Первого сентября был в театре спектакль в высочайшем присутствии. Мой отец сидел в первом ряду партера, недалеко от царской ложи

Второй антракт. Папа встал и оперся, спиной к сцене, о балюстраду оркестра, разговаривая с министром двора бароном Фредериком. Он был в белом летнем сюртуке. Его высокая статная фигура ясно виднеется в самых отдаленных местах полупустого во время антракта театра. Большая часть публики в фойе. Вдруг, через средний проход, быстро, в упор глядя на моего отца, продвигается фигура во фраке. Но не успел никто дать себе отчета в происходящем, как человек во фраке успел подойти к моему отцу и произвел в него почти в упор два выстрела.

На мгновение оцепеневшие от ужаса присутствующие видели, как папа несколько секунд еще простоял так же. Потом, медленно повернувшись к царской ложе, отчетливо осенил большим крестным знамением и грузно опустился в ближайшее кресло. Яркое пятно крови выступило на белой ткани его сюртука.

В это время толпа ринулась на пытавшегося ускользнуть убийцу. Офицеры бежали с саблями наголо, и возбуждение было таково, что убийцу растерзали бы на куски, если бы не спасла его полиция. Возбуждение и возмущение были неописуемые, а когда взвился занавес и со сцены послышались торжественные аккорды «Боже, царя храни», не оставалось во всей зале ни одного человека с сухими глазами. Государь, прослушав гимн, уехал из театра.

В советские времена господствовала точка зрения, будто революционный террор, начавшийся в 70-х годах XIX века, был местью за жестокость властей. Если это и так, то месть эта скорее походила на месть преступников государству, которое не позволяло им безнаказанно бесчинствовать и издеваться над правосудием и людьми.

В СССР терроризм до обострения национальных конфликтов был явлением очень редким. Единственный нашумевший случай – это взрыв в вагоне московского метро в январе 1977 года, который унес более десяти жизней. В то время обстановка в стране была иной, и потенциальные террористы знали, что они своих целей подобными действиями не добьются.

Наша страна всерьез столкнулась с терроризмом во время “перестройки”. Уже в 1990 году на её территории было совершено около 200 взрывов, при которых погибло более 50 человек. В 1991 году в тогда ещё СССР в результате кровавых столкновений погибло более 1500 человек, было ранено более 10 тысяч граждан, а 600 тысяч стали беженцами. За период 1990-1993 годы в России было незаконно ввезено примерно полтора миллиона огнестрельного оружия. Вопрос: для чего?

Начиная с 1992 года, в России широкое распространение получило такое явление, как заказные убийства неугодных лиц. Жертвами их стали и становятся журналисты, депутаты Государственной Думы, предприниматели, банкиры, мэры городов, коммерсанты…

Происходящее поражает сознание, но вот парадокс: в начале третьего тысячелетия население России стало привыкать к сообщениям об очередных заказных убийствах, перестрелках на улицах городов.

Россия, родина «абсурда и убийства», стала страной, где начали философствовать бомбой и револьвером задолго до Ницше, показавшего, «как философствуют молотом», показавшего, «как философствуют молотом». Миф о 2человеке в форме» - убеждение в том, что служащие госаппарата, особенно полицейские и военные, есть не люди, а свиньи, собаки, зверские чудовища, - был к 1905 году воплощен русскими революционерами на практике.

Россия же стала местом рождения новейшего художественного осмысления терроризма. «Смертельное манит». А еще и вдохновляет. Можно назвать наугад несколько имен из Серебряного века — А.Блок, Л.Андреев, В.Эрн, В.Свенцицкий. Для них революционные убийства были не только темой. Они создавали им творческий настрой. А позднее Мариенгофи, послухам С.Есенин, ходили в подвалы ЧК вдохновляться зрелищем расстрелов... Без понимания этой странной нравственной мутации история русской культуры, русской души окажется неполной. А уж понимание XX века — тем более.

