Криминалистическая классификация преступлений

В

качестве элемента криминалистической характеристики некоторые авторы (А. Н. Колесниченко, И. А. Возгрин) называют криминалистическую классификацию преступлений. О криминалистической классификации преступлений упоминают и многие другие криминалисты, рассматривая ее не как элемент, а как основание криминалистических характеристик и построения системы частных криминалистических методик. В связи с этим возникают вопросы о том, существует ли криминалистическая классификация преступлений, и если да, то на каких основаниях она строится, в чем заключается ее методическое значение и в каком отношении она находится с криминалистической характеристикой преступления.

Если опять обратиться к истории вопроса, то можно заметить, что в первых работах по криминалистической методике была принята классификация преступлений по смешанным основаниям. Вся система частных криминалистических методик строилась на основе уголовно-правовой классификации: по родам и видам преступлений. Например, И. Н. Якимов излагает частные криминалистические методики по такой схеме: 1) преступления против личности: лишение жизни; нанесение телесных повреждений; 2) преступления имущественные: а) похищение чужого имущества — кража, грабеж и разбой (бандитизм); б) повреждение чужого имущества; 3) преступления против общества: подделка, подлог. В некоторых случаях он использует второе основание для классификации — способ совершения преступления[580].

По мере накопления эмпирического материала и разработки на его основе все большего числа частных криминалистических методик этот двойной принцип классификации получает дальнейшее развитие. В первом советском учебнике по криминалистической методике уже дается семь родовых методик, построенных на основе уголовно-правовой классификации преступлений, и ряд видовых, выделяемых по способу совершения и сокрытия преступления. Например, выделяются особенности методики расследования убийств, определяемые способом их совершения, особенности расследования должностных растрат в зависимости от способа их сокрытия и т. д. Употребляется в этой работе и новое основание для классификации — характеризующее личность преступника, его отношение к непосредственному предмету посягательства, в частности, имел или не имел он доступ к похищенному имуществу[581].

Все эти основания классификации сохранены и детализированы в учебнике С. А. Голунского и Б. М. Шавера. Получает дальнейшее развитие классификация по субъекту преступления: на ее основе выделяются разновидности методики расследования дел о растратах (совершаемых единолично и совершаемых при соучастии других работников данного предприятия или учреждения), методики расследования дел об изнасиловании (совершенном лицом, знакомым с потерпевшей и не знакомым с нею), разрабатывается самостоятельная методика расследования дел о преступлениях, совершаемых несовершеннолетними[582].

Все работы по криминалистической методике более поздних лет сохраняют эту множественность классификаций преступлений по нескольким основаниям.

В 1971 г. А. Н. Васильев и Н. П. Яблоков выступили с предложением отказаться от классификации преступлений в криминалистической методике по уголовно-правовым характеристикам и исходить только “из криминалистических по различным основаниям, имеющих значение для раскрытия преступлений, и, главным образом, по способу совершения преступлений, примененным орудиям и средствам, механизму формирования доказательств”. По их мнению, “такая классификация должна вводить в атмосферу борьбы с данным видом преступлений, создавать предпосылки к правильной ориентировке в складывающихся ситуациях при расследовании, сознательному подходу к выбору направления расследования, разработке версий”[583]. Однако реализовать эту идею в замышляемом виде им полностью не удалось: в основе системы излагаемых далее в этом учебнике частных криминалистических методик лежит уголовно-правовая характеристика (квалификация) преступлений, а уже в качестве основания для последующего деления — способ совершения преступления, то есть, по существу, те же принципы классификации, что и раньше. Во многом это, естественно, объяснялось структурой программы по криминалистике для вузов, в соответствии с которой был написан данный учебник.

Однако через два года после выхода в свет указанного учебника А. Н. Колесниченко, отмечая существенное значение для методики расследования криминалистической классификации преступлений, счел необходимым указать на важность правильного сочетания критериев уголовно-правового характера и специфически криминалистических, “существен­ных для рационального построения методик расследования”[584]. Позднее он высказался по этому поводу более категорично, заявив, что “допус­кают известную неточность криминалисты, отрицающие значение уголовно-правовых характеристик для классификации преступлений в методике” и что “в основе классификации преступлений на виды (на разновидности, группы и подгруппы) должны лежать именно уголовно-правовые признаки, уголовно-правовая характеристика всегда в общем виде определяет методику. То, что методику расследования определяют многие криминалистические признаки (способы совершения преступления и др.), не исключает основополагающего влияния на нее уголовно-правовых положений”[585].

