Советская журналистика второй половины 1950-первой половины 1980 г.г. (В.В.Овечкин. А.А.Аграновский, В.М.Песков)

Время «оттепели» в сознании нашего общества связано XX съездом партии (1956 г.), на котором прозвучал доклад Первого секретаря ЦК КПСС Н.С.Хрущева «О культе личности и его последствиях».

На закрытом заседании (где не было наших и иностранных гостей, журналистов и т.д.) вновь выступил Н.Хрущев — на этот раз со своим знаменитым докладом по теме культа личности.

С одной стороны, в обществе в те годы ощущалось стремление преодолеть прежнее без­законие, многие запреты, в том числе и в духовной жизни, а с другой, его реформирование происходило исключительно «сверху», в условиях жесткого контроля со стороны правящего аппарата. Сам Н.Хрущев всерьез задумывался над необходимостью изменения Советской Конституции (должна была отме­ниться паспортная система, а срок пребывания на высших госу­дарственных постах — ограничиться пятью годами), и одновре­менно проводил «кукурузную кампанию», требовал недостижи­мых экономических результатов, устраивал публичные «разносы» интеллигенции.

Примечательно, что пребывание Н.Хрущева у власти, которое поначалу с восторгом оценивалось в стране, было названо впоследствии «эпохой волюнтаризма». Выступив против узурпирования власти прежними методами, наш лидер через некоторое время перешел в стиле управления к прежнему монополизму. «К сожалению, инерцию старого преодолеть не уда­лось. «Оттепель» осталась «оттепелью». Весна не наступила», — отмечал в своих воспоминаниях «известинец» А.Бовин.

Все это наложило существенный отпечаток на развитие отечественных СМИ того времени. Наша журналистика в силу объективных причин не смогла преодолеть сформированный за прежние годы консерватизм мышления: это подтверждает последующий период развития общества, начавшийся после отстранения Хрущева от власти. Вместе с тем, значимость XX съезда и закрытого доклада Н.Хрущева заключались прежде всего в своеобразном «очищении» общества от груза прошлого, новом уровне осмысления политико-экономических проблем. Это привнесло в журналистику новые темы, иной уровень раскрытия социальной (так называемой житейской), нравственной пробле­матики. Именно во время «оттепели» в нашей журналистике появились нестандартные формы организационно-массовой работы, что также заслуживает внимания сегодня, когда наши СМИ в условиях реальной конкуренции активно ведут поиск своего читателя, зрителя.

К тому времени наш читатель уже имел возможность познако­миться с публицистическим творчеством Валентина Овечкина, который еще до начала «оттепели» попытался поставить проблемы, имеющие необычайно актуальное звучание.

К 1952 г. относится первый из очерков В.Овечкина на аграрную тему, объединенных в дальнейшем одним названием — «Районные будни». Они были опубликованы в «Новом мире», и сегодня, спустя несколько десятилетий, воспринимаются как пример активного воздействия журналистики на общественное мнение, ее осознанного стремления стать в эти годы своеобраз­ным барометром жизни. Примечательно, что сам автор, пона­чалу обозначив свое произведение как очерк, потом все же на­звал его повестью. Однако публицистичность, с которой В.Овечкин рисует характеры людей, описывает конфликтные ситу­ации, позволяет причислить «Районные будни» именно к жур­налистской книге. Это происходит еще и потому, что в очерках зримо ощущается документальная достоверность, они как бы списаны с жизни: в постановке основной проблематики, изоб­ражении героев".

В основе повествования первого очерка — конфликт меж­ду двумя секретарями райкома Борзовым и Мартыновым. Энер­гия первого сосредоточена лишь на выполнении сельхозплана. Любой ценой, без оглядки на то, что станет с тем или иным хозяйством потом. Для Борзова человек — «винтик» в производственной и исполнительской цепочке. Мартынов иной: он подходит к людям несравненно более внимательно, общение с ними для него — возможность взвесить все «за» и «против» в решении тех или иных проблем.

С позиций сегодняшнего дня такое противопоставление по принципу «черное-белое» может показаться упрощенным. Од­нако Борзов для Валентина Овечкина — это обобщающий об­раз, типичный представитель административно-хозяйственной системы, который постоянно стремится найти «объективные» сложности, мешающие делу, и обвиняющий в неудачах кого угодно, но только не себя. Он — сложившийся карьерист, хотя и готовый работать день и ночь. В типизациии этой личности, думается, и состоит главная заслуга автора. Наряду с этим, в ходе дальнейшего раскрытия темы Овечкин стремится показать: возможен другой стиль руководства и отношений между людь­ми, отстаивая при этом пока еще совершенно непривычные для тогдашней публицистики понятия —такие, как человеческое до­стоинство, доброта. В преддверии «оттепели» такой подход выглядел по-настоящему новым. И хотя автор в силу объективных для того времени причин не поднялся до критики всей системы, порождающей «борзовых», он существенно отошел от традиционной описательности и лакировочной репортажности, ко­торые были типичными в показе колхозной жизни.