Террористические идеи появляются в русском революционном движении в 1860-е годы; тогда же были осуществлены первые террористические акты. Выстрел Засулич положил начало «террористическому пятилетию» (1878-1882) в жизни России. Революционеры, разочаровавшись в возможности поднять крестьянство на восстание, переходят от пропаганды к террору, от анархизма к политической борьбе. Вера Засулич была первой «женщиной с револьвером» в русском революционном движении; в Исполнительный комитет «Народной воли»первого состава, насчитывающий 29 человек, входило 10 женщин. Женщины участвовали в подготовке террористических актов наравне с мужчинами. Софья Перовская непосредственно руководила подготовкой и осуществлением цареубийства 1 марта 1881 года.

Еще одной легендой «Народной воли», наряду с С.Перовской, была Вера Фигнер, участница почти всех покушений на царя. В течение почти 20 лет после разгрома «народной воли» в начале 1880-х годов, попытки русских революционеров возобновить террористическую борьбу неизменно заканчивались неудачей.

Партия эсеров, сложившаяся в 1901-1902 гг., считала себя преемницей «Народной воли». Признавая террор средством агитации, самозащиты и дезорганизации правительства, эсеры стремились увязывать его с массовым движением. Успешные теракты подняли авторитет эсеров, обеспечили приток новых членов и денежных средств. Особый размах терроризм приобрел в период революции 1905-1907 годов. Всего в период 1901-1911 годов эсеровскими боевиками было совершено 263 террористических акта. Их объектами стали 2 министра; 33 генерал-губернатора, губернатора и вице-губернатора; 16 градоначальников, начальник окружных отделений, полицмейстеров, прокуроров, их помощников, начальников сыскных отделений; 7 генералов и адмиралов, 15 полковников; 8 присяжных поверенных; 26 агентов полиции и провокаторов.

Мотивы участия женщин в освободительном движении конца XIX – начала XX века, в общем, понятны. К причинам социальным и политическим, добавлялись и специфические «половые» - женщины не имели возможности поступать в университеты, их профессиональная карьера была ограничена только сферой преподавания и медицины. Так, из 40 террористок, чье социальное происхождение удалось установить, 15 были дворянками или дочерьми купцов, 4 происходили из среды разночинцев, 11 — из мещан, одна была дочерью священника и 9 родились в крестьянских семьях.

Мотив самопожертвования, сопровождавший террористические акты показывает, что многие террористы имели психические отклонения, и их участие в террористической борьбе объяснялось тягой к смерти.

Женский терроризм в России начала ХХ века был одним из важнейших симптомов психопатологии тогдашнего общественного состояния. Тяга к самоубийству, поражавшая наиболее чувствительные и неспособные к адаптации женские натуры, пополняла ими ряды радикалов и революционеров, объединенными усилиями которых в Российской империи сложилась беспрецедентная ситуация террора нового типа - террора тотального, направленного против всех носителей государственной власти, вне зависимости от их уровня и ранга. Настроения в женской среде, которые в итоге приводили к террористическим действиям, парадоксально совмещали в себе страсть к разрушению со сверхвысокими моральными установками. В итоге самоубийство становилось не личным делом несчастной, неприкасаемой души, не нашедшей себе должного применения в земном мире, а общественно значимым апогеем собственной жизни - актом борьбы с несправедливостью и гнетом действительности. Тем трагичнее была для террористки ситуация, когда акт социального протеста имел место, а желанный уход из этого мира для нее самой откладывался. На Императора Александра II в буквальном смысле была объявлена разнузданная охота. 1 марта 1881 на Екатерининском канале первым бомбу в Царя метнул террорист Рысаков, но царь не пострадал, от взрыва погибли несколько казаков охраны. Царь подошел к схваченному тут же метателю и стал буквально по-отечески журить его. Но тут бросили вторую бомбу, взрывом которой Императору оторвало обе ноги выше колена. Смертельно раненый Александр II был доставлен во дворец. Убийство Александра II вызвало панику. Смятение, помимо теракта 1 марта 1881 года, было вызвано и тем, что арестованный один из лидеров организации» Народная воля» Андрей Желябов уже 2 марта во время допроса заявил, что «ежели с восшествием на престол Императора Александра Александровича ожидания партии не исполнят, и она встретит такое же противодействие, то не остановится и в будущем прибегать к таким покушениям и против него». Заявление Желябова приобрело еще большее значение после обнаружения конспиративной квартиры на Тележной улице.

