Контекстно-вариативное членение текста

странных учащихся конспектированию печатных текстов. — М., 1983; Пав­лова В.П. Обучение конспектированию. — М., 1989.

В.Ю. Выборнова

КОНТЕКСТНО-ВАРИАТИВНОЕ ЧЛЕНЕНИЕ ТЕКСТА-та­кое чередование форм изложения в тексте, при котором сопряже­ние содержательно-фактуальнойи содержательно-концептуальной

информацииреализуется в последовательностях, перемежающихся в корпусе текста типов и форм речи: диалога и монолога; описа­ний, повествований и рассуждений; сообщений, справок, приме­чаний и т. д.

К.-в. ч. т. помогает, по мнению И.Р. Гальперина, воспринимать текстовую информацию, не утомляясь однообразием форм изло­жения, так как в каждой из них, возможно, заложена своя, особая способность воздействовать на характер восприятия. Еще одной при­чиной чередования форм изложения в тексте, по И.Р. Гальперину, являются закономерности познавательной деятельности человека, и в частности то, что в процессе осмысления текстовой информа­ции воспринятые человеком конкретные факты и явления дейст­вительности должны подвергаться обобщению и вновь воплощать­ся в конкретных образах, что и учитывается интуитивно или осоз­нанно авторами текстов.

Лит.: Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследова­ния. — М., 1981.

В. И. Мещеряков

КОНТРАЛЬТО(итал. contralto) — низкий женский певческий голос. Тембр голосаобычно густой, плотный. Наиболее характер­ный и выразительный регистр — грудной.

Верхние звуки у К. бывают иногда несколько резки. (См. также тип голоса.)

А.А. Князьков

КОНЦЕПТУАЛЬНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ АБЗАЦА-предложе­ние, передающее главную мысль абзаца. Оно может существовать в абзаце наряду с тематическим предложением: «В воскресенье, двад­цать второго июня 1941 г., в Москве выдался жаркий, солнечный день (тематическое предложение). К полудню улицы опустели. Казалось, все население столицы с утрз устремилось в пригороды, ближе к природе — в лесную чащу, к берегам Москва-реки. И было что-то кощунственное в том, что в такой замечательный летний день гряну­ла война» (К. п.) (Б. Филиппов). Чаще концептуальные и тематиче-

94

крылатые слова

ские предложения выступают в абзацах раздельно, тем более что частотность К. п. существенно и объективно ниже частотности тема­тических предложений (чаще всего это отношения 1 к 7 или 1 к 5—7 или 1 к 7—9). Раздельное использование тематических и К. п. (при том, что способы распространения темы и главной мысли абзаца одни и те же) позволяет избежать конструктивного одно­образия и навязчивости одинаковых синтаксических структур.

Л ит.: Солганик Г.Я. Синтаксическая стилистика. — М., 1973.

В.Н. Мещеряков

КОНЦОВКА ТЕКСТА—заключительная часть текста, реали­зующая в совокупности с зачином такой категориальный (т. е. су­щественный и, следовательно, обязательный) признак текста, как отдельность. В соответствии с задачами автора и содержанием тек­ста К. т. реализуется в одной из следующих функций: подытожива­ние (перечисление основных вопросов, затронутых в тексте, или этапов рассуждения в процессе осмысления предмета обсуждения, теми подтем текста),обобщение, общая оценка предмета обсуж­дения, или в таких видах, как ответ на заключительный вопрос, проблемный вопрос, прогноз, пожелания, призывы и некоторые другие.

Лит.: Гальперин И.Р. Текст как предмет лингвистического исследо­вания. — М., 1983.

О.Н. Волкова

КРЫЛАТЫЕ СЛОВА—устойчивые, афористические, обыч­но образные выражения, вошедшие во всеобщее употребление из определенного фольклорно-литературного, публицистического или научного источника или на их основе (меткие изречения вы­дающихся общественных деятелей, цитаты из произведений ху­дожественной литературы и т. д.) и получившие широкое распро­странение благодаря присущей им выразительности. «Быть или не быть — вот в чем вопрос» (В. Шекспир); «Свежо предание, а ве­рится с трудом» (А. Грибоедов); «А ларчик просто открывался» (И. Крылов); «Мечты, мечты, где ваша сладость» (А. Пушкин); «Безумству храбрых поем мы песню» (М. Горький). Некоторые уче­ные в разряд К. с. включают также названия исторических и ми­фологических событий и реалий, получившие переносное значе­ние, личные имена исторических, мифологических и литератур­ных персонажей {Аполлон, Венера, Дон Кихот, Хлестаков, Чичиков, Вертер, Корчагин и др.). Выражение К. с. восходит к Гомеру, а в качестве термина для обозначения определенных языковых явле-

95

крылатые слова

ний впервые было использовано в книге «Крылатые слова» (1864) немецким ученым Г. Бюхманом, который подразумевал под ними все виды слов, словосочетаний и выражений, имеющие опреде­ленный источник и распространение в речи.

