Мораль и право в оперативно-розыскной деятельности

2.1. Моральные аспекты оперативно-розыскной деятельности

Различение и сопоставление права и морали

является одной из центральных проблем как

философии, так и права.

Ю.В. Тихомиров

Для начала определимся с ключевым пониманием взаимоотношений между правом и моралью. Оно довольно сложное и не может рассматриваться одно без другого. И если в тех или иных научных исследованиях акцент делается то на одну, то на другую категорию, это вовсе не означает, что этим подчеркивается приоритет морали над правом или наоборот. В юридической литературе взаимосвязь освещается, главным образом, под углом зрения уголовно-правовой проблематики (С.С. Алексеев, В.К. Бабаев, В.М. Баранов, Р.Б. Головкин, В.А. Толстик, Ю.В. Тихомиров, В.А. Туманов, Е.В. Лукашева, Ю. Хабермас и др.).

Многие видят в основе своей мораль в первичности над правом и подчеркивают, что право должно отвечать требованиям морали. С этим трудно не согласиться, если в морали усматривать только позитивные ее нравственные начала, господствующие у всех народов и во все времена. Но мы ведь знаем и идеологизированные направления, например, коммунистические, (кстати, многие положения морального кодекса строителя коммунизма, были близки к христианским заповедям) и, к сожалению, мораль нацизма.

Разумеется, правовая жизнь общества не может развиваться вне моральных категорий гуманизма и справедливости, совести и чести, добра и человеческого достоинства, свободы и ответственности. И в этой связи особо очевидно значение права как регулятора общественных отношений, деяний индивидуумов. Очень интересную мысль в свое время высказал Э. Кант, о том, что действие только тогда обладает моральностью, когда оно не просто соответствует нравственному закону, а само вытекает из идеи долга.

В данном случае хочется обратить внимание не на возвеличивание морали вообще, а на четкое представление важности морали как обязанности: долга, долженствования, нравственной обязанности человека, выполняемой побуждениями совести, ответственности и справедливости. Именно этому, на мой взгляд, сейчас и не уделяется должного внимания. Право же признано сосредоточить внимание на субъективных правах лиц, юридически обеспечить их статус, юридические формы дозволенного и недозволенного поведения.

Такое взаимоотношение проясняет С.С. Алексеев: «Моральность права и, в первую очередь, выражение в нем начала справедливости – этико-юридическое требование, которое со всей очевидностью «выдает» генетическую общность того и другого, то обстоятельство, которое свидетельствует о наличии у них единого прародителя в самих основах»[63].

Между тем нетрудно заметить, что, несмотря на общность сторон, право и мораль – это все-таки особые, духовные, относительно самостоятельные области человеческих ценностей, объективно нуждающиеся в органической взаимообусловленности и взаимовлиянии.

При таком понимании права и морали – это взаимный процесс влияния, обогащения и развития правовых и нравственных отношений.

Разделяю позицию С.С. Алексеева и в том, что мораль и право – это две ценностно-регулятивные социальные области, занимающие самостоятельные ниши в жизни общества[64].

Такой подход к соотношению права и морали в рассматриваемой части правовой области – оперативно-розыскной деятельности – чрезвычайно важен.

Думается, что именно по деятельности правоохранительных органов, включая органы, осуществляющие ОРД, граждане формируют свое мнение и суждение о том, насколько государство является правовым и насколько его органы действуют справедливо и законно. Здесь отчетливо проявляется множество проб­лем: столкновение общественных и индивидуальных интересов, отношение государства к личности, соотношение обязанностей и прав органов с правами и свободами личности.

Их острота и актуальность предопределены следующим: самой природой оперативно-розыскной деятельности, выражающей специфический, разведывательный характер отношений с людьми; сложностью взаимоотношений субъектов деятельности между собой и социальной средой; содержанием правоотношений, которые находятся в неразрывной связи с нормами морали и этики; необходимостью находиться в морально-этической готовности к разрешению социальных конфликтов специальными, нередко негласными средствами и методами; отрицательными последствиями профессиональной деформации и др.

Согласно философскому пониманию, к господствующей морали у всех народов и во все времена, кроме социальных ценностей (признание права другой личности, справедливость, самообладание, правдивость, благонадежность, верность, толерантность и др.), принадлежат также и те, которые расцениваются религией как благоповедение (любовь к ближнему, благотворительность, отправление религиозных культов и т. д.).

