В. Н. Никулин. Петр Первый и его время: Учебное пособие

Кали­нинград: Изд-во РГУ им. И. Канта, 2008.

….К нас­тоящему времени литература по истории России конца XVII — первой четверти XVIII века насчитывает тысячи наиме­нований книг, статей, рецензий. Поэтому историография Пет­ровского времени может стать объектом отдельного исследо­вания. ….

Во времена Екатерины II появилась первая история Петра, созданная благодаря усилиям рыльского купца И. И. Голикова (1735—1801), который собрал громадный по объему материал и опубликовал 12 томов «Деяний Петра Великого...» и 18 то­мов «Дополнений...» к ним. По содержанию многотомный труд Голикова является панегириком первому российскому императору, а по методам работы — заурядной компиляцией известного автору материала об эпохе Петра, без сколько-ни­будь серьезной научной критики.

Голиковым было отмече­но, что успехи Петра на бранном поле и перенесение столицы из Москвы в Петербург способствовали хозяйственному подъему России. По мнению автора «Деяний...», царь во всем был бережливым и рачительным хозяином, «не истощал поддан­ных». Заслуга И. И. Голикова состояла в том, что он собрал и систематизировал многочисленные данные о деятельности Петра, используя разнообразные печатные и архивные источ­ники. Кроме того, его «Деяния.», и «Дополнения...», нашед­шие многочисленного по тем временам читателя, способство­вали распространению сведений по истории Петровского вре­мени. Этому не мог помешать и апологетический характер из­ложенного материала, стремление автора утвердить сугубо светлый облик Петра.

В разноголосом хоре панегиристов и хулителей Петра Ве­ликого своеобразно и оригинально прозвучал голос А. Н. Ра­дищева (1749—1802). В написанном в 1782 году небольшом по объему «Письме к другу, жительствующему в Тоболь­ске» Радищев признал в первом императоре России «мужа необыкновенного, название великого заслужившего правиль­но». Радищев никогда не считал петровские преобразования слишком радикальными (такие идеи получили распространение среди части аристократов). В то же время он высоко ценил Петра Ве­ликого как решительного «обновителя» России. В «Письме... » Радищев сформулировал мысль, которая стала чрезвычайно плодотворной для дальнейшего развития историографии пет­ровских реформ: «И хотя бы Петр не отличился различными учреждениями, к народной пользе относящимися, хотя бы он не был победитель Карла XII, то мог бы и для того великим назваться, что дал первый стремление столь обширной грома­де, которая яко первенственное вещество была без дей­ствия». С преобразовательной деятельностью Петра Радищев связал преодоление застоя, рутины, бездействия. По его мне­нию, значение реформ именно в том, что они покончили с не­подвижностью и придали России «стремление», т. е. движение.

….Многие декабристы высоко ценили Петра Великого, но в то же время отмечали, что при нем отсутствовала свобода и были тяжелые повинности, которые должен был нести народ. Примечательна в этом плане работа Михаила Александровича Фонвизина (1783—1854) «Обозрение проявлений политической жизни России», написанная им в 40-е годы XIX столетия. Главной заслугой Петра I Фонвизин считал то, что первый российский император «извлек Россию из того мертвенного состояния недвижности, в которое она была погружена» со времен монголо-татарского нашествия и сделал возможным ее дальнейший прогресс. Попытки Петра распространить на Россию дос­тижения европейской цивилизации привели только к заимст­вованию внешних сторон. Фонвизин полагал, что дух этой ци­вилизации, «дух законной свободы и гражданственности был ему, деспоту, чужд и даже противен». Резкого критического замечания заслужил Петр I за то, что при нем не только ничего не было сделано для ликвидации позорного крепостного раб­ства, а, наоборот, произошло его значительное усиление. От­метив, что благодаря деятельности Петра Россия достигла «ис­полинского могущества» и приобрела огромное значение в по­литической системе Европы, Фонвизин следом написал: «Но русский народ сделался оттого счастливее? Улучшилось ли сколько-нибудь его нравственное или даже материальное со­стояние? Большинство его осталось в таком же положении, в каком было за 200 лет» .

