не может идти речь ни о какой Осознанности если нет осознанности даже самого элементарного (ли…) уровня – своего собственного физического тела…

В рамках облегченной формы проекта нам интересны две системы тренинга ориентированные первая на практиков молодого возраста, а вторая среднего. У каждой из этих систем своя история создания, во многом мифологизированная (как и многое остальное в наше смутное время раскрытия великих тайн))), но, тем не менее- это не мешает им быть рабочими и полезными…

Око возрождения- старая версия (приписывается Питеру Келдеру)

Око возрождения- новая версия (А. Сидерский и А. Привалов)

Обе эти системы не занимают много времени и сил, но дают совершенно потрясающие эффекты в повышении контроля над телом и постепенном увеличении энергетического потенциала эфирного тела.

Есть еще одна система, заслуживающая внимания:

Гимнастика Гермеса. Существует классическое описание Гимнастики Гермеса и новое, отличаются они в том когда делать вдох и выдох и соответственно результаты разные…

Что касается исполнения комплекса, то я склонен отдать предпочтение варианту Новому и в конце дам ссылку на сам сайт.

В нем все достаточно точно разобрано как по физиологии так и энергетике.

Око возрождения- Новая версия Полный текст

УТРЕННИЙ КРУГ

ВЕЧЕРНИЙ КРУГ

Око возрождения- старая версия Полный текст

Око возрождения- старая версия (сжатое описание) П. Кэлдер

Гимнастика Гермеса (АНКХ)- ключ к вечной молодости.

Око возрождения- Новая версия Полный текст

А.Сидерский
А.Привалов

ОКО ВОЗРОЖДЕНИЯ ДЛЯ НОВОЙ ЭПОХИ

эффективные упражнения для укрепления
физического и психического здоровья

"София" 2005

ОТ ИЗДАТЕЛЯ
(ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ)

«...В конце 1995 года я обещал опубликовать комплекс упражнений, который является логическим продолжением шести тибетских ритуальных действий. В книге «Око Возрождения» даже была соответствующая реклама. Но я был связан определёнными условиями. И я совершенно не мог предположить, что смогу выполнить их спустя столько лет» (А.Сидерский).

Пусть тех, кто практикует «Око Возрождения» Питера Кэлдера, не смущает столь неожиданный текст новой книги. Во-первых, прошло немало десятилетий со времени полковника Брэдфорда и Питера Кэлдера – изменилось время, изменились люди, и стремительность этих изменений не позволяет большинству людей успеть вписаться в «модальность» Настоящего. Во-вторых, эта книга, как и книга Кэлдера в своё время, появилась не случайно, здесь явно чувствуется воля Предназначения. Именно сейчас описанные здесь упражнения абсолютно необходимы для самого выживания и уж потом – для успешного вписывания в новую Реальность.

И ещё – для тех, кто успел почувствовать, что практика «Ока Возрождения» – это только вершина айсберга многовековой мудрости Бессмертных Лам.

«...Дело в том, что экспериментальные курсы по изучению «тибетских ритуальных действий» показали блестящие результаты. Всё, что сказано в «Оке Возрождения» об омоложении и «обращении потока внутреннего времени», – чистая правда. Но это не вся правда» (А.Сидерский).

Новые упражнения, воздействуя прежде всего на «психическое тело» человека, помогут вам приблизиться к энергетическому пространству этих лам.

Рассказ А. Привалова,
трансгрессора

«Мир – театр, люди в нём – актёры».
У. Шекспир

«Магический театр. Не для всех. Только для сумасшедших».
Г. Гессе

Разрешите представиться. Меня зовут Александр Привалов, и одно время я думал, что я – один из тех самых «сумасшедших». Но сейчас, когда самое страшное уже позади, я понимаю, что мой случай – вовсе не исключительный. Весь мир чем дальше, тем больше «сходит с ума». И, соответственно, всё больше людей обнаруживает, что они – тоже актёры Магического театра «не для всех».

Что я имею в виду? А вот что. В нашем старом добром мире всё активнее проявляется некая Новая Энергия. Расщепляется реальность. Время и пространство перестают быть такими, какими мы привыкли их воспринимать. Законы причин и следствий дают серьёзные сбои. Старая логика не подходит для новых ситуаций.

