Имиджи Чернобыля как пример образов страха в массовом сознании

Постчернобыльская ситуация представляет особый интерес из-за того, что подобной кризисной ситуации никто в мире не испытывал в послевоенное время. Более того, имидж Чернобыля существенным образом стал влиять на выработку политики в области атомной энергетики в ряде стран мира. По сути сходные задачи воздействия на социальные группы возникают в любой кризисной ситуации. К примеру, для России это была ситуация октября 1993 года в связи с расстрелом Белого дома. Так, А. Жмыриков пишет: "предметом управ­ляющего воздействия лидеров парламента были массовые настроения. Воздействие носило прямой характер. Предметом воздействия лидеров президентского окружения также были массовые настроения. Однако воздействие носило опосредованный характер, ибо вначале изменялся образ политической реальности (закрытие оппозиционных газет, дозированная подача информации, использование привычных для большинства социальных групп языковых шаблонов высказыва­ний и т.п.)" (Жмыриков А.Н. Как победить на выборах. М., 1995. С. 20). В целом это способствовало не разрешению конфликта, а поляризации массовых настроений.

В случае подобных массовых беспорядков значимым элементом становится создание приближенности цели, она представляется впол­не достижимой. А. Жмыриков говорит об этом, анализируя тактику В. Жириновского и группы "ЯБЛоко". "Если цель не может быть приближена, тогда необходимо ее расчленить на подцели. Выбрать из них ближайшую и расписать ее наиболее ярко" (Там же. С. 84). Цель может просто имплантироваться в массовое сознание, чтобы затем выступить в роли тех, кто может помочь ее достигнуть.

Однако для этого следует четко говорить только на языке самой аудитории, что собственно является одним из основных постулатов паблик рилейшнз и имиджелогии. Дж. Нестара вспоминает захват студентами одного из университетов штата Нью-Йорк своего колледжа в 1969 года в знак протеста против "военно-промышленного комплекса". Ректор попытался успокоить своих студентов. "Он вышел на ступени здания и встал перед студентами. Я находился среди них. То, что ректор говорил о войне во Вьетнаме и о тех исследованиях, которые проводились в университете, было сказано блестяще, информативно и глубоко. Но, к сожалению, студенты этого не оце­нили. Прерываемые криками из толпы, сопровождаемые репликами слова ректора уже имели совсем не тот смысл. Между ректором и студентами не возникло контакта. И его так и не удалось наладить еще, по меньшей мере, два дня. Студенты захватили административ­ное здание, которое держали в своих руках полтора дня" (Честара Дж. Деловой этикет. Паблик рилейшнз. С. 126).

При этом даже сегодня после уроков Чернобыля, телевидение, к примеру, продолжает действовать в "отстраненной" по отношению к зрителю манере. Это можно увидеть на сопоставлении сюжетов посещения мест пострадавших от наводнения. По одной из ново­стных программ украинского телевидения проходят рядом сюжеты о посещении таких мест в своих странах премьером Украины В. Пу-стовойтенко и канцлером Германии Г. Колем (1997, 29 июля). Если о Г. Коле говорится, в соответствии с текстом западного телевидения, откуда взят сюжет, что тот приехал, чтобы успокоить населения, и что теперь армия будет контролировать состояние дамбы, то В. Пу-стовойтенко, по сообщению телевидения, прибывает, чгииы соб­ственными глазами увидеть разрушения. Это просто констатация "любознательности", но никак не помощи.

Мы остановились на этих вариантах работы с массовой аудиторией, поскольку случай с Чернобылем особенно с точки зрения сегодняшнего дня, может рассматриваться как процесс искажения реальности с целью воздействия на массовое сознание, чтобы не дать зародиться панике. Во всех этих случаях существуют серьезные опасения в искренности слов и действий оппонента.

В принципе следует отметить такие существенные параметры работы с массовым сознанием в случае с Чернобылем:

а) радиация невидима и последствия ее не видны, поэтому чер­нобыльская ситуация развивалась в чисто вербальной сфере, в значительной части - неофициальной, слуховой;

б) в кризисной ситуации происходит утрировка события массовым сознанием, к примеру, противнику приписывается большая сила, оппоненту - большее коварство, чем это есть в действительности; отсюда следует резко возросший уровень недоверия к действиям властей;

в) массовое сознание защищает свои слабые точки, в данном случае "прорыв" контролируемой ситуации происходит по отношению к таким объектам, как дети, что демонстрирует хрупкий баланс сил между официальными властями и массовым сознанием.

