Хронология развития монополизма в россии
1 этап. Особенности экономики царской России были истоком, положившим начало формированию высокомонополизированной экономики России XX столетия.
Процесс образования капиталистических монополий в России как историческое продолжение концентрации производства и централизации капитала стал набирать свою силу во второй половине XIX — начале XX вв. (первый этап эволюции отечественного монополизма).
В XIX в. степень монополизации русской тяжелой промышленности достигала 60-65%, а легкой — 30%. Экономика Россия к концу века представляла собой монополистические или олигополистические объединения; конкуренция для страны в отраслях промышленного производства и сбыта была опасна и непривычна.
В 1885-1889 и 1907-1913 гг Россия по темпам промышленного роста превосходила Великобританию, США и Германию. С 1890 по 1899 гг. промышленное производство увеличивалось в среднем на 8% в год. С 1860 по 1913 п. число рабочих, занятых в промышленности, возросло с 800 тыс. до 3 млн человек. Значительное влияние на развитие русской промышленности, а впоследствии на ее монополизацию оказал иностранный капитал в виде инвестиций. Иностранный капитал, вложенный в Россию, составил в 1890 г. треть капитала русских компаний, а в 1900 г — половину, в 1916-1917 гг. его сумма достигла 2,2 млрд руб., составив большую часть вложенного капитала (по разным источникам эта информация варьируется).
«Монополизация экономики на базе широкого привлечения иностранного капитала препятствовала техническому развитию производства в России». Монополии прибегали к самому простому способу получения прибылей: они ограничивали производство и взвинчивали цены. Так, заводы Юга России в 1911 г. сократили производство рельсов на 20%, подняв при этом цены на 40%. После того как был создан синдикат «Продамет», не было построено ни одного крупного металлургического предприятия, напротив, закрывались действующие, с предприятий синдиката взимались штрафы за превышение квоты производимой продукции, а цены на металл росли. Также при постоянном падении добычи нефти с 1902 по 1912 гг. цены на нефть возросли в 6 раз. Крупные предприятия не были эффективны не только с социально-экономической точки зрения, но и с производственной.В «благополучной», технически развитой металлообрабатывающей промышленности паровозы изготавливались на 8 крупнейших заводах, вагоны — на 20 заводах.
Концентрация производства явственно обнаружилась уже в 1870-х гг., и ей особенно благоприятствовала в дальнейшем выгодная экономическая конъюнктура эпохи подъема 1890-х гг. Железнодорожный строительный бум, начавшийся в середине XIX в., дал мощный толчок развитию промышленности России, прежде всего тяжелой. С 1866 по 1894 гг. число мелких фабрик увеличилось на 139%, средних — на 230%, крупных — на 300%, соответственно, число рабочих за этот же период в первой группе возросло в 2,5 раза, а в последней — увеличилось в 4 раза.
В последнее десятилетие XIX в. активное развитие в России принимает синдикатное движение, поддерживаемое государством. Одним из первых монополистических объединений стал синдикат сахарозаводчиков, образованный в 1887 г. Установление монопольно высоких цен на сахар позволило данной отрасли стать одной из наиболее прибыльных. К 1895 г. наиболее крупными в стране были керосиновый, угольный, сахарный, льняной и нефтяной синдикаты. Они практически полностью монополизировали в своих руках сбытовую политику компаний.К началу 1913 г. в России существовало 82 синдиката, объединявших все отрасли промышленности. Высокая концентрации производства, наличие крупных правительственных заказов и концентрация спроса, сосредоточение производства тяжелой индустрии в определенных территориально-экономических районах, дающих от 70 до 90% всей национальной продукции, высокие таможенные ставки и запретительные пошлины, льготное кредитование банками синдикатов создавали благоприятную экономическую среду для расширения синдикатного движения.