….С середины XIX века началось формирование марксистс­кой концепции истории России первой четверти XVIII столе­тия. В 1989 году в журнале «Вопросы истории» впервые на русском языке была опубликована незаконченная работа К. Маркса (1818—1883) «Разоблачения дипломатической ис­тории XVIII века», над которой автор трудился в 1856—1857 го­дах. В ней содержатся оценки отдельных событий и процессов Петровского времени. Необходимо учесть, что работа эта бы­ла написана на основе весьма скудного и чрезвычайно тенден­циозного источника — памфлетов антироссийской направлен­ности времен Северной войны. Он отметил, что внешняя политика Петра определялась потребностями внутреннего социально-экономического развития России. Петру Великому приходилось бороться за осуществление планов превращения своего государства в мор­скую державу, опираясь на ненадежных союзников: «... Ни одна великая нация никогда не жила и не могла прожить в та­ком отдалении от моря, в каком вначале находилась империя Петра Великого, ... ни одна нация никогда не мирилась с тем, чтобы ее морские берега и устья рек были оторваны от нее... Петр — по крайней мере в данном случае — захватил лишь то, что было необходимо для естественного развития его страны». Маркс сумел нарисовать сложную и противоречивую фигуру первого императора России: в деятельности Петра наряду с чертами самодержавного деспотизма и жестокости он отметил смелость государственной политики, настойчивость в осуществлении цели превратить «Московию в Россию».

….В советской историографии Петру Великому и его време­ни всегда уделялось достаточно много внимания, хотя распре­делено оно было неравномерно. Неоднократно менялись и объекты внимания исследователей. Практически по всем ос­новным проблемам существует обширная литература, однако есть темы, которые постоянно и более настойчиво разрабаты­вались в советской историографии — это социально-экономи­ческие отношения, классовая борьба, внешняя политика Рос­сии в первой четверти XVIII столетия.

Советской исторической науке, основанной на марксистс­ко-ленинской методологии, было свойственно пристальное внимание к истории классовой борьбы в России. Всесторонне изучены все народные выступления конца XVII — первой чет­верти XVIII столетия. Стрелецкие восстания 1682 и 1698 годов скрупулезно исследованы В. И. Бугановым. Вывод его о том, что эти восстания имели антифеодальный характер, был оспо­рен Н. И. Павленко, который полагал, что выступления стрель­цов были не более как элементом борьбы за власть придворных группировок. История Астраханского восстания обстоя­тельно изложена в монографии Н. Б. Голиковой.

Одним из наиболее разработанных направлений в советс­кой историографии была история внешней политики России в конце XVII — первой четверти XVIII столетия. Особенно ак­тивно эта проблема исследовалась начиная с 50-х годов. Рабо­ты Л. А. Никифорова, В. Е. Возгрина (по сравнению с трудами Б.Б. Кафенгауза, Е. В. Тарле, Н. Н. Молчанова, В. С. Бобылева) характеризуются более строгим научным подходом ко многим сюжетам истории двусторонних и многосторонних отношений России с зарубежными странами. Широкое привлечение мате­риалов зарубежных архивов (прежде всего Дании и Швеции), благодаря расширению научных связей и активной публика­ции источников, позволило повысить исследовательский уро­вень работ советских историков.

В 80-е годы усилилось внимание исследователей к отдель­ным реформам Петра Великого и к его современникам. Об этом свидетельствуют статьи и монографии Н. И. Павленко, Е. В. Анисимова.

В первые полтора десятилетия Советской власти в отече­ственной историографии практически доминировали взгляды М. Н. Покровского, видного большевика, одного из известных учеников Ключевского, автора знаменитой «Русской истории в самом сжатом очерке». По мнению Покровского, развитие России было обусловлено вовсе не деятельностью отдельных личностей, а экономическими процессами, в частности, ста­новлением и укреплением купеческого капитала. Весьма невысоко оценил историк деловые и личные качества Петра Великого. Позднее Покровского подвергли критике за преувеличение роли купе­ческого сословия. Возобладало мнение о важности справедли­вого подхода к наиболее положительным сюжетам истории дореволюционной России. Петра стали восхвалять за то, что он создал русский флот и армию, соответствовавшие своему времени. Историки положительно оценили то, что Петр начал и выиграл Великую Северную войну, тем самым сделав Рос­сию великой европейской и даже мировой державой. Отдали исследователи должное Петру за создание более централизо­ванной, эффективной и современной российской администра­тивной системы.