Чернобыльская ситуация представляет особый интерес, поскольку в рамках ее не было видимых признаков угрозы или разрушения. Основной объем воздействия был чисто вербальным. Хотя первой реакцией была реакция и на невербальные события — были сняты автобусы для эвакуации населения г. Припяти (всего 1125), что привело к оголенности автобусных маршрутов городе и области. 27 апреля в 14.00 была начата эвакуация. 28 апреля на партийном собрании Киевского университета прозвучал вопрос, отталкивающийся от событий субботы - воскресенья, на что последовал успокаивающий ответ, что в данный момент более важной проблемой является, продавать ли спиртное на Первое мая. Дальнейшие невербальные события действовали в привычном ритме, включая первомайскую демонстрацию, что способствовало замедлению распространения процессов паники.

Психолог В. Моляко выделяет следующие периоды реагирования на чернобыльскую ситуацию:

I - недостаточное понимание того, что произошло;

II - гипертрофированная интерпретация события;

III - понимание на уровне конкретной информации;

IV - стабилизация понимания;

V - пульсирующая интерпретация, обусловленная новыми сообщениями. Он также говорит о шести возможных типах реагирования на усложненную реальность: индифферентный, мобилизационный, депрессивный, повышенно активный, активно-депрессивный, скрыто паничный.

Информация отдела организационно-партийной работы ЦК Компартии Украины от 30 апреля 1986 года под грифом "Секретно" перечисляет не только вопросы от населения, но и циркулирующие слухи. А это пошли только четвертые сутки после аварии. Интенсивный характер этого вала неофициального общения передает набор слухов. Например: "В связи с тем, что средства массовой информации с большим опозданием сообщили о происшедшем, среди населения родилось много слухов и домыслов. Жертвы назывались в количестве от 30-ти до 3 тыс. человек, говорят также, что погибла вся смена. Ведутся разговоры, что в республике выпали радиоактивные

дожди. "Ходят ли люди по улицам г. Киева?" - спрашивают в г. Одессе. Кое-кто утверждает, что госпитали и больницы г. Киева забиты пострадавшими (Киевская обл.), а радиация повышается во всех соседних, ближайших к г. Припяти районах (г. Киев). В Припяти якобы началось мародерство, и туда посланы войска (г. Киев). Отдельные люди пользуются версиями причин происшествия из источников западного радиовещания" (Чорнобильська трагед!я. Документи i матер!али. К. 1996. С. 89). Здесь же звучит беспокойство о закрытости информации. "Оперативно проведенная партийными комитетами, первичными парторганизациями разъяснительная работа обеспечила нормальный морально-политический климат в коллективах трудящихся, по месту их жительства, нейтрализует в основном нездоровые разговоры. Вместе с тем высказываются просьбы подробно прокомментировать в печати, по телевидению и радио происшедшее на Чернобыльской АЭС" (Там же).

Особое внимание сразу было уделено иностранцам. Отдельный пункт секретной докладной записки МИДа, датированной 1 мая 1986 года, звучал следующим образом: "Ставится задача исключить выезд за границу заболевших людей с тем, чтобы не позволить нашим врагам использовать случайные факты в антисоветской деятельности" (Там же. - С. 90).

Информация отдела оргработы (секретно, 12 мая 1986 г.) пере­числяет типичные вопросы, показывающие отсутствие информации у населения. Например: "Часто задается вопрос: почему киевляне не были предупреждены о повышающемся уровне радиации 1 - 3 мая? Люди спрашивают, как отражается на здоровье даже взрослого человека малая доза радиации, повысится ли заболеваемость раком на Украине, особенно в Киеве? Когда снизится радиация до перво­начального уровня? Почему не сообщается об уровне радиации у нас? (Волынская, Ворошиловградская, Днепропетровская, Ивано-Франковская, Черниговская, Житомирская, Сумская области). Чем объяснить различия в сообщениях программы "Время" и газет об уровнях радиации? Людям нужна более оперативная и конкретная информация о состоянии метереологических условий в г. Киеве и области. Если радиационная обстановка в городе благополучная, то почему все же занятия в школах для учащихся 1 - 7 классов сокращены на 10 дней?" (Там же. - С. 127). Из этого перечня можно увидеть, что образуется достаточно сильная чувствительность к расхождениям в передаваемой информации. По информации общего отдела ЦК Компартии Украины от 12 мая 1986 г. в каждом третьем письме, поступавшем в ЦК, ставился вопрос об информированности населения (Там же. - С. 129).

