Современные теории универсальной грамматики

Язык как система

Понятие системы языка как предмета и объекта лингвистики связано прежде всего с определением открытости и гетерогенности этой системы.

Язык является открытой, динамичной системой. Язык как система противостоит конкретному языку. Подобно тому, как модели его единиц противостоят самим единицам, которые порождены этими моделями-образцами. Система языка – это внутренняя организация его единиц и частей. Каждая единица языка входит в систему как часть в целое, она связана с другими единицами и частями языковой системы непосредственно или опосредованно через языковые категории. Система языка сложная и многоплановая, это касается как ее строения, так и функционирования, т.е. использования и развития.

Система языка определяет пути его развития, но не конкретную форму, потому, что в любом языке, его норме можно обнаружить факты системные (структурные) и асистемные (деструктурные). Это возникает как в результате нереализованности всех возможностей системы, так и в результате влияния других языков и социальных факторов. Например, существительные русского языка потенциально обладают 12 элементной парадигмой склонения, но не каждое существительное имеет весь комплект словоформ, и есть существительные, которые располагают большим количеством словоформ [ср.: о лесе и в лесу, когда предложный падеж распадается на изъяснительный и местный]; несклоняемые существительные в русском языке – асистемное явление, аномалия (за пределами литературной нормы давление системы легко обнаруживается, когда говорят: «подошел к метру», «ехал в метре» и т.д. Нереализованность системы проявляется не только в том, что некоторые факты не охватываются парадигмой, выпускают из системы, но и в строении самих парадигм, в наличии дефектных парадигм и моделей-образцов.

В современных теориях систем анализируются различные типы и виды систем. Для языкознания важны системы, которые обладают свойством оптимальности и открытости. Признак открытости и динамизма свойствен языку как системе. Динамизм системы проявляется в противоположности ее языковой традиции, закрепленной в литературном языке, стереотипу речевой деятельности. Потенциальность как проявление динамизма и открытости языковой системы не противопоставляет ее языку с его категориями и конкретными единицами.

Языкова́я систе́ма, система языка́ — множество элементов языка, связанных друг с другом теми или иными отношениями, образующее определённое единство и целостность. Каждый компонент языковой системы существует в противопоставлении другим элементам, что наделяет его значимостью. Представление о системе языка включает в себя понятия уровней языка, единиц языка, парадигматики и синтагматики, языкового знака, синхронии и диахронии^[1].

Языковая система имеет иерархическую структуру: единицы более высоких уровней представляют собой сочетания единиц низших уровней. В системе языка различаются словарь как инвентарь готовых единиц и грамматика как механизм их сочетания.

На различных участках и уровнях языка степень системности неодинакова; так, в фонологии, где существенное изменение одного элемента влечёт преобразования, затрагивающие другие элементы или всю систему в целом, она значительно выше, чем в лексике. Кроме того, в языковой системе и её отдельных подсистемах выделяются центр и периферия

Употребление термина
Термин «языковая система» может применяться не только в отношении языка в целом как организованной совокупности подсистем, но и по отношению к отдельнойподсистеме — закономерно организованной совокупности элементов одного уровня языка, связанных устойчивыми отношениями, в том числе оппозитивными. В последнем смысле говорят о фонологической, морфологической, словообразовательной, синтаксической, лексической, семантической системе данного языка; в ещё более узком понимании термина речь может идти о системах (или подсистемах) отдельных частей речи или грамматических категорий^].

Существует также другое значение термина «подсистема языка», применяемое к диалектным, социолектным и стилистическим разновидностям языка.
Система и структура

Наряду с термином «система» употребляется ещё термин «структура», причём не во всех лингвистических работах они используются как синонимичные. Существует несколько трактовок данного терминологического различия^]:

· структура — части текста, связанные синтагматическими связями, система — члены класса языковых единиц, связанные парадигматическими отношениями (Лондонская школа);

· структура — «каркас» системы из отношений между элементами, система — совокупность структуры и элементов, выполняющая определённую функцию (Е. С. Кубрякова, Г. П. Мельников);

структура — совокупность языковых средств выражения значимых оппозиций, задаваемая отношением плана содержания (означаемых) к плану выражения(означающим), система — совокупность одноплановых (относящихся к плану выражения либо плану содержания) единиц, связанных оппозитивными отношениями (Н. Д. Арутюнова).
История воззрений на системность языка

Определение языка как системы знаков, данной не в непосредственном наблюдении, а в речи, восходит к Ф. де Соссюру, но было подготовлено длительной традицией, в том числе дискуссиями античных грамматистов о соотношении аномалии и аналогии в языке, трудами В. фон Гумбольдта, А. Шлейхера, И. А. Бодуэна де Куртенэ, разграничившего в языке статику и динамику и выделившего такие наиболее общие типы единиц языковой системы, как фонема, морфема, графема, синтагма. Со времён Соссюра термином «языковая система» нередко обозначается язык как противоположность речи — «индивидуальной стороне речевой деятельности», однако в работах некоторых учёных, к примеру Э. Косерю, система противопоставляется как узусу (речи), так и норме.