Развитие журналистики, начиная с середины 1950-х гг., как уже отмечалось, происходило в условиях, когда мы впервые попытались взглянуть на себя как бы со стороны. Это был очень болезненный процесс. Мешала недосказанность и противоречивость большой политики, да и СМИ в большинстве сво­ем не были готовы к новому восприятию жизни. Сам Н.Хрущев некоторое время спустя признавался так: «С одной стороны, мы действительно допустили послабление... и свободней стал народ высказываться и в беседах, и в печати... Мы этого хотели. С другой стороны, были такие лица, которые не хотели этой оттепели. Они даже упрекали и говорили: вот, если бы Сталин был жив, этого он бы не позволил».

И хотя именно Хрущеву принадлежат слова о журналистах как «подручных партии», в период его правления СМИ стали смелее в постановке многих проблем и содержательно более интересны.

Так, партийная тема начала раскрываться с иных, чем прежде, позиций. В газетах стало появляться больше материалов с мест. Причем статьи и корреспонденции менее, чем рань­ше, напоминали указания и директивы; журналисты чаще, чем прежде, начали анализировать жизненные ситуации. Местная пресса, правда, менялась значительно медленнее: чувствовалась прежняя инертность мышления, боязливость по отношению к партийным комитетам, да и уровень профессионализма журна­листов в большинстве городских, районных газет оставлял же­лать лучшего. Тем не менее, даже здесь можно было видеть по­пытки разнообразия в показе соответствующей тематики и жан­ров. Например, появилось интервью. Кроме того, в печати ста­ли чаще публиковаться письма на партийную тему.

Стоит признать: многие местные газеты страдали «заавторством». Журналисты готовили необходимые материалы по за­ранее определенной теме (партработы на том или ином пред­приятии, взаимодействия партийной и профсоюзной организа­ций и т.д.), подписывая их именами нештатных корреспонден­тов; это должно было создавать представление о газете как вы­разителе мнений разных читателей, как о «коллективном орга­низаторе». Вместе с тем, сама печать в эти годы стала свобод­нее в обсуждении стиля руководства местных администраторов (как партийных, так и хозяйственных): на ряде пленумов ЦК тех лет Н.Хрущев обращал внимание на необходимость «здоровой» критики в адрес «зарвавшихся» партийных и хозяйственных работников.

Постепенно менялся в наших СМИ и подход к освещению социально-экономической проблематики.«Оттепель» — это период более ускоренного, чем прежде,развития научно-промыш­ленных технологий, и поэтому ключевыми темами печати этого времени стали технический прогресс, улучшение качества продукции, возможности роста производительности труда, пла­нирование капиталовложений.

Несмотря на осторожность средств информации в поста­новке многих тем, сам период «оттепели» дал многочисленные примеры нестандартной журналистской работы.

Этому в какой-то мере способствовали семинары, которые начал активно проводить Союз журналистов СССР, возникший в 1957 г. На несколько дней в Москву со всей страны съезжа­лись журналисты по профилю своей работы — пишущие о про­мышленности, по вопросам строительства, на научные темы и т.д. Редакторы центральных газет проводили своеобразный «ликбез»: как и о чем писать. Газетчики впервые узнавали о таких провалах в социальном и экономическом развитии страны, что, по словам участников этих семинаров, хотелось скорее ехать домой и своим публицистическим словом менять ситуацию на местах, используя по существу впервые ставшее доступным на­шей журналистике право на свободу высказываний.

В тогдашних условиях информационной оторванности СМИ друг от друга польза от таких семинаров была большой. На них постоянно подчеркивалась необходимость не только быть смел ее в постановке различных вопросов, но критиковать не «вообще», а конкретных людей или организации. На этих семинарах, быть может, впервые газетчики заговорили о соб­ственной нравственной позиции, необходимости приближать­ся к высоким идеалам, которые они видят в своих героях, о своей ответственности не перед «верхами», а перед обществом, перёд читателями.

Анатолий Аграновский, Татьяна Тэсс,Эдвин Поляновский, Геннадий Лисичкин... Они при­шли в «Известия» со своими темами, каждая из которых могла по­лучить развитие только в период «оттепели», и по существу сто­яли у истоков гуманистической традиции и нравственной про­блематики в наших средствах информации.

Не менее значимым явлением стало в эти годы появление на страницах «Известий» имени такого публициста как Анатолий Аграновский,чье влияние на советского читателя невозможно было переоценить.

По словам Ю.Черниченко, Аграновский был и остается «ме­рилом современности», эталоном целого поколения, а его газетное творчество — «обязательным чтением думающей части стра­ны». «Совестью общества» он стал именно в начале 1960-,х гг., когда появились его очерки «Вашу руку, Иван Иванович!», «Сержанты индустрию), «Письма из Казанского университета» и многие другие. Каждый из них поднимает свою тему, но все творчество Агра­новского этих и последующих лет проникнуто той же нравственной темой. Аграновский-публицист более глобален в осмыслении конкретных ситуаций, ткань повествования насыщена и экскурсами курсами в историю вопроса, и богатым ассоциативным мышлением. Однако и его очерки выводят на первый план личность. Многие из них выглядят чрезвычайно современными, несмотря на то, что с момента написания этих произведений прошло несколько десятилетий.