Вся государственная машина была занята изменением риторики информирования. Стараясь не допускать проявлений тревожности, на самом деле именно этим и порождали тревожные настроения. Министр здравоохранения А. Романенко 6 мая 1986 году выступил по телевидению, но текст его выступления исправлен на более спокойный в ЦК, где он до этого изучался и изменялся. Все дальнейшие выступления министра сводились к рассказам о профилактическом мытье рук и необходимости влажной уборке помещений. Что касается первомайской демонстрации, то пред­седатель Киевсовета В. Згурский, допрошенный в качестве свидетеля при расследования ситуации уже в 1992 года, сообщил, что кодгда В. Щербицкий, прибыл к трибуне "я ему говорил, что проводить демонстрацию нельзя, а он мне кричит, что если наделаешь панику, мы тебя исключим из партии" (Там же. - С. 700).

Массовое сознание по сути отказывается подчиняться вводимым официально принципам интерпретации ситуации. Резко возросший уровень недоверия отбрасывает официальные сообщения как недостоверные. Поэтому на фоне бравурных отчетов в официальных бумагах явственно проявляется "болевые точки" частично неконтролируемой ситуации. В справке Киевского горкома партии (23 мая 1986г., секретно) сообщается:

"Вместе с тем необычная ситуация выявила и ряд узких мест. В начальном периоде событий из-за недостаточного знания обстановки возникали различные слухи и домыслы. Повышенную обеспокоен­ность и нервозность проявили часть родителей, беременные жен­щины. Многие из них стремились вывезти детей и уехать за пределы Киева. В связи с этим, а также наступлением периода летних отпусков, 6-9 мая т.г. заметно увеличился пассажиропоток. Принятыми руко­водством транспортных ведомств мерами положение в течение нескольких „ней было нормализовано. Снизилось до 25-30% посещаемость дошкольных учреждений. Приблизительно пятая часть учащихся 8-10-х классов и ныне отсутствует на занятиях. Больше всего таких в Ленинском — 46,4%, Московском — 33,8%, Печерском - 27,8% районах. Уменьшилось (примерно на 30-40%) посещаемость театров, концертных залов, кинотеатров, особенно детских спек­таклей и киносеансов. Сократился поток советских и иностранных туристов" (Там же. - С. 163).

Приведенные цифры наглядно иллюстрируют распространение страха по городу. В объяснение подобных ситуаций можно принять гипотезу, что элемент страха присутствует у современного человека почти в том же объеме. Рационализация его окружения уничтожает этот элемент, загоняя его в подсознание. Но он легко восстанав­ливается в критических объемах при соответствующей активации его. Особенно это касается страха не за себя, а за своих детей, что говорит о его даже биологических, а не чисто социальных основаниях. Страх активизируют и политические деятели в период выборов. Украинский пример: в период президентской кампании 1994 года звучала идея, что избрание Л. Кучмы приведет к гражданской войне между западом и востоком Украины.

Информация Совета Министров Украины от 30 апреля 1986 г. практически противоречила разворачивающейся ситуации. М. Гор­бачев выступил только 14 мая 1986 г., в чем-то повторяя модель ухода

от ситуации, которую в начале Отечественной войны проявил И. Ста­лин. Далее речь шла не об отсутствии материалов, а том, что перед населением строилась недостоверная картинка действительности. Основной упор при этом делался на героизме ликвидаторов, что не снимало дефицита информации на уровне отдельного человека. Огромный объем официальных материалов можно увидеть в Информации ЦК Компартии Украины для ЦК КПСС (17 октября 1986 г., секретно):