Если вы понимаете, о чём говорится в предыдущем абзаце, значит, эта книжка попала к вам в руки не случайно. И не только в том смысле, что вы сможете почерпнуть из неё кое-что полезное для себя (а это действительно так!), но и в самом что ни на есть прямом смысле. Эта книга не случайно появилась на свет именно сейчас и именно в таком виде. Её не случайно написали именно мы с моим уважаемым другом Андреем Сидерским. Ей отнюдь не случайно предшествовала другая книга о древних практиках тибетских лам – «Око Возрождения» Питера Кэддера в переводе того же Сидерского. Всё это не случайности, смею вас заверить. Это очень сложная и увлекательная пьеса, в которой не только нам с Сидерским отводятся роли, но вам, дорогой читатель. Именно и конкретно вам, читающему (или читающей) эти строки. Мы, авторы этой книги, конечно, не знаем всех наших читателей лично. Но мы абсолютно уверены, что Некто, об одной из ипостасей которого кое-что рассказывается в этой книге, знает каждого из вас поимённо. Потому что он не только играет в спектакле, но и ставит его, и он же пишет пьесу, и он же суфлирует.

Словом, это книга именно для вас. Она посвящена проблеме, с которой лично вы столкнулись в последнее время, и даёт вам очень простое и действенное средство для решения этой проблемы. Я – такой же, как вы. Просто, ещё раз повторю, скорее всего, мой случай – более острый, чем ваш. У вас это происходит по-другому. Но происходит в любом случае. Вход в Новое Состояние всегда сопряжён с мучительной перестройкой человека на всех его уровнях. В том числе – на уровне психической энергии.

Итак, я – Александр Привалов, и моя роль в Театре очень курьёзна. Начиная с некоторого момента я помню всё больше и больше сыгранных мною спектаклей.

Нет, это не «прошлые жизни». Реинкарнация тут ни при чём. Всё несколько сложней. Я осознаю различные варианты одной и той же жизни, прожитой в одни и те же годы, но – в разных реальностях. И количество этих реальностей постепенно увеличивается. Об этом я уже подробно рассказал в другом месте (см. моё предисловие к книге Р.А. Уилсона «И обрушилась стена» (К.: «Янус», 1998)), и это не суть важно.

А важно для нас сейчас то, что жизнь в многомерном мире с множеством параллельных реальностей – занятие настолько же интересное, насколько и кошмарное. Были моменты, когда я действительно был готов сойти с ума.

Впрочем, давайте лучше продолжим с середины. (Начать с самого начала я при всём желании не могу, потому что в Пьесе, как вы уже догадались, начало неотличимо от конца.) В мае 1998 года я вернулся в Киев из США, где посещал международную книжную ярмарку. Я был бы во всех отношениях благополучным человеком – счастливым семьянином, преуспевающим профессионалом и проч., если бы не одно обстоятельство. Несколько дней назад с моим осознающим «я» командированного в Америку сотрудника издательства метафизической литературы в одночасье слилось другое моё сознающее «я» – из другой, гораздо менее приятной реальности.

Там я был холостым «эмэнэсом» в одном секретном НИИ, связанном с так называемыми «спецтехнологиями». Иначе говоря, с тем, что принято называть магией, прорицанием, мистикой и паранормальными способностями. Работал я простым программистом и сам никакими необычными особенностями не отличался. До поры до времени.

И вдруг вся моя жизнь пошла кувырком. Потом, гораздо позже, я подобрал для того, что со мной случилось, специальный термин – «трансгрессия». А тогда, в 1964 году, просто случилось нечто невообразимое. Молодые советские писатели братья Стругацкие написали фантастическую повесть «Понедельник начинается в субботу», в которой довольно близко к действительности описали наш сверхсекретный институт и меня, Сашу Привалова, в качестве главного героя. При том, что я с ними никогда не был знаком, а институт – ещё раз подчёркиваю – был сверхсекретным.

Произошла утечка секретной информации. Писатели отделались лёгким испугом (вероятно, за них кто-то заступился на самом «верху»), а все шишки посыпались на меня. Не успев опомниться от ареста и следствия, я оказался на одном закрытом сибирском объекте того же НИИ практически в качестве заключённого на строгом режиме. И у меня было много лет уединения для размышлений и «переваривания» случившегося. В конце концов мне пришлось принять как факт то, что я в одном и том же телесном воплощении, в одно и то же время прожил две совершенно отдельные жизни. Хотя в целом весьма похожие. Приняв это как факт, я начал строить новую модель пространства-времени, которая могла бы объяснить происшедшие со мной метаморфозы. И в этой модели не последнее место занимал Янус Полуэктович Невструев. В обоих моих реальностях он сыграл важную роль. А когда над моей головой снова сгустились тучи, он без лишних предупреждений выдернул меня в ещё одну, уже третью по счёту реальность.

