Вопрос: Основные когнитивные стили : полезависимость /поленезависимость, импульсивность/рефлективность

Полезависимость/поленезависимость

Популярность идей Генри Уиткина все последние десятиле­тия была удивительно велика, при этом количество исследова­ний полезависимости/поленезависимости (ПЗ/ПНЗ) исчис­лялось многими тысячами. Тем больший интерес представляет анализ эволюции представлений о природе этого когнитивного стиля.

Г. Уиткина интересовали особенности поведения в поле, в част­ности такие эффекты, как «фигура — фон» и «часть — целое». Впервые этот стилевой параметр был описан Уиткином в связи с изучением индивидуальных различий в пространственной ориентации, когда от испытуемого требовалось провести неко­торые манипуляции с объектом под влиянием пространственно­го контекста. Чуть позже были описаны индивидуальные различия в перцептивной деятельно­сти при решении задачи обнаружения простой детали в слож­ном геометрическом изображении.

В ходе экспериментов выяснилось, что одни испытуемые по­лагаются на внещнее видимое поле, с трудом преодолевают его влияние, им требуется много времени, чтобы «увидеть» нужную деталь в сложном изображении (это явление получило название полезависимости). Другие испытуемые, напротив, склонны кон­тролировать влияние зрительных впечатлений за счет опоры на некоторые внутренние критерии (в частности, собственный про-приоцептивный опыт), легко преодолевают влияние видимого поля, быстро находят деталь в сложном изображении (это явле­ние получило название поленезависимости).

Методики диагностики полезависимости/поленезависимости

1. Методика «Стержень — рамка», яв­ляющаяся разновидностью тестов пространственной ориента­ции. Испытуемый, помещенный в полностью затемненную ком­нату, видит перед собой светящуюся рамку и находящийся в ней светящийся стержень. Экспериментатор находится в другой ком­нате и по определенной программе изменяет положение рамки и стержня. Испытуемый должен привести стержень в вертикаль­ное положение по отношению к поверхности земли. Выяснилось, что испытуемые различаются по способу пространственной ори­ентации при оценке степени вертикальности стержня. Одни ис­пользуют зрительные впечатления, ориентируясь на положение рамки (эти испытуемые делают больше ошибок, поскольку сама рамка отклонена от вертикали). Другие опираются на проприо-цептивные впечатления, ориентируясь на положение собствен­ного тела (эти испытуемые с большей точностью приводили стер­жень в вертикальное положение).

Показатель ПЗ/ПНЗ: величина отклонений стержня от ис­тинной вертикали при приведении его в вертикальное положе­ние на протяжении серии замеров (чем меньше этот показатель, тем в большей мере выражен поленезависимый стиль).

2. Методика «Регулирование положения тела» , также относящаяся к тестам пространственной ориентации. Испытуемый сидит на стуле в маленькой освещенной комнате. В трех сериях из шести стены комнаты и стул наклонены в одну сторону, в трех других — в противоположные стороны (исход­ное отклонение стен комнаты составляет 35°, стула — 22°). Сте­ны комнаты остаются наклонными, при этом испытуемый дол­жен привести стул в вертикальное, согласно его субъективному представлению, положение (т. е. поставить его перпендикуляр­но поверхности земли). Одни испытуемые при выполнении это­го задания полагались на ощущение собственного тела (и тогда их действия были более точными), тогда как другие — на образ наклоненных стен комнаты (и тогда они хуже справлялись с вы­равниванием положения стула).

Показатель ПЗ/ПНЗ: величина ошибки в степени отклонения стула от истинной вертикали. Сырыми оценками являлись сред­ние абсолютные ошибки в степени отклонения от истинной вер­тикали, затем сырые оценки по каждой серии переводились в стандартные оценки. Положительный индекс (сумма резуль­татов по двум сериям) отражает полезависимый стиль, отрица­тельный — поленезависимый.

3. Методика «Включенные фигуры», представляющая разновидность перцептивных тес­тов. Данная методика существует в разных модификациях, в лю­бой из которых задача испытуемого — найти простую фигуру внутри сложной геометрической фигуры. Быстрое и правильное обнаружение простой фигуры (детали) характеризует поленезависимость, медленное и ошибочное — полезависимость. Таким образом, оценивается степень, в которой индивидуальная пер­цепция находится под влиянием видимого поля.