"С целью нейтрализации ложных слухов, преувеличивающих опасность случившегося для здоровья жителей г. Киева и области, в трудовые коллективы были направлены ответственные работники аппарата ЦК Компартии Украины, президиума Верховного Совета и Совета Министров республики, горкома и обкома партии, лекторы общества "Знание", ученые, специалисты. В этой работе активно участвуют средства массовой информации. Начиная с 1 мая с.г. украинское телевидение и радиовещание, а с 7 мая республиканские и киевские газеты регулярно освещают ход ликвидации последствий аварии, организуют выступления ученых, специалистов о необходимых мерах предосторожности в зависимости от конкретной ситуации. В мае - сентябре по республиканскому телевидению и радиовещанию вышло в эфир 1368 киносюжетов, сообщений и передач. В республиканских и киевских газетах напечатано около 1150 материалов" (Там же. - С. 400). Сообщается о прошедших по телеви­дению за этот же период 11-ти передачах под рубриками "Вам отвечают ученые" и "Отвечаем на ваши вопросы". Было прочитано 1200 лек­ций. Получается, что за пять с половиной месяцев каждый из этих каналов получил около двухсот реализаций в месяц, то есть доста­точный объем информации был "выпушен" в массовое сознание.

Этот положительный срез ситуации дополняется попыткой объяснения элементов неконтролируемости. Они несомненно возникли, поскольку вышеприведенный объем по сути отражает выход информации, но никак не ее прием. Имеющиеся в каждом человеке фильтры очень избирательно пропускали через себя подаваемую официальную информацию. Далее в Информации ЦК говорится: "Абсолютное большинство людей верит сообщениям, передаваемым по нашим информационным каналам. Но в отдельные периоды среди некоторых групп населения распространялись слухи, преувеличи­вающие опасность для здоровья людей несколько повышенного радиационного фона, радиоактивной загрязненности воды и продуктов питания. Основной причиной такой ситуации является неполная информация о радиационной обстановке в г. Киеве и области, в известной мере обусловленная ограничениями со стороны Главлита СССР на публикацию в печати, передачу по телевидению и радио данных по этому вопросу. Сказалось и то, что в некоторых газетах, особенно в первые дни после аварии, помещались противоречивые, недостаточно взвешенные материалы. Республиканские печать, телевидение и радио проявили неоперативность в публикации и передаче материалов, разоблачающих возникающие слухи. Не в полную меру использовался канал устного информирования". Последнее замечание интересно тем, что, оказывается, и такой канал был работающим в то время.

По сути было реализовано несколько моделей работы с общественным мнением. Можно перечислить их варианты:

Модель первая переводила невидимый страх в вполне простые действия по защите от него: мойте руки и делайте влажную уборку помещений. Достоверность этой защиты не играла роли, ее простота была психологической защитой.

Модель вторая трансформировала нейтральную информацию о ликвидации в пафосную модель героики по принципу спасения челюскинцев. Это для советского человека было также стандартным способом интерпретации кризисной ситуации, когда СМИ основной акцент делают не на причинах или последствиях, а на героизме спа­сателей. По сути трансформация в героизм работала везде: сравним с вариантом "битвы за урожай".

Модель третья как бы разрешала дать выход психологическому страху по строго фиксированному каналу — можно было спасать детей, отправляя их за пределы г. Киева, что по сути снимало нако­пление негативных эмоций по отношению к властям.

Однако основной моделью стал уход от показа реальных по­следе -вий. Как оказалось, массовое сознание вполне охотно прини­мает позитивные интерпретации, пряча свой страх за ними. В результате панических ситуаций в г. Киеве не наблюдалась, а в периоды многократно повышенного фона во время первых дней мая в спокойной манере прошли и первомайская демонстрация и велогонка. Модель панического страха так и не была реализована на массовом уровне, поскольку достоверная информация возникла тогда, когда люди уже не могли влиять на развитие ситуации. Только 1 но­ября 1995 года. Национальная Академия наук Украина сообщила, что чернобыльские материалы потеряли свою секретность.

Помимо кризиса-происшествия, к которому относится Чер­нобыль, существуют социальные кризисы, которые "вносят "разрыв между реальным положением компании в данный момент" и ее имиджем, ставя под сомнение его целостность, и, возможно, в какой-то мере идентичность" (Лебедева Т.Ю. Икусство обольщения. Паблик рилейшнз по-французски. М., 1996. С. 92). Примером чего могут служить забастовки. В этом случае ограничение информации, как и в случае Чернобыля, позволяет управлять ситуацией только очень ограниченное время.