По механизму возникновения доказательственной информации предложил классифицировать преступления А. Д. Трубачев. Он разделил их на две группы. К первой отнес преступления, “процесс осуществления которых находит отражение в учетной документации хозяйственных и торговых организаций, деятельность и материальные ценности которых используются виновным в личных целях... Ко второй группе мы относим такие преступления, — писал он, — механизм совершения которых находит отражение в человеческой памяти, в обстановке места происшествия и в отдельных предметах, используемых виновным для достижения своих преступных целей, не отражаясь при этом в учетной документации... Предлагаемая классификация, в основном, соответст­вует проводимому на практике делению преступлений на учитываемые в органах БХСС и по линии уголовного розыска”[586]. При этом А. Д. Трубачев специально оговорился, что эта классификация не исключает уголовно-правовой классификации при разработке частных методик.

Детальному рассмотрению вопросы криминалистической классификации подверг И. Ф. Герасимов. Его концепция заключена в следующем.

Существует родовая (по группам преступлений, объединенных одной главой уголовного кодекса) и видовая уголовно-правовая классификация преступлений. Они используются криминалистикой как принцип разработки частных криминалистических методик. “Однако возможны и другие классификации, которые должны учитываться в разработке методик, так как они дают возможность выявить некоторые иные закономерности и характеристики, важные для раскрытия преступлений”. К числу таких классификаций он относил:

¨ а) классификацию по способу совершения преступления;

¨ б) классификацию по степени сокрытия и маскировки преступления (здесь он оговаривается, что это деление преследует только научные цели и что он согласен с Г. Г. Зуйковым, включающим действия по сокрытию в понятие способа совершения преступления);

¨ в) классификацию по преступному опыту лица, совершившего преступление;

¨ г) классификацию преступлений по месту их совершения:

* преступления, место совершения которых локализуется чисто пространственно и, как правило, ограничено небольшой площадью;

* преступления, место совершения которых не имеет определенных границ пространственного характера, а связано с какой-то организационной структурой, системой;

* преступления, место совершения которых не носит однозначного характера, и потому его можно назвать сложным (например, преступления на транспорте, взяточничество, спекуляция и т. п.)[587].

На Всесоюзной криминалистической конференции 1976 г. проблема криминалистической классификации преступлений затрагивалась, главным образом в докладах А. Н. Васильева и И. Ф. Герасимова.

А. Н. Васильев выдвинул идею о двух формах криминалистической классификации преступлений. В качестве первой формы он рассматривает следственные ситуации и определяемые ими направления расследования в первоначальный период, считая, как отмечалось, что следственная ситуация в этот период складывается из исходных данных возбужденного уголовного дела и самых первых следственных и оперативно-розыскных действий. Второй формой классификации он назвал криминалистическую характеристику преступления[588]. И. Ф. Герасимов в своем докладе повторил свои изложенные выше соображения[589].

В последнее время появились еще две точки зрения на проблему криминалистической классификации преступлений. Н. А. Возгрин пришел к выводу о трех основаниях такой классификации: способе совершения преступления, личности преступника и личности потерпевшего[590], В. А. Образцов посчитал таким единственным основанием криминалистическую характеристику преступления[591].

В дальнейшем взгляды этих авторов претерпели изменения.

И. А. Возгрин пришел к выводу, что основой классификации типичных криминалистических методик служит уголовно-правовая классификация преступлений. В соответствии с Особенной частью Уголовного кодекса он назвал 12 групп таких типичных методик: методики расследования государственных преступлений, преступлений против социалистической собственности, против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности и т. п. Основой классификации так называемых особенных частных методик, по его мнению, могут быть место совершения преступления, личность преступника, личность потерпевшего и др. Далее частные методики могут классифицироваться по уровню конкретизации криминалистических рекомендаций. Например, общая методика расследования краж — методика расследования краж личной собственности — методика расследования квартирных краж — методика расследования квартирных краж по “горячим следам” и т. д. Кроме этого, частные методики могут классифицироваться по объему (полные и сокращенные), по охватываемым видам преступлений (единичные и комплексные)[592].

