Формирование населения края

Население края не являясь коренным, формировалось в те­чение ряда столетий. Особенно интенсивно колонизация региона происходила со времени присоединения Поволжья к России (ХVI в.) и до начала XX века. В результате сформировалась уникальная региональная общность.

С древнейших времен Среднее Поволжье было пограничьем раз­личных по происхождению этнических массивов. Это ярко прояви­лось уже в эпоху раннего железа и в средневековье, т.е. в 1 ты­сячелетии до н.э. – середине II тысячелетия н.э.

В раннем железном веке южные степные районы Самарского По­волжья являлись кочевьем савроматских, а позднее – сарматских племен. Самарская Лука и северо-восточные районы Самарской об­ласти (бессейн р.Черемшан) были заселены оседлыми племенами, сначало "белогорскими (названными так по городищу Белая гора у с.Подгоры), а позднее племенами "городецкой" культуры, при­шедшими в IV в. до н.э. с запада, из бассейна среднего тече­ния р.Оки. С большой долей вероятности их можно связать с финно-уграми.

С конца I в. н.э. начинается первый этап освоения Поволжья славянами (славкинское селище, городище Лбище – население позднезарубинецкой культуры).

Более мощная миграционная волна конце IV-начала V в.н.). была связана с гуннским нашествием. Жившие в нашем регионе потомки позднезарубинецких племен и родственные им группы на­селения, создали именьковскую культуру V-VII вв. Этническая принадлежность и судьбы именьковской культуры дискуссионны и по сей день. Многие исследователи полагают, что именьковцы были славянского происхождения, остались после VII в. в Поволжье, смешались с болгарами и привяли участие в формировании болгар­ской народности.

В IV-V вв. в степных районах края появляются гунны – тюркоязычные кочевники из Азии. В конце VII-VIII вв. наш край достигают первые волны болгарской миграции. В IX в. на террито­рии края и в более северных районах жили и группы угорского населения. Можно предполагать, что пришедшие с юга болгары под­держивали тесные контакты с прикамским населением, проживая с ними совместно в рамках единых хозяйственных комплексов – по­селений. Взаимоотношения с угорским населением было иным, что привело к уходу угров из Поволжья в Западную Европу, где ими было основано Венгерское государство.

В Х в. в среде болгарского населения, заселившего совместно с другими этническими группами Среднее Поволжье происходила централизация власти и борьба за независимость от хозар, пере­ход к оседлости.начало строительства городов, развитие ремесел и торговли, а также принятие мусульманства в качестве государст­венной религии. Итогом этих процессов было образование в реги­оне сильного феодального государства – Волжской Болгарии.

Самым значительным болгарским поселением в нашем крае был Муромский городок (средневековое название города неизвестно). на Самарской Луке. Это был важный административный, ремеслен­ный, торговый и культурный центр. Город был сметен с лица земли татаро-монгольским нашествием в 1236 г.

Татаро-монгольское нашествие (1236 г.) оказало огромное влияние на дальнейшую историю и культуру Волжской Болгарии и тюркоязычных кочевников, освоивших степные районы Заволжья в домонгольское время. В период существования Золотой Орды в Самарском Поволжье жилы русские, мордва, тюркоязычные кочев­ники и болгары. Именно в это время закончилось формирование поволжских тюркоязычных народностей: чувашей, татар, башкир. Однако, после военного похода Тамерлана в 1391 г. традиции прочной оседлости были нарушены здесь надолго, и возрождение оседлой земледельческой культуры относится уже к ХVII-ХVIII вв. – периоду вхождения Поволжья в Российское государство.

Дальнейший процесс освоения Самарского края является отра­жением социально-экономического развития России в отдельные исторические периоды и государственной политики освоения ок­раинных земель, включаемых в границы государства вместе с их населением.

С середины ХVII в. в степях самарского Заволжья столкнулись два хозяйственно-экономических уклада – оседлый земледельчес­кий и кочевой скотоводческий. Формировался многонациональный состав населения Самарского края. Наряду с русскими переселенца­ми на оборонительных линиях селились мордва, татары, чуваши. Наделенные на службу землями конные стрельцы, бывшие дворцовые крестьяне, татары-общинники – все они были отнесены в первой четверти ХVIII в. к категории государственных крестьян-однодвор­цев. В конце ХVII – начале ХVIII вв. в заселении района приняли участие и дворяне, и переведенные ими на земли Заволжья кре­постные крестьяне. Все это в целом создавало условия для срав­нительно быстрого аграрного освоения обширных районов Заволжья.

