Причины хозяйственного кризиса второй половины XVII — начала XVIII в
Висториографии сложились два основных подхода к объяснению причин экономического упадка в Польше во второй половине XVII — начале XVIII в. Одни историки видят их в военно-политических факторах — разрушениях, принесенных шведским «потопом» 1655—1660 гг., войной с Россией и украинским казачеством, Северной войной. Такое мнение утвердилось в польской довоенной историографии. В послевоенной литературе оно было первоначально отвергнуто. Главная причина кризиса усматривалась в самой природе барщинно-фольварочной системы. Начало ее упадка и разложения ученые относили к концу
XVI в., войны же и разрушения, по их мнению, лишь усугубили начавшийся кризис. Эта концепция была выдвинута историками марксистской ориентации. Ими же она была и частично пересмотрена в 1960—1970-е гг. Этому послужили масштабные исследования демографических и материальных потерь, вызванных военными действиями, эпидемиями, миграциями, контрибуциями и просто мародерством. С другой стороны, выяснилось, что в
XVII в. во всей Европе хозяйство переживало депрессию, и в то же время в некоторых районах распространения фольварочной системы кризис не разразился. Значит ли это, что тезис о негативном влиянии на экономику барщинно-фольварочной системы должен быть отвергнут? Скорее всего, нет. Истина, как обычно, лежит посередине между соперничающими концепциями.
Фольварочное хозяйство дало на первых порах быстрый, но непрочный экономический эффект. Само по себе оно оказалось очень ненадежным фундаментом для экономического роста. Первые признаки стагнации (но еще не кризиса) стали заметны в конце XVI в. В XVII в. началось падение цен на сельскохозяйственную продукцию, на что шляхта ответила увеличением массы экспортируемого зерна. Это повлекло увеличение барщинных
повинностей. В 1618 г. объем хлебного экспорта через Гданьск достиг апогея. Но вместе с тем была нарушена та мера эксплуатации крестьян, которая обеспечивала поступательное развитие и фольварка, и крестьянского хозяйства, и города. Потенциал экстенсивного способа производства исчерпал себя. Для повышения производительности труда и эффективности фольварочного хозяйства следовало изменить стиль и принципы хозяйственной деятельности. Может быть, шляхта и оказалась бы способной на это, но начавшаяся с 1648 г. полоса военно-политических потрясений создала совершенно новую ситуацию, когда главной проблемой стал не экономический рост, а элементарное выживание. В течение 70 лет Речь Посполитая являлась ареной войн, которые разворачивались не только на периферии государства, но и в самой сердцевине польских земель. При этом самый принцип содержания воюющих армий — «война должна сама себя кормить», — опробованный в годы Тридцатилетней войны, предполагал широкое использование денежных контрибуций и продовольственных конфискаций, что фактически означало грабеж и разорение территории противника. Важно подчеркнуть, что это были не отклонения от нормы, а последовательная и сознательная военная политика.
Результаты такой политики имели самые разрушительные последствия. В 1661 г. в районе Варшавы из 467 поселений 46 были полностью уничтожены; из 101 фольварка в королевщинах Ма-зовии 13 — полностью опустошены, в 27 — сожжены все строения, в 20 — истреблен весь скот. В Восточном Поморье третья часть деревень прекратила свое существование, другая треть потеряла половину населения. Подолия и Галицкая Русь лишились 53—58% крестьянских хозяйств. В королевщинах Великой Польши к 1661 г. количество полнонадельных крестьянских хозяйств сократилось на 65%, количество загродников — на 28%. Число крестьян в целом уменьшилось на 51%. В Восточном Поморье этот показатель составлял 60%. В результате произошло запустение земель. Во владениях Гнезненского архиепископа пустоши составляли в 1685 г. 40% всех земель. Но еще более тяжелый удар был нанесен польским городам. К 1661 г. 60% городских домов в Великой Польше оказались заброшенными. Городское население Мазовии к этому времени составило всего лишь 30%. Нет нужды говорить, что и в городах, и в деревнях были разорены ремесленные мастерские, уничтожены инструменты и инвентарь, разрушены мельницы. В среднем число разрушенных войной деревень и местечек в разных районах Речи Посполитой колебалось от 10 до 30%. Одним из итогов явилось то, что в начале 1660-х гг. валовой сбор зерна не превышал 40% довоенного уровня.
Разорительные последствия Северной войны оказались не меньшими по масштабу. Особенно тяжелым ударом для польского хозяйства в это время стали денежные контрибуции, составившие в общей сложности 60 млн талеров — эквивалент двух годовых национальных доходов в масштабе 1717 г.
Войны сопровождались эпидемиями, которые к 1660-м гг. (вместе с военными действиями и голодом) унесли приблизительно третью часть населения Речи Посполитой. После Северной войны население государства сократилось на 20%. Нетрудно заметить, что в пропорциональном измерении эти потери были много более чудовищны, чем в годы второй мировой войны.
Можно ли сомневаться, что войны были главной причиной хозяйственного кризиса Речи Посполитой в эту эпоху? Ответ однозначно ясен, но это вовсе не доказывает и того, что барщинно-фольварочная система сама по себе не привела бы польскую экономику к упадку.