Заснув в 1978 году на своей койке в Бурятии, я совершил трансгрессию в город Нью-Йорк 1998 года. В другую жизнь, где у меня было новое прошлое и настоящее. И мне пришлось смириться с тем фактом, что отныне я – давно уже не программист, а занимаю высокую должность в одном из книжных издательств, что я старше на двадцать лет, человек женатый и имеющий уже взрослого сына.

И вот с этим смириться было уже потруднее. Находясь в одном физическом теле, осознавать три своих совершенно различных прошлых, пришедшихся на один и тот же период земного времени, – это вам не «прошлые жизни» в Атлантиде или Египте вспоминать! Встретиться с женой, которую, с одной стороны, знаешь много лет, с другой же – никогда в глаза не видел, – испытание не для слабонервных. И мне пришлось пережить это, вернувшись в Киев из Америки. А сын? А многочисленные друзья? А работа? А всё окружение? В то время как одна часть моего «я» помнила многолетнюю жизнь на Украине, другая часть ещё несколько дней назад воспринимала реальность бурятского спецобъекта 1978 года.

Кто этого не пережил, тому трудно будет понять. Поэтому поверьте мне на слово: это было очень мучительно. Особенно потому, что невозможно было ни с кем поделиться. Ну сами посудите – кто во всё это мог бы поверить? А перемещаться ещё в одну реальность – реальность сумасшедшего дома – мне совершенно не хотелось.

Каждый день все три моих «я» ходили на работу, а вчера проводили в кругу семьи (причём два моих «я» постоянно «шептали» третьему, что можно было бы найти жену получше). Но главный вопрос – что мне со всем этим делать? – оставался нерешённым. Представьте себе (даже забыв о трансгрессии), что вы в одночасье превращаетесь из беззаботного холостяка в единственного кормильца семьи (и это во время мирового экономического кризиса!), живёте с женой, которая вроде бы вам нравится, но при этом вы помните свои другие симпатии, да ещё и воспитываете своего (!) сына, которого видите в своей жизни всего несколько дней. Поэтому вы наверняка поймёте, что вечером я сваливался в постель в состоянии полного нервного истощения.

Хотелось понять: что мне со всем этим делать? И этот вопрос я решил для себя довольно быстро. Нужно было, как минимум, сохранить психическое здоровье, а как максимум – обрести осмысленную цель в этой новой реальности. Которая, как мне намекнул в Нью-Йорке мой Суфлёр, будет становиться не проще, а, наоборот, всё сложней и сложней. Всё упиралось в вопрос энергии – это я тоже хорошо понимал. Энергии мне катастрофически не хватало. Даже на выполнение программы-минимум. А уж о программе-максимум и говорить нечего. Я был постоянно подавлен и часто испытывал приступы панического страха. Ложась спать, я боялся снова проснуться где-нибудь на другом конце земного шара двадцать лет спустя. Или сто лет назад – кто знает? Я не мог привыкнуть к своей новой (старой?) семье. Я не мог привыкнуть ни к чему в своей новой (старой?) реальности. У меня, как говорили в этом мире, «начинала ехать крыша», когда я читал (перечитывал?) книги, вьшедшие за последние двадцать лет. Одна часть моего «я» видела их впервые, другая же знала их чуть ли не наизусть.

«Крышу» надо было укрепить на одном месте. Это не подлежало сомнению. Но какого рода энергия для этого нужна и где её взять? Это и предстояло выяснить в первую очередь.

Для начала я прочёл книги Роберта Антона Уилсона, которые привёз с собой из Нью-Йорка. Затем перечитал всего Карлоса Кастанеду. Всё это было очень хорошо, но эти книги лишь подтвердили то, что я и так знал. «Объективная» реальность огромна, невероятно сложна и многомерна. «Виртуальная» реальность обычного человека (или, как называет это Уилсон, модель внешнего мира, которая находится у человека в голове) – гораздо уже, проще и имеет всего четыре измерения. Мир представляется в этой модели как трёхмерное пространство, которое существует в одномерном, линейном времени.

Эта модель навязывается человеку общественным сознанием, а поддерживается благодаря психической энергии.