Большое влияние на оценку личности Петра Великого в сочинениях советских историков оказали события Великой Отечественной войны, вызвавшие невиданный подъем патрио­тических чувств народа. Ярким примером подобной литера­туры является книга В. В. Мавродина «Петр Первый». Сравни­вая двух венценосных противников, автор написал, что Карл XII был «по сравнению с Петром, заурядным полководцем, хотя и не лишенным достоинств. Петр был выдающимся так­тиком и стратегом. Карл был военачальником, Петр — го­сударственным деятелем. Карл выигрывал сражения, Петр — войны. Петр не сразу завоевывал успех, но завоевывал его прочно». Такая оценка Петра надолго закрепилась на страни­цах исторических сочинений и в научно-популярной литературе.

В 1958 г. вышла книга академика Е. В. Тарле «Северная война и шведское нашествие на Россию», в которой обосновы­вался тезис о том, что русские победы были выиграны не бла­годаря ошибкам, допущенным Карлом XII; они явились ре­зультатом прежде всего героизма русского народа, вставшего на защиту своей независимости. Историк утверждал, что ранее исследователи преувеличивали нужду Петра Великого в ино­странцах для укрепления армии и создания флота. Новым было то, что Тарле персонифицировал всю направленную против Рос­сии политику агрессии. В этом он видел причину популярно­сти Карла XII не только в Швеции (что естественно), но во многих других западноевропейских странах.

В 70—90-х гг. XX столетия главным специалистом по Пет­ру Великому и его эпохе стал Н.И.Павленко. Его труды о Петре — итог многолетней кропотливой и вдохновенной рабо­ты исследователя — представляют собой первую подлинно научную биографию царя.

Значительное место в своих трудах Павленко уделил эко­номической и социальной истории России Петровского време­ни. Большим вниманием историка пользовались и политичес­кие процессы. Как и многие историки до него, Павленко срав­нивал Петра и Карла XII: «Дарования шведского короля Карла XII проявились в полной мере лишь в одной сфере — военной. Безумно храбрый воин, великолепный тактик, замкнутый че­столюбец, он считал недостойным себя заниматься всем, что не было связано с походами, кровавыми сражениями, лихими налетами, ружейной пальбой, звоном сабель и артиллерийской канонадой.

…Симпатии Н. И. Павленко всецело на стороне обществен­ного движения к «высоким идеалам» и деятельного героя-го­сударя. Исток деяний Петра он видит в том, что царь был «одержимый идеей государственности». Постигнув «веление времени, отдал на службу этому велению весь свой неза­урядный талант, темперамент, упорство одержимого, отвагу, присущее русскому человеку терпение и умение придать делу государственный размах. Петр властно вторгался во все сферы жизни страны и намного ускорил развитие начал, полученных в наследство». Возможно, в чем-то эта авторская симпатия излишне «очищает» образ Петра, хотя при этом автор не забы­вает отметить и жестокость Петра, и государственную его «манеру» запугивать подданных указами.

Допетровская Русь не вызывает у Павленко больших сим­патий; лишено было, как он отметил, руководящей идеи и за­конодательство молодого Петра. Требования времени не нахо­дили еще политической реализации. Основные направления деятельности Петра сформировались в значительной мере в ходе борьбы за выход России к морю; Петровские реформы — единственно возможный путь исторического движения стра­ны. Такова философско-историческая позиция автора. С этой точки зрения оценен в книге конфликт старых и новых обще­ственных сил: или по пути преобразований, или отсталость.

Павленко отметил, что политика Петра имела ярко выра­женный классовый характер. Его реформы достигли своего ре­зультата ценой огромных жертв среди трудящегося населения, которое ответило на петровские преобразования многочислен­ными выступлениями.

