Обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого

Взаконе они подробно не детализируются, но в науке разработа­на подробная система обстоятельств, характеризующих личность об­виняемого и подлежащих установлению¹.

К ним относятся:

демографические следования (фамилия, имя, отчество, дата рож­дения, место рождения, гражданство, родной язык и др.);

социальный статус личности (образование, специальность, род занятий, отношение к воинской обязанности, награды и др.);

условия жизни (материальное положение, жилищные условия);

состояние здоровья;

образ жизни, круг интересов;

психологическая характеристика (характер, темперамент, мо­ральные качества и др.).

В этот же элемент предмета доказывания обычно включаются и признаки субъекта преступления — возраст и вменяемость, которые доказываются, если вызывают сомнение, а также признаки специ­ального субъекта для составов с таким субъектом (должностное лицо, военнослужащий и др.).

Некоторые из обстоятельств, характеризующих личность обви­няемого, одновременно выступают в качестве обстоятельств, смяг­чающих или отягчающих наказание, предусмотренных отдельным пунктом (п. 5 ч. 1 ст. 73 УПК), например беременность (ст. 61 УК) или рецидив преступлений (ст. 63 УК).

4. Характер и размер вреда,причиненного преступлением. Вред может быть моральный, физический и имущественный. Точное уста­новление характера и размера вреда необходимо для правильной квалификации преступления, так как многие составы с одинаковым объектом различаются по этому признаку (например, причинение вреда здоровью различной тяжести, хищения в различных размерах). В пределах одного состава размер ущерба учитывается при назначе­нии меры наказания. Кроме того, точное определение вреда сущест­венно для обоснования гражданского иска, если он заявлен, и к при­нятию мер по его обеспечению.

5. К обстоятельствам, подлежащим доказыванию по уголовному делу, закон относит также обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание(п. 6 ч. 1 ст. 73 УПК).Они указаны в ст. 61, 63 УК РФ.

Кроме того, ст. 73 УПК включает в качестве отдельных пунктов обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния(п. 5), например истечение сроков давности, и обстоятельства, кото-

См., напр.: Кокорев Л.Д-, Кузнецов Н.П. Уголовный процесс: доказательства и доказывание. Воронеж, 1995. С. 60—70.

48 Доказывание и доказательства в уголовном процессе

рые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания(п. 7), например деятельное раскаяние.

6. Федеральным законом от 27 июля 2006 г. ст. 73 УПК была дополнена п. 8, предусматривающим установление обстоятельств, подтверждающих наличие оснований для возможной конфискации имущества— что имущество получено в результате совершения пре­ступления или является доходами от этого преступления либо ис­пользовалось или предназначалось для использования в качестве орудия преступления либо для финансирования терроризма, органи­зованной группы, незаконного вооруженного формирования, пре­ступного сообщества (преступной организации). Введение этого пункта обусловлено восстановлением в УК РФ института конфиска­ции имущества (ст. 104¹)

7. Частью 2 ст. 73 УПК предусмотрено выявление обстоятельств, способствовавших совершению преступления.

Этот элемент предмета доказывания весьма специфичен и суще­ственно отличается от других, рассмотренных выше. Недаром в зако­не он отделен от них и терминологически выражен иначе. В чем за­ключается его специфика?

Во-первых, эти обстоятельства устанавливаются не по каждому делу. Конечно, в принципе какие-то причины и способствующие ус­ловия имеются у каждого преступления. Но нередко они настолько банальны и очевидны, что не нуждаются в каком-то особом установ­лении (например, социальные причины — безработица, имущест­венное расслоение общества, высокая коррумпированность государ­ственного аппарата и т.п.). Трудно говорить о каких-то конкретных причинах многих неосторожных преступлений. Словом, этот эле­мент предмета доказывания не может считаться обязательным для всех преступлений или какой-то их категории.

Во-вторых, эти обстоятельства обычно нейтральны по отноше­нию к обвинению и не влияют на судьбу обвиняемого. Поэтому они, как правило, безразличны для участников процесса.