В моём случае эта модель уже не выдерживала никакой критики. Я точно знал на собственном опыте, могут существовать независимые друг от друга линии времени, которые, очевидно, являются частью некоей плоскости времени. На этой плоскости все возможные «прошлые», «настоящие» и «будущие» существуют одновременно, в Вечном Сейчас. Я убедился в этом лично. Я понимал это умом. В конце концов, я знал об этой идее всю жизнь – она излагается в любом серьёзном метафизическом учении. У меня была подготовлена другая модель, лучше соответствующая моему интеллектуальному пониманию и личному опыту. Проблема была в том, что я не мог загнать эту модель в свою голову. Моей психической энергии хватало лишь на поддержание старого, четырёхмерного мира. А поскольку новый опыт вступал с этим миром в противоречие, мне грозило сумасшествие, а возможно, и смерть.

Что делать в этом случае? Нейрологическая эволюция по Уилсону и Лири требует длительного времени. Овладение искусством управления сознанием по дону Хуану – тоже невероятно долгий и трудный процесс. Должно же быть какое-то быстрое и эффективное средство!

Естественно, первое, что я решил попробовать, – это «Око Возрождения», оно же «пять тибетских ритуальных действий» из знаменитой книжки Питера Кэлдера. По отзывам, это замечательные упражнения для тех, кто хочет быть молодым и здоровым. Но, позанимавшись ими ежедневно на протяжении двух недель, я понял, что эти упражнения просто не могут быть эффективными для людей, чья психика уже подверглась тяжёлым стрессам. Во всяком случае, лично мне легче от них не становилось.

Я перепробовал все известные мне методы медитации и релаксации, но стало только хуже. Депрессия усиливалась. Проснувшись утром после муторной ночи, я по полчаса не мог понять, где нахожусь и что это за женщина ходит по комнате. Иногда такие затмения случались и посреди дня. Друзья и сослуживцы смотрели на меня с нескрываемым соболезнованием и постоянно о чём-то шептались за моей спиной. Я догадывался о чём – они подозревали в моём поведении преждевременный старческий маразм. И я действительно был тем «стариком в молодом теле», о котором говорится на последней странице «Ока Возрождения». У меня было достаточно жизненной энергии, но я был совершенно не способен использовать её для обустройства своего психического мира. Жить в новой реальности было не просто трудно, но и мучительно. Мысль о самоубийстве становилась для меня всё более привлекательной.

Но однажды, после очередного затмения, я обнаружил, что сижу перед своим компьютером и, очевидно только что, набрал на экране следующий текст:

Творчество Актёра в Магическом Театре заключается в том, что, хотя его текущая роль подробно расписана Сценаристом в бесчисленном множестве вариантов, Актёр сам прокладывает свой путь через сценарий. В отличие от обычного театра, здесь ничего заранее не предрешено.

Я сходил на кухню, приготовил себе чай и стал перечитывать эту Высшую Мудрость. Цитата из Германа Гессе? А к чему она?

Я перечитал второй раз, третий – и смысл наконец-то начал до меня доходить. Это не была цитата из «Степного волка». Магический Театр – это моя странная, неприкаянная жизнь. И не только странная. И не только моя. Любая! Вдруг мне стало стыдно. Почему я выбрал самый банальный вариант сценария? Столкнувшись со сложной проблемой, сложить руки и тихо жалеть себя – что может быть примитивнее и бездарнее? Мне брошен вызов, и я должен его принять как Воин. Да, самовнушения и медитации мне не помогают. Да, у меня нет такого количества времени, какое было у Кастанеды. Но у меня должна быть, как минимум, Воля к победе. Нельзя сдаваться! А ну-ка, соберись! Думай!

Я собрался (впервые за последние месяцы). И вот что я придумал. Это было очень просто. Элементарное тактическое правило: определи проблему – и ты уже наполовину решил её! В чём проблема? Множественное прошлое? Модель реальности не влезает в голову? Не хватает психической энергии? Медитации не помогают? Хорошо! А с кого всё это началось? С Януса Полуэктовича? С братьев Стругацких? А кого ты всё время перечитываешь? Кастанеду и Ричарда Баха? А за какую соломинку ты хватался последние две недели? За «Око Возрождения»?

А теперь скажи-ка, кого ты хорошо знаешь по одной жизни и совсем не знаешь по двум другим? Кто в этой стране имеет более-менее приличное представление о йоге и прочей биоэнергетической трухе? Хотя бы по той информации, которой ты обладаешь? Кому доводилось переводить книги Кастанеды и Баха? Кто не прочь иногда процитировать Стругацких? Кто, собственно, издал на русском языке это самое «Око Возрождения»? Ну-ка, назови его!

Ну да, он самый!.. Андрей Сидерский, который в околоэзотерических кругах известен как Сид. И как это я раньше не догадался обратиться к нему? Ведь действительно, многое из того, что сплелось для меня в мучительный клубок, может оказаться для него более-менее знакомым. У меня возникло предчувствие, что он мне сразу же чем-то поможет.