Усиление крепостничества в центральных районах России, политика христианизации народов Поволжья и Урала привели в Самарском крае к значительному увеличению численности беглых крестьян различного этнического происхождения.

Дальнейшее массовое заселение края было связано со строи­тельством в 30-е гг. ХVIII в. Ново-Закамской и Самарской (Оренбургской) оборонительных линий. В 1734 г. в Самаре была Создана Оренбургская экспедиция с административной задачей при­соединения земель вдоль линии и налаживания отношений с народа­ми, входящими в состав России. В результате местность к северу от р.Самары, по рекам Кинель, Сок и Кондурча стала быстро за­селяться.

Хозяйственное освоение Заволжья – великий подвиг народов края. Социально-экономической основой аграрного освоения новых земель становится помещичье, монастырское землевладение и миг­рационные волны крестьянских масс.

Особенно быстро возрастает численность помещичьих селений и земельных владений дворянства после разрешения покупки баш­кирских земель в 1736 г. Во второй половине ХVIII в особое место в истории помещичьего землевладения занимают имения графов Орловых – близких двору Екатерины П.

В 1745 г. часть земель Самарского Заволжья была передана Ставропольскому калмыцкому войску. Но попытка российского пра­вительства приобщить калмыков к оседлому образу жизни путем строительства г.Ставрополя (1738) и соседних с ним селений не удалась. Большая часть калмыков откочевала за пределы Поволжья, небольшая часть получила право служить в Оренбургском казачьем войске.

В 40-е гг. ХVIII в. в Заволжье из-под Харькова и Полтавы были переселены украинцы. Вначале они расселялись в крепостях по рекам Яик (Урал) и Самара. В 1744 г. на р.Кинель была осно­вана Кинель-Черкасская слобода. После учреждения Саратовского соляного комиссариата в 1747 г. украинцы были привлечены к перевозке соли с озера Елтон (Эльтон). Украинцы основали сло­боды Покровскую и Николаевскую. Позднее села Украинка (на се­вере и юге края), Черниговка и другие.

В быстром и эффективном освоении обширного края особая роль принадлежала военно-административному правительственному освое­нию. В ХVI-первой половине ХVIII вв. государство создало систему городов – крепостей и оборонительных линий практически по всему периметру региона, обеспечив безопасность волжского пути и благоприятные условия для хозяйственного освоения края.

Активное переселение немцев в Россию началось после Мани­феста Екатерины II от 4 декабря 1762 г., приглашавшей жителей Европы свободно устраиваться на "праздных" русских степных просторах. Переселенцам гарантировалась свобода вероисповедования, строительство церквей, освобождение на тридцать лет от налогов, беспроцентная ссуда на обустройство крестьянского хозяйства или ремесленной мастерской, самоуправление в колониях, освобождение от военной и гражданской службы и уже к 1767 г. на Волге обосновалось 106 колоний: 60 – на левом берегу, 46 – на правом. А к моменту образования Самарской губернии (1851) на ее территории сосредоточилось 131 немецкая колония.

В Самарском регионе можно видеть и четыре этно-социальные группы немецких поселенцев: старые поволжские колонии Николаев­ского и Новоузенского уездов, включенные в состав Самарской губернии в 1851 году; северо-западные поселения 2-ой половины XIX века в Самарском уезде; поселенцы – горожане Самары и уездных городов XIX века; поселения Бузулукского уезда конца XIX века. В Самаре были и воеводы немецкого происхождения:

В.Я.Эверлаков (1671-1672), А.Д.Фонвизин (1672-1674); А.Шель (1676 – ? ). А правнук самарского воеводы М.А.Фонвизин (1768-1854 гг) станет декабристом. Немцами по происхождению были и самарские губернаторы К.К.Грот (1853-1860) и И.Л.Блок (1906).

К середине XIX века кочевавшие в крае башкиры, ногайцы, "киргиз-кайсаки" переходят к оседлости.