И, в-третьих, такие обстоятельства не всегда целесообразно раз­глашать (например, недостатки системы охранной сигнализации), поэтому они не обязательно фигурируют в уголовном деле, могут фиксироваться лишь в наблюдательном производстве, и тогда участ­ники процесса с ними не знакомятся. И вообще, эти обстоятельства могут устанавливаться и непроцессуальными средствами. Недаром уголовно-процессуальный закон применяет к ним совершенно дру­гую терминологию: они подлежат не доказыванию, как все осталь­ные элементы предмета доказывания, а выявлению.

Помимо рассмотренных выше элементов предмета доказывания, являющихся общими для всех уголовных дел, закон формулирует

Глава 4. Предмет и пределы доказывания

еще специальный предмет доказывания, конкретизирующий или до­полняющий общий. Это сделано в отношении дел несовершеннолет­них и по применению принудительных мер медицинского характера, которые выделены в особые производства (гл. 50, 51 УПК).

Согласно ст. 421 УПК при производстве по делам несовершенно­летних, помимо элементов общего предмета доказывания, необходи­мо установить точный возраст обвиняемого, условия его жизни и воспитания, уровень психического развития и иные особенности его личности, а также влияние на него старших по возрасту лиц. При на­личии данных, свидетельствующих об отставании в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, устанавлива­ется также, мог ли несовершеннолетний в полной мере сознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими.

Как видно, эти обстоятельства либо дублируют элементы общего предмета доказывания, но должны устанавливаться с большой точ­ностью (например, возраст), либо дополняют этот предмет (напри­мер, условия жизни и воспитания). Все это обусловлено спецификой данной категории дел.

Аналогично по делам об общественно опасных деяниях невме­няемых, а также о преступлениях лиц, заболевших душевной бо­лезнью после совершения преступления, закон (ст. 434 УПК) пере­числяет элементы общего предмета доказывания (время, место, способ и др.), только без употребления терминов «преступление» и «виновность», добавляя к ним элементы специального предмета доказывания:

наличие у лица психических расстройств в прошлом, степень и характер психического заболевания в момент совершения деяния, запрещенного уголовным законом, или во время производства по уголовному делу;

связано ли психическое расстройство лица с опасностью для него или других лиц либо с возможностью причинения им иного су­щественного вреда.

Все элементы предмета доказывания — как общего, так и специ­ального, — являются сквозными, т.е. подлежат установлению и на следствии, и в судебных стадиях. Они имеют правовое значение для принятия как конечного решения по делу, так и различных проме­жуточных (например, об избрании меры пресечения). Однако при прекращении уголовного дела или вынесении оправдательного при­говора обычно не требуется установления всех элементов предмета доказывания, а достаточно одного или нескольких, но в отрицатель­ной форме. В связи с этим встает проблема так называемых отрица­тельных фактов.

4 - 2521

Доказывание и доказательства в уголовном процессе

Под отрицательными фактами понимается отсутствие каких-ли­бо фактов, событий, действий¹. В самом деле, элементы предмета до­казывания могут быть установлены как в утвердительной, так и в от­рицательной форме. Однако это не дает оснований говорить о каком-то особом доказывании отрицательных фактов². Закон требу­ет, чтобы обстоятельства, входящие в предмет доказывания, были установлены, доказаны, а уж в какой форме — утвердительной или отрицательной, — вопрос конкретной ситуации, в зависимости от того, как обстояло дело в действительности.

Вместе с тем установление отсутствия некоторых элементов пред­мета доказывания влечет определенные правовые последствия — пре­кращение дальнейшего производства по делу. Поэтому предмет дока­зывания получается в таких случаях усеченным, доказываются не все его элементы, а лишь какая-то часть, поскольку отпадает необходи­мость в доказывании остальных. Кстати, и расположены они в законе в такой последовательности, что неподтверждение первых автоматиче­ски исключает исследование последующих. Так, если будет установле­но, что событие преступления не имело места, то не нужно искать и виновного, если у лица нет вины, то нет необходимости устанавливать смягчающие и отягчающие обстоятельства и т.д.

Другой проблемой, вызывающей на протяжении многих лет до­вольно острые споры, является проблема так называемых доказа­тельственных (промежуточных) и главного фактов.