Учение Ф. де Соссюра получило развитие в рамках нескольких направлений в структурной лингвистике, избравшей одной из своих задач выделение и классификацию языковых единиц всё большей степени абстрактности и установление типов отношений между ними. Одна из школ, Пражский лингвистический кружок, отстаивала принцип системности языка в диахронии, отвергавшийся Соссюром, и обращала внимание на подвижность, динамичность языковой системы, а также на еёфункциональный характер — свойство служить той или иной цели, свойственное как отдельным элементам в системе, так и языку в целом. В то же время представитель пражской школы Н. С. Трубецкой разработал теорию оппозиций.

В моделях языка 1950-х — 1970-х гг., в число которых входят порождающие грамматики, к примеру трансформационная грамматика, и «трансдуктивные» грамматики, осуществляющие переход от текста к смыслу и обратно (в частности, теория «Смысл ↔ Текст») и нередко используемые в системах автоматического перевода, языковая система предстала в первую очередь не как система единиц и их отношений, а как система правил образования, преобразования и комбинирования единиц.

Важным шагом в рассмотрении языка как системы стали перенесение метода компонентного анализа (выделения дифференциальных признаков) из фонологии влексическую и грамматическую семантику и разработка теории семантических полей.

Универсальная грамматика — термин, которым в ряде лингвистических теорий обозначается предполагаемый набор правил или принципов, присущих каждому человеческому языку. Подобные правила не определяют язык полностью: они допускают значительную вариантность, но ограничивают её некоторыми конечными рамками. В современной когнитивнойнауке универсальная грамматика понимается как встроенное на генетическом уровне знание о языке.

Аргументами в пользу существования универсальной грамматики являются:

· наличие определённых языковых универсалий (таких как, к примеру, части речи, гласные и согласные звуки и т. п.), присутствующих во всех языках;

· данные исследований усвоения языка;

· доводы в пользу существования отдельного языкового модуля — независимой когнитивной системы в составе человеческого разума, предназначенной для обработки языка.

· Исторически, идея универсальной грамматики восходит к идеям таких философов, как Роджер Бэкон и Рене Декарт, но в современном контексте она практически всегда ассоциируется с теориями американского лингвиста Ноама Хомского. Хомский выдвинул гипотезу о том, что дети обладают врождённым механизмом усвоения языка (англ. Language Acquisition Device), действующим на протяжении определённого критического периода (примерно до 12 лет). Главным аргументом Хомского стала «бедность стимула» (poverty of stimulus): ребёнок не получает информации о том, какие языковые конструкции невозможны (так как родители по определению никогда не предоставляют примеров таких конструкций), что делает процесс усвоения языка невозможным без наличия какой-то заранее заданной информации.

· Универсальная грамматика ограничивает количество гипотез, в противном случае ребёнок должен будет выбирать из бесконечного количества возможностей. Главную задачу лингвистики Хомский видел в формальном описании универсальной грамматики, для этой цели им была предложена трансформационная порождающая грамматика, опирающаяся в первую очередь на синтаксис.

· Теория Хомского стала первой попыткой описать язык в рамках когнитивной парадигмы: бихевиоризм отвергал существование внутренних ментальных состояний и опирался на изучение поведения. Хомский же продемонстрировал несостоятельность бихевиористкого подхода к языку и сосредоточил внимание науки на изученииспособности человека к языковой деятельности (linguistic competence), а не на самой этой деятельности (linguistic performance). Теория Хомского приобрела огромную популярность в американской лингвистике и стала фундаментом для целого ряда других генеративных (порождающих) теорий языка.