В. А. Образцов не ограничился простой констатацией тех или иных оснований криминалистической классификации преступлений. Он предпринял попытку формирования оригинальной теории криминалистической классификации преступлений и уже в рамках этой теории решения вопроса об основаниях классификации преступлений. По его мнению, “объектами криминалистической классификации преступлений как подсистемы деятельности являются: преступления; определенные группы криминалистически сходных видов и уголовно-правовые роды преступлений; отдельные виды преступлений; определенные уголовно-правовые подвиды (разновидности) преступлений; определенные группы преступлений, выделяемые на основе криминалистической классификации уголовно-правовых видов и подвидов указанных явлений”[593].

Скажем несколько слов об авторах этих концепций.

Игорь Александрович Возгрин — один из наиболее серьезных исследователей проблем криминалистической методики. Эти проблемы были предметом фактически первой фундаментальной работы в области методики после докторской диссертации А. Н. Колесниченко (полностью не опубликованной) — “Криминалистическая методика расследования преступлений” (Минск, 1983), а затем и докторской диссертации И. А. Возгрина. В 1992-93 гг. Санкт-Петер­бургский юридический институт МВД России предпринял издание уникального курса лекций И. А. Возгрина “Научные основы криминалистической методики расследования преступлений” в четырех частях — первое издание подобного рода в отечественной криминалистике, высоко оцененное научной общественностью.

Весьма многогранна и плодотворна научная деятельность Виктора Александровича Образцова, одного из самых ярких представителей ученых-криминалистов наших дней. Многолетний личный следственный опыт, широкий научный кругозор, оригинальное научное мышление — наложили свой отпечаток на труды этого ученого. Его теоретические концепции отличаются самобытным подходом к предмету исследования и к криминалистической науке в целом, а такие книги, как “Теоретические основы раскрытия преступлений, связанных с ненадлежащим исполнением профессиональных функций в сфере производства” (Иркутск, 1985), авторский курс “Основы криминалистики” (М., 1996) свидетельствуют о диапазоне научных интересов автора, подлинного “генератора идей” в отечественной криминалистике.

Возвращаясь к предмету нашего рассмотрения, констатируем, что несмотря на известную усложненность позиций И. А. Возгрина и В. А. Образцова, в основе их классификации отчетливо просматривается уголовно-правовая квалификация преступлений.

Мы глубоко убеждены в том, что в основе системы частных криминалистических методик (но не их разновидностей) должна лежать уголовно-правовая квалификация преступлений. Нет необходимости останавливаться на ее значении для частных методик, поскольку этот вопрос достаточно подробно и убедительно освещен в криминалистической ли­тературе. Достаточно сказать, что ею определяется содержание предмета доказывания, т.е. в главных чертах круг тех обстоятельств, на уста­новление которых и направлено расследование и которые оказывают заметное влияние на содержание частных криминалистических методик.

Слов нет, частная криминалистическая методика, построенная только на основе уголовно-правовой характеристики преступления, носит, в значительной степени, общий характер и требует для своего конкретного при­менения адаптации весьма высокой степени, поскольку учитывает опять-таки лишь самые общие криминалистические особенности преступления. Но делать из этого вывод о ненужности для криминалистики уголовно-правовой классификации преступлений представляется в корне неверным.

Без уголовно-правовой классификации совокупность частных криминалистических методик утратила бы признаки системы, проследить связи между методиками оказалось бы невозможным из-за отсутствия основания их группировки, потребовалась бы разработка для каждой методики в отдельности того, что есть общего у их вида или рода, нарушилась бы логическая последовательность адаптации по принципу от общего к отдельному, а от последнего — к особенному.

Разумеется, это не означает, что криминалистическая методика может ограничиться уголовно-правовой классификацией. Мы достаточно подробно показали, что уже на заре развития криминалистической методики, кроме уголовно-правовой классификации, применялись и криминалистические по различным основаниям, причем уже тогда эти классификации с полным правом могли быть названы криминалистическими.

Мы склоняемся к мысли, что существует одновременно ряд криминалистических классификаций, система которых опять-таки строится, в основном, применительно к уголовно-правовому понятию — составу пре­ступления, что лишний раз доказывает наличие различных и самых тесных связей криминалистической методики с уголовным правом.

Если принять состав преступления за основание для группировки криминалистических классификаций преступлений, то система последних будет выглядеть следующим образом.