Под доказательственными, или промежуточными, обычно пони­маются факты, которые сами по себе не имеют правового значения, а служат лишь для установления других, конечных фактов, имеющих такое значение³. К доказательственным относятся, например, факты неприязненных отношений между обвиняемым и потерпевшим, угроза расправой, обнаружение у обвиняемого похищенной вещи, наличие на месте преступления следов, оставленных обвиняемым, и т.п. Доказательственные факты могут использоваться как для под­тверждения обвинения, так и для его опровержения⁴.

См.: Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Т. 1. С. 370—371. ² М.С. Строгович в своем «Курсе» посвящает этому отдельный параграф, кото­рый так и озаглавлен: «Доказывание отрицательных фактов» (Строгович М.С. Указ. соч. Т. 1. С. 370-371).

См.: Строгович М.С. Указ. соч. Т. 1. С. 366; Теория доказательств в советском уголовном процессе. М., 1973. С. 142.

Иногда доказательственные факты именуются еще побочными (см.: Курс со­ветского уголовного процесса. Общая часть / Под ред. АД. Бойкова и И.И. Карпеца. С. 545). Однако этот термин представляется крайне неудачным. Побочным часто на­зывают непланируемый, нежелательный, даже вредный результат (например: «кры­сы — побочный продукт цивилизации»).

Глава 4. Предмет и пределы доказывания

Доказательственные факты принципиально отличаются от рас­смотренных выше обстоятельств, подлежащих доказыванию, указан­ных в законе. Если последние являются целью доказывания, его конечным результатом, то первые — средством их познания, проме­жуточным итогом процесса доказывания¹. Перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию, заранее определен законом и является, как указывалось, обязательным по каждому делу. Неустановление каких-либо из них означает неполноту и односторонность исследо­вания. Какого-либо перечня доказательственных фактов, нуждаю­щихся в установлении, не существует и не может быть создано, это определяется конкретной ситуацией по делу. В принципе же любой элемент предмета доказывания может быть установлен и «напря­мую», без промежуточных фактов. Таким образом, конечные и про­межуточные факты соотносятся как цель и средство. В логическом аспекте доказывания промежуточные факты выступают как косвен­ные доказательства конечных. В этом и только в этом состоит их роль в процессе доказывания и ни для чего иного они там не нужны.

В связи с такими существенными различиями указанных обстоя­тельств доказательственные факты, по мнению многих авторов, нельзя включать в предмет доказывания². Напротив, их нужно четко отграничивать от элементов предмета доказывания и не допускать их смещения.

Тем не менее, ряд авторов возражает против такой концепции и настаивает на включении в предмет доказывания и доказательствен­ных (промежуточных) фактов³. Рассмотрим их аргументы.

1. Разграничение в процессе доказывания «конечных» и «проме­жуточных» обстоятельств очень условно, поскольку любое из имею­щих значение для дела обстоятельств, будучи установленным, стано­вится как бы промежуточным для установления других, еще не познанных⁴. Действительно, как уже указывалось, такие ситуации возможны. Но они не так уж часты и относятся только к обстоятель-

Это не исключает ситуации, когда какие-то обстоятельства выступают одно­временно и в том, и в другом качестве, поскольку отдельные элементы предмета дока­зывания, будучи установленными, могут использоваться для доказывания других (например, способ совершения преступления может свидетельствовать о наличии у обвиняемого прямого умысла).

² См.: Арсеньев В.Д. Вопросы общей теории судебных доказательств. М., 1964. С. 23; Теория доказательств в советском уголовном процессе. С. 142.

И.М. Лузгин конструирует еще одно понятие — предмет познания, куда вклю­чает и обстоятельства, входящие в предмет доказывания, и доказательственные факты (см.: Лузгин И.М. Методологические проблемы расследования. С. 22—23).

⁴ См.: Горский Г.Ф., Кокорев Л.Д., Элькинд П.С. Проблемы доказательств в совет­ском уголовном процессе. Воронеж, 1978. С. 81—82.

Доказывание и доказательства в уголовном процессе

ствам, прямо указанным в законе. Все остальные устанавливаемые по делу факты могут выступать только в одном качестве — в качестве промежуточных. И отграничение их от конечных фактов очень чет­кое и определенное, а никак не условное.