Еще в ХVII веке в Заволжье на поселение было направлено несколько групп смоленских и полоцких шляхтичей – поляков. В XIX веке в Самаре оказалась значительная группа переселив­шихся и сосланных на Волгу поляков-интеллигентов (врачи, пе­дагоги, инженеры, юристы). В 1861-1862 гг. Самарской губернией управлял способный администратор поляк Адам Арцимович, при ко­тором началась в губернии Великая крестьянская реформа. Он же содействовал строительству в Самаре польского Костела, здании которого было передано протестантам в связи со вспыхнувшим в Польше восстанием. Современное же здание костела было построе­но в 1906 году (архитектор Ф.Богданович). На 1 января 1902 г. в губернии проживало около 70 тысяч католиков, значительную часть их составляли поляки. В связи с оккупацией Польши герман­скими войсками в годы первой мировой войны в Самарскую губер­нию было эвакуировано 27 тысяч беженцев.

К началу XX века еврейское население Самарской губернии составляло около двух тысяч человек. Это потребовало открытия молитвенного дома. В 1903 г. началось строительство синагоги, 31 августа 1908 г. состоялось ее торжественное открытие.

К концу XIX в. определился основной этнический состав на­селения края. Так, в трех северных уездах губернии – Бугульминском, Бугурусланском и Ставропольском русские лишь незначительно превосходили по численности остальное население (50,8% против 49,2%). В Бугульминском уезде татары и башкиры составляли 49,1% от всего населения уезда, в Бугурусланском районе четверть населения составляла мордва. В двух южных уездах Николаевском и Новоузенском 43% населения составляли немцы. Только два уезда – Бузулукский и Самарский – были со значитель­ным преобладанием русского населения.

Территория Поволжья и Приуралья стала районом многовекового соприкосновения и взаимодействия оседло-земледельческого и ко­чевого скотоводческого хозяйственно-культурных типов, этнокуль­турного взаимовлияния и ассимиляционных процессов среди народов региона.

Одинаковые условия хозяйствования и организации быта, чересполосное расселение, тесные контакты в процессе аграрного освоения края, явились основой для выработки в традиционной культуре народов общих интернациональных черт, нередко родня­щих этнические группы Самарского края со всем населением Поволжско-Приуральского региона.

Примечательной особенностью истории Самарского края явля­ется отсутствие межнациональных конфликтов и столкновений. Многолетнее мирное сожительство, использование всего ценного в быте и хозяйстве соседей оказывало благодатное влияние на создание прочных культурных и экономических связей между рус­ским населением и другими народами Поволжья. Именно на этой ос­нове возникла общность интересов и единение в годы тяжких испы­таний, которыми так была богата российская история.

В хозяйственной деятельности и материальной культуре наро­дов региона рельефно проявлялись общие тенденции, сочетающие в себе накопленный веками опыт в промыслах финно-угорских народов, традиции пашенного земледелия славян, с сохранением множества показателей ранее присущего ряду народов кочевого скотоводческого образа жизни.

Типы расселения

Для Самарского края весьма характерным является долинно-овражный тип расселения, отличающийся расположением селений вблизи леса или по склонам холмов и балок, вдоль реки или во­доема. Наличие водоема было главным условием для возникновения любого селения в степном Заволжье. Большинство поселений в прошлом были небольшими. Более многодворными были поселения татар.

В центральной части селения обычно располагались общест­венные постройки: административное здание, культовое сооруже­ние, школа, больница, магазин, иногда торговая площадь. Архи­тектурным центром являлась православная церковь, мусульманская мечеть, протестантская кирха. Их наличие отмечалось в назва­нии "село" от более мелких – "деревня", "хутор", "выселки".

В условиях существования в селении нескольких конфессио­нальных общин на окраинах села располагались "молельные дома". На окраине селения обычно располагались места общественных гуляний, мельницы, кузницы.

Русские принесли в Заволжье традицию линейно-уличной или рядовой планировки. Четкой была планировка селений колонис­тов-иностранцев. Селения других народов края характеризовала беспорядочная планировка, уходящая корнями в древний обычай совместного поселения родственных семей отдельными гнездами. В ХIX-ХХ вв. под влиянием русских традиций в Заволжье стали широко распространяться уличная планировка селений, независимо от их национальной принадлежности.

