Типология национальных моделей политики просвещенного абсолютизма
Политика просвещенного абсолютизма в отдельных странах приобретала специфические черты в зависимости от условий, в которых она осуществлялась. Таким образом, можно выделить ряд национальных моделей, каждая из которых содержала как общие черты для всех стран, так и особенности характерные именно для этого государства.
…Назовем важнейшие отличия, влиявшие на формирование национальных особенностей политики просвещенного абсолютизма.
Во-первых, это различия между многонациональными и мононациональными государствами. К первым относились Австрия, Польша, Россия, Швеция. Ко вторым — Дания, Испания, Неаполитанское королевство, Португалия, Пруссия, Сардиния, Франция. Разумеется, в первой группе стран реформирование проходило в более сложных условиях, приходилось постоянно иметь в виду специфику территорий, заселенных различными национальностями, разнообразные культурные, правовые и другие традиции их народов. Особенно осложнялась ситуация, когда в национальных регионах господствовали различные экономические уклады. Например, в ряде земель Австрийской монархии (Верхней и Нижней Австрии, Ломбардии, Нидерландах) крепостная зависимость давно исчезла. Но в Чехии, Венгрии, Валахии крестьяне продолжали находиться в собственности феодалов. Как следствие, ряд отсталых регионов (южнославянские, валашские, венгерские) играли роль внутренних колоний, посредством экономической политики венских властей подвергались наиболее высокому уровню эксплуатации.
Многонациональность затрудняла проведение централизации Австрии. При Марии Терезии преобразования успешно начались в немецких землях монархии, где они встречали наименьшее сопротивление, были наиболее подготовлены предшествующей эволюцией общественных отношений. Тогда же реформы были распространены на Чехию и Трансильванию, в которых по разным причинам не могли натолкнуться на серьезное сопротивление. Мария Терезия опасалась начинать реорганизации в землях с наиболее сильными местными сословными элитами — Австрийских Нидерландах и Венгрии. Иосиф II решился, но радикализация реформ привела к серьезным социальным и политическим потрясениям на национальных окраинах. Наиболее крупными из них стали мощное крестьянское восстание в Валахии, сепаратистское движение в Венгрии, Брабантская революция в Нидерландах. Последние два кризиса заставили Иосифа II и его преемника Леопольда II провести контрреформы, свернуть большинство преобразований.
Во-вторых, особенности религиозной ситуации. Реформы проходили в поликонфессиональных (Австрия, Польша, Россия) и моноконфессиональных государствах (Дания, Испания, Неаполитанское королевство, Португалия, Пруссия, Сардиния, Тоскана, Швеция). Естественно, поликонфессиональность осложняла и диверсифицировала задачи реформаторов при проведении церковных реформ. В католических странах (Австрии, Испании, Португалии и других) «значительное место в системе реформ просвещенного абсолютизма занимали реформы в церковной сфере, которые были проведены в протестантских странах уже в эпоху Реформации». Напротив, значительно облегчало задачи реформаторов то, что в Дании, Пруссии и Швеции лютеранские церкви являлись государственными, основной массив земельной собственности у них давно был изъят.
В-третьих, различный уровень развития капиталистических отношений накануне начала реформ. При этом австрийская модель выступала как «своего рода переходная от западноевропейской к восточно-европейской — российской», от ушедших вперед по пути развития капитализма стран Западной Европы к регионам, где феодальные отношения сохраняли господствующие позиции. Особенно ярко эти различия проявлялись в связи с наличием или отсутствием крепостного права. Оно сохранялось в Австрии, Дании, Польше, Пруссии, России, являясь главным фактором отсталости, тормозившим преобразования. Слова А. Б. Каменского о России можно отнести ко всем этим странам: «Крепостничество искажало, меняло содержание практически всех явлений и процессов по форме схожих с аналогами в странах Европы». Крепостное право препятствовало становлению рынка свободной рабочей силы, тормозило развитие товарно-денежных отношений и процессы первоначального накопления. В странах, где крестьянство имело личную свободу, открывались более широкие возможности проведения реформ. Например, в Швеции, где крепостное право отсутствовало на большей части территории (кроме южной провинции Сконе) реформаторы успешно шаг за шагом проводили межевые реформы, содействовавшие переходу крестьянских хозяйств на капиталистические формы производства.
….Неразвитость капиталистических отношений, слабость буржуазных элементов стала важнейшей причиной запоздалости и непоследовательности реформ просвещенного абсолютизма в Польше. В политической и экономической жизни страны господствовали магнаты, шляхетство и католическое духовенство. Слабая городская буржуазия, в большинстве немецкая и еврейская, не имела влияния на политические процессы, не допускалась к выборам в сейм. Инициаторами преобразований выступали только группы интеллигентов, небольшая часть дворянства и магнатов, втянутых в товарные отношения.