2. Доказательственные факты тоже юридически значимы. Они
учитываются при избрании меры пресечения, задержании, назначе­
нии экспертизы и т.п.¹, т.е. они могут использоваться для установле­
ния любых юридически значимых обстоятельств дела.

Все это верно, но нетрудно заметить, что юридическая значи­мость промежуточных фактов совсем иного рода, нежели конечных. Никакого самостоятельного правового значения любой из этих фактов иметь не может и его неустановление не влечет никаких пра­вовых последствий. Для принятия какого-либо решения важно дос­таточной совокупности доказательств, а каких именно — несущест­венно. Например, если след, оставленный на месте преступления предположительно обвиняемым, окажется непригодным для иденти­фикации, то сам по себе это факт никаких правовых последствий иметь не будет, а при наличии достаточной совокупности других до­казательств не повлияет и на принятие какого-либо решения по делу. Неустановление же, например, смягчающего или отягчающего обстоятельства может иметь значение для квалификации преступле­ния, назначения меры наказания и т.п.

3. И наконец, наиболее часто встречающийся довод состоит в
том, что если доказательственные факты исключить из предмета до­
казывания, то может создаться впечатление, что они не нуждаются в
достоверном установлении и практические работники будут отно­
сится к ним как к «менее существенным»². Однако этот аргумент,
несмотря на его распространенность, нельзя признать серьезным. Из
того, что доказательственные факты не входят в предмет доказыва­
ния, вовсе не вытекает, что они могут быть сомнительными, недоб­
рокачественными. Требование достоверности относится к ним в
полной мере. Известно, что обвинительный приговор не может быть
основан на предположениях (ч. 4 ст. 14 УПК), но он должен быть
постановлен на достоверных доказательствах.

Таким образом, критика попыток «некоторых криминалистов вывести доказательственные факты за рамки предмета доказывания по тем соображениям, что исследование этих фактов представляет не «конечную», а лишь «промежуточную» цель доказывания»³,

¹ См.: Горский Г.Ф., Кокорев Л.Д., Элькинд П.С. Указ. соч. С. 81—82.

² См.: Фаткуллин Ф.Н. Общие проблемы процессуального доказывания. Казань,
1973. С. 52; Зинатумин 3.3. Уголовно-процессуальное доказывание. Ижевск, 2003. С. 77.

³ См.: Фаткуллин Ф.Н. Указ. соч. С. 51—52.

Глава 4. Предмет и пределы доказывания

представляется неубедительной¹. Более плодотворен как раз диф­ференцированный подход к устанавливаемым по делу обстоятель­ствам, исключающий сваливание в одну кучу различных фактов, позволяющий уяснить их специфику, роль и место в процессе доказывания.

Обратимся теперь к проблеме так называемого главного факта. Под главным фактом обычно понимают какую-то совокупность наи­более важных обстоятельств, подлежащих доказыванию. Существует много различных, более или менее широких трактовок этого поня­тия. Некоторые авторы под главным фактом понимают все (или поч­ти все) элементы предмета доказывания, перечисленные в законе, в отличие от доказательственных фактов². Другие считают, что глав­ным фактом является «состав преступления во всех его четырех эле­ментах — объекта, субъекта, объективной и субъективной стороны»³. В такой формулировке главный факт тоже почти целиком совпадает с предметом доказывания, только выражен он не процессуальным, а уголовно-правовым языком.

Мало отличается от этой трактовки и определение главного фак­та как совокупности «обстоятельств, относящихся к событию, дейст­вию (бездействию) и свидетельствующих о вине лица и наступивших последствиях (ст. 5 УПК) или о его невиновности»⁴.

Ряд авторов выступает вообще против выделения главного факта. Они отмечают, что если понимать его как совокупность всех обстоя­тельств, подлежащих доказыванию, то тогда это понятие совпадает с понятием предмета доказывания и необходимость в этом термине отпадает⁵.

Поэтому «деление подлежащих доказыванию обстоятельств дела на главный и прочие факты не приносит пользы теории и практике уголовного судопроизводства и является излишним»⁶.