Несмотря на различный характер своего происхождения и раз­нородность структуры (среди них могут быть отдельные слова, сло­восочетания, простые и сложные предложения), все они исполь­зуются в качестве переносно-обобщенных характеристик социаль­ных, общественных, психологических и бытовых явлений. Каждое К. с. имеет свою семантику, обладает историей развития значений, на каждом слове лежит отпечаток индивидуального или коллек­тивного авторства.

Основной состав К. с. современного русского литературного языка складывался в течение второй половины XVIII в. — начала XX в. Их подавляющее большинство заимствовано из произведений клас­сической литературы русской, западноевропейской, античной, из Библии и мифологических преданий.

Одни из них — это застывшие речения, цитирующиеся в неиз­менном виде. Это такие К. с, как «Все течет, все изменяется», вос­ходящее к греческому философу-математику Гераклиту из Эфеса, «Врачу, исцелися сам», восходящее к библейскому тексту, «Все смешалось в доме Облонских» — цитата из романа Л.Н. Толстого «Анна Каренина», «Любви все возрасты покорны» — афоризм из «Евгения Онегина» А.С. Пушкина.

Другие К. с. не являются цитатами, а представляют речения, концентрирующие в своем составе смысл какого-либо образа или произведения (например: блоху подковать, созданное на основе рас­сказа Н. С. Лескова «Левша»). Образ бесплодного мечтателя и про­жектера Манилова из «Мертвых душ» Н.В. Гоголя служит основой для появления серии выражений: маниловские идеи, маниловские меч­тания, маниловские фантазии.

Иные речения, устойчивые по смыслу, допускают создание в речи различных перифраз, замену того или иного компонента. На­пример, цитата из трагедии В. Шекспира «Ричард III» в переводе актера Я. Г. Брянского «Коня, полцарства за коня!» перерабатыва­ется А.П. Чеховым в повести «Три года» в «Полцарства за стакан чаю!»; Д.Н. Маминым-Сибиряком переделывается в романе «Чер­ты из жизни Пепко» в «Эх, кабы горчицы, немножко горчицы! Полцарства за горчицу!» и т. д.

Чем обобщеннее значение К. с, тем больше возможностей воз­никает для его использования в речи, тем меньше в нем сохраня­ется оттенков, связывающих его с представлениями об авторе, об эпохе, породившей это речение. Только начитанность, специаль­ные историко-литературные и историко-лингвистические разыска-

96

культура речи

ния дают возможность назвать текст, послуживший источником устойчивого речения, или выяснить автора К. с: дубина народной войны, четверть лошади, зарыть талант в землю, жалкие слова, зави­ральные идеи, казенный пирог, квасной патриотизм, кисейная барышня, отделять овец от козлищ, притча во языцех и т. д.

Фонд К. с. исторически изменяется, однако в русском языке существует определенный устойчивый массив К. с, связанных с русским фольклором, античной литературой, памятниками хри­стианской литературы и произведениями русских и западноевро­пейских авторов. Среди них основную группу составляют выраже­ния из произведений И.А. Крылова, А.С. Грибоедова, А.С. Пушки­на, М. Горького, В.В. Маяковского, И.Ильфа и Е.Петрова. На некоторое (обычно довольно короткое) время в состав К. с. могут попадать выражения, источником которых являются средства мас­совой информации (печать, радио, кино, телевидение).

Лит.: Афонькин Ю. Н. Русско-немецкий словарь крылатых слов. — М.; Лейпциг, 1985; Ашукин КС, Ашукина М.Г. Крылатые слова: Литера­турные цитаты. Образные выражения. — 4-е изд. — М., 1968; Бабкин AM. Русская фразеология, ее развитие и источники. — Л., 1970; Бабкин И.А., Шендецов В.В. Словарь иноязычных выражений и слов. — 2-е изд., пере-раб. и доп. — Т. 1—2. — Л., 1981—1987; Михельсон М.И. Русская мысль и речь. Свое и чужое: Опыт русской фразеологии: Сб. образных слов и ино­сказаний. — Т. 1—2. — СПб., 1902—1903; Ожегов СИ. О крылатых словах (По поводу книги Н.С. и М.Г. Ашукиных «Крылатые слова») // Лексико­логия. Лексикография. Культура речи. — М., 1974; Петров В.К. Вопросы образования крылатых выражений в русском языке // Проблемы русского фразообразования. — Тула, 1973; Ройзензон Л.И. Лекции по общей и рус­ской фразеологии. — Самарканд, 1973; Смирницкий А.И. Лексикология ан­глийского языка. — М., 1956; Уолш И.А., Берков В.П. Русско-английский словарь крылатых слов. — М., 1984; Фелицына В.П., Прохоров Ю.Е. Русские пословицы, поговорки и крылатые выражения: Лингвострановедческий словарь. — М., 1979; Шварцкопф Б.С. О параметрах лексикографического описания крылатых выражений современного русского литературного язы­ка // Сочетание лингвистической и внелингвистической информации в ав­томатическом словаре. — Ереван, 1987.