В соответствии с этимологическим толкованием мораль (от лат. moralis – нравственный) – та область из палитры этических ценностей, которая, прежде всего, признается каждым человеком, нравственный характер – учение о нравственности, проблеме добра и зла, морали. Этика учит оценивать некую ситуацию, чтобы сделать возможными этические (нравственные) правильные поступки, исследует, что в жизни и в мире обладает ценностью[65].

Важно отметить, что ценностью являются сущность и одновременно условия полноценного бытия объекта.

В оценивающем сознании постоянно появляются новые ценности, а другие естественно выпадают из него. У каждого человека есть собственная шкала ценностей, непосредственно связанная с его общественными и личными интересами в материальной, духовной и иных сферах.

Применительно к исследуемой проблеме формирование моральной основы личности есть прямое выражение условий бытия (жизни) на совершенно новом этапе общественного развития. Связь интереса с правом – одна из центральных проблем теории права, имеющая существенное практическое значение. Кратко, но точно, на мой взгляд, выразился Р. Иеринг: «Субъективное право – юридически защищенный интерес»[66]. Думаю, что можно провести следующие соотношения: каковы условия, таковы и интересы, которые и оказывают непосредственное определяющее влияние на мораль как форму общественного сознания, преломляясь в личное.

Вместе с тем, это очень сложное явление, и его не следует сводить к утилитарному пониманию прямой зависимости.

В этой связи верным является высказывание Г.В. Плеханова: «Нравственное развитие человечества следует шаг за шагом за экономической необходимостью, оно точно приспосабливается к реальным потребностям общества. В этом смысле можно и должно сказать, что интерес есть основа нравственности. Но исторический процесс этого приспособления совершается за спиною у людей, независимо от воли и разума. Диктуемая интересом линия поведения, кажется предписанием «Богов», «врожденной совести» или «природы»[67].

Сейчас все внимание науки и практики сосредоточено на переустройстве экономических, политических и иных социальных сфер бытия, и будем надеяться, что это позитивно скажется на формировании новых нравственных качеств людей, хотя есть и большие сомнения именно в позитивных началах этого духовного феномена. Глубоких философских исследований в этом направлении очень мало, особенно в области права[68]. Что же касается морально-правовой сферы оперативно-розыскной деятельности, то ей изначально почти не уделялось внимания. Попытаемся с учетом определенной нами позиции к основам морали и ее соотношению с правом высказать некоторые принципиальные соображения.

Преступность испокон веков считалась наиболее понятным проявлением аморальности: безразличие, пренебрежение и даже умышленное нарушение требований морали, общепринятых норм поведения в обществе. Это всегда посягательство на чьи-то интересы: личности, социальной группы, общества, государства.

Преступление с точки зрения морали, по характеру деяния и причиняемому вреду – это острое социальное зло, имеющее обычно агрессивно-деятельностную природу. Поэтому государство вынуждено создавать соответствующие органы со специфическими силами, средствами и методами оперативно-розыскного характера для предупреждающего воздействия на лиц, замышляющих и подготавливающих криминальные деяния, раскрытия и расследования совершенных деяний.

Уместно подчеркнуть, что значительная часть тяжких и особо тяжких замаскированных преступлений раскрывается только благодаря ОРД. Это общепризнанная объективная необходимость применения ОРМ для эффективной защиты основных ценностей: жизни, здоровья, прав, свобод, чести и достоинства личности, собственности, безопасности общества и государства от преступных посягательств.

В этом, прежде всего, нравственное и глубоко гуманное предназначение оперативно-розыскной деятельности. Нравственная ценность ОРД обуславливается нравственным значением цели (предназначения), средств и практического результата. Заметим, что средства ее, как правило, негласные, нередко входящие в сферу охраняемых законом прав человека, дают высокие положительные результаты.

Этические аспекты соотношения цели и средств вообще, и ОРД в частности, весьма сложны и неоднозначны в понимании, поэтому мы будем постоянно их касаться.

Интересно, что эта проблема имеет общемировой (во всех странах проводится сыскная агентурная работа) и устойчивый исторический характер. Именно в этом контексте следует понимать слова политического деятеля и историка Н. Макиавелли: «… если как следует все рассмотреть, найдется нечто, что покажется добродетелью, но ведет к гибели, и нечто, что покажется пороком, но, следуя ему, можно достичь безопасности и благополучия»[69].