Еще более резко против исключения доказательственных фактов из предмета доказывания выступает И.И. Мухин, который называет такой подход формально-дог­матическим и ошибочным (см.: Мухин И.И. Объективная истина и некоторые вопро­сы судебных доказательств при осуществлении правосудия. Л., 1971. С. 82).

² См.: Рахунов Р.Д. О понятии доказательства и главном факте доказывания //
Советское государство и право. 1965. № 12. С. 97.

³ См.: Горский Г.Ф., Кокорев Л.Д., Элькинд П.С. Указ. соч. С. 83. С составом пре­
ступления отождествляет главный факт также В.А. Лазарева (см.: Лазарева В.А. Проб­
лемы доказывания в современном уголовном процессе России. С. 91).

Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник. М., 2006. С. 222. См. также: Михайловская И.Б. Настольная книга судьи по доказыванию в уго­ловном процессе. С. 78.

⁵ См.: Теория доказательств в советском уголовном процессе. С. 184.

⁶ См.: Хмыров А.А. Теория доказывания. Краснодар, 2006. С. 17.

Доказывание и доказательства в уголовном процессе

Что касается возражений против выделения главного внутри предмета доказывания, то здесь опять же приводится единственный аргумент, который нельзя считать серьезным — если признать глав­ный факт, то напрашивается вывод о «неглавных», которые не требу­ют тщательного установления¹. Однако, как это будет показано ниже, элементы предмета доказывания действительно неравнознач­ны, среди них есть определяющие и производные. Но это не свиде­тельствует о том, что последние не должны устанавливаться столь же полно и всесторонне².

Что же следует понимать под главным фактом? Какой из элемен­тов предмета доказывания нужно выделить как наиболее существен­ный, определяющий? Представляется, что таковым целесообразно считать факт совершения определенным лицом деяния, предусмотренно­го уголовным законом. Установление именно этого факта образует ос­новную задачу доказывания, по отношению к которой все остальные производны³. Рассмотрим, в чем конкретно заключаются определяю­щая роль главного факта в такой его трактовке и его специфика по сравнению с другими элементами предмета доказывания.

1. Все остальные элементы предмета доказывания устанавлива­ются только применительно к главному факту. О наличии вины и о ее форме, о смягчающих и отягчающих обстоятельствах можно гово­рить лишь в отношении конкретного лица, совершившего опреде­ленное деяние. Без установления главного факта познание всех дру­гих обстоятельств теряет всякий смысл.

2. Неустановление главного факта означает, что преступление осталось нераскрытым, никакие задачи уголовного судопроизводства не достигнуты, вся работа по делу проведена вхолостую. Неустанов­ление же других обстоятельств хотя и снижает эффективность судо­производства, но не исключает полностью результативного заверше­ния дела, достижение хоть каких-то задач уголовного процесса (наказание виновного, возмещение причиненного ущерба и т.п.).

См.: Теория доказательств в советском уголовном процессе. С. 184; Арсень-ев В.Д. Основы теории доказательств в советском уголовном процессе. Иркутск, 1970. С. 23.

Вообще с такого рода «лингвистическими» аргументами («раз есть главный факт, то должны быть и неглавные») можно зайти довольно далеко, например: поскольку существуют заслуженные юристы, то есть и незаслуженные, если бывают ответственные секретари, то должны быть и безответственные и т.п.

Сходную мысль высказывал СВ. Курылев, выделявший из предмета доказыва­ния (который он считал главным фактом) так называемый центральный факт — со­вершение лицом общественно опасного деяния, который должен быть доказан абсолютно достоверно (см.: Курылев СВ. Основы теории доказывания в советском правосудии. Минск, 1969).

Глава 4. Предмет и пределы доказывания

В частности, в таких ситуациях могут срабатывать презумпции, на­пример, при недоказанности какого-то отягчающего обстоятельства оно признается несуществующим, если не доказан умысел, лицо мо­жет быть осуждено за неосторожное преступление и т.п.

3. Установление главного факта в негативной форме означает, что отпадает необходимость познания всех других элементов предме­та доказывания (в отношении конкретного лица либо вообще по делу, если деяние связано с конкретным лицом, как это бывает, на­пример, по делам о дезертирстве, взяточничестве и др.). В таких слу­чаях производство по делу (целиком или в отношении данного лица) прекращается.