Уже в первых исследованиях было засвидетельствовано, что показатели выполнения методик «Стержень — рамка», «Регули­рование положения тела» и «Включенные фигуры» на уровне корреляционного анализа оказались тесно связанными между собой. На этом основании Уиткин счел возможным определить ПЗ/ПНЗ как «структурирующую способность в восприятии». Впоследствии выяснилось, что при факторизации результа­тов выполнения тестов пространственной ориентации и пер­цептивного теста, диагностирующих ПЗ/ПНЗ, образуется еди­ный фактор вместе с субтестами «Кубики», «Сложение фигур» и «Недостающие детали» шкалы Векслера. Эти данные, по мне­нию Уиткина, свидетельствовали о существовании общего ког­нитивного стиля, который получил название аналитический подход к полю (или аналитические способности).

Дальнейшие исследования показали, что ПЗ/ПНЗ, измерен­ная с помощью методики «Включенные фигуры» (именно эта методическая процедура в силу своей простоты применялась в подавляющем большинстве случаев), связана с целым рядом других особенностей интеллектуальной деятельности: фактором «гибкость прекращения действия гештальта», по Терстоуну (за­дания на поиск простых деталей в ряду сложных геометрических фигур); фактором «адаптивная гибкость» по Гилфорду (задания на проверку сообразительности, в которых испытуемый должен преодолеть заданный семантический или физический контекст и обнаружить некоторый новый принцип его организации; поиск знакомых предметов, которые включены в сложную сцену, на­пример, «спрятаны» среди деревьев); успешностью решения за­дач Дункера на «функциональную фиксированное™» (задания, требующие использовать знакомый предмет новым, неожидан­ным способом); наличием эффектов сохранения в задачах Пиаже; успешностью преодоления установки в серии задач Лачинса (задания, проверяющие способность изменять усвоенный спо­соб решения при изменении условий задачи); склонностью да­вать структурированные ответы при работе с пятнами Роршаха.

Смысл этих связей, как полагал Уиткин, был достаточно ясен: все указанные психологические измерения (включая ПЗ/ПНЗ) в той или иной мере характеризовали «способность преодолевать сложноорганизованный контекст». Соответственно, если инди­видуум обнаруживает способность разделять поле на элементы, организовывать и структурировать ситуацию, то он демонстри­рует артикулированный подход к полю. Если, напротив, инди­видуум следует полю как данному без каких-либо серьезных по­пыток его реорганизации — значит он использует глобальный подход к полю.

Продолжение исследований с использованием методики «Включенные фигуры» показало, что артикулированный когни­тивный стиль в сфере интеллектуальной деятельности связан с дифференцированностью образа физического «Я», развитым чувством личной идентичности и сформированностью специа­лизированных защит и контролей. Факты, полученные в области изучения этих четырех психологических сфер, позволили Уиткину говорить о существовании еще более широкого измере­ния — уровня психологической дифференциации, характеризу­ющего степень артикулированное (ясности, расчлененности, отчетливости) опыта субъекта.

Наконец, в более поздних работах Уиткин сделал акцент на характере направленности субъекта: либо на внешние факторы (тенденция быть полезависимым), либо на внутренние факторы (тенденция быть поленезависимым). Именно в рамках этой ди­хотомии — склонности ориентироваться на поле, либо на самого себя — и стало использоваться понятие «когнитивный стиль».

Таким образом, ПЗ/ПНЗ в узком значении слова — это спо­собность вычленять простую деталь в сложной фигуре, тогда как в широком значении слова — это показатель уровня психологи­ческой дифференциации (и соответственно характера познава­тельной направленности субъекта).

Со временем накапливались эмпирические данные, свидетель­ствовавшие о том, что показатели ПЗ/ПНЗ имеют отношение к гораздо более широкому спектру проявлений интеллектуальной и личностной активности, нежели это первоначально предпо­лагалось.