Глава вторая

Имидж лидера

Что лежит в основе имиджа лидера? Не только Восток, но и построение правильного имиджа - дело тонкое. С одной стороны, лидер стремится предстать перед нами таким, как и мы все. С этой точки зрения, даже в США богатство не является однозначно положительной характеристикой. Сразу возникает мысль, что "до такого не достучишься". Поэтому высказывание политика типа Брынцалова о том, что он богатый человек, вряд ли увеличит его популярность среди населения. Западный лидер, наоборот, однознач­но стремится продемонстрировать самые демократичные свои харак­теристики. Биография Билла Клинтона, подготовленная к выборам, начиналась словами: "Я родился в небольшом городке Надежда (в ан­глийском оригинале - Норе. - Г. П. ), через три месяца после смерти моего отца". Такое начало было очень удачным. Клинтон сразу становился очень человечным, своей бедой сближаясь со своими изби­рателями. И сразу же им вводилось понятие надежды на изменения, которое стало центральным в стратегии его предвыборной кампании. Успех речей Рональда Рейгана основывался на опыте, наработанном им в то время, когда он был спортивным комментатором в Иллинойсе. Он использовал язык, выражения и сленг, которыми поль­зовался, когда выступал перед друзьями. Отсюда его стремление использовать в речи шутки и анекдоты для поддержания интереса слушателей. При этом он руководствовался правилом: "Говорите им, что вы собираетесь рассказать; проговорите это, а потом объясните, что же именно вы рассказали". То есть чем ближе ты к своим слу­шателям, тем больше шансов на успех. Этот принцип "сближения" наглядно продемонстрировал один американский сенатор, который отчитал своих сотрудников за то, что они упомянули о его расхождениях с избирателями: "Даже если у меня будет только один процент совпадения, говорить вы должны только о нем". С этой точки зрения, лидер - это один из нас. Нам приятна эта схожесть.

Но, одновременно, лидер - это другой. Мы отдаем ему свои голоса, поскольку он отличен от нас. Стиль политика в этом плане акцентирует чисто мужские качества. Он должен активно демонстри­ровать нам чувства агрессивности, соперничества. Лидер не может извиняться за свои действия. В вину ему может быть поставлено только то, что он сам признает. Он скорее действует, чем говорит. Отсюда, вероятно, тяга к силовому поведению, свойственная многим лидерам стран СНГ. К примеру, Борис Ельцин воспринимается мас­совым сознанием так же, как и герой волшебной сказки, в поведении которого есть только действия и нет места мыслям. А Леонид Кравчук был зафиксирован массовым сознанием скорее на другом полюсе, в постоянных сомнениях, мыслях, но вне действий. Поэтому после его встреч с российским президентом все время оставалось ощущение, что победа — за Ельциным.

Внешность лидера, его речь, манеры — все должно подчеркивать его особую авторитетность для окружающих. Лидер говорит больше других, которым в его присутствии дозволено только слушать. Обратите внимание, как телевидение показывает встречи наших первых лиц с иностранцами. В телетрансляциях новостей зарубежный гость больше слушает, что ему втолковывают. То есть он как бы поставлен в более подчиненную позицию. Или пример из истории: всем, кто входил в приемные покои китайского императора, приходилось низко нагибать голову, так специально была подобрана высота потолков в коридорах. Лидер всегда располагается отдельно от окружающих: он либо в стороне, либо на возвышении. В прошлом это называлось троном, сегодня -президиумом. В этом плане показателен пример Бориса Ельцина, который на фоне своих подчиненных ярко выделяется внушитель­ностью фигуры и седыми волосами.

Внешний вид лидера перестает быть только его собственной заботой. Специалисты по паблик рилейшнз поменяли Гельмуту Колю тип очков, прическу, покрой пиджака, чтобы он не выглядел таким массивным, убрали из его речи диалектизмы. Интересна и метамор­фоза, происшедшая с Джоном Мейджором, который не раз заявлял, что его не интересует собственная внешность, и что он хочет остаться таким, каким он есть, каким его знают. Но каково же было его удивление, когда после одного из своих выступлений он увидел, что в газетах нет ни слова о том, что он говорил, обсуждается лишь его внешний вид. После этого он полностью изменил свою точку зрения: новые костюмы пришли на смену прежним, изменились тип очков и прическа. Аналитики назвали это феноменом человека, внезапно поднявшегося на вершину, за внешностью которого до этого следила только его жена.

Мужская мода как таковая появилась только после первой мировой войны, когда у мужчин возникла возможность выбирать свой стиль, опираясь на стандарты массовой культуры. Они ходили в кино "на Фреда Астера" и копировали его стиль.