Л.Е. Тумина

КУЛЬТУРА РЕЧИ — 1) это такой выбор и такая организация языковых средств, которые в определенной ситуации общения при соблюдении современных языковых норм и этики общения позво­ляют обеспечить наибольший эффект в достижении поставленных коммуникативных задач (Е.Н. Ширяев); 2) раздел языкознания, исследующий проблемы нормализации (см. языковая норма) и оп-

лабиализация

тимизации общения. К. р. учителя — предмет гуманитарного обще­культурного плана. Одна из центральных идей курса К. р. учителя-взаимосвязь понятий: культура — культурный человек — культура речи — культура профессионального (педагогического) общения. К. р. — понятие многозначное, оно включает в себя две ступени освоения литературного языка: правильность речи, т. е. владение нор­мами устного и письменного литературного языка (правилами про­изношения, ударения, словоупотребления, лексики, грамматики, стилистики), я речевое мастерство, т. е. не только следование нор­мам литературного языка, но и умение выбирать из сосуществую­щих вариантов наиболее точный в смысловом отношении, стили­стически и ситуативно уместный, выразительный и т. п. Высокая К. р. предполагает высокую общую культуру человека, культуру мышления, сознательную любовь к языку.

Лит.: Головин Б.Н. Как говорить правильно. — 3-е изд. — М., 1988; Его же. Основы культуры речи. — 2-е изд. — М., 1988; Ладыженская ТА. Живое слово: Устная речь как средство и предмет обучения. — М., 1986; Сквор­цов Л.И. Культура речи // ЛЭС. — М., 1991; Его же. Теоретические основы культуры речи. — М., 1980; Ширяев Е.Н. Что такое культура речи //Русская речь. - 1991 - № 4,5.

Л.Е. Ту мина

Л

ЛАБИАЛИЗАЦИЯ(от лат. labialis — губной) — огубление, ар­тикуляция звуков, при которой губы вытягиваются вперед и при­нимают форму круглого отверстия (так называемый тюбаж). Л. ве­дет к изменению тембрагласных: лабиализированные гласные на слух кажутся ниже нелабиализированных, голоскак бы округляет­ся, «темнеет», становится глуше и мягче. Из этого следует, что Л. может быть использована для коррекции чрезмерно резкого, крик­ливого голоса, а также в тех случаях, когда нужно снять напряже­ние с голосовых складок. Кроме того, иногда Л. помогает адаптиро­вать голос к неблагоприятным акустическим условиям, например в сильно заглушённом помещении, где поверхности стен, пола, потолка поглощают большую часть звуковой энергии.

Лит.: Зиндер Л.Р. Общая фонетика. — М., 1979; Касаткин Л.Л. и др. Краткий справочник по современному русскому языку. — М., 1991; Юс-сон Р. Певческий голос. — М., 1974.

А.А. Князьков 98

лекция

ЛЕКЦИЯ (лат. lectio — чтение) — цельнооформленное речевое произведение публичной адресованное™ на научные темы, обла­дающее устойчивыми, повторяющимися и воспроизводимыми при­знаками, общезначимыми для носителей языка. Основное соци­альное назначение Л. — служить проводником информации — по­зволяет ей выполнять главную функцию языкового общения — информативную. Большинство исследователей рассматривает Л. как один из жанров устной научной речи. В зависимости от уровня ин­формативности коллективного адресата различают Л. собственно-научные, учебные и научно-популярные, адресованные соответст­венно специалистам, учащимся и неспециалистам. Специфика ауди­тории определяет и степень популярности изложения информации. В процессе Л. отправитель и коллективный получатель речи вступа­ют в контактное (визуальное), непосредованное (без участия по­средника), публичное общение, в котором лектор выполняет роль коммуникативного лидера в силу своего социального и коммуни­кативного статуса. Для Л. характерно стремление к непринужден­ности общения, облегчающей взаимопонимание участников рече­вого акта.