При изучении связей ПЗ/ПНЗ с константностью восприятия исходная гипотеза Уиткина о том, что ПНЗ лица должны в боль­шей мере обнаруживать аконстантность восприятия в силу своей склонности воспринимать объект аналитически, независимо от контекста (в данном случае — изменяющегося расстояния), не подтвердилась. Ясность в этот вопрос внесли исследования с ис­пользованием искусственной инструкции. Так, если испытуе­мым заранее объяснялись различия между реальным и видимым размером объекта в условиях изменения расстояния, а затем их поощряли давать оценку размера воспринимаемого объекта в терминах величины ретинального образа, то обнаруживалась значимая корреляционная связь между точностью перцептив­ной оценки и результатами по методике «Включенные фигу­ры». В связи с этими данными Уиткин делает важный уточня­ющий вывод о том, что ПНЗ испытуемые могут примещщъ как аналитический (артикулированный), так и глобальный подхо­ды в условиях аконстантного восприятия, тогда как ПЗ испыту­емые менее способны к такого рода произвольным «перемеще­ниям» по соответствующей стилевой оси.

ПЗ/ПНЗ обнаруживает свое влияние в таких сложных видах интеллектуальной деятельности, как работа с текстом. В част­ности, отмечается превосходство ПНЗ учащихся в условиях, когда текст требует переструктурировки и реорганизации. Если в качестве помощи для усвоения текста предлагаются вопросы умозаключающего типа, у ПНЗ учащихся показатели понима­ния текста улучшаются, тогда как у ПЗ — ухудшаются. Трудно­сти ПЗ учащихся объясняются тем обстоятельством, что умо­заключающие вопросы требуют действовать сверх буквального содержания текста, осуществлять гипотетико-дедуктивный под­ход к его смысловой перестройке, к чему лица с данным когни­тивным стилем не склонны.

Особый интерес представляет связь рассматриваемого стиле­вого параметра с характеристиками обучения. По данным Уиткина и Гуднау, независимые от поля люди включаются в про­цесс обучения скорее как его активные участники, нежели как зрители. Поэтому, например, в эффективности обучения ПНЗ лиц ведущую роль играет внутренняя мотивация. Обучение же ПЗ лиц оказывается более успешным в ситуации внешнего от­рицательного подкрепления. В целом академическая успеваемость выше у ПНЗ учащихся (школьников и студентов). У них легче происходит генерализация и перенос знаний, ярче выражена способность выбирать более рациональные стратегии запомина­ния и воспроизведения материала.

Что касается сферы представлений о собственном теле, то по­казатели ПЗ/ПНЗ коррелируют со способностью четко и быстро манипулировать руками (задания воспроизвести позиции паль­цев двух рук, изображенных на серии фотографий), тактильной чувствительностью (задания по различению двух точек на коже тела, опознанию «написанных» на коже букв).

Наиболее обширные данные были получены в результате изу­чения соотношения показателей ПЗ/ПНЗ с особенностями меж­личностных отношений. По мнению Уиткина и Гуднау, обоб­щивших большой объем экспериментальных данных, ПЗ лица, которые в целом в большей мере полагаются на внешние факторы (в ситуации общения — на других людей), оказываются вслед­ствие этого более социально ориентированными. Так, они более чувствительны к социальным воздействиям, внимательны к со­циальным источникам информации, деликатны по отношению к другим людям, склонны держать более короткую физическую дистанцию в условиях реального общения. Зависимые от поля люди ждут от окружающих поддержки и помощи. Им легче от­вечать на вопросы, слыша в ответ одобрительные междометия или получая оценку своих ответов. Для них характерна склон­ность к коллективным формам деятельности, присутствие дру­гих людей интенсифицирует их деятельность. В итоге, будучи межличностно ориентированными, ПЗ люди получают больше информации в процессе общения, легче ладят с другими людьми, легче разрешают конфликтные ситуации, реже высказывают нега­тивное отношение к окружающим. Эти люди склонны изменять свои взгляды в направлении позиции авторитетов. Они лучше узнают тех, с кем до этого виделись лишь кратковременно; пред­почитают занятия, которые предполагают контакт с людьми; по­пулярны внутри их группы. ПЗ/ПНЗ оказывает существенное влияние на процесс реше­ния задач в условиях совместной деятельности. Так, при работе диад, члены которых имеют различные когнитивные стили (ПЗ у одних и ПНЗ у других), окончательное решение, как правило, ближе к варианту, предложенному ПНЗ партнером. Группа, в состав которой входят только ПНЗ лица, испытывает трудно­сти в выработке общего решения и редко приходит к соглаше­нию по спорным вопросам.