Современные теории универсальной грамматики

Теория принципов и параметров представляет собой модель, созданную Ноамом Хомским и Говардом Лазником, а также множеством других лингвистов-генеративистов для описания языковой когнитивной системы. В рамках этой теории универсальная грамматика задаётся не правилами, а конечным набором фундаментальных принципов, общих для всех языков, и параметров, определяющих языковую вариативность и фиксирующихся при усвоении языка. Теория принципов и параметров проводит чёткое разграничение между универсальным и частным в языке и пытается свести это к простым постулатам. Утверждается, что любую грамматическую систему можно будет представить в качестве одной из вариаций реализации принципов универсальной грамматики. Теория делится на несколько разделов:

· Х-теория, которая содержит принципы и параметры устройства структуры предложения и других фразовых категорий;

· теория трансформаций или передвижений;

· теория ограничений, занимающаяся поиском контекстных ограничений на трансформации;

· теория управления, рассматривающая возможность каждой составляющей быть подвергнутой трансформации;

· теория связывания, включающая в себя принципы и параметры, регулирующие связь между референтами именных групп;

· теория абстрактного падежа, проводящая границы между падежами с семантическим значением и с отсутствием подобного значения; в случае языков без падежей (английский, китайский и др.), падеж рассматривается как абстрактный показатель, который приписывается составляющим на одном из этапов деривации;

· тета-теория, в которой определяются допустимые соотношения между тематическим (семантическими) ролями и предикатных слов и их синтаксическими свойствами. Принцип «один актант — одна семантическая роль» является определяющим;

· теория контроля, устанавливающая закономерности референциального истолкования нулевого подлежащего.

К традиционным глубинной и поверхностной структурам добавляется еще и Логическая форма — интерфейс, отвечающий за внеязыковые механизмы понимания. Разумеется, присутствует также и фонологический интерфейс, выходящий на акустические и артикуляционные механизмы. В более поздних моделях ПГ количество интерфейсов увеличивалось. Словарь лексических единиц представляет собой информацию, не выводимую из системы принципов и параметров, поэтому она вступает в структуру еще до деривации в качестве априорного элемента. В своей статье «Three Factors in Language Design» («Три фактора строения языка») Хомский развивает свои идеи о принципах и параметрах в когнитивной языковой системе и говорит о трёх факторах, которые её определяют:

1. генетически предопределённый фактор, общий для всего вида (сюда входит универсальная грамматика);

2. приобретённый опыт, который ведёт к вариации в заданных рамках;

3. неспецифичные для языка принципы.

Ясно, что первый и третий факторы можно считать общими для всех мыслительно-когнитивных систем и выявление этой связи есть шаг на пути к нашему познанию высшей ментальной деятельности. Не будет преувеличением сказать, что в случае реализации этого проекта удастся объединение всей нейробиологии с лингвистикой. Теория принципов и параметров до появления минималистской программы считалась самой значительной лингвистической теорией всех времен. Она по степени своей разработанности значительно превосходила в предыдущие версии ПГ. И если говорить диахронически, то современная минималистская программа есть усовершенствованная версия Теории принципов и параметров. В среде российских лингвистов (за небольшим исключением некоторых ученых) многие идеи этого подхода (как, собственно, и всего генеративизма) были проигнорированы. Таким же образом отреагировали на эту теорию и представители иных лингвистических теорий, в которых отсутствовал полноценный формальный метод, который явственно присутствовал в модели Хомского.

Американский лингвист Рей Джекендофф предложил подход, альтернативный теориям Хомского. Оставаясь верным идее универсальной грамматики, Джекендофф не признаёт синтактоцентризм Хомского, утверждая, что не только синтаксис, но и семантический и фонологический компоненты языка являются генеративными системами. По его мнению, эти системы равноправны, независимы и связаны между собой интерфейсами. Задача лингвистики в данном случае — понять и описать правила интерфейсного взаимодействия.

Джекендофф, как и Хомский, стремится построить лингвистическую теорию, объясняющую возможность усвоения языка ребёнком, но не исключает семантический компонент из процесса научения как не имеющий прямого отношения к языку и универсальной грамматике.

Систе́ма (от др.-греч. σύστημα — целое, составленное из частей; соединение) — множество элементов, находящихся в отношениях и связях друг с другом, которое образует определённую целостность, единство.

Сведение множества к единому — в этом первооснова красоты.

Пифагор

В повседневной практике слово «система» может употребляться в различных значениях, в частности^[2]:

· теория, например, философская система Платона;

· классификация, например, Периодическая система химических элементов Д. И. Менделеева;

· завершённый метод практической деятельности, например, система Станиславского;

· способ организации мыслительной деятельности, например, система счисления;

· совокупность объектов природы, например, Солнечная система;

· некоторое свойство общества, например, политическая система, экономическая система и т. п.;

· совокупность установившихся норм жизни и правил поведения, например, законодательная система или система моральных ценностей;

· закономерность («в его действиях прослеживается система»);

· конструкция («оружие новой системы»);

· и др.