Экстралингвистическая заданность жанра предопределяет лин­гвистическую природу Л. Интеллектуализированный характер со­держания, публичный характер протекания речевого акта, комму­никативная интенция, односторонняя направленность речи от ад­ресата к адресату определяют ее по преимуществу монологический характер.

Л. — развернутый подготовленный монолог, при котором сме­ны речевых ролей, как правило, не происходит. Монологическая речь, однако, в некоторых случаях может переходить в скрытую форму диалогической речи, что обусловлено необходимостью ус­тановления контакта с аудиторией.

Наиболее важным жанрообразующим фактором является уст­ная форма реализации текста Л. Линейно разворачиваясь в физиче­ском времени, она создается в момент произнесения, это речь зву­чащая, необратимая, допускающая вследствие этого правку по хо­ду выступления, словесную импровизацию. Нормативными для лекционной речи считаются явления, возникающие при спонтан­ной реализации замысла вербальными средствами (самокоррекция, ассоциативные отступления, намеренные повторы, заполнение пауз средствами, лишенными информативной значимости, и др.), обес­печивающие непрерывность речевого акта и придающие речи, на­ряду с ритмико-динамическим членением речевого потока, рас­считанным на устное восприятие, живой разговорный интонаци­онный рисунок. Фактор устности объясняет значительную опору говорящего на паралингвистические средства (интонация, мими-

99

лингвистическая прагматика (лингвопрагматика, прагмалингвистика)

ческое и пантомимическое сопровождение речи). Устная форма пре­зентации в комбинации с другими языковыми и внеязыковыми факторами определяет состав языковых средств в Л.: общелитера­турных, стилевых и специфических для данной речи. Чертой Л., отличающей ее от других жанров устной научной речи (например, доклада), является сознательная установка на использование гово­рящим средств диалогизации, социативных (контактоустанавлива-ющих) средств, средств привлечения и поддержания внимания, средств популяризации. Лектор прибегает к тем средствам литера­турного языка, которые способны адекватно реализовать его ком­муникативное намерение. Устная публичная речь (и ее частный жанр — Л.), лишь в последние годы став объектом анализа лингви­стов, нуждается в дальнейшем исследовании.

Лит.: Современная русская научная речь / Под ред. О.А. Лаптевой. — Красноярск, 1985.

Э.В. Хлебникова

ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ПРАГМАТИКА(ЛИНГВОПРАГМА­ТИКА, ПРАГМАЛИНГВИСТИКА) (греч. pragma - дело, дейст­вие; род. п. pragmatos — дело, действие) — область языкознания, изучающая функционирование языковых знаков в речи в аспекте отношения «знак — пользователь знака». Теоретические основа­ния Л. п. были заложены к 60-м гг. XX в. трудами лингвистов-фило­софов Оксфордской школы (Б. Рассел, Дж. Остин, X. Грайс, Дж. Серл); книга последнего — «Речевые акты. Очерк философии языка» — появилась в 1969 г. и стала важным этапом развития прагматической теории. К 60—70-м гг. нашего века для станов­ления Л. п. как науки о языке в его живом функционировании возникли объективные предпосылки — возможность легко полу­чать, хранить и анализировать магнитофонные и видеозаписи ре­чевого общения.

Цель Л. п. — «изучение языка в контексте» — социальном, ситуа­тивном и т. д., т. е. исследование языка как средства коммуникации. В настоящее время границы прагматической теории и практики еще не вполне определились и остаются довольно размытыми, что отражает, впрочем, тесное взаимодействие Л. п. с такими областями гуманитар­ного (и собственно лингвистического) знания, как теория речевых актов,дискурс-анализ, а также социо-, этно- и психолингвистика, антропология и др. Свой первоначальный понятийный багаж Л. п. по­лучила в наследство от классической риторики, вследствие чего праг­матику и неориторику в их многообразных проявлениях трудно отде­лить друг от друга. В данном издании сделана попытка представить некоторые основные понятия бурно развивающейся в последние го-

100

литота

ды Л. п. в связи с проблемами педагогического речевого общения (см.: речевой акт,интенция говорящего, импликатура и пр.).

Л ит.: Клаус Г. Сила слова. — М., 1967; Лингвистическая прагмати­ка// НЗЛ.— Вып. 16. — М., 1985; Теория речевых актов .// ЮЛ.— Вып. 17. — М., 1986; Языковая деятельность в аспекте лингвистической праг­матики. — М., 1984.