Поскольку ПЗ испытуемые обнаруживают такие социальные установки и социальные качества, которые более полезны в меж­личностных отношениях, то, как полагал Уиткин, можно го­ворить о большей социальной эффективности ПЗ людей в ус­ловиях совместной жизни с другими. Таким образом, люди, принадлежащие к полюсу ПНЗ, имеют более развитые когни­тивно-структурирующие способности, тогда как люди, при­надлежащие к полюсу ПЗ, характеризуются более выраженны­ми межличностными (социальными) способностями.

Это обстоятельство рассматривалось Уиткином как доказа­тельство биполярной природы данного когнитивного стиля: по­люс ПНЗ свидетельствует об интеллектуальной компетентно­сти, тогда как полюс ПЗ — о социальной компетентности.

Интерпретация полезависимых лиц как социально компетент­ных, несомненно, интересна, однако нуждается в дополнитель­ном обсуждении. Факты, свидетельствующие о том, что ПЗ люди более подвержены групповому влиянию, менее самостоя­тельны при формулировании собственного мнения, в меньшей мере склонны брать на себя ответственность в неопределенных социальных ситуациях и т. п., заставляют усомниться в их боль­шей социальной эффективности. Совершенно ясно, что крите­рии последней не могут сводиться только лишь к уживчивости, склонности к групповой деятельности, бесконфликтности, го­товности более положительно оценивать других людей, мень­шей агрессивности и т. д. Уиткин и Гуднау, фактически, сами дали ответ на этот вопрос. «Более выраженная тенденция поле-зависимых субъектов прибегать к точке зрения других может быть понята как потребность поиска информации для ее исполь­зования в структурировании неопределенной ситуации, по­скольку, как это постулируется в дифференциальной гипотезе, они менее способны это сделать собственными силами».

В области исследований контролей и защит у представителей разных полюсов данного когнитивного стиля получены дан­ные о том, что независимые от поля дети показывают большую способность к торможению собственных моторных действий. Напротив, гиперактивные дети с импульсивным типом пове­дения оказываются, как правило, полезависимыми. Любопытно, что среди об­следованных американских заключенных преобладали ПЗ лица. Возможно, со­вершают преступления и затем оказываются в тюрьме те люди, у которых плохо сформированы механизмы контроля собствен­ной активности.

В достаточно большом числе исследований сообщается о том, что ПЗ люди в неопределенной или угрожающей ситуации демонстрируют более простые, неспециализированные формы защит, которые исключают активную переработку опыта и, как следствие, провоцируют построение искаженного образа ре­альности. Напротив, у ПНЗ людей в подобных ситуациях на­чинают работать более сложные, специализированные формы защит, ориентированные на преобразование опыта и выстраива­ние более или менее связной картины события.

Далее, для ПНЗ испытуемых, наряду со специализацией моз­говых функций, характерной также является их интеграция. На­пример, у ПНЗ лиц при выполнении типично левополушарных заданий в процесс обработки информации активнее вовлекается правое полушарие (они лучше справляются с лингвистическим заданием, когда оно адресуется в правое полушарие посредством предъявления в левое ухо при дихотическом прослушивании).

Анализируя природу индивидуальных различий в выражен­ности ПЗ/ПНЗ, Т. Глоберсон соотносила их со сформированно-стью контролирующих стратегий, отвечающих за оттормаживание влияния видимого поля. Ч. Носалобъяснял эти различия особенностями организации памяти и внимания. В частности, глобальный когнитивный стиль (полезависимость) определяется быстрым исчезновением следов кратковременной памяти и статичностью состояний внимания. Таким образом, основные причины ПЗ стиля — в малом объеме и темпе одно­временно перерабатываемой информации и инертности внима­ния. Характерно, что под влиянием отрицательных эмоций в интеллектуальной деятельности наблюдаются эффек­ты, свойственные ПЗ стилю: увеличивается жесткость схем по­иска данных и возрастает количество фиксированных центраций внимания.