Крупнейшие монополистические объединения, сконцентрировавшие в своих руках контроль над сбытом продукции как в отраслях тяжелой промышленности, так и в пищевой, осуществляли не только экономическое давление на рынок, но и оказывали политическое влияние на внешнюю и внутреннюю политику страны.Синдикаты получали огромные сверхприбыли в виде разницы между монопольно низкими ценами при закупке товаров и сырья и монопольно высокими ценами при продаже продукции. От налогообложения скрывались огромные суммы получаемых синдикатами доходов.
Министерство финансов России в 1893 г., через три года после принятия Конгрессом США Закона Шермана, направило в США группу экономистов, инженеров и юристов для изучения «вопроса о синдикатах, союзах, стачках (трестах) предпринимателей, который давно уже созрел в Америке.
Результатом этой поездки стал представленный в Министерство финансов доклад и первый разработанный проект закона против монополии синдикатов и трестов. Однако сильное влияние промышленного и синдикатного лобби не позволило юридически оформить закон и представить его для принятия (только через сто лет закон, ограничивающий власть монополий, был принят в России).
Начало XX в. в России характеризуется еще более высоким уровнем концентрации. Кризис 1900-1903 гг. и последовавшая за ним длительная депрессия оказали существенное влияние на ускорение процесса концентрации и централизации капитала, сокращения маломощных и технически отсталых предприятий. Так, например, в1903 г. общее количество крупных предприятий увеличилось до 12%, именно на них была сосредоточена половина всех рабочих России. На одно мелкое предприятие приходилось в среднем 218 человек, а на крупное — в 10 раз больше.
В работах A.M. Гинзбургаотмечается, что «при очевидном росте крупнейших предприятий является совершенно неоспоримым тот факт, что уровень концентрации русского капитализма стоял ничуть не ниже германского. Количество предприятий в Германии с числом рабочих свыше 1000 человек охватывало немногим менее 10% общего числа рабочих, в то время как в России в этих предприятиях было занято около 40% рабочих, не говоря уже об абсолютном большинстве количества крупных предприятий по сравнению с Германией».
Концентрация производства влекла за собой сосредоточение рабочей силы, увеличение доли крупных предприятий в национальной промышленной продукции, техническую концентрацию и общий рост производительности труда. В этот же период акционерная форма предприятий промышленности становится господствующей. В 1885 г. в руках промышленных акционерных обществ было централизовано 48% всех основных капиталов, а к 1913 г. их количество увеличилось до 74%.
Несмотря на высокий уровень концентрации и «американский» темп развития, концентрация производства и капиталов не вела к эффективности отраслей промышленности. Русская промышленность по уровню производительности значительно отставала от западно-европейской.
2 этап. Революционные процессы, происходившие в России в 1917 г., ставили одну из важнейших целей — ликвидацию социальных противоречий через концентрацию в руках государства собственности и перераспределение имеющихся в наличии ресурсов. Высокий уровень концентрации в российской экономике до 1917 г. позволял провести национализацию предприятий, сменив собственника и не меняя структурного статуса. По мнению В.И. Ленина, «монополия есть переход от капитализма к более высокому строю». С осени 1917 г. мысль о том, что государственный капитализм и принудительное синдицирование по германскому образцу являются единственно верным путем достижения социализма, овладевает Лениным. В изданной в октябре 1917 г. брошюре «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» В.И. Ленин утверждает необходимость «принудительного синдицирования промышленников, торговцев и хозяев вообще», национализацию синдикатов и «принудительное объединение населения в потребительные общества или поощрение такого объединения и контроль за ним».
При этом он ссылается на то, что такое принудительное синдицирование в союзы промышленников уже проведено в Германии. «Если бы, — пишет он в мае 1918 г., — примерно через полгода у нас установился государственный капитализм, это было бы громадным успехом и вернейшей гарантией того, что через год у нас окончательно упрочится и непобедимым станет социализм».