А. К. Михальская

ЛИТОТА(от греч. litotes — простота, худоба) — троп (см. тропы)слова, употребляющийся в двух значениях: 1) троп, близкий к эмфазе либо иронии и выражающийся путем двойного отрицания (отрицания противоположного), например: небезызвестный тип; 2) троп, представляющий собой нарочитое преуменьшение свойств или размеров объекта, процесса или явления. Например: лилипуты (жители Лилипутам и острова Блефуску) Дж. Свифта, мальчик с пальчик Ш. Перро, Незнайка и его друзья Н.Н. Носова.

В качестве основания для создания Л. могут выступать: 1) про­тяженность, размер; например: «Мой Марихен так уж мал, так уж мал, что из крыльев комаришки сделал две себе манишки и в крахмал» (К. Аксаков. Мой Марихен); 2) объем, вес; например: «Ты бродила по опушке леса — Девушка без крови и без веса» (И. Северянин. Поэза лесной опушки); 3) длительность времени; например: «Кто знает русскую деревню, знает ословах, образо­ванных на час и живущих веком мотылька» (В. Хлебников. Курган Святогора); 4) количество; например: «Есть также поэты и поэтес­сы, кои обходятся всего лишь дюжиной слов и тщатся выразить ими все свои мысли. Оных повелеваем снабдить еще полсотней слов в виде единовременного пособия ... дабы они словами сими поль­зовались неукоснительно под страхом прослыть глупцами и остаться непонятыми» (Л. де Гевара. Хромой бес); 5) скорость; например: автомобиль, ползущий как черепаха.

В качестве средств представления Л. могут использоваться: 1) сравнение, например: «Воздух меркнет, становится солнца зра­чок как грановитая сердцевина» (Н. Гумилев. Сахара); 2) метафо­ра,например Дюймовочка у X. К. Андерсена; 3) эпитет,например мышиная возня.

Л. весьма часто встречается при использовании такого тропа, как ирония. Не случайно она используется тогда, когда нужно по­больше задеть оппонента, показав тщетность его намерений: «Или всю Русскую землю, как птицу, рукой своей возьмешь? Или раз­давишь нас, как мошку...?» (Иоанн Грозный. Послание польскому королю Стефану Баторию 1579 г.).

Л. широко используется в аллегориях, притчах,сказках. На-

101

логичность речи

пример: «Вдруг из самых угольков вынырнула девчонка махонь­кая. Вроде кукленки — не больше ладошки — а живая... Поглядела девчонка веселыми глазками, блеснула зубенками, подбочени­лась, платочком махнула и пошла плясать... Потом от дедко Ефи­ма узнали, что это Огневушка-Поскакушка приходила» (П. Бажов. Огневушка- Поскакушка).

Л. во втором значении традиционно считается тропом, проти­воположным гиперболе,хотя, строго говоря, таковым на самом деле является мейосис (от греч. meiosis — уменьшение, убавление), например выражения типа вам это обойдется в копеечку, разрешите зайти на минуточку и т. д.

Некоторые исследователи, в том числе и М.В. Ломоносов, рас­сматривают Л. в качестве гиперболы (ослабленный вариант).

Лит.: Квятковский А. Поэтический словарь. — М., 1966; Корольков В.И. Литота // Краткая литературная энциклопедия. — М., 1967. — Т. 4; Скреб-нев Ю.М. Литота // Русский язык: Энциклопедия. — М., 1979; Скребнев Ю.М. Мейозис // Там же.

М.И. Панов

ЛОГИЧНОСТЬ РЕЧИ—коммуникативное качество речи, которое возникает на основе соотношения речь—мышление. Л.р. связана со смысловой и синтаксической организацией как вы­сказывания, так и текста. Для достижения Л.р. следует добиться смысловой непротиворечивости высказываний в целом тексте. Различают два вида Л. р.: логичность предметную и логичность понятийную. Предметная Л.р. состоит в соответствии смысловых связей и отношений единицы языка в речи связям и отношени­ям предметов и явлений в реальной действительности. Понятий­ная Л.р. есть отражение структуры мысли и ее развития в семан­тических связях элементов языка в речи. Предметная и понятий­ная Л.р. существуют в тесном взаимодействии, но в разных типах и формах речи может актуализироваться одна из них. Известно, что существует два основных способа познания — индукция и дедукция. Индукция состоит в движении от частного к общему, «от живого созерцания к абстрактному мышлению». Дедукция идет от абстрактного к конкретному. Индукция и дедукция су­ществуют и как методы логической организации излагаемого ма­териала для сообщения результатов познания. Познанное индук­тивно может быть изложено с помощью дедукции и наоборот. Существуют и другие проявления расхождения предметной и по­нятийной Л.р. Мысль наша может иметь своими объектами не только реальные предметы, явления действительности и их свой­ства, но и сами понятия. Речевая реализация такой мысли не

102

логичность речи

прямо соотнесена с «логикой» предметного мира, и можно го­ворить лишь о логичности понятийной. Существуют формы ре­чи, где предметная Л.р. устранена сознательно — сказки, произ­ведения художественной фантастики и другие формы художест­венного словесного творчества. Но понятийная Л.р. как отражение структуры мысли и ее развития в семантических связях элемен­тов речи должна присутствовать и здесь.