Поколение молодых политиков, которое началось с Джона Кеннеди, привнесло новые веяния в моду того времени. Джон Кеннеди, к примеру, не носил шляп.

Мастером внешних эффектов был Рональд Рейган. Однажды бывший киноактер преподал замечательный урок Михаилу Горбачеву во время одного из зарубежных визитов. Хотя Рейган был на двадцать лет старше своего гостя, но ноябрьским утром он встречал Горбачева на вилле в одном костюме, в то время как советский лидер был в пальто с шарфом и в шляпе. И Рейган в глазах публики выглядел моложе Горбачева!

За хороший имидж платят, как за самую реальную вещь, осо­бенно в бизнесе. Так, при покупке швейцарской фирмы "Нестле"

было заплачено 2,55 миллиарда фунтов стерлингов, из которых только пятую часть составляла стоимость реальных физических объектов. Все остальное - это стоимость имиджей товарных марок, прина­длежащих фирме. Сходно "Филипп Моррис", покупая фирму "Крафт", заплатила 12.9 миллиона американских долларов, и только одна четверть суммы приходилось на материальные ценности.

Лидеры пытаются создать ощущение своей значительности вну­шительным числом секретарей, помощников, охранников. К ним очень трудно попасть на прием. Сталин в своих воспоминаниях о Ленине подчеркивает удививший его факт, что Ленин не опоздал на какое-то свое выступление. То есть в глазах Сталина имиджу великого человека более соответствовало появление на публике со значитель­ным опозданием, когда все уже давно собрались и ждут.

Западных лидеров учат выглядеть искренними, когда они дают интервью. Кажется, они смотрят прямо в глаза собеседнику, посколь­ку это признак искренности в рамках европейской культуры. На самом же деле они глядят на переносицу интервьюера, что и создает иллюзию прямого и открытого взгляда.

Лидер вынужден скрывать свои болезни. Мы не знали о диабете у Горбачева, американцы - о болезни Аддисона у Кеннеди. Скрывали от сограждан свои сифилитические проблемы Гитлер и Муссолини. Сталина снимали только справа, чтобы скрыть его усохшую левую руку. На портретах вождя не было многочисленных оспин, как и родимого пятна на первых портретах Горбачева. Рейган старался использовать в предвыборных плакатах свои ранние фотографии из фильмов времен своей молодости. Пресс-секретарь Белого дома запрещал делать фотографии президента Рузвельта в коляске. Из всего этого можно сделать вывод, что лидер всегда идеализирует себя. Он, словно Карлсон, всегда молодой, в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил, сколько бы лет ему ни было на самом деле. В противном случае это может повлиять на развитие политических событий в его стране. Президенту США Гроуверу Кливленду в 1893 году были сделаны две операции на челюсти в связи с раком. НО они делались в секрете на яхте, которая пришвартовалась к пристани Лонг Айленда. Официальная версия — у президента вырывали зуб, что не позволило его противникам иницировать свои выступления. Врач президента Рузвельта перед победой на выборах в 1944 г. заявил, что здоровье президента о"кей. Через пять месяцев Рузвельт скончался. В 1919 г. от американцев скрывалось, что Вудро Вильсон перенес инсульт. Страной реально управляли жена и его помощники. Для всех речь шла о нервном истощении. О подлинной причине не знали даже вице-президент и члены кабинета. Сходная ситуация возникла в период предвыборной кампании Б. Ельцина.

Появившись на людях, лидер не может проявить замешательство, волнение - все это нарушит его имидж всезнающего, всесильного, прекрасно владеющего собой отца нации. Богатую информацию о нем может дать не только его речь, но и поведение. Следует помнить, что мы контролируем свою речь гораздо лучше, нем язык тела. Это поз­воляет видеть и читать лидера сквозь выражение его лица, тон голоса, жесты, движения ног. Поэтому лидеры чувствуют себя гораздо спокой­нее, когда, к примеру, в президиуме стоит стол, закрывающий от зала их ноги; Интересно вспомнить, как воспринималось поведение Леонида Кучмы на телевизионной встрече с Аркадием Вольским в Москве:

"Кучма сидел на краешке кресла, после каждого своего предложения поглядывал на Вольского: а верно ли я говорю? А тот вальяжно раски­нулся в кресле и менторским тоном поучал будущего президента Украины" (Time. 1995. 23 февр.).