Создание государственной монополии, работающей по принципу единой фабрики, активно воплощалось на практике в период «военного коммунизма», обеспечивающего государству возможность концентрировать и перераспределять ресурсы. В этих условиях стимулы для развития производства и умножения общественного богатства отсутствовали, а страна оказалась в условиях острейшего кризиса. Вопрос поиска внутренних побудительных мотивов развития производства, движения страны по пути общественного прогресса стал к началу 1920-х гг. важнейшим для молодого Советского государства. На X съезде партии В.И. Ленин уже совсем по-другому ставил вопрос о роли государственной монополии — «теоретически не обязательно принимать, что государственная монополия есть наилучшее с точки зрения социализма».
Отказ от государственной монополии означал возможность выбора для покупателя или продавца. Так произошел принципиальный поворот к новому социалистическому укладу экономики.Нэп начался после того, как на X съезде партии был принят ряд резолюций, в том числе узаконивающих свободу внутренней торговли и предоставляющих концессии частным предпринимателям.
В период новой экономической политики государством были впервые выработаны и апробированы регуляторы взаимоотношений различных форм собственности: государственной, частной и кооперативной. Этот исторический этап развития характеризуется и как особый по содержанию второй этап формирования монополий.Понимание того, что социалистический уклад должен доказывать свои преимущества в конкурентной борьбе, нашло свое воплощение в позиции Н.И. Бухарина: «через борьбу на рынке, через рыночные отношения, через конкуренцию государственные предприятия и кооперация будут вытеснять своего конкурента, т. е. частный капитал». В 1921 г. было разрешено создавать мелкие частные предприятия, денационализировались предприятия, где по найму работало менее 21 человека. Только за один год частным лицам было отдано 10 тыс. предприятий на срок от двух до пяти лет взамен 10—15% производимой ими продукции.
Одновременно утверждались два принципа экономического развития: централизация и децентрализация. Предприятиям, принадлежащим к одной отрасли производства, требовалось объединяться в тресты. Свою продукцию предприятия должны были реализовывать прежде всего внутри национализированного сектора, а излишки могли продавать на рынке.
Таким образом, сохранялось централизованное распределение ресурсов и одновременно развивался хозрасчет. К лету 1923 г. было создано 378 трестов (в том числе 133 треста центрального подчинения), в которые была включена 3561 производственная единица из существовавших 5585. Иными словами, был объединен в тресты 81% всех производственных единиц промышленности СССР. При этом 180 трестов и 8 предприятий на правах трестов были синдицированы в 19 отраслевых синдикатов, осуществлявших снабженческо-сбытовые функции. Тресты,охватившие максимальную долю продукции государственной промышленности и монополизировавшие таким образом значительную часть рынка, по мнению Гинзбурга, становятся «всеобщей формой организации советской промышленности, а их руководители — обыкновенными государственными чиновниками».
Нэп стал жертвой промышленного монополизма, за которым стояла государственная монополия. Следовательно, попытка развития многообразия форм общественной собственности была устранена монополистическими производственными единицами. Действенный механизм реализации общенародной собственности складывался в условиях ее огосударствления и перехода к формированию единого хозяйствующего субъекта — государства с монополизацией общественного производства в масштабах страны.
3 этап. Постановлением ЦК ВКП(б) «О реорганизации управления промышленностью» от 5 декабря 1929 г. было установлено, что «предприятие является основным звеном управления промышленностью». Следовательно, наметилось концептуальное направление экономического развития страны в изменении отношения к управлению крупной национализированной промышленностью,и нэп как попытка развития многообразия форм собственности оказался устраненным монополистическими производственными структурами.
В основу дальнейшего развития экономики было положено жесткое планирование. В теории акцент стал делаться на безграничные возможности пролетарского государства. При этом прогресс в первую очередь рассматривался как увеличение общественного сектора в экономике. Идеи конкуренции на целые десятилетия исчезли из экономической науки.Возможность планового регулирования рынка связывалась именно с отсутствием конкуренции, отождествляемой со стихией и анархией.