Изучением систем занимаются такие инженерные и научные дисциплины как теория систем, системный анализ, системология, кибернетика, системная инженерия,термодинамика, ТРИЗ, системная динамика и т. д.

Существует по меньшей мере несколько десятков различных определений понятия «система», используемых в зависимости от контекста, области знаний и целей исследования.^[3][4] Основной фактор, влияющий на различие в определениях, состоит в том, что в понятии «система» есть двойственность: с одной стороны оно используется для обозначения объективно существующих феноменов, а с другой стороны — как метод изучения и представления феноменов, то есть как субъективнаямодель реальности.^[4]

В связи с этой двойственностью авторы определений различают по меньшей мере два аспекта: как отличить системный объект от несистемного и как построить систему путём выделения её из окружающей среды. На основе первого подхода даётся дескриптивное (описательное) определение системы, на основе второго — конструктивное,^[4] иногда они сочетаются. Подходы к определению системы также предлагают делить на онтологический (соответствует дескриптивному),гносеологический и методологический (последние два соответствуют конструктивному).

Так, данное в преамбуле определение из БРЭС^[1] является типичным дескриптивным определением.

Примеры дескриптивных определений:

· Система — комплекс взаимодействующих компонентов (Л. фон Берталанфи).

· Система — совокупность элементов, находящихся в определённых отношениях друг с другом и со средой (Л. фон Берталанфи).

· Система — множество взаимосвязанных элементов, обособленное от среды и взаимодействующее с ней, как целое (Ф. И. Перегудов, Ф. П. Тарасенко).

Примеры конструктивных определений:

· Система — комбинация взаимодействующих элементов, организованных для достижения одной или нескольких поставленных целей (ГОСТ Р ИСО МЭК 15288-2005).

· Система — конечное множество функциональных элементов и отношений между ними, выделенное из среды в соответствии с определенной целью в рамках определенного временного интервала (В. Н. Сагатовский).

· Система — отражение в сознании субъекта (исследователя, наблюдателя) свойств объектов и их отношений в решении задачи исследования, познания (Ю. И. Черняк).

· Система S на объекте А относительно интегративного свойства (качества) есть совокупность таких элементов, находящихся в таких отношениях, которые порождают данное интегративное свойство (Е. Б. Агошкова, Б. В. Ахлибининский).^[5]

· Система — совокупность интегрированных и регулярно взаимодействующих или взаимозависимых элементов, созданная для достижения определенных целей, причем отношения между элементами определены и устойчивы, а общая производительность или функциональность системы лучше, чем у простой суммы элементов (PMBOK).

Таким образом, главное отличие конструктивных определений состоит в наличии цели существования или изучения системы с точки зрения наблюдателя или исследователя, который при этом явно или неявно вводится в определение.

Общие для всех систем
Целостность — система есть абстрактная сущность, обладающая целостностью и определенная в своих границах^[2]. Целостность системы подразумевает, что в некотором существенном аспекте «сила» или «ценность» связей элементов внутри системы выше, чем сила или ценность связей элементов системы с элементами внешних систем или среды.

· Синергичность, эмерджентность, холизм, системный эффект — появление у системы свойств, не присущих элементам системы; принципиальная несводимость свойств системы к сумме свойств составляющих её компонентов (неаддитивность). Возможности системы превосходят сумму возможностей составляющих её частей; общая производительность или функциональность системы лучше, чем у простой суммы элементов.

· Иерархичность — каждый элемент системы может рассматриваться как система; сама система также может рассматриваться как элемент некоторой надсистемы (суперсистемы).
Классификации систем-
Практически в каждом издании по теории систем и системному анализу обсуждается вопрос о классификации систем, при этом наибольшее разнообразие точек зрения наблюдается при классификации сложных систем. Большинство классификаций являются произвольными (эмпирическими), то есть их авторами просто перечисляются некоторые виды систем, существенные с точки зрения решаемых задач, а вопросы о принципах выбора признаков (оснований) деления систем и полноте классификации при этом даже не ставятся^[4].

Классификации осуществляются по предметному или по категориальному принципу.

Предметный принцип классификации состоит в выделении основных видов конкретных систем, существующих в природе и обществе, с учётом вида отображаемого объекта (технические, биологические, экономические и т. п.) или с учётом вида научного направления, используемого для моделирования (математические, физические, химические и др.).