Как видим, перед нами картинка именно бессловесного общения.

И последнее. Технику такого рода используют не только лидеры, она применяется в западном мире в пропаганде армии, полиции и государства в целом. Не чуждается ее и римская католическая цер­ковь, у папы римского тоже есть свои консультанты по паблик рилей-шнз. Важно помнить, что разрушить имидж гораздо легче, чем его построить. Легче и быстрее.

Чтобы обрести уверенность в положительном исходе всей поли­тической кампании или отдельного мероприятия, на Западе исполь­зуется предварительное прослушивание речей аудиторией, когда каждый слушатель вооружен приборчиком, который позволяет фиксировать одобрение или неодобрение сказанного. Это позволяет выделять лучшие участки речи и, повторяя их в разных вариантах, отбирать самые удачные. Любая реакция публики заранее просчи­тывается. Мы, конечно, можем сказать, что это плохо. Но сразу вспоминается анекдот, что наша продавщица, если нахамит, то это от души, а вот их, хоть и улыбнется, то не так это и искренне. Но все равно лучше жить в мире улыбки, даже если она заранее отрепетирована.

Политик как символ

Политик не только сам является символом, но и живет в мире символов, находясь у них в плену. Начиная с 50-х годов, американцы "продают" своих будущих президентов как рекламный товар, создавая политикам желаемый имидж. А президенты новых государств СНГ реализуют свою мечту-символ в телефонном звонке американскому президенту или в чаепитии с английской королевой, что в их представлении и является главным проявлением независимости. Недавний пример: российские войска водрузили флаг над дворцом Дудаева. Четкий повтор символики сорок пятого. Вспомним также,

какие баталии вспыхнули в Верховном Совете Украины при обсуж­дении вопроса о смене символики. В этом же логическом ряду — и процессы обратной направленности. К примеру, возвращение прежнего названия "Время" информационной программе Останкино.

Политики даже решения свои принимают в соответствии с теми имиджами, которые сложились у них в голове. Так, сегодня считают, что кубинский конфликт между Хрущевым и Кеннеди из-за разме­щения на Кубе советских ракет также основывался на различии в имиджах реальности. Советские лидеры рассматривали данный про­цесс как объективное движение, как неизбежный исторический процесс движения народов мира к социализму, и они тут были как бы ни при чем. Американцы ту же ситуацию воспринимали как чисто субъ­ективную, как действие конкретных лидеров с вполне конкретными целями и реагировали, соответственно, как на агрессию. Кстати, сегодня уже известно, что Кеннеди тогда запретил своим сотрудникам трубить на весь мир об этом инциденте как о победе Америки. Это дало возможность Советскому Союзу говорить о своей победе, что было в той ситуации чистым имиджмейкерством. Это был психо­логически верный ход со стороны США, благодаря которому не ухудшились отношения между двумя государствами.

Когда чета Клинтонов поместили свою дочь в частную школу "Сидвелл Фрейде", они сразу попали под обстрел критики, оценившей этот поступок как недемократический. "Президент и "первая леди" объяснили: дети "особо важных персон" (ОВП) традиционно учатся в "Сидвелл": там не выпадут в осадок, получив от секретных служб инструкции о мерах по обеспечению безопасности их дочери. Клинтоны не хотели в угоду символическому жесту - демонстрации своей поддержки системы государственного образования - осложнять жизнь сотням учащихся. Это было бы несправедливо - не говоря уже о том, что грозило превратить Челси в изолированную от сверстников, глубоко несчастную девушку" (Трумэн М. Президенты и секс. - Кн. 1. - Минск - Смоленск, 1997. - С. 11).

Имидж лидера достаточно четко формируется в предоставлении населения. Например, в списке предпочитаемых характеристик лидера на Западе на первом месте стоят такие определения, как "прямой", "отдающийся работе", "искренний", "сильный", "уверенный" и т.д. (Вспомним, кстати, тягу к сильной руке, которая характерна для всех стран СНГ.) Замыкают список западных предпочтений характе­ристики, которые нам, возможно, наоборот, покажутся существен­ными с точки зрения бытового общения: "привлекательный", "добрый", "скромный" и т. д. С точки зрения имиджмейкера возникает серьезная проблема: как именно воплотить эти предпочтения, например, на экране. Профессионалы дают такой совет: "Будьте сами собой, но не перестарайтесь ". Еще один совет: " То, как вы выглядите, не менее (а иногда и более) важно, чем то, что именно вы говорите ".