Конечно же, добродетелью будет гласность и увещевания о своевременной и полной уплате налогов, призывы не заниматься разбоями и грабежами и, несомненно, в обыденном смысле покажется пороком тайное прослушивание телефонных переговоров, негласное наблюдение за лицами.

Совершенно очевидно, что морально-этическим критерием здесь выступает не пресловутая целесообразность, когда цель оправдывает средства, а интересы человека и государства в самых разнообразных отношениях. Вот почему в центре внимания находятся проблемы не только обоснования благородства целей, но и определения специальных (оперативно-розыскных) средств их достижения. Государство, оправдывая и допуская такие средства, даже средства ограничения конституционных прав, оценивает их морально правовые свойства, прежде всего с точки зрения защиты личности, законопослушных граждан, общества, государственных интересов, при строгом определении правовых оснований и только при выполнении конкретных условий (ст. 7, 8 Закона об ОРД).

Данная идея нашла прямое отражение в действующей Конституции РФ, предусмотревшей возможность ограничения прав и свобод человека «в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ст. 55). В этом отношении значительный интерес вызывает мнение известного писателя, философа М.Ф. Вольтера, изображающего историю человечества как историю борьбы человека за прогресс и образование (философия истории). Он писал: «Благо общества столь несомненно является единственной мерой нравственного добра и зла, что мы вынуждены бываем в случае нужды изменить все наши идеи, созданные нами себе относительно справедливого и несправедливого»[70].

Оперативно-розыскная деятельность должна отвечать требованиям морали, как и любая другая государственная деятельность, направленная на защиту человека и гражданина. Поэтому для достижения благих идеалов, правых целей должны быть избраны и соответствующие средства.

Исторический опыт нашего государства, в том числе опыт деятельности его правоохранительных органов, как я пытался ранее показать, свидетельствует о том, что применение, пусть даже вынужденное, негуманных, а, следовательно, безнравственных средств деформирует самые высокие цели. При этом любопытно отметить, что эти нецивилизованные периоды были более всего идеологизированы и отличались достаточно высоким уровнем декларирования прав и свобод человека. И поэтому очень важно, чтобы конкретно-историческая оценка, исходящая из возможных тех или иных целей и адекватных им средств, дополнялась и корректировалась общегуманистической моральной оценкой.

Определение грани между неприкосновенностью частной жизни и обоснованными, необходимыми ее ограничениями специальными, в данном случае оперативно-розыскными средствами, – это ключевая и теоретическая, и практическая проблема, актуальная для всех государств, ведущих активную борьбу с преступностью. И совершенно очевидно, что этот вопрос не может быть разрешен никакими декларациями единовременно и навсегда. Об этом свидетельствуют и непрекращающиеся дискуссии вокруг вопросов правомерного и неправомерного ограничения прав и свобод человека и гражданина вообще и в сыскной (оперативно-розыскной деятельности), в частности.

Следует отметить, что морально-правовая оценка различными представителями общества применяемых в ОРД средств никогда не была единодушной, напротив, она была нередко полярной. И это закономерно, поскольку в такой деятельности, призванной обеспечить реализацию норм права и морали, наиболее ярко проявляется конфликт интересов: противоречивость общих и частных интересов, требующих правильного истолкования критериев нравственности как интересов государства в целом, так и отдельных его граждан.

Это наглядно проявляется, например, в том, что проблемы незаконного распространения наркотиков, оружия, пораженность взяточничеством и коррупцией реально угрожают национальной безопасности всех государств. В связи с этим в глобальной правовой системе (в первую очередь, в рамках институционной системы ООН), в правовых системах иностранных государств, а также в правовой системе России наряду с иными мерами противодействия преступности особое внимание обращено на возможность и необходимость допустимости негласных средств раскрытия и расследования преступлений. В числе специальных мер выделяются электронные и другие формы наблюдения, ограничения банковской и коммерческой тайны, агентурные операции, правовые меры защиты осведомителей, «контролируемые поставки» и др.