Условия Л. р. могут быть экстралингвистические и собственно лингвистические. Первое условие — экстралингвистическое: ов­ладение логикой рассуждения. Второе условие — собственно лин­гвистическое: знание языковых средств, способствующих орга­низации смысловой связанности и непротиворечивости элемен­тов речевой структуры. Это второе условие действует на уровне речи и может быть обозначено как овладение логикой изложения. Логика изложения отличается от логики познания отчетливой ори­ентацией на собеседника, на ситуацию речи. Соблюдение или на­рушение логики изложения сказывается на понимании речи слу­шателем или читателем. Конкретные лингвистические условия Л.р. — в первую очередь синтаксические. Причем одни из них дей­ствуют на пространстве одного высказывания, другие — в преде­лах более сложного объединения высказываний (сложное целое), третьи — могут быть обнаружены лишь в целом тексте. Условия Л.р. на уровне высказывания: а) непротиворечивое сочетание од­ного слова с другим; б) правильный порядок слов; в) такие сред­ства выражения и поддержания Л.р., как служебные слова (пред­логи, союзы, частицы), вводные слова и словосочетания (следо­вательно, итак, значит, во-первых, во-вторых, главное, иначе говоря и др.). Служебные слова и слова вводные служат средством выраже­ния логичности и на уровне отдельного высказывания, и на уровне связного текста. Условия Л.р. на уровне связного текста: а) обоз­начение переходов от одной мысли к другой. Необозначенность переходов от одного сообщения к другому может привести к пря­мому комическому эффекту; б) членение текста на абзацы; в) вы­бор синтаксических структур, адекватных характеру выражаемого содержания; нарушать Л.р. могут как неоправданное дробление мысли (через выражение ее преимущественно простыми предло­жениями), так и ее излишняя усложненность (немотивированное стягивание в одно сложное предложение группы законченных предложений); г) Л.р. на уровне целого текста (а не его частей) зависит от его композиции, от метода организации излагаемого содержания.

Лит.: Головин Б.Н. Основы культуры речи. — М., 1980.

Л.Е. Ту мина 103

мелодика

м

МЕЛОДИКА(от греч. melodikos — мелодический, песенный) — изменение высоты голосового тона в речи, чередование высоких и низких тонов.

Хотя М. выступает как один из компонентов интонации,их отож­дествление неправомерно, ибо в интонационной структуре суще­ственны и другие слагаемые — паузы, темпи т. д.

М.отличается от музыкальной мелодики: во-первых, речевые тоны скользящие, у них нет тональной определенности, а музы­кальные — зафиксированы на строго определенной высоте; во-вто­рых, в речи отсутствует фиксированная длительность, характер­ная, например, для вокальной музыки.

Лит.: Зиндер Л.Р. Общая фонетика. — М., 1979; Маслов Ю.С. Введе­ние в языкознание. — М., 1987; Торсуева И.Г. Мелодика речи // ЛЭС. — М., 1990.

А.А. Князьков

МЕТАСООБЩЕНИЕ— термин, употребляющийся в двух ос­новных значениях. Первое — для разграничения буквального значе­ния высказывания, основанного на семантике входящих в него эле­ментов, выраженных вербально (словесно), и актуального (комму­никативного) значения высказывания, вытекающего из контекста ситуации, речевого контекста, передающегося и с помощью не­вербальных средств (акустики речи, кинесики — жестов, мимики и т. п.). Коммуникативное значение высказывания и называют М. Например, фраза Я плохо себя чувствую с буквальным значением «Я нездоров» может передавать с помощью указанных выше средств и большое разнообразие метасообшений, скажем, в ситуации, когда к вам пришел незваный гость (1) — Я занят), или когда вам при­шлось ходить по магазинам, а супруг не помог (2) — Ты меня не любишь и не заботишься обо мне), или в ситуации после ссоры (3) — Не хочу с тобой разговаривать, я обижен) и т. п. Основная цель говорящего во многих случаях— все же выразить словесно (вербализовать) то, что он хочет донести до слушателя (понятий­ная, или когнитивная функция; Чейф, 1985), но, создавая выска­зывание, говорящий всегда вынужден выбирать ту или иную фор­му выражения, и этот выбор дает слушателю информацию о гово­рящем — что он за человек, как он относится к собеседнику, предмету речи и пр. Давно известно, например, риторическое пра­вило — мы слышим не речь, а человека, который говорит. Таким образом, в систему значений, выражаемых в М., включается также