Какова технология построения имиджа из заданных харак­теристик? Конечная цель ясна: необходимо добиться доверия к лидеру, признания его компетентности. (Интересно, что сейчас изобретены даже особые духи, которые предлагаются продавцам для разбрызги­вания, например, в салонах автомобилей. Так создается аромат, кото­рый как раз и призван усиливать доверие покупателя). При этом не требуется "героических" усилий, достаточно подчеркивать те черты, которые существуют в действительности — они должны быть особо привлекательны для избирателей с точки зрения их представлений об идеализированном лидере. Очень интересная работа была про­делана имиджмейкерами, работавшими с Маргарет Тетчер, деятель­ность которой неоднозначно оценивалась населением. "Во-первых,— рассказывает Брендан Брюс,— они никогда не пытались убедить британцев в том, что все должны ее любить; достаточно уважать (хотя первый вариант был гораздо ближе к ее избирательным преимуществам). Во-вторых, они четко идентифицировали ее сильные стороны — смелость, убежденность и видение будущего,— а не просто подчеркивали их".

В этом плане важным параметром становится не только то, во что верит лидер, но и то, почему именно он верит в это, чтобы придать этому факту личностный характер, драматизировать сухие строки биографии. Из одного и того же списка реальных характеристик спе­циалисты могут создать разные имиджи. Так, в случае с Джоном Мейджором, как утверждает Брендан Брюс, "можно было подчеркивать его сравнительную молодость, привлекательность, энергию, решитель­ность и любовь к спорту или избрать скромное социальное проис­хождение, обычные вкусы, простые черты, вежливость, спокойствие и скромность". В первом случае он моделировался бы как человек, который поведет страну к радикальным изменениям (лидер типа Джона Кеннеди), во втором — как человек, стремящийся сохранить status quo. Но и в том, и в другом случае мы черпаем исходные пред­ставления из действительности. При этом лидер стремится подать себя, естественно, не наихудшим, а наилучшим образом. Поэтому политикам не следует на вопросы о себе опрометчиво давать такие ответы, которые затем надолго остаются в памяти со знаком "минус". Кстати, на близкую тему влияния публики на политику Александр Невзоров высказался следующим образом:

"Нынешние правители не менее опасны и по-человечески круты, чем тот же Сталин, просто наличие примет цивилизации не дает им разгуляться. Невозможен Сталин при телевидении — как невозможно было бы выиграть при телевидении Великую Отечественную войну" (Аргументы и факты. 1995. № 8).

Личность политика выражает самую сущность политики. Один из западных имиджмейкеров как-то обмолвился: "Политика рассказывает о личностях". Во многом это связано с общей тен­денцией западного подхода к политической коммуникации, которая строится по моделям, принятым в рекламе. И тут, и там, чтобы продать "товар", необходимо придать ему индивидуальный характер. А что лучше личностных характеристик производит необходимую индивидуализацию.

Политика можно описывать при помощи таких характеристик: место рождения, принадлежность к определенному классу, образование, достаток (богатство). Для западного мира важными характерис­тиками могут быть вера и цвет кожи.

Место, где родился лидер, существенно влияет на избирателей. Сельское детство, проведенное в Черниговской области, постоянно упоминалось в предвыборном марафоне Леонида Кучмы. В западных регионах Украины хорошо знают, что Леонид Кравчук родился в Тернопольской области. Кстати, все первые лица советского времени, на удивление, были родом из сельской местности. Соответственно, в западном мире при упоминании имени Джимми Картера возникает картинка, когда тот ухаживает за арахисовыми плантациями на своей ферме в штате Джорджия; а Рональд Рейган, как известно, любил возиться с дровами на своем ранчо в Калифорнии.

Класс, выходцем из которого является лидер, не был сущес­твенной характеристикой для советского общества. Но среди наших лидеров практически нет выходцев из среды интеллигенции. Как правило, большинство наших лидеров родом из крестьянской семьи. На этом срезе политики всегда стремятся не отличаться от населения, ищут пути сближения с ним. Английский премьер-ми­нистр Вудро Вильсон на людях курил трубку, а дома — сигары; пил пиво в рабочих пабах, но бренди — дома.