Скрытый процесс порождения капитала

Такое истолкование может показаться слишком примитивным или, наоборот, чрезмерно сложным. Но попробуйте представить, можно ли продуктивно использовать активы, которые никому не принадлежат? Как можно было бы удостовериться в существовании этих активов, в реальности и законности операций, преобразующих их и поднимающих их продуктивность, если бы не официально оформленная система прав собственности? Где можно было бы зафиксировать экономические особенности активов, если бы в рамках этой системы не велись юридические документы о правах на владение и собственность? Чем можно было бы руководствоваться в ходе принятия решений об использовании и передаче активов, если бы не формальная система собственности? Именно официально признанные, формальные отношения собственности определяют процесс, формы и правила, позволяющие превратить активы в элемент активного капитала.

На Западе преобразование активов в капитал начинается с того, что создается описание наиболее полезных в социальном и экономическом отношении свойств активов, а затем эта информация фиксируется в виде записей в главных бухгалтерских книгах или на компьютерных дисках и тогда воплощается в документ о праве частной собственности. Этот процесс направляют детально и точно проработанные правовые нормы. Записи, фиксирующие право частной собственности, отражают общее представление о том, что является экономически важным и значимым в наших активах. Они сводят воедино и организуют всю информацию, потенциально необходимую для оценки активов, что позволяет нам управлять ими. Сфера отношений собственности — это и есть то самое пространство, в котором мы определяем и используем активы, составляем из них всевозможные комбинации и устанавливаем связи с другими активами. В этом пространстве и возникает капитал.

Любой актив, экономические и социальные свойства которого не зафиксированы в формальной системе собственности, крайне трудно предъявить рынку. Каким образом можно было бы контролировать масштабные рыночные операции с переходящими из рук в руки активами, если бы не система частной собственности? Не будь ее, любая сделка, скажем, с недвижимостью потребовала бы чрезвычайных усилий только для того, чтобы определить основные параметры операции:

• на самом ли деле продавец является владельцем этой земли и имеет право ее продать?

• не обременена ли эта земля долгами?

• признают ли власти, обеспечивающие охрану недвижимости, права нового владельца земли?

• как исключить претензии других претендентов на землю?

На эти вопросы трудно ответить, ведя операции в развивающихся и бывших социалистических странах. Для большей части активов не существует единого центра, фиксирующего соответствующую информацию. Вот почему покупка или аренда дома может потребовать долгой и обременительной процедуры консультаций и согласования сделки со всеми соседями. Зачастую нет иного способа удостовериться, что продавец действительно является владельцем здания и что на него нет других претендентов. По этой же самой причине за пределами Запада операции с недвижимостью осуществляются преимущественно в замкнутых кругах торговых партнеров.

В предыдущей главе мы уже показали, что проблема этих стран заключается вовсе не в недостатке предприимчивости: за минувшие 40 лет бедняки стали владельцами недвижимости на триллионы долларов. Им недостает легкого доступа к механизмам, которые могли бы законным образом зафиксировать экономический потенциал их активов, что дало бы возможность пустить их в прибыльный оборот. На Западе каждый актив — каждый участок земли, каждый дом и каждый элемент движимого имущества — имеет формальное отражение в своевременно обновляемых записях, совершаемых в соответствии с правилами, предписанными системой частной собственности. Каждый прирост производственных мощностей, каждое новое здание или сооружение, всякая коммерчески ценная вещь кому-либо законным образом принадлежит. Даже если активы являются собственностью корпорации, косвенным образом — через право собственности на саму корпорацию, определяемую акциями, — их владельцами являются некие физические лица, «акционеры».

Возникновение капитала невозможно при отсутствии ключевого механизма, дающего активам определенную форму. Так же как для извлечения энергии из горного озера нужна гидроэлектростанция, для извлечения дополнительной ценности из активов нужна формализованная система частной собственности. Без такой системы, делающей возможным выявление экономического потенциала активов и преобразование его в форму, облегчающую контроль и движение, активы стран третьего мира и бывшего соцлагеря останутся чем-то вроде высокогорного озера в Андах — бесполезным запасом потенциальной энергии.

Почему процесс порождения капитала оказался настолько таинственным? Почему богатые страны, столь щедрые на совет, не объяснили, что при отсутствии четко формализованной системы частной собственности процесс создания капитала будет буксовать? А все дело в том, что механизм, который в недрах системы частной собственности осуществляет превращение активов в капитал, крайне трудно сделать видимым. Он скрыт в тысячах законодательных актов, в правилах, соглашениях, нормах и установлениях, направляющих функционирование системы частной собственности. Находясь внутри этой системы, человек буквально погружен в океан правовых норм и отношений, он не в силах даже дать себе отчет в том, как этот механизм работает. Увидеть его можно только извне, пребывая в недрах внелегального сектора, то есть именно там, где работаю я со своими коллегами.

Чтобы лучше понять, как закон действует и что он порождает, я уже довольно давно пытаюсь увидеть его с позиций человека из внелегального сектора экономики. Может показаться, что это весьма экстравагантный подход, но это не так. Как утверждал французский философ Мишель Фуко*, значение многих вещей легче понять, отталкиваясь от противоположности. «Чтобы понять, что в нашем обществе считают здравым рассудком, — пишет Фуко, — полезнее всего посмотреть, как определяют безумие. Ключ к пониманию закона лучше всего, пожалуй, искать в сфере беззакония»⁸. Более того, как и энергия, собственность — это концепция, которая не дается нам в непосредственном восприятии. Никто никогда не видел и не ощущал чистой энергии.

* Выдающийся историк культуры и философ второй половины XX в.

Никому не дано увидеть собственность. Нам дано только наблюдать проявления того и другого — собственности и энергии.

Встав на позицию обитателя внелегального сектора экономики, я увидел шесть проявлений западной системы частной собственности, позволяющих гражданам создавать капитал. Причиной невозможности разворачивать капитал в странах третьего мира и бывшего соцлагеря является тот факт, что большинство их граждан не имеют возможности опереться на эти проявления или эффекты системы частной собственности.