104

метафора

и информация о говорящем, о слушающем, об отношениях между ними, об отношении говорящего к предмету речи и другим аспек­там речевой ситуации(Бейтсон, 1972). Значит, М. служит для кос­венной (непрямой) передачи информации. Косвенное информи­рование имеет и свои плюсы, и свои минусы: М. может быть не­правильно истолковано (а иногда и вовсе не замечено адресатом). Сложности, возникающие при общении, случаи нарушения по­нимания часто возникают именно из-за неверной интерпретации полученных М. Известно, что женщины более «чувствительны» к М., более искусны в метакоммуникации, чем мужчины: они легче и правильней интерпретируют М. и склонны широко употреблять их, жить в стихии непрямого информирования. Различия между мужчинами и женщинами в их отношении к метакоммуникации обусловливают многие случаи нарушения понимания между ними. Второе значение термина — «сообщение о сообщении». Термин М. употребляется в этом случае для обозначения высказываний, целью которых является описание текущего речевого общения — его хода, тематики, характера. Так, в педагогическом дискурсе вы­деляют так называемые «фокусные» единицы — элементы дискур­са, которые используются учителем для фокусирования внимания слушающих (учеников) на тематической организации речевого об­щения; эти фокусные единицы представляют собой М., например: Так. Хорошо. Переходим к следующей теме. Это — моллюски. Снача­ла поговорим о том, каково строение моллюска, затем — о разнообра­зии их форм; далее обратимся к особенностям их питания. Такие М. совершенно необходимы, так как они формируют у слушателя со­ответствующие ожидания (экспектации), дают ориентиры для ин­терпретации сообщаемого, а следовательно, облегчают работу. Об обязательности М. в публичной речи, мастерстве их использования говорят важнейшие правила подготовки и ведения ораторского вы­ступления.

Лит.: Bateson G. Steps to an Ecology of Mind. — N.-Y., 1972; Sinclair J., Coulthard i?. Towards an Analysis of Discourse. — L., 1975; Tannen D. That's not What I Meant. — L., 1988.

А. К. Михалъская

МЕТАФОРА(от греч. metaphora — перенос) — троп (см. тропы)слова, заключающийся в перенесении свойств одного объекта, про­цесса или явления на другой по принципу их сходства в каком-нибудь отношении или по контрасту. Аристотель в «Поэтике» отме­чал, что М. — это «несвойственное имя, перенесенное с рода на вид, или с вида на род, или с вида на вид, или по аналогии». Из четырех родов М., писал Аристотель, в «Риторике» наибольшего

105

Метафора

внимания заслуживают М., основанные на аналогии, например: «Пе-рикл говорил о погибшем на войне юношестве как уничтожении весны среди времен года». Особенно сильной считает Аристотель М. действия, т. е. такую, где аналогия основана на представлении нео­душевленного одушевленным, изображающим все движущимся и живущим. И образцом использования таких М. Аристотель считает Гомера: «Горькое жало стрелы... назад отскочило от меди. Острая стрела понеслась в гущу врагов, до намеченной жадная жертвы» (Илиада). А вот как при помощи М. действия Б.Л. Пастернак создает образ тучи: «Когда огромная лиловая туча, встав на краю дороги, застави­ла умолкнуть и кузнечиков, знойно трещавших в траве, а в лагерях вздохнули и оттрепетали барабаны, у земли потемнело в глазах и на свете не стало жизни... Туча окинула взглядом низкие запекшиеся жнивья. Они стлались до самого горизонта. Туча легко вскинулась на дыбы. Они простирались и дальше, за самые лагеря. Туча опустилась на передние ноги и, плавно перейдя через дорогу, бесшумно по­ползла вдоль четвертого рельса разъезда» (Воздушные пути).