* * *

Помимо предмета доказывания в теории доказательств существу­ет понятие пределов доказывания, под которыми чаще всего пони­мается совокупность доказательств, необходимая и достаточная для установления обстоятельств, имеющих значение для дела¹. Таким образом, если предмет доказывания выражает цель доказывания, то пределы доказывания — средства ее достижения.

Известно, что закон не устанавливает, какая совокупность до­казательств необходима для установления. тех или иных обстоя­тельств, это определяется самими субъектами доказывания в каж­дом конкретном случае. Этим целям и служит понятие пределов доказывания, которое призвано, с одной стороны, обеспечить дос­таточность доказательств, а с другой — не допустить безмерного и необоснованного расширения этих пределов². Понятие пределов доказывания очень важно для определения оснований принятия процессуальных решений. Известно, что различные решения бази­руются на неодинаковой совокупности доказательств. Например, фактические основания возбуждения уголовного дела, избрания меры пресечения или привлечения лица в качестве обвиняемого существенно различаются.

Понятие пределов доказывания многоаспектно, и в литературе встречаются иные его трактовки и интерпретации.

См.: Теория доказательств в советском уголовном процессе. С. 187; Курс со­ветского уголовного процесса. Общая часть / Под ред. А.Д. Бойкова и И.И. Карпеца. С. 550; Кокорев Л.Д., Кузнецов Н.П. Уголовный процесс: доказательства и доказыва­ние. Воронеж, 1995. С. 240; Лупинская П.А. Решения в уголовном судопроизводстве: теория, законодательство и практика. М., 2006. С. 94.

² Подробнее об этом см.: Теория доказательств в советском уголовном процессе. М., 1973. С. 192-193.

Доказывание и доказательства в уголовном процессе

Иногда под пределами доказывания понимается не только объ­ем требуемых доказательств, но и «необходимых для их получения следственных и судебных действий, обеспечивающих полное, все­стороннее и объективное установление компонентов предмета до­казывания»¹.

Другими авторами пределы доказывания трактуются как степень точности и глубины установления обстоятельств дела, уровень дета­лизации и конкретизации при их исследовании². Действительно, одни и те же обстоятельства могут устанавливаться с различной точ­ностью и глубиной, диктуемой конкретной ситуацией по делу. На­пример, время совершения убийства может устанавливаться с точно­стью до минуты (особенно при необходимости проверки алиби), а период, допустим, образования недостачи или занятия незаконным предпринимательством часто достаточно определить с точностью до месяца.

По мнению А.А. Хмырова, понятие пределов доказывания вклю­чает в себя обстоятельства, входящие в предмет доказывания и про­межуточные факты. Поэтому «предмет доказывания отражает катего­рию общего для всех дел данной категории. Пределы доказывания являются выражением категории единичного для каждого конкретно­го дела»³.

Встречается также понимание пределов доказывания как степень доказанности обстоятельств дела (в основном при принятии проме­жуточных решений)⁴.

И, наконец, некоторые авторы вообще отрицают пределы дока­зывания как самостоятельное понятие, отождествляя его с предме­том доказывания⁵.

В итоге можно согласиться с авторами, полагающими, что мно­гогранность понятия «пределы доказывания» обусловливает право­мерность различных подходов к определению границ исследования обстоятельств дела⁶.

Помимо рассмотренных понятий — предмета и пределов доказы­вания, — являющихся, в общем-то (несмотря на различные трактов-

Горский Г.Ф., Кокорев Л.Д., Элькинд П.С. Проблемы доказательств в советском уголовном процессе. С. 93—94.

См.: Зинатуллин 3.3. Уголовно-процессуальное доказывание. С. 81. ³ Хмыров А.А. Теория доказывания. С. 15.

См.: Карнеева Л.М., Кертэс И. Источники доказательств по советскому и вен­герскому законодательству. М., 1985. С. 18—19.

⁵ См.: Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Т. 1. С. 361; Минь-
ковский Г.М. Пределы доказывания в советском уголовном процессе. М., 1956. С. 4.

⁶ См, напр.: Лазарева В.А. Проблемы доказывания в современном уголовном
процессе России. С. 112.