Но оказалось, что мой внутренний Актёр уже несколько воспрянул духом и выбрал более «закрученный» вариант сюжета. Когда я позвонил своему старому приятелю (в то же время никогда мной не виденному) Андрею Сидерскому, оказалось, что его нет в Киеве. Он проводит очередной семинар по йоге в Москве. Сидеть дома и тупо дожидаться его возвращения не хотелось, и я решил поехать в бывшую «столицу нашей Родины».

Я плохо спал в поезде. Новая жизненная ситуация опять вызвала у меня приступ «помешательства». «Киевская» часть моего «я» помнила десятки поездок на скором в Москву. «Бурятская» же часть совершала такой вояж впервые в жизни! Ворочаясь с боку на бок на влажных простынях «фирменного» поезда, я неожиданно принял новое решение. Я устрою этим двум своим биографиям «очную ставку»! Только не в Киеве и не в Москве, где всё работает на моё новое «я», а в Бурятии – где прошла последняя часть той моей жизни, из которой меня выбросило сюда.

И, оказавшись в Москве, я не стал разыскивать Сидерского, а первым делом отправился в авиакассу. Купив билет до Улан-Удэ и обратно, я остался почти без денег, но меня это не огорчило. Я заехал к московским друзьям и одолжил у них российских денег, а также рюкзак, сапоги и кое-какую одежду, более уместную для поездки в сибирскую глушь, чем мой костюм и плащ.

Бурятия неудержимо тянула меня к себе. И с каждым часом – всё сильнее. Это была не просто ностальгия. Я чувствовал, что там, в местах, где я провёл столько незабываемых лет, со мной произойдёт что-то важное. Я постараюсь подойти к спецобъекту как можно ближе, а по возможности и проникнуть внутрь. Может быть, он уже не секретный? Ведь, по идее, старая структура спецнаук рухнула вместе со старой властью...

Но меня ожидало разочарование. Объект не был рассекречен. Он просто никогда здесь не существовал – судя по девственному состоянию знакомой мне местности в трёх часах езды и ещё часе ходьбы от Улан-Удэ. Здесь никогда ничего не было построено. Здесь никогда не было ни дороги, ни линии электропередач. Здесь никогда не было забора с вышками и КПП. Здесь никогда и не пахло ни научными, ни военными корпусами, ни посёлком для вольнонаёмной обслуги, ни общежитием для обследуемых шаманов и лам. Здесь, под горой с характерной раздвоенной вершиной, всегда была девственная тайга. Моя «шарашка» осталась в другой жизни. Встречи двух реальностей не получилось.

Надо было возвращаться на трассу и ловить попутную машину до города. Но я не мог этого сделать. Внутри была полная пустота. Проклятое мироздание опять подбросило мне «сюрприз». Ну и хорошо. С меня хватит. Я никуда больше не пойду. Буду тут сидеть и созерцать гору с раздвоенной вершиной, пока не умру.

Я сел поджав ноги и начал созерцать. Потом закрыл глаза. Сразу же нахлынули мысли. У мыслей были очень острые углы, и они больно царапали мою внутреннюю приятную пустоту. Такое постоянно происходило в последнее время, когда я пытался медитировать, чтобы расслабиться и «поставить крышу на место», я пытался отвлечься от мыслей. Начинал слушать своё дыхание, как советуют йоги. Но тут же появлялась тяжёлая, резкая, непереносимая мысль: «Я слушаю дыхание, чтобы отвлечься от мыслей». Я пытался, как советуют буддисты, «дать мыслям приходить и уходить, не сдерживая и не оценивая их». Но, вместо того чтобы исчезнуть, как им полагается, мысли начинали роиться назойливыми мухами и жужжать: «Я медитирую по методу буддистов. Мысли приходят и уходят». В результате вместо внутреннего покоя во мне нарастало раздражение, и я выходил из медитации не отдохнувшим, а ещё более разбитым.

Так поначалу было и на этот раз. Но потом какой-то очень знакомый голос в моей голове произнёс: «Ом Ах Хум».

У меня вообще никогда не получалась медитация с мантрами. Как только я начинал повторять какую-нибудь очередную «мощную мантру», я не мог отбиться от мыслей типа: «О, какая мощная мантра!», «Вот я и ещё раз повторил её» и «Чёртовы мысли! Как же вы мешаете мне медитировать на мантре!».