Как видим, проблема эта всеобщая. Разрешение ее морально-этических аспектов затрудняется, в свою очередь, ненадлежащей информированностью общественности. Будучи преимущественно негласной, оперативно-розыскная деятельность не находится под непосредственным контролем широких масс, в силу указанных обстоятельств не в состоянии объяснять особенности применения оперативно-розыскных средств и методов в разрешении конкретных криминальных ситуаций по изобличению преступников и фактов их деяний.

«В обыденном массовом сознании, – пишет профессор Б.Т. Без­лепкин, – выглядит как броский парадокс: правоохранительные органы… публично констатируют, что все или почти все знают о преступности, отдельных преступлениях, о преступных формированиях и даже об отдельных уголовниках и уголовных авторитетах, словом, о преступном мире. Казалось бы, остается только арестовать виновных и предать их суду. Однако этого не происходит, потому что сведения получены оперативно-розыскным путем, но что это за путь, и почему он не ведет к изобличению виновных, ясно не каждому»[71].

Отсутствие доступной для граждан информации, показывающей объективную необходимость осуществления ОРД, явно не способствует привлечению граждан как союзников в борьбе с преступностью. Хуже того, нередко можно наблюдать ничем не оправданное осуждение ее нравственно-этических вопросов, особенно тех, которые связаны с негласной работой.

Существенный моральный вред этой деятельности был причинен многолетним умалчиванием ее существования, хотя совершенно очевидно, что лица, в отношении которых она проводилась, нередко неоднократно судимые, были достаточно хорошо о ней осведомлены, секретом же ОРД становилась для законопослушных граждан, защита которых и была главной ее целью. Поэтому в период начала демократизации такая тайна от граждан и подверглась моральному осуждению, прежде всего, как факт недоверия государства своим гражданам.

Открытое опубликование Закона об ОРД было воспринято гражданами с надлежащим пониманием морально-нравственных основ ОРД, ее объективной необходимости в современный период. Именно положительная нравственная оценка первого закона (1992 г.), кстати, далеко не идеального, дала, на мой взгляд, совершенно новый качественный толчок развитию демократических начал деятельности специально уполномоченных органов в борьбе с преступностью в нравственном осмыслении самими гражданами многих, в том числе негласных институтов ОРД. «Нравственность, – замечает Э.О.Дюркгейм, – это обязательный минимум и суровая необходимость, это хлеб насущный, без которого общества не могут жить»[72].

Нравственное сознание и нравственные нормы действуют в единой системе общественных отношений, хотя и регулируют стороны этих отношений специфическими средствами[73].

Такие же закономерные признаки соотношения права и морали легли в основу регулирования общественных отношений, возникающих в сфере оперативно-розыскной деятельности.

Общность системы морально-правовых отношений легко можно увидеть в содержании принципов ОРД, норм, обеспечивающих основания, условия возникновения и развития оперативно-розыскных отношений (ст. 3–8 Закона об ОРД) и др.

Исследование практики показывает, что в оперативной работе у сотрудников сложилась довольно устойчивая морально-этическая позиция недопустимости использования и разглашения конфиденциальной информации о гражданах (их лично-интимной жизни, образа жизни, их родственных и близких связях и тому подобных сведений).

Здесь хотелось бы подчеркнуть, что личность – субъект ОРД – занимает центральное место в рассматриваемой проблеме, является носителем правовых и моральных норм соответствующих отношений, правового и морального сознания, правовой и моральной культуры.

Основание и условия реализации обязанностей и прав субъектов ОРД как выражение обязательного и желаемого поведения неотделимы от моральных оценок и нравственной позиции самих субъектов. А это, в свою очередь, непосредственно влияет на реальное обеспечение законности в их деятельности. А поскольку, как я уже подчеркивал, субъектами законности являются должностные лица, осуществляющие ОРД, то именно они и выступают в качестве основного гаранта законности. Содержание законности составляют не только юридические признаки, но и, главным образом, на мой взгляд, нравственные основы конкретного правонарушения специальным субъектом (должностным лицом).

О соотношении морали и права в правоохранительной сфере наглядно свидетельствует международный документ – «Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН» от 17 декабря 1979 года, которой был принят Кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка. Документ весьма поучительный, и если внимательно его проанализировать, то нетрудно увидеть, что основные положения наших законов о милиции и об ОРД соответствуют требованиям международного документа.