Глава 4. Предмет и пределы доказывания

ки), общепризнанными, А.И. Трусов предлагает еще одно — предмет исследования¹. Под ним понимается (по аналогии с философией, где этот термин означает совокупность объектов, находящихся в распо­ряжении исследователя, которыми он непосредственно оперирует) совокупность подлежащих исследованию по делу доказательств.

Представляется, что выделение такого понятия имеет смысл, хотя на первый взгляд оно совпадает с пределами доказывания или, во всяком случае, трудноразличимо. Но только на первый взгляд. Пределы доказывания — это совокупность доказательств, которую необходимособрать для правильного установления обстоятельств де­ла. Предмет исследования — совокупность доказательств, которая реально имеетсяна данный момент и которая подлежит исследова­нию (завтра она может стать больше или меньше). Именно в этом смысле говорится в законе о непосредственном исследовании дока­зательств по делу в суде первой инстанции (ст. 240 УПК), об участии в исследовании доказательств защитника, прокурора, других участ­ников судебного разбирательства (ст. 246—250 и др. УПК) и т.п.

¹ См.: Курс советского уголовного процесса. Общая часть / Под ред. А.Д. Вой­кова и И.И. Карпеца. М., 1989. С. 549-550.

Глава 5 ПОНЯТИЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА. СВОЙСТВА ДОКАЗАТЕЛЬСТВА

Понятие доказательства — одно из центральных в теории доказа­тельств. УПК определяет доказательства как любые сведения, на основе которых в определенном законом порядке суд, прокурор, сле­дователь, дознаватель устанавливают наличие или отсутствие обстоя­тельств, подлежащих доказыванию, а также иных обстоятельств, имеющие значение для уголовного дела (ч. 1 ст. 74 УПК). В ч. 2 ст. 74 дается перечень видов доказательств (или источников сведений).

Такое законодательное определение доказательств впервые было дано в Основах уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1958 г. (в дальнейшем — Основы) и затем воспроизведено в УПК всех союзных республик. До этого какого-либо понятия дока­зательства в законе не содержалось, приводился только перечень до­пустимых источников.

Тем не менее, несмотря на наличие законодательного определе­ния, вопрос о понятии доказательства является одним из наиболее спорных на протяжении десятилетий. Причем, как это ни парадок­сально, наиболее острые споры и дискуссии велись именно начиная с 1958 г. (а впрочем, может это и закономерно — законодательная регламентация стимулировала научный интерес к проблеме).

Вместе с тем все обилие точек зрения по этому вопросу поддает­ся систематизации и классификации. Попытаемся провести такой анализ школ и подходов, выделив основные из них, тем более что даже простое перечисление позиций всех авторов, высказывавшихся по данной проблеме, здесь вряд ли возможно. Представляется, все имеющиеся по понятию доказательства точки зрения могут быть сведены к следующим основным трактовкам (моделям) этого по­нятия.

1. Донаучная (архаическая) трактовка доказательства.Была рас­пространена до принятия Основ 1958 г. Понятие доказательства да­валось в ней, скорее, на житейском уровне, как всего того, посредст­вом чего устанавливаются обстоятельства дела. Вот, например, как объяснял это понятие академик А.Я. Вышинский, самый авторитет­ный и влиятельный теоретик в области права того времени: «Опреде­ляя судебные доказательства, наука доказательственного права под­черкивает их тождество с точки зрения самого процесса доказывания

Глава 5. Понятие доказательства. Свойства доказательства

с обычными доказательствами, какими могут быть любые факты, со­бытия, явления, вещи... Действительно, судебные доказательства — это обычные факты, те же совершающиеся в жизни явления, те же вещи, те же люди, те же действия людей. Судебными доказательства­ми они являются лишь постольку, поскольку они вступают в орбиту судебного процесса, становятся средством для установления интере­сующих суд и следствие обстоятельств, для решения интересующих суд и следствие вопросов»¹.