Но теперь всё было совсем по-другому. Я не повторял мантру Ом Ах Хум. Не было никакого напряжения. Она влилась в меня откуда-то извне и осталась во мне. И повторялась сама собой.

Это было похоже на радиоэфир, в котором на всех станциях, кроме одной, – сплошные помехи, вой и скрежет, а на этой единственной станции – приятная, нейтральная, расслабляющая музыка. Постепенно затихающая и переходящая в ещё более приятное отсутствие любых звуков...

Сколько я так просидел, не знаю. Очнувшись, почувствовал себя отдохнувшим как никогда. Это было лучше, чем многочасовой сон, – не было сновидений. Я побывал в полной пустоте, и пустота исцелила меня. В голове была ясность и какая-то звенящая тишина. Все мои проблемы последних месяцев казались теперь такими незначительными и надуманными. Спасибо Ему, кто бы Он ни был! Спасибо тому, кто произнёс эту Мантру в моей голове! В мгновенном порыве благодарности мне захотелось поклониться этому Внутреннему Учителю, как делают на Востоке, и я, встав на колени, приложился лбом к земле. Знак смирения. Голова, обитель Разума, опускается к Матери-Земле, которая этот Разум вскармливает.

Итак, я приложился лбом к земле – и разглядел среди ржавой хвои горелую спичку. Если бы я увидел её до того, как сел здесь, чтобы «тихо угаснуть в созерцании», я бы не обратил не неё никакого внимания. Спичка и спичка. Но моя отдохнувшая, прояснившаяся обитель Разума снова обрела способность думать. Место-то – не такое уж девственное! Здесь никогда не было спецобъекта, но здесь явно бывали какие-то субъекты. Люди. И может быть, эта спичка – не единственное, что от них осталось. Я поднялся, кряхтя, и начал внимательно осматривать окрестности.

Метрах в ста от моего «созерцалища» обнаружился второй след разумных существ. Большой плоский камень с надписью «Киса и Ося здесь были». Надпись выцарапана острым предметом. Судя по всему, очень давно. Какие-то остряки-туристы. Любители Ильфа и Петрова. Только почему от слова «здесь» отходит вниз жирная стрелка? Где это «здесь»?

И тут мои мысли вновь понеслись галопом. Я узнал этот камень. В той реальности, которой ЗДЕСЬ никогда не было, под этим камнем была наша заначка. ЗДЕСЬ мы, молодые сотрудники первой степени посвящения, прятали от контролёров по режиму водку и курево. Эти запретные продукты тайком проносили на территорию объекта наши доверенные лица из числа вольнонаёмных, солдатиков и шаманов. Но мы, конечно, ничего не писали на камне. Мы старались, чтобы он выглядел как можно более естественно. ЗДЕСЬ, между пятым корпусом и баней. А теперь...

Если это не знак, решил я, то убейте меня! Сейчас посмотрим, что это за Киса и Ося! И вот, замирая от непонятного чувства, я поднял камень.

Тайник под камнем имел-таки место! И была в нём армейская помятая фляжка с выдохшейся водкой, спички, завёрнутые в полиэтилен и всё равно отсыревшие, и кубинская сигара в алюминиевом футляре – особо ценившийся нами в те далекие годы предмет «буржуазной роскоши». Я раскрыл футляр... Нет, сигары в нём, к сожалению, не было. Была какая-то бумажка, свёрнутая трубочкой. Обычная писчая бумага. Когда-то белая, а теперь уже пожелтевшая от старости.

Я развернул бумажку, заранее зная, что уже ничему в этот день не удивлюсь. Всему есть пределы, граждане!

Странные буквы. Или иероглифы. Написаны чёрной тушью. Похоже на тибетскую или бенгальскую письменность, однако ни то, ни другое. Очень странные значки. Расположены в несколько строк. Некоторые повторяются...

Я не удивился. Вернул бумажку в футляр, тщательно спрятал его во внутренний карман. После некоторых колебаний положил фляжку и спички на место, в ямку, и навалил сверху камень.

С меня было достаточно впечатлений. Кроме того, я откуда-то без всяких сомнений знал, что больше ничего здесь не найду. К тому же начинало темнеть. И я отравился назад, на большую дорогу. Но перед уходом поклонился ещё раз.

Вернувшись в Москву, я показал свою бумажку нескольким знакомым востоковедам. Никто не смог опознать вид письменности. Востоковеды объясняли мне, что в Азии огромное количество различных систем письма, а в пределах каждой системы – множество самых причудливых каллиграфических стилей, и учесть их все никакая наука не в состоянии. Но это я знал и без них.

