Киров как руководитель ленинградской парторганизации
Теперь, когда Киров был назначен руководителем ленинградской парторганизации, его политическая карьера резко пошла в гору. В середине февраля 1926 г. он был избран первым секретарем Ленинградского губкома ВКП(б). И, похоже, в конце марта — начале апреля было окончательно решено, что он останется в Ленинграде. Киров к тому времени привык к новой работе и находил ее достаточно интересной и доставляющей удовольствие. В июле он был избран кандидатом в члены Политбюро. Его борьба с оппозицией — известной теперь как «объединенная оппозиция» — продолжалась. В том же году Киров произнес не менее 180 речей с обвинениями в адрес оппозиционеров. Его ораторское искусство продолжало совершенствоваться. Выступления Сергея Мироновича были простыми и ясными, что выгодно отличало их от довольно высокомерного тона выступлений Зиновьева. Это, несомненно, способствовало тому, что партийное руководство постепенно перетянуло на свою сторону большинство рабочих на крупных предприятиях.
В итоге Зиновьев и его сторонники потерпели полное поражение, большинство из них не только потеряли свои посты в Ленинграде, но и были вынуждены покинуть город. В октябре 1926 г. на пленуме ЦК именно Киров предложил вывести Троцкого и Каменева из Политбюро и отозвать Зиновьева с поста председателя Исполкома Коминтерна[50]. На XV съезде ВКП(б) оппозиция оказалась в полной изоляции. Ораторы, которым едва давали говорить, подвергались насмешкам и оскорблениям. Киров целиком разделял точку зрения Сталина, согласно которой оппозиция должна была или безоговорочно капитулировать, или быть изгнанной из партии. Говоря о необходимости усиления внутрипартийной и государственной демократии, он в то же время требовал «самым решительным, самым твердым и самым беспощадным образом» всех, кто не согласен с партийным руководством, «отсечь» от партии[51].
В это же время постепенно свернули нэп. Как мы видели в гл. 2, в 1928 г. был принят первый пятилетний план, предусматривающий ускоренную индустриализацию. С конца 1929 г. осуществлялась насильственная коллективизация советского сельского хозяйства, повлекшая за собой высылку множества «кулаков» и их семей. Бухарин, Рыков и Томский, протестовавшие против перегибов индустриализации и принудительной коллективизации, были теперь отстранены от партийного руководства.
Роль Кирова на этом этапе развития Советского Союза ясна не до конца. Утверждалось, что Киров и некоторые другие лидеры из сталинского окружения — включая Орджоникидзе, Валериана Куйбышева и Станислава Косиора — были политиками, способными мыслить самостоятельно и не всегда исполняющими капризы Сталина. Считается, что Киров сомневался в некоторых аспектах политики Сталина и вроде бы держался в стороне от кампании по осуждению «правого уклона» вплоть до апреля 1929 г., когда этот вопрос уже был решен[52].
Согласно А. Г. Авторханову, осенью 1928 г. по распоряжению Сталина была создана секретная «теоретическая бригада» во главе с Кировым и Б. П. Позерном. Их задачей было поставлять Сталину статьи, которые осуждали линию Бухарина. Они должны были составить список работ Бухарина для сопоставления его формулировок с взглядами Маркса, Энгельса и Ленина[53]. Авторханов ссылается на источник, в котором утверждается, что Политбюро в то время было расколото на два лагеря — бухаринский и сталинский. Куйбышев, Орджоникидзе и Михаил Калинин являлись сторонниками Бухарина, и только позже они перешли на сторону генерального секретаря, в то время как Киров (а также Молотов, Ворошилов, Каганович и некоторые другие) сразу занимали просталинскую позицию[54]. Впрочем, стоит заметить, что доверие ко многим утверждениям Авторханова, и ранее подвергавшихся критике с разных сторон, серьезно подорвано с тех пор, как в 1990-е гг. были открыты советские архивы[55].
В 1929 г. группа ленинградских представителей власти, включая руководство Ленсовета и областной контрольной комиссии ВКП(б), потребовала снять Кирова с должности руководителя ленинградской парторганизации. Предлогом послужили его дореволюционная работа в либеральной прессе и его якобы примиренческое отношение к бывшим ленинградским оппозиционерам. Его также обвиняли в том, что в советских учреждениях окопалось множество так называемых бывших людей, т. е. дворян, священников, купцов, фабрикантов, банкиров и бывших царских офицеров. Вопрос обсуждался на закрытом совместном заседании Политбюро и Президиума ЦКК ВКП(б). Во многом благодаря поддержке Сталина Киров вышел из этого противостояния победителем. Его оппоненты в Ленинграде были сняты со своих постов. Впрочем, в постановлении по итогам заседания предреволюционная деятельность Кирова была названа ошибочной[56].
Но это не помешало Кирову спустя короткое время, в июле 1930 г., стать полноправным членом Политбюро. На XVII партсъезде, проходившем в январе-феврале 1934 г., Киров был переизбран в ЦК. А на послесъездовском пленуме ЦК его переизбрали в Политбюро и Оргбюро. Он был также избран одним из секретарей ЦК[57]. Получив этот пост, Киров стал могущественнее, чем прежде. Но стоит заметить, что на выборах в Политбюро он занял лишь восьмое место в списках для голосования (из десяти)[58], т. е. он не был вторым после Сталина, как это часто представляют. Работа Кирова на посту руководителя ленинградской парторганизации — даже после избрания секретарем ЦК — не позволяла ему часто бывать в Москве на заседаниях Политбюро. По той же причине он встречался со Сталиным гораздо реже, чем другие приближенные вождя. Молотов и Каганович, например, встречались со Сталиным в 1931-1934 гг. 460 и 428 раз соответственно, а Киров побывал в его кабинете всего 45 раз[59].