Жилищем населения края к XX в. обычно служила рубленая из дерева "русская" изба. Для строительства хозяйственных поме­щений типа летней кухни часто использовали камень-сырец или саман (самодельный кирпич из глины, перемешанной соломой). Крыши домов крылись соломой, тростником, иногда обмазывались глиной, как и вся постройка. Более состоятельные жители имели "тесовые" (деревянные) крыши или крытые "железом".

Самым древним жилищем нерусских народов края была однока­мерная постройка. Под влиянием русской традиции появились двухкамерные постройки (изба-сени) и трехкамерные (изба-сени-клеть). Повсеместно распространенным явлением было сочетание отапливаемого жилища с летней кухней – без пола и потолка, расположенного параллельно жилому помещению и соединенному с ним надворными постройками.

Богатая резьба по фронтону и верхней части наличников де­ревянной избы была характерна для лесных народов края. Ориги­нальной особенностью внешнего оформления была многоцветная раскраска оконных наличников и рам.

Интерьер жилища русских, мордвы-эрзя и чувашей был в ос­новных элементах одинаковым. Он включал в себя русскую печь в углу справа или слева от входа, полати, неподвижные лавки и стол в переднем, "красном" углу. Татарское и мордовско-мокшанское жилище отличали нары, отстоящая от стен печь с пристроен­ным к ней очагом с вмазанным котлом. Появившуюся в XIX в. у русских, мордвы и чувашей деревянную перегородку или занавеску следует считать заимствованным у татар традиционным делением жилища на две половины – мужскую и женскую.

Одежда народов края

Многовековые межэтнические контакты привели к созданию осо­бой этнокультурной целостности народов Поволжья и Приуралья. Появилось немало общих черт в материальной культуре народов края.

Весьма много общего наблюдается уже на протяжении столетия в одежде народов.

Основу женского костюма славянских, финно- и тюркоязычных народов составляла туникообразная рубаха с входящими рукавами, круглым шейным вырезом и прямым грудным разрезом. Однако, если исконные земледельцы-славяне (русские, украинцы, белорусы, по­ляки) и финноязычные (мари, мордва) использовали рубаху с пря­мым подолом, тюркские народы (башкиры, татары, чуваши), сохра­нявшие в быту некоторые элементы скотоводства, стремились подол рубахи от груди расширить – сборками, клиньями, складками.

Основным украшением земледельческой рубахи являлась вышивка, имеющая этнодифференцирующий характер, для скотоводческой ру­бахи наиболее присущей была аппликация – разноцветные кусочки ткани для украшения.

Использование сходных головных уборов от высоких шапок сла­вянских женщин до сходных низких у тюркоязычных народов и шлемовидных шапок у чувашей, несмотря на множество их этнических и локальных вариантов, объединяло разноязычные народы края. Свидетельством продолжительных этнокультурных контактов финно-и тюркоязычных народов были полотенцеобразные головные уборы и налобные повязки.

Большое сходство в одежде народов Самарского края прояви­лось в украшениях: шейных, нагрудных, поясных, для изготовления которых разнокультурные народы региона использовали одинаковую технику и материал – металл, раковины, бисер, бусы.

Первая четверть двадцатого века стала временем массового перехода населения края к городскому типу одежды, в ансамбле которой основными элементами являлись юбка и кофта (в женском костюме), изготовленные из фабричных тканей. Использование само­дельного холста для шиться одежды становилось признаком бедности и нищеты.

Модернизированный традиционный национальный костюм либо его отдельные элементы начали использоваться только как обрядовые – свадебные, похоронные, в организации массовых общественных ме­роприятий для их участников.

Духовная культура

Наибольшей самобытностью отличается духовная культура наро­да. Однако и здесь прослеживаются аналогии в различных жанрах культуры, роднящие этнические группы Самарского края.

Значительное место в духовной жизни населения занимали об­ряды и праздники, в которых тесно переплетались трудовые навы­ки народа, его мифологические представления и религиозные веро­вания – как ранние языческие, так и более поздние из бытовавших на Волге – христианские и исламские. Обрядами отличались опре­деленные этапы в развитии природы и хозяйственной деятельности людей. Каждый трудовой процесс (пахота, сев, сенокос, уборка урожая) начинался и оканчивался совершением определенных обря­дов, в сюжетах которых прослеживаются языческие земледельчес­кие традиции, обращенные к солнцу, земле и растительности. Это сохранялось в христианском обрядовом календаре до конца 30-х гг. у русского, мордовского и чувашского населения края. В отдельных моментах христианская календарно-обрядовая культура совпадала и с мусульманской.