Н. И. Павленко не остановился на создании биографии Петра Великого. Он, как известно, обратился и к ближайшему окружению царя, выступил пионером в детальном исследова­нии деятельности «птенцов гнезда Петрова». Первым его вни­мание по праву привлек светлейший князь А. Д. Меншиков. В 1984 году вышла в свет его очередная в «Петровской серии» книга «Птенцы гнезда Петрова» с историческими портретами трех помощников Петра — первого боевого фельдмаршала Б. П. Шереметева, выдающегося дипломата и государственно­го деятеля П. А. Толстого и кабинет-секретаря царя А. В. Ма­карова. Автор акцентировал внимание на том факте, что любая эпоха «революционных» преобразований спонтанно выдвига­ет своих выдающихся деятелей. Павленко специально остано­вился на раскрытии исключительного дара Петра находить наделенных теми или иными талантами людей и, что не менее важно, мастерски использовать их дарования именно там, где они могли дать наибольший эффект.

Несколько иную оценку сподвижникам Петра Первого и самому царю дал в рецензии на книгу Н.И.Павленко историк О. А. Омельченко. Он определил едва ли не главнейшей чер­той личности Петра его полную безнравственность. Это каче­ство, по мнению рецензента, определило свойства тех сорат­ников — птенцов гнезда Петрова, — без которых реформы были бы немыслимы. По мнению О. А. Омельченко, в своей книге Павленко дал прекрасную обобщающую характеристику компании царя, но, «отдавая дань деятельности Меншикова и Ягужинского, Шафирова и Толстого, их преданности делу ре­форм, стоило бы отметить, что буквально все новопризванные Петром люди были мошенниками и подлецами безотноси­тельно к любому времени. И когда монарху требовалось ре­шить государственное дело по чести и совести, приходилось звать столь ненавистных ему Голицыных и Долгоруковых». Автор рецензии отдал предпочтение аристократам, предпола­гая наличие у них врожденных высоких нравственных начал.

При этом он как-то упустил из виду, как в 1721 году в присут­ствии царя и всего двора был повешен сибирский губернатор князь М. П. Гагарин, уличенный в многочисленных взятках за распределение откупов, в расходовании казенных денег на личные нужды, присвоении товаров, привозимых купцами из Китая, и даже драгоценностей, купленных там для царицы. Более верной и объективной представляется позиция А. Б. Ка­менского, отметившего, что «абсолютное большинство из них (новой знати. — Л. Ж), как, впрочем, и их коллеги, представ­лявшие знатные аристократические роды, не отличались вы­сокими нравственными принципами» .

К той же историографической традиции, что и работы Н. И. Павленко, относится краткий очерк истории России Пет­ровского времени, написанный В. И. Бугановым. Однако от­дельные подходы и суждения Павленко и Буганова заметно отличаются. Так, Н. И. Павленко поддерживает точку зрения тех исследователей, которые писали о «хаотичном и поспеш­ном» характере административных реформ Петра Великого, об отсутствии у него «продуманного плана». Отлична и оцен­ка им отдельных преобразований в сфере управления. «Нов­шества в высшем и центральном аппарате государства, — по­лагает он, — заслуживают положительной оценки»; «менее успешно и с большими накладками проводилась реформа об-ластной администрации». Судебная же реформа, по мнению Павленко, «самое неудачное детище царя-преобразователя». В. И. Буганов тоже отметил, что в проведении реформ «были и непоследовательность, и отдельные импровизации», «но в це­лом, — полагал историк, — они складывались в систему, ох­ватывали все стороны жизни большого государства». Вопрос же о степени успешности тех или иных петровских преобразо­ваний он не затрагивал.

В последние годы в научной историографии исследователи практически не используют славословия Петру, столь харак­терные для недавнего прошлого. Верх взял обличительный на­строй. Это достаточно отчетливо видно по творчеству истори­ка Е. В. Анисимова. Наиболее заметна критическая струя в книге «Время Петровских реформ». Этот труд представляет собой попытку взглянуть на преобразования Петра под иным, нетрадиционным для отечественной историографии углом зрения. Для книги Анисимова характерно, прежде всего, стремление осмыслить значение Петровской эпохи с позиций исторического опыта. Автор не сомневается в том, что на­правление Петровских реформ было путем, по которому стра­на «рано или поздно неминуемо прошла бы», но Петр своими действиями «резко интенсифицировал происходившие в стра­не процессы, заставил ее совершить гигантский прыжок, пере­неся Россию сразу через несколько этапов».