При создании М., согласно Квинтилиану (компендиум «Двенад­цать книг риторических наставлений»), наиболее типичными будут следующие четыре случая: 1) замена (перенос свойства) одного оду­шевленного предмета другим одушевленным (сегодня можно гово­рить о переносе свойства от живого к живому, ибо у греков и римлян одушевленными считались только люди). Например: «Лошади были — не лошади, тигры» (Е. Замятин. Русь); морж «...вскатывается снова на помост, на его жирном могучем теле показывается усатая, щетини­стая, с гладким лбом голова Ницше» (В. Хлебников. Зверинец); 2) один неодушевленный предмет заменяется (происходит перенос свой­ства) другим неодушевленным. Например: «В тумане пустынном клу­бится река» (А. Пушкин. Окно); «Над ним луч солнца золотой» (М. Лермонтов. Парус); «С деревьев ржавый лист валился» (Ф. Тютчев. Н.И. Кролю); «Кипящее море под нами» (песня «Варяг»); 3) замена (пере­нос свойства) неодушевленного предмета одушевленным. Например: «Слово — величайший владыка: видом малое и незаметное, а дела творит чудесные — может страх прекратить и печаль отвратить, вы­звать радость, усилить жалость» (Горгий. Похвала Елене); «Ночь тиха, пустыня внемлет Богу, и звезда с звездою говорит» (М. Лермонтов. Выхожу один я на дорогу...); «Расплачется в воротах заржавленный засов» (А. Белый. Шут); «Коломна светлая, сестру — Рязань обняв, в заплаканной Оке босые ноги мочит» (Н. Клюев. Разруха); «Продрогли липы до костей» (Н.Клюев. Продрогли липы до костей...); 4) замена (перенос свойства) одушевленного предмета неодушевленным. На­пример: «Крепкое сердце» (т.е. скупое, жестокое) — говорит офицер о ростовщике Санхуэло (Р. Лесаж. Похождения Жиля Бласа из Сан-тильяны); «Софисты— ядовитая поросль, присосавшаяся к здоро-

106

Метафора

вым растениям, цикута в девственном лесу» (В. Гюго. Отверженные); «Софисты — пышные, великолепные цветы богатого греческого ду­ха» (А. Герцен. Письма об изучении природы).

Аристотель в «Риторике» подчеркивал, что М. «в высокой сте­пени обладает ясностью, приятностью и приметою новизны». Имен­но М., считал он, наряду с общеупотребительными словами родно­го языка, являются единственным материалом, полезным для сти­ля прозаической речи. М. очень близка к сравнению, но между ними существует и различие. М. — это троп риторики, перенесение свойств одного предмета или явления на другой по принципу их сходства в каком-либо отношении, а сравнение — это логический прием, сходный с определением понятия, образное выражение, в котором изображаемое явление уподобляется другому. Обычно срав­нение выражается при помощи слов как, подобно, словно. М., в отли­чие от сравнения, обладает большей экспрессией. Средства языка позволяют разделить сравнение и М. совершенно строго. Это сдела­но еще в «Риторике» Аристотеля. Вот сравнения И. Анненского в «Трилистнике соблазна»: «Веселый день горит... Среди сомлевших трав все маки пятнами — как жадное бессилье, как губы, полные соблазна и отрав, как алых бабочек развернутые крылья». Их легко превратить в метафору: Маки — алых бабочек развернутые крылья. Деметрий в работе «О стиле» рассматривал еще один аспект взаи­моотношений М. и сравнения. Если М., писал он, кажется слиш­ком опасной, то ее легко превратить в сравнение, вставив как бы, и тогда впечатление рискованности, свойственное М., ослабнет.

В трактатах риторов, в трудах специалистов в области поэтики и стилистики больше всего внимания уделено самим М. Употреби-тельнейшим и красивейшим из тропов риторики называл ее Квинтилиан. Она является, считал римский ритор, чем-то врожден­ным и даже у полных невежд вырывается нередко самым естествен­ным образом. Но гораздо приятнее и красивее, когда М. со вкусом выискана и в высокой речи собственным светом сияет. Она умножа­ет богатство языка, изменяя или заимствуя все то, чего в нем недо­стает. М. употребляется для того, чтобы поразить ум, сильнее обоз­начить предмет и представить его как бы перед глазами слушателей. Разумеется, нельзя гипертрофировать ее роль. Квинтилиан отмечал, что избыток М. утруждает внимание слушателя, превращает речь в аллегориюи загадку. Не стоит употреблять низкие и неблагопри­стойные М., а также М., основанные на ложном подобии. Аристо­тель видел одну из причин выспренности, холодности речи оратора в употреблении неподходящих М. Он считал, что нельзя употреб­лять три вида М.: 1) имеющие смешной смысл; 2) смысл которых слишком торжествен и трагичен; 3) заимствованные издалека, а потому имеющие неясный смысл либо поэтический вид.

107

метафора