При категориальной классификации системы разделяются по общим характеристикам, присущим любым системам независимо от их материального воплощения^[4]. Наиболее часто рассматриваются следующие категориальные характеристики:

· Количественно все компоненты систем могут характеризоваться как монокомпоненты (один элемент, одно отношение) и поликомпоненты (много свойств, много элементов, много отношений).

· Для статической системы характерно то, что она находится в состоянии относительного покоя, её состояние с течением времени остается постоянным.Динамическая система изменяет свое состояние во времени.

· Открытые системы постоянно обмениваются веществом, энергией или информацией со средой. Система закрыта (замкнута), если в неё не поступают и из неё не выделяются вещество, энергия или информация.

· Поведение детерминированных систем полностью объяснимо и предсказуемо на основе информации об их состоянии. Поведение вероятностной системы определяется этой информацией не полностью, позволяя лишь говорить о вероятности перехода системы в то или иное состояние.

· По происхождению выделяют искусственные, естественные и смешанные системы.

· По степени организованности выделяют класс хорошо организованных, класс плохо организованных (диффузных) систем и класс развивающихся(самоорганизующихся) систем.

· При делении систем на простые и сложные наблюдается наибольшее расхождение точек зрения, однако чаще всего сложность системе придают такие характеристики как большое число элементов, многообразие возможных форм их связи, множественность целей, многообразие природы элементов, изменчивость состава и структуры и т. д.^[4]

Одна из известных эмпирических классификаций предложена Ст. Биром^[12]. В её основе лежит сочетание степени детерминированности системы и уровня её сложности:

Системы	Простые (состоящие из небольшого числа элементов)	Сложные (достаточно разветвленные, но поддающиеся описанию)	Очень сложные (не поддающиеся точному и подробному описанию)
Детерминированные	Оконная задвижка Проект механических мастерских	Компьютер Автоматизация
Вероятностные	Подбрасывание монеты Движение медузы Статистический контроль качества продукции	Хранение запасов Условные рефлексы Прибыль промышленного предприятия	Экономика Мозг Фирма

Несмотря на явную практическую ценность классификации Ст. Бира отмечаются и её недостатки. Во-первых, критерии выделения типов систем не определены однозначно. Например, выделяя сложные и очень сложные системы, автор не указывает, относительно каких именно средств и целей определяется возможность и невозможность точного и подробного описания. Во-вторых, не показывается, для решения каких именно задач оказывается необходимым и достаточным знание именно предложенных типов систем. Такие замечания в сущности характерны для всех произвольных классификаций^[4].

Помимо произвольных (эмпирических) подходов к классификации существует и логико-теоретический подход, при котором признаки (основания) деления пытаются логически вывести из определения системы. В данном подходе множество выделяемых типов систем потенциально неограниченно, порождая вопрос о том, каков объективный критерий для выделения из бесконечного множества возможностей наиболее подходящих типов систем^[4].

В качестве примера логического подхода можно сослаться на предложение А. И. Уёмова на основе его определения системы, включающего «вещи», «свойства» и «отношения» строить классификации систем на основе «типов вещей» (элементов, из которых состоит система), «свойств» и «отношений», характеризующих системы различного вида^[13].

Предлагаются и комбинированные (гибридные) подходы, которые призваны преодолеть недостатки обоих подходов (эмпирического и логического). В частности,В. Н. Сагатовский предложил следующий принцип классификации систем. Все системы делятся на разные типы в зависимости от характера их основных компонентов. При этом каждый из указанных компонентов оценивается с точки зрения определенного набора категориальных характеристик. В результате из полученной классификации выделяются те типы систем, знание которых наиболее важно с точки зрения определенной задачи^[10].

Классификация систем В. Н. Сагатовского:

Категориальные характеристики	Свойства	Элементы	Отношения
Моно
Поли
Статические
Динамические (функционирующие)
Открытые
Закрытые
Детерминированные
Вероятностные
Простые
Сложные

Закон необходимости разнообразия (закон Эшби)

При создании проблеморазрешающей системы необходимо, чтобы эта система имела большее разнообразие, чем разнообразие решаемой проблемы, или была способна создать такое разнообразие. Иначе говоря, система должна обладать возможностью изменять своё состояние в ответ на возможное возмущение; разнообразие возмущений требует соответствующего ему разнообразия возможных состояний. В противном случае такая система не сможет отвечать задачам управления, выдвигаемым внешней средой, и будет малоэффективной. Отсутствие или недостаточность разнообразия могут свидетельствовать о нарушении целостности подсистем, составляющих данную систему.