Автор полагает, что «пови­вальной бабкой» всех петровских преобразований было наси­лие, ставшее сердцевиной всех изменений в стране. Насилие нашло свое выражение в законах, принятых в Петровскую эпоху, с использованием насилия функционировал государст­венный аппарат, им была пропитана вся система власти. По мнению Анисимова, применение насилия не было новым для России, но именно Петр стал первым, кто так упорно и систематически использовал насилие ради достижения высших, как он понимал их государственных задач.

Анисимов полагает, что реформы Петра Первого не столь­ко способствовали быстрейшему развитию России в направле­нии к капитализму, сколько, напротив, цементировали устои «старого режима». Главный вопрос для него не в том, нужны или не нужны были реформы, а в их цене и нравственном со­держании. Цена реформ оказалась слишком высокой, а нравст­венное содержание преобразований было тесно связано с реа­лизацией идеи прогресса через насилие. В обширной статье к сборнику документов о Петровской эпохе Е. В. Анисимов написал, что «насилие, составлявшее суть экстраординарных мер, было зафиксировано в законах, заложено в устройстве го­сударственного аппарата административно-репрессивного типа, отражено во всей системе иерархической власти» .

Касаясь проблемы причин преобразований первой четвер­ти XVIII века, Анисимов высказал мысль, что в основе реформ Петра лежал личностный фактор. «Именно ненависть к «ста­рине», людям и институтам, ее олицетворявшим, — заметил историк, — стала главным двигателем Петровских реформ, порой бессознательной, немотивированной и неаргументиро­ванной причиной, главным мотивом разрушения старой сис­темы, которая, тем не менее, уже при Петре справлялась со своими функциями».

В направлении критической оценки реформ первой четвер­ти XVIII века историк Я. Е. Водарский пошел дальше Анисимова. По его мнению, путь преобразований никоим образом национальным интересам России не соответствовал. Он пола­гает, что действия царя-реформатора «не были исторически оправданными и в максимальной степени соответствующими интересам развития России». Напротив, они «в максимально возможной степени затормозили прогрессивное развитие России и создали условия для его торможения еще в течение по­лутора столетий» . Вывод Водарского однозначен: насильно навязанные стране Петровские реформы по существу своему были реакционны.

История Петра Великого в той или иной степени затраги­валась в работах многих зарубежных историков. Среди них наиболее известен своей обширной монографией Роберт К. Масси. К сожалению, автором практически не использова­ны архивные материалы. В 1996 году его трехтомный труд о Петре I был опубликован на русском языке в Смоленске изда­тельством «Русич» и стал доступен для российского читателя.

В изложении Масси первый русский император предстает человеком необычайного трудолюбия и работоспособности, монархом, постоянно и в первую очередь ставящим перед со­бой и своим окружением государственные задачи. Стремясь осуществить их, Петр не останавливался перед жестокими ме­рами против тех, кто мешал ему. Масси полагал, что цен­тральное место в деятельности Петра занимали реформы, в ходе которых он намерен был внедрить строгую трудовую мо­раль. В области торговли и промыслов Петр издавал указ за указом, но они плохо работали в намеченном направлении. Историк считал, что именно здесь-то Петру Великому и были необходимы иностранцы, которых он нанимал на Западе для работы в России. Подробно рассказано о том, как уже в первое свое посещение Амстердама и Лондона Петр сумел нанять свыше тысячи специалистов и как позже уже российские по­слы и агенты при зарубежных дворах отыскивали и уговари­вали наняться в Россию ремесленников, инженеров и военных.

Американский исследователь дал чрезвычайно высокую оценку возведению Санкт-Петербурга, а также строительству большой системы судоходных каналов, соединившей Волгу с Невой. По мнению историка, Петр оздоровил государственные финансы тем, что в конце своего правления ввел подушное обложение, подмеченное им во Франции. Этот налог «с души» снял проблему государственных доходов, но ценой еще более тяжелого гнета для крестьян, усиления крепостных уз, которыми они были привязаны к земле. Масси отметил не только набожность Петра 1, но и его веротерпимость. Лютеране, как и католики, могли свободно исповедовать свою веру в России. Женщины получили в правление Петра большие права, мужчины и женщины начали свободнее и чаще, чем прежде, общаться. Общий вывод Масси о деятельности Петра Великого заключен в словах: «Петр являл собой стихию, и, возможно, поэтому окончательное суждение о нем не будет вынесено никогда. Как измерить могучий натиск океана или безмерную мощь урагана?»