Герой Аграновского чаще всего борется с трудностями, одерживая над ними верх. Не обязательно в прямом смысле: многие описанные проблемы остаются и после того, как автор ставит точку. Однако главное для публициста — оценить силу духа своего современника, нередко идущего «против течения», разглядеть в нем личность. В этом, бесспорно, была новизна Аграновского-очеркиста. В его материалах уже нет прежних героев, думающих «о Родине, о времени и о себе» исключитель­но в пафосном духе, Аграновский стремился показать челове­ка, обремененного реальными земными тяготами и радостями и тем самым привлекательного для читателей.

Этот актуальный для тех условий развития общества под­ход — видеть в своих героях обычных, но вместе с тем содержа­тельных людей — не утратил своей значимости и в пору горба­чевской перестройки, и сегодня, когда мы все настойчивее (после «безвременья» последних лет) стремимся понять: что с нами происходит, куда идем.

Новые подходы проявились в период «оттепели» не только в журналистике, осмысливающей морально-этическую и экономическую проблематику. Во многом иначе начинает выглядеть в СМИ и международная тема. Примечательно, что именно тогда было предопределено развитие двух тенденций в ее освещении —консервативной и, условно говоря, либеральной.

Бориса Стрельникова,тогдашнего корреспондента «Правды» в Нью-Йорке, также активно интересовала повсед­невная жизнь американцев. Его публикации существенно раз­нились с большинством тех, что попадали в международные страницы многих центральных газет. Он не увлекался «ра­зоблачительными» материалами о происках «военщины» США, политических заговорах, исподволь ощущая, что чи­татели ждут иных сюжетов. И сегодня, читая такие очерки Б.Стрельникова, как «Ищитеменя в Миссисипи)), «Карандаш­ный набросок Нью-Йорка», «Бродвейские вечера» и другие, относящиеся к периоду 1957-1964 гг., нельзя не отметить, что этому человеку в меньшей степени, чем многим его коллегам-международникам, была свойственна сиюминутная политическая конъюнктура.

Журналистика занимала промежуточное положение между «верхами» в лице партийного аппарата и «низами», и это отразилось на ее содержании в 1960-1980-е гг.

В эти годы получает дальнейшее развитие публицистика Анатолия Аграновского, Василия Пескова(как и де­сятков других журналистов 1970-80-х гг.), проникнутая верой в человека, показывающая его нравственные возможности, смело выступавшая против очковтирательства, бездуховности и дру­гих общественных пороков. Г.Рождественского, готовивших к постановке на сцене парижского театра оперу «Пиковая дама».

Эти и другие, казалось бы, взаимоисключающие друг дру­га моменты составляли характерное «лицо» нашей журналис­тики, начиная с хрущевской «оттепели». И уже в этом отношении она остается чрезвычайно значимой и интересной для по­нимания как политических, так и духовных тенденций своего времени и более поздних лет.

Подводя итоги сказанному, следует признать, что вторая половина 1950-х—начало 1960-х гг. стали во многом уни­кальными в истории нашей страны. Это был период творчес­ких начинаний в разных сферах жизни, во многом повлиявших на сознание нашего общества. Вместе с тем, многим надеждам, зародившимся тогда под воздействием новой политической си­туации, не суждено было сбыться.

Однако верно и то, что зерна культурно-духовного обнов­ления, заложенные тогда, дали свои всходы. Это сказалось на развитии журналистики, которая стала смелее в постановке многих по-настоящему острых проблем дня.

Средства информации стали своеобразным «зеркалом» этого достаточно сложного и противоречивого периода. Они не сумели изменить «лицо» общества в целом, однако в меру своих возможностей попытались обновить его. Журналистика в эти годы, бесспорно, продемонстрировала свое тематическое свое­образие, принципиально новые подходы в раскрытии образа тогдашнего современника, а также иной, чем прежде, уровень организационно-массовой работы. Этот опыт, бесспорно, це­нен и сегодня, в период формирования рыночных отношений, развития конкуренции между изданиями, когда редакционные коллективы всерьез озабочены проблемой повышения читатель­ского внимания к содержанию газет и журналов.

Не будет преувеличением сказать, что нынешние духовные перемены в какой-то мере обязаны своим рождением времени «оттепели», сформировавшему либеральные настроения у части интеллигенции и поставившему на повестку дня обсуждение многих социально значимых вопросов. И дискуссионность в СМИ, которая сегодня не редкость, также ведет свое начало в нашей журналистике с 1950-х гг. В это время средства информа­ции делали первые шаги в постижении культуры полемики, орга­низуя обсуждения по самым различным темам. Изучение этого опыта сегодня имеет важное значение не только для лучшего познания истории отечественной журналистики, но и с целью заимствования практики использования различных форм редак­ционной работы.