Сидерского уже не было в Москве. И я тоже не стал задерживаться.

Вскоре мы встретились в Киеве, у него дома. Меня уже не сводил с ума тот факт, что я его и знаю, и не знаю одновременно. Та часть моего «я», которая его знала давно, была рада новой встрече, а той моей части, которая его увидела впервые, он очень понравился. И через пять минут этой проблемы уже просто не существовало. Как никогда не существовало спецобъекта у раздвоенной горы.

Рассказ свой я построил так. У меня очень сложная проблема. Я не совсем обычный человек. Бывают контактёры. Бывают ясновидящие. Бывают люди, которые помнят свои прошлые жизни. Бывают люди, в которых воплощаются инопланетяне. А вот я – трансгрессор. Находясь в командировке в Америке, я стал осознавать, что живу параллельно в нескольких реальностях. Причём одна из них описана братьями Стругацкими в «Понедельнике». Точнее говоря, несколько параллельных реальностей для меня постепенно слились в одну. (Это, конечно, очень упрощённое изложение моей истории. Более полный вариант желающие могут найти в предисловии к книге «И обрушилась стена».) Это, наверное, полегче для психики, но всё равно очень тяжело. Последние месяцы у меня, что называется, «едет крыша» от этих переживаний. Всяческие медитации мне не помогают. Я пробовал также знаменитые тибетские упражнения по Питеру Кэлдеру и понял, что к моей проблеме они просто не имеют никакого отношения. Но у меня было нечто вроде откровения, что Сидерский – тот человек, который может мне эффективно помочь.

Андрей слушал меня с усиливающимся волнением. Когда я закончил, он долго молчал. Потом сказал:

– Трансгрессор, значит... Ты знаешь, я несколько лет ждал человека, который объяснит мне, что такое трансгрессия, но совершенно не подозревал, что это будешь ты!

Потом ещё помолчал и спросил:

– По какой книге ты практиковал тибетские упражнения?

– То есть? – не понял я.

– Ну, по книге Килхэма или по Кэлдеру, которого переводил я? И если по Кэлдеру, то по какому изданию – первому или тому, что в мягкой обложке?

– В мягкой обложке, где восточная статуэтка с молниями. Ну, в общем, та книжка, которая есть у всех.

– Так вот. Не знаю, обратил ли ты внимание: там в аннотации сказано, что я «передал издательству материалы по следующим упражнениям этой практики».

– Э-э-э... нет. А такие упражнения действительно есть?

– Есть. Но я их так и не передал издателям. Только пообещал. А знаешь почему? Потому что я был связан определёнными обязательствами. И похоже, что теперь смогу их выполнить. С твоей помощью. Хотя, честно говоря, ты – последний человек из моих знакомых, о ком бы я мог такое предположить. Вот уж действительно – «совсем другая история», а? Ладно, теперь слушай внимательно.

Он ещё помолчал и рассказал мне следующее.

Летом 1993 года Андрей был в США, в городе Поконо-Хиллс, на всемирной конференции йогов, посвящённой 100-летию приезда Вивекананды в Америку. Там его пригласили заехать в Санта-Крус (Калифорния) и провести практические занятия для специалистов. Андрей провёл эти занятия и продемонстрировал некоторые упражнения, которые не совсем вписываются в рамки хатха-йоги, как она традиционно понимается на Западе.

Он вообще очень любит такого рода мероприятия – в частности, за то, что на них всегда можно познакомиться с новыми интересными людьми, а значит, и с новыми идеями.

Эта поездка в Штаты не была исключением. Сидерский встретил много замечательных личностей. Но одному знакомству в Калифорнии суждено было сыграть немаловажную роль в дальнейшем развитии событий у Андрея на родине (и не только).

Это был американец, с виду – лет пятидесяти. Представился он как Иан Аутстрим (когда Андрей произнёс это имя, я начал лихорадочно вспоминать, что же оно мне напоминает) и поинтересовался, откуда Андрею известны такие-то и такие-то йогические техники. Сид рассказал ему о своём Мастере и о своих самостоятельных изысканиях. Американец в основном слушал и совершенно ничего не рассказал о себе. У Сида мелькнуло даже подозрение: не сотрудник ли каких-нибудь спецслужб? Они ведь живо интересуются всеми явлениями, в которых чувствуют присутствие Силы, а чутьё у них – будь здоров! С другой стороны, в беседе американец продемонстрировал очень глубокое знание таких тонких аспектов йоги, которые принципиально невозможно познать без многолетней правильной практики. Причём – в русле правильной традиции, в которой банальным «рыцарям плаща и кинжала» просто не разобраться. А если он разобрался, значит, это уже не банальный Джеймс Бонд.