Как видно, понятие доказательства дается на самом популярном уровне, путем простой иллюстрации, перечисления всего того, что как-то вовлекается в орбиту уголовного процесса. И А.Я. Вышинский здесь далеко не одинок. Вот что писал, например, известный русский дореволюционный ученый-юрист Л.Е. Владимиров: «Все, что напол­няет мир вещественный, все, что может быть нами воспринято из мира духовного, может составлять уголовное доказательство»².

Такая трактовка характерна только для раннего этапа, когда на­учное понятие доказательства было еще слабо разработано.

2. Логическая модель доказательства.Согласно этой концепции доказательствами по уголовному делу являются только факты,объек­тивно существующие факты реальной действительности³. Такая трактовка особенно широкое распространение получила после при­нятия в 1958 г. Основ, где, как указывалось, доказательства впервые были определены как фактические данные. Понимание доказа­тельств как фактов, по мысли авторов, целиком основывалось на этой формулировке закона.

Данной концепции, в отличие от предыдущей, нельзя отказать в определенной научной строгости. Она давала единое и четкое опре­деление доказательства, позволяющее отграничить его от других по­нятий теории доказательств. Несмотря на многозначность термина «факт» в философии⁴, в процессуальной литературе применительно к доказательствам он употребляется примерно в одинаковом значе­нии — как познанный отрезок действительности, достоверное зна-

Вышинский А.Я. Теория судебных доказательств в советском праве. М., 1941. С. 146.

² Владимиров Л.Е. Учение об уголовных доказательствах. СПб, 1910. С. 100. См.: Голунский С.А. Вопросы доказательственного права в Основах уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик // Вопросы судопроизводства и судоустройства в новом законодательстве Союза ССР. М., 1959. С. 144—150; Каз Ц.М. доказательства в уголовном процессе. Саратов, 1960. С. 23—25; Чельцов М.А. Совет­ский уголовный процесс. М., 1962. С. 132—135; Белкин Р.С. Собирание, исследование и оценка доказательств. М.. 1966. С. 10—12.

⁴ См., напр.: Горский Г.Ф, Кокорев Л.Д., Элькинд П.С. Проблемы доказательств в советском уголовном процессе. С. 100—101.

Доказывание и доказательства в уголовном процессе

ние, используемое в качестве логической посылки, аргумента для получения нового знания¹.

Вместе с тем нетрудно видеть, что эта трактовка давала понятие доказательства только в одном — логическом — аспекте доказыва­ния. По существу, все доказывание в этой концепции сводилось лишь к логическому процессу — оперированию фактами-доказатель­ствами. Эта ее крайняя односторонность явилась причиной целого ряда теоретических дефектов и даже логических парадоксов и несу­разностей, что вызвало волну обоснованной критики.

Действительно, если доказательствами являются только факты, то они, в свою очередь, тоже должны быть чем-то доказаны. Как из­вестно, они в готовом виде при расследовании уголовного дела не проявляются. Значит, должны быть какие-то «доказательства доказа­тельств».

Далее. Можно говорить о доказательствах (в логическом аспекте доказывания) применительно к доказательственным фактам, кото­рые, действительно, служат средством, логическим аргументом при установлении обстоятельств, входящих в предмет доказывания. Но как быть с прямыми доказательствами? Какой факт будет доказа­тельством, если, например, свидетель говорит о самом факте престу­пления? Получается, что факт является доказательством самого себя.

Применительно к доказательствам-фактам нельзя говорить ни об их истребовании или представлении, ни об их допустимости. И во­обще, если доказательства — объективно существующие факты, то какой смысл их оценивать и проверять?

В связи с такими существенными дефектами данной трактовки вскоре широкое распространение получила альтернативная концеп­ция, условно названная «двойственной».

3. «Двойственная» концепция доказательства.Согласно этой трак­товке доказательствами являются и факты, и те источники (по тер­минологии некоторых авторов — средства доказывания), из которых эти факты почерпнуты — показания свидетелей, заключения экспер­тов и др.² Эта концепция существовала и до принятия Основ, но особое распространение получила после их введения, как отмеча­лось, в качестве альтернативы логической модели доказательства.

Данная модель по сравнению с рассмотренной выше имеет ряд пре­имуществ. Она устраняет многие ее дефекты и противоречия. Во всяком случае теперь становится ясно, откуда берутся факты и чем они доказы-