Схема 6.1 результаты потребления товаров и услуг

	ТОВАРЫ И УСЛУГИ

6.3.

Общественных благ к социальным интересам.Начнем с того, что вновь обратимся к уже упоминавшейся расширительной трактовке общественных товаров. Напомним, что в указанной версии к ним относят все множество благ, производимых в общественном секторе экономики, т. е. те товары и услуги, затраты на производство которых полностью или частично осуществляются за счет средств государственного бюджета. Приведем здесь и соответствующую дефиницию Бьюкенена: «Для целей нашего исследования любое благо, которое группа или сообщество индивидов в силу тех или иных причин решает производить через посредство коллективной организации, определяется как общественное».

Вдумываясь в приведенные формулировки, следует отметить, что расширительная трактовка общественных товаров, использующая в качестве отличительного признака момент участия государства (по Бьюкенену - коллективной организации) в производстве этих специфических благ, создает весьма неприятную логическую петлю. Дело в том, что и сам вопрос о государственной активности в производстве общественных товаров традиционная теория связывает с феноменом «безбилетника», который характерен лишь для общественных товаров. Вот и получается, что категория «общественные товары» определяется опять-таки через общественные товары.

На первый взгляд, положение это можно исправить, если дефиницию Бьюкенена доопределить, заменив его «те или иные причины» на стандартную мотивацию из «экономической социодинамики» — наличие социальной полезности блага. В этом случае к общественным товарам можно причислить всякое благо, обладающее социальной полезностью. Однако и данное решение нельзя считать Достаточным. Не говоря уже о занятости самого понятия «public goods», указывающего на вынужденно-коллективный характер потребления этих специфических благ, в этой необоснованно широкой трактовке «утонут» выявленные выше социальные особенности товаров и услуг и исчезнут реальные границы, отделяющие друг от друга смешанные, коммунальные смешанные и социальные блага.

Более верным представляется иной путь, связанный с дефинитивным сужением расширительной версии общественных