Марта 1881 года в Петербурге с благословления Александра III и при его финансовой поддержке была создана организация, получившая название «Священная дружина». Это была первая известная антитеррористическая организация, созданная на общественных началах и при поддержке на самом высоком государственном уровне. «Священной Дружиной» фактически хотели даже не подстраховать, а подменить работу полиции. Правительство искало выход из кризиса власти. Организацию законспирировали, как могли, обставив возможно большей таинственностью и мрачностью. Внутренняя конструкция «Священной Дружины» была необычайно громоздкой и запутанной.

На содержание «Священной Дружины» и ее агентуры было выделено 3 млн. рублей из личных средств Александра III. В июне 1881 года общество настолько окрепло, что организовало охрану царя и его семьи во время поездок по России. Позднее никто не мог придумать лучшего. В охранных подразделениях ЧК-НКВД-КГБ пользовались опытом Дружины практически один к одному.

В разнотемье исторических исследований обозначилось и продуктивно развивается сравнительно новое для отечественной науки направление — история терроризма. В начале XX века мы наблюдаем террор нового типа. В

Отличие от террора народовольческого, он все более и более напоминает бандитизм и является предтечей всех современных форм террора. Всплеск крайнего радикализма в России на рубеже веков можно связать с аномалией общественного сознания, его «сломом», когда старые формы общежития и прежние морально-нравственные категории стали казаться непригодными, а поиск новых требовал эксперимента.

В конечном итоге именно мощный всплеск «террористической войны» послужил одной из главных причин упадка русского революционного терроризма. Второй причиной было то, что либеральное общество, получив возможность легального проявления своей политической воли, постепенно утрачивало интерес к «героям-мученикам».

Октябрьский переворот существенно изменил оценку и самооценку террора. Так, в 1924 году Савинков предстал перед судом. Он обвинялся в активной террористической деятельности против советской власти. Главный мотив суда был следующим: «старый террорист», в свое время выражавший своими действиями интересы народа, «ошибся» или «изменил своему делу». Признание Савинковым того, что он пошел против народа, хотя раньше шел вместе с ним, означало фактически, что Савинков оставляет большевикам право истолковать террор. Тени погибших товарищей принадлежат народу, а не ему. Савинков отдавал большевикам то, что он отбивал у эсеров: мертвые души.

Могли ли социалистические партии в России найти общий язык, достичь компромисса, и благодаря этому избежать гражданской войны, белого и красного террора? Невозможное достижение компромисса между большевиками и правосоциалистическими партиями привело к гражданской войне и террору.

Расширение масштабов деятельности конреволюционных сил, обострение их сопротивления ставили большевиков перед необходимостью ужесточения карательной политики, применения суровых мер по отношению к противникам Советской власти и уголовным элементам. Ленин ставит вопрос о необходимости революционного террора против саботажников.

Декрет Совнаркома «Социалистическое отечество в опасности!» был опубликован 22 февраля 1918 года во многих газетах. В нем не было слова «террор». Тем не менее, введение Советским правительством расстрела без суда как меры наказания за наиболее опасные преступления фактически означало начала применения террора как средства устрашения противников революции.

Особая следственная комиссия по расследованию злодеяний большевиков состояла при главнокомандующем Вооруженными силами Юга России. В целом Комиссия должна была выявить характер как «общего террора», так и «индивидуального террора как способа возмездия и устрашения». Таким образом, она должна была обосновать вывод о «противоречиях между программными обещаниями коммунистов и действительным их осуществлением». Большевистский террор и связанные с ним акции получали «высочайшее благословение» лидера партии и главы правительства В.И.Ленина. О том, как исполнялись указания большевистского лидера о «массовидном» терроре дают представление материалы Особой комиссии. Достоверность их (учитывая некоторые неизбежные преувеличения и неточности в деталях) подтверждается многократностью аналогичных действий, о которых свидетельствуют разные документы, с огромным количеством фамилий и конкретных данных о страданиях и гибели отдельных людей, в том числе видных военных чинов царской армии и антибольшевистских формирований, бывших государственных деятелей и т.п. Публикуемые документы свидетельствуют, что большевистский террор выражался не просто в массовых бессудных убийствах, но также в садизме, насилиях, надругательстве над людьми.