Наконец, облегчали или осложняли проведение преобразований различные возможности осуществления реформаторами успешной и самостоятельной внешней политики. По этому критерию, страны просвещенного абсолютизма можно разделить на три группы: великие державы — субъекты европейской политики (Австрия, Пруссия, Россия, Франция), слабые государства — объекты воздействия великих держав (Дания, Испания, Неаполитанское королевство, Португалия, Сардиния, Тоскана), страны, балансировавшие на грани утраты государственности (Польша и Швеция).
Воздействие внешней политики на ход и направленность внутренних реформ ярко иллюстрируется на примере Пруссии. Вся жизнь этой страны при Фридрихе II была подчинена целям её территориального расширения. Это явилось одной из причин того, что прусская модель стала консервативным, военно-бюрократическим вариантом политики просвещенного абсолютизма, осуществлялась в стране с многочисленными признаками милитаристского и полицейского государства.
Внешнеполитические неудачи часто становились катализатором для начала реформ. Так, «моментом истины» для Австрии стали поражения в начале Войны за австрийское наследство, заставившие власти приступить к реформе комплектования вооружённых сил, а после её окончания начать широкие преобразования в других сферах жизни общества. Правящие элиты осознали, что «без далеко идущей структурной модернизации общества» Австрии не удастся сохранить статус великой державы. Семилетняя война, сопровождавшаяся рядом неудач, только подтвердила в глазах австрийских реформаторов необходимость продолжения, и даже интенсификации реформ. В Польше и Швеции стремление к сохранению самостоятельности создавало дополнительные стимулы для начала реформ. В Польше преобразования были начаты слишком поздно, только после её первого раздела. Напротив, Швеции, в значительной степени благодаря своевременно проведённым преобразованиям, удалось сохранить независимость. Реформы, начавшиеся после государственного переворота 1772 г., осуществленного Густавом III, остановили сползание страны к анархии. В дальнейшем шведский король использовал наступательную, иногда авантюристическую внешнюю политику для обеспечения успеха внутренних реорганизаций.
Перечисленные условия определяли разный уровень готовности общества к реформам, отличия в проведении политики просвещенного абсолютизма. Назовем наиболее значимые из них.
Были несхожими глубина, ритм и темп проведения реформ, степень их радикализма, выбор методов и, в конечном свете, эффективность. Умеренные, осторожные, постепенные, при необходимости с временными перерывами и отступлениями преобразования характерны для Австрии периода правления Марии Терезии, России, Испании. Радикальные (те, что в конце XX в. назовут «шоковой терапией») осуществлялись в Австрии при Иосифе II, в Дании при Струэнзе. В Польше и Франции реформы были оборваны на ранней стадии.
Значительно изменялись по странам приоритеты реформирования. В Австрии структурными реорганизациями были охвачены практически все сферы жизни общества, кроме политической; наибольшее продвижение произошло в проведении централизаторских, крестьянских, юридических и образовательных реформ. В Испании реорганизации наиболее активно проводились в административной области, были сосредоточены на модернизации экономики, попытках наладить рациональную эксплуатацию заокеанских владений. Пруссию отличало особое внимание к финансовым и юридическим реформам.
В Тоскане была введена свободная торговля зерном, крестьяне получили право наследственной аренды, ликвидировались ремесленные цехи. В два этапа была осуществлена радикальная и последовательная муниципальная реформа, расширившая права и автономию коммун.
Отличалась и политика по отношению к различным социальным слоям. В Австрии и Дании предпринимались реальные действия по ограничению личной зависимости крестьян, а затем и по их освобождению. В России, наоборот, крепостничество усиливалось. Для Австрии и Швеции характерны попытки, хотя и непоследовательные, урезания привилегий дворянства и духовенства, постепенной ликвидации сословной организации общества. В Швеции на начальном этапе реформ политика Густава III в целом отражала интересы дворянства. Переворот, давший короне абсолютную власть, был осуществлен при опоре на этот социальный слой, видевший в нем защитника своих интересов. Но впоследствии под давлением бюргерства и крестьянства король в ущерб дворянству расширил экономические права податных сословий. В частности, они получили право приобретать коронные и дворянские земли. … Только в Швеции мы находим примеры обращения просвещенного монарха за поддержкой к социальным низам при противостоянии с оппозиционным дворянством. Объяснить это можно давними традициями участия шведского крестьянства и работного люда в социальных движениях, сохранившимся представительством крестьян в риксдаге.
Безусловно, продворянская политика проводилась в Испании, Неаполитанском королевстве, Пруссии, Польше, Португалии и России, странах, где слабая, зависимая от дворянства буржуазия не могла обеспечить значимую поддержку реформам. Если в большинстве зарубежных стран привилегии дворянства ограничивались, то в России «вольности дворянства» расширялись. Впрочем, во всех странах, где осуществлялась политика просвещенного абсолютизма, дворянство оставалось важнейшей частью его социальной базы.
Завершая краткий обзор типов реформ и национальных моделей политики просвещенного абсолютизма, следует констатировать, что использование метода типологии создаёт дополнительные возможности их описания и объяснения, выявления сходств и различий, взаимосвязей и взаимовлияний, формирования более полного и точного представления о политике просвещенного абсолютизма как целостной системы.