В Кодексе особо отмечено, что эффективное поддержание правопорядка зависит от существования хорошо продуманной, повсеместно принятой и гуманной системы законов. Небольшой по объему, но весьма насыщенный по содержанию Кодекс охватывает практически все основополагающие правовые и морально-этичес­кие принципы деятельности должностных лиц. В частности, в нем отмечено, что при выполнении своих обязанностей лица по поддержанию правопорядка уважают и защищают человеческое достоинство и права человека (ст. 2), получаемые ими сведения конфиденциального характера сохраняются в тайне, если исполнение обязанностей или требования правосудия не усматривают иного (ст. 4). Ни одно лицо по поддержанию правопорядка не может осуществлять, подстрекать или терпимо относится к любому действию, представляющему собой пытку или другие жестокие, бесчеловечные, унижающие достоинство виды обращения и наказания (ст. 5), эти лица не должны совершать каких-либо актов коррупции, а напротив, всемерно препятствовать любым таким актам (ст. 7, 8).

Практически во всех странах Европы и Америки этический кодекс полиции действует наряду с присягой. Он дополняет ее и раскрывает более подробно и доходчиво нравственно-этическое содержание принципов, норм и общепринятых правил поведения полицейского как профессионала.

Совершенно очевидно, что действия оперативного работника должны быть понятны и поддерживаемы гражданами, а защита прав потерпевших должна быть приоритетной по отношению к правам преступников, чего, к сожалению, не наблюдается в современном уголовно-процессуальном законодательстве. Вместе с тем, используя свои полномочия в строгом соответствии с законом, оперативный работник должен признавать и за нарушителем права человека и гражданина, и в случае, если он (нарушитель) полагает, что его права и законные интересы ущемлены, то обязан принять все меры, указанные в Законе об ОРД, для соответствующего удовлетворения правопритязания.

Морально-этические нормы и правила, лежащие в основе ОРД, предопределяют и требования к нравственным качествам личности самих сотрудников, ее осуществляющих. Эти требования сложны, многообразны, обусловлены спецификой оперативно-поисковой работы.

Исключительно важна в этой связи мировоззренческая позиция сотрудника, которая формируется под воздействием политических, экономических, социальных, культурных и множества иных факторов.

Высоко нравственные качества проявляются как в повседневной оперативной работе, так и в экстремальных ситуациях, особенно при принятии неотложных решений в условиях риска.

При этом следует учитывать многочисленное как непосредственное, так и опосредованное воздействие на сотрудника путем угроз, запугивания, шантажа, провокации, подкупа, демонстрации преступниками влиятельных связей в расчете на возможное малодушие либо прямое предательство. Это, к сожалению, сейчас становится едва ли не повседневной реальностью в силу разрастания организованной преступности, взяточничества, коррупции. И противо­стоять этому удается лишь в том случае, если сотрудником видится его гражданская позиция, если у него крепкая морально-нравст­венная убежденность в правоте осуществляемого дела, способность увидеть перспективу законного разрешения дела, поддержку коллег и руководителей. Иными словами, когда морально-нравственные личностные основы позволяют ему соотнести себя и свои действия с высшими ценностями морали и права, и тем самым видеть неординарность своей оперативной профессии, высокую ее престижность, социальную значимость для общества.

Важно иметь в виду и то, что в любой профессиональной деятельности, в том числе и оперативно-розыскной, существует феномен профессиональной деформации. В оперативно-розыскной деятельности проблема эта обостряется тем, что нередко сопряжена с искажением правового сознания, с правовым нигилизмом и другими негативными свойствами. Это чаще всего проявляется в бездействии или халатном отношении к своим обязанностям, в произвольном толковании нормативно-правовых предписаний, убежденности в непогрешимости собственных действий. Крайне опасные формы – совершение преступлений с использованием своих служебных полномочий, сращивание с преступными элементами, коррумпированность.

Один из путей преодоления профессиональной деформации автор видит именно в изучении морально-нравственных аспектов личности и должного поведения сотрудников с последующим позитивным воздействием. Результаты анализа причин нарушений законности и дисциплины – слабая адаптация в коллективе, не­внимание и несправедливость в разрешении личных и служебных задач, потеря интереса к работе.

В числе моральных качеств превыше всего должны ценится честь и достоинство оперативного работника, ибо они являются высшей объединяющей формой проявления сознательности и нравственности.