В общем, Андрею захотелось продолжить знакомство, и он обрадовался, когда американец предложил обменяться адресами. На прощание мистер Аутстрим подарил ему потрёпанную книжку и порекомендовал перевести её на русский язык.

– Я уверен, что в России люди оценят эти упражнения, Андрей, – сказал он. – А если у вас возникнут вопросы, напишите мне.

Это было оригинальное издание «Ока Возрождения» 1938 года. Андрей привёз книжку в Киев, перевёл на русский язык и вскоре опубликовал в издательстве «София», снабдив своими комментариями.

Феноменальный успех книги его, с одной стороны, порадовал, а с другой – расстроил. И я могу его понять. Всё оказалось так легко и просто... А как же его собственная система – годами продумывавшаяся, шлифовавшаяся, выпестованная Омнио-тренинг-технология Сидерского? А как же его любимая динамическая виньяса-йога? Это были сложные иерархические системы, на овладение которыми он затратил годы. Неужели эти годы труда были напрасны? Ведь все шесть упражнений полковника Брэдфорда можно освоить за один день, а результат, судя по всему, столь же впечатляющ. Или нет?

Вскоре он узнал, что книга Кэлдера переиздана также и в США и там тоже получает самые восторженные отзывы.

Тогда Андрей решил связаться с мистером Аутстримом. Он выслал ему несколько экземпляров русского издания «Ока Возрождения» и в сопроводительном письме написал о том, что Аутстрим был прав: книга пользуется успехом. Далее Андрей рассказал о своих сомнениях и поинтересовался, не причастен ли Аутстрим и к триумфальному повторному открытию «Ока Возрождения» в США?

В ответ загадочный американец прислал ему несколько новых американских книг о всё тех же тибетских упражнениях Брэдфорда и письмо, которое Сидерский разрешил мне привести здесь полностью:

Дорогой Андрей,

Я рад возможности снова общаться с вами. Спасибо за книги. Мне было приятно услышать от вас, что тибетские ритуальные действия были по достоинству оценены людьми в России и Украине. Впрочем, я знал об этом и до вашего письма. Вы правы, мне действительно случилось посодействовать распространению этой информации и в англоязычном мире. И не только этой... Можно сказать, что распространение полезной информации – одно из моих любимых занятий, и Вы всегда можете рассчитывать на моё содействие в этом плане. С одной небольшой оговоркой: любая информация может быть полезной только в том случае, если она попадает в благоприятное информационное поле. Как Вы сами указали в предисловии, по ряду причин для принятия информации, содержавшейся в книге «м-ра Кэлдера», поле не было благоприятным в Англии 1938 года. Но оно стало таковым в США и вашем Содружестве сейчас. Почему – это особый разговор.

Что касается вашего замечания о том, что шести упражнений весьма мало для современного человека, живущего в условиях бурно развивающейся технократической цивилизации и наделённого не только желанием здоровья и долголетия, но и определёнными амбициями, – вы, несомненно, опять правы, и я рад, что вы так быстро это поняли.

Ритуальных физических действий «тибетских лам» в действительности гораздо больше, чем шесть, и их цели не ограничиваются омоложением и даже физическим бессмертием – так же как цели медитативных практик упомянутых адептов не ограничиваются достижением «нирваны» (то есть необратимого выхода из мира Существования). Полковник Брэдфорд получил вполне реальную вещь, но он получил только то, о чём он просил. Это основной принцип получения любой полезной информации из любых информационных банков «Получаешь только то, что запрашиваешь». Предвидя ваш вопрос, поясняю: незатребованная, но полученая информация крайне редко бывает полезной. Пожалуйста, подумайте об этом.

Искренне Ваш
Иан Аутстрим

Р.S. У нас в Америке, как вы знаете, принято заканчивать информативные деловые письма следующей формулой: «Если Вам понадобятся какие-либо дополнительные сведения, пожалуйста, не стесняйтесь спрашивать». В этой традиции – очень большой смысл, не правда ли?

Вот такое письмо. Очень доброжелательное и при этом – предельно лаконичное. Никаких переливаний из пустого в порожнее. И вполне соответствующее упомянутому принципу: «Получаешь то, о чём спрашиваешь».

Пока я слушал Сидерского и читал письмо, во мне крепла уверенность, что с «мистером Аутстримом» мне тоже приходилось встречаться, и в последний раз – не так давно. Впрочем, это не суть важно.