Так, начало нового года земледельцев было приурочено к рожде­нию нового солнца – дню зимнего "солнцеворота". Этот день пра­вославная церковь празднует как Рождество Христово. Однако все народы края включали в новогоднюю обрядность языческие нормы – гадали об урожае, приплоде скота, прославляли силы природы, от которых зависел человек. Для русского человека это был особый период – "зимние святки", продолжавшиеся до Крещения (19 января по новому стилю).

Сходство в традиционной культуре народов края особенно ха­рактеризует период окончания зимы и наступления весны. Все христиане встречали весну "широкой" масленицей, которая по срокам приближалась к мусульманскому Новому году – Наврузу – 21-22 марта по новому стилю, что в жизни природы соответствова­ло и победе весенних сил над зимними.

Началу весеннего сева предшествовали массово организованные праздники и обряды: у православных жителей края – вербное Воскресение, Пасха, Красная горка (воскресение после Пасхи), которая заканчивала неделю весенних свадеб; у чувашей сущест­вовали многочисленные обряды в честь верховных весенних сил – "моление плуга", "варлах-келарни" (вынос семенного материала), "сумар чук" (моление о дожде), "уи чук" (моление на поле).

У мордвы специфической формой общественного быта были коллективные моления по случаю начала или завершения земледель­ческих работ, сопровождаемые разнообразными религиозно-матическими обрядами. Своеобразное общественное моление в мордовском селе устраивалось и на христианской праздник вербного Воскре­сения – в честь Вербавы (матери вербы).

В мусульманском календаре к этому периоду был приурочен древний языческий праздник Сабантуй ("свадьба плуга"), наиболее распространенный в настоящее время у татар. В этот день перед севом устраивались скачки – состязания на лошадях, массовые спортивные мероприятия (борьба, перетягивание каната, лазание по шесту или столбу) должны были выявить среди молодежи победи­теля – батыра, что определяло его особый статус в общине. В наши дни обряд утратил свое первоначальное предназначение и отличает­ся как массовое гуляние среди татар области по окончании по­севных работ.

Аналогия татарскому Сабантую встречалась у самарских чува­шей в обряде "Агатуй".

По окончании посевных работ, в период появления молодых ростков и зелени, у всех народов края проводились обряды бла­годарения земли. Всеми православными народами широко отмечался престольный праздник – Троица, обязательным языческим атрибу­том которого у русского населения была береза, вокруг которой девушки водили хороводы, пели, плели венки, под березой ели обрядовое блюдо – яичницу, приготовленную "вссыпчину" (вскладчину), В этот день сельская молодежь на отведенных для общест­венных гуляний местах устраивали хороводы, кадрили, различные игры.

Самым насыщенным обрядовым периодом были летние святки и ку­пальные вечера, когда молодежь ходила гулять за село, водила хороводы и кадрили. Все без исключения "на купалу" обливали друг друга водой из ведра – у источники или колодца.

Лето по православному календарю заканчивалось 2 августа днем св.Ильи. После этого дня вступал в силу запрет на купание в воде, начинались осенние работы.

Осенние обряды и праздники земледельцев вновь обращались к земле и характеризовались благодарением земли за принесен­ный урожай. В этом цикле обрядов много таких, которые обращены к отдельным сельскохозяйственным культурам, выращенным кресть­янами и собранными осенью. Так, отмечаемыми в Самарском крае осенними праздниками были спасы – яблочный, хлебный, медовый.

В мордовском осеннем праздничном цикле особо отмечался праздник "Пивань кудо" (пивной дом), который отмечали в период от осенней Казанской до Заговения. Сельская молодежь (для проведения обряда откупался дом), вскладчину варила пиво из свежего хмеля, договаривались о сроках проведения обряда. Это был своеобразный обряд определения возможных брачных пар, и поэтому молодежь подходила к обряду достаточно серьезно, а до­стигшая совершеннолетия эрзянская девушка впервые надевала осо­бую взрослую одежду.

Свадебные обряды

Особой самобытностью отличались семейные обряды и празд­ники каждого народа. Самым традиционным, сохранившимся в зна­чительной степени в своих основных элементах до наших дней, был свадебный обряд. Он или сохраняется в традиционной форме, или восстанавливается с сохранением традиционной основы и приобре­тением современной окраски.

У каждого народа свадебный обряд делился на три периода: досвадебный, свадебный и послесвадебный. Досвадебный цикл на­чинался со сватовства и оговора, где обговаривались условия заключения браков; количество и качество даров со стороны же­ниха и приданое невесты.

Сроки, на которые отодвигался день свадьбы, определялись количеством подарков, которые должна была приготовить невеста родственникам жениха. В число подарков включали рубашки – жениху и самым близким его родственникам, вышитые полотенца, девушкам – ленты, женщинам – карманы, сшитые из разноцветных кусочков ткани, носимые сбоку на поясе, что можно считать заимствованным русским населением у мордвы Самарского края.

День свадьбы у христианских народов как день венчания мо­лодых в церкви начинался со сборов невесты к венцу – причитаниями, обращенными к дочери. Ее поднимала с постели мать, девушка при­читала "на зарю", после чего начиналась подготовка молодой к выходу. В последний раз невесте ее подруги заплетали девичью косу, благословляли родители.

Составной частью свадьбы явилось забирание молодой. По­езжане, крестная мать и крестный отец жениха, сваха начинали эту процессию. Дружка жениха первым обращался к подругам не­весты, которые исполняли "величальную песню дружке". Невесту выкупали, здесь в ряде случаев встречается выкуп красоты, друж­ка одаривал подарками и деньгами ее подруг.

Из церкви свадебная процессия направлялась в дом жениха, где происходил свадебный пир. У порога дома молодых встречали родители жениха, осыпали хмелем, деньгами, зерном и так далее.

Смысл послесвадебных обрядов сводился к проверке работо­способности и хозяйственности невесты, а также к оберегу против нечистой силы, которая могла проникнуть в избу вместе с гостя­ми. Невесту на второй день после свадьбы посылали с ведрами за водой, у чувашей невеста должна была растопить очаг и сварить лапшу. Гости били горшки, сыпали на пол мусор, – невеста долж­на была чисто вымести помещение.

Отличительной особенностью татарских свадебных обрядов являлось проведение основной свадьбы в доме невесты. Свадьба начиналась с религиозного обряда бракосочетания. Затем начи­налось застолье, обязательно с выносом меда и масла. У казан­ских татар свадьба проводилась отдельно для мужчин и женщин, у мишарей это разделение не было обязательным.

Все последующие обряды у татар можно отнести к послесвадебным. Это – встреча молодого в доме невесты, периодическое посещение им своей жены в ее доме, обряд переезда молодой в дом мужа. И если в предсвадебных обрядах молодые почти не участвовали, то в послесвадебных – они основные действующие лица.

Рождение ребенка воспринималось в семье как радостное со­бытие. Вскоре после рождения сына или дочери приглашали родст­венников и соседей на праздник наречения именем. Детям стара­лись давать имена, созвучные имени матери или отца, в них вкладывали пожелания благополучия, долголетия, здоровья, му­жества, красоты.

Татары и башкиры хоронили покойников по мусульманскому обы­чаю – в глубоких прямоугольных ямах, с нишей, в саване, головой на запад, лицом к югу (к святилищу Кааба). На третий, седьмой и сороковой дни и в годовщину устраивали поминки.

* * *

Многовековое взаимодействие многих национальностей в хо­зяйственном освоении самарского Поволжья, дисперсное их про­живание и наличие двух- и многонациональных сел неизбежно при­водило к взаимному усвоению и обогащению приемов обработки земли и выращивания сельскохозяйственных продуктов, традиций народных ремесел, к выработке новых тканей и сюжетов для оформления национального костюма, к решению ассортимента блюд национальной кухни.

Заметно влияние национальных сюжетов в русском фольклоре и русских в фольклоре народов Поволжья. Общие черты существуют в сценариях народных праздников и обрядов. Интенсивное взаимо­проникновение и обогащение материальной и духовной культуры различных народов, оформление самобытной этнокультурной общ­ности сделало Самарскую область уникальной и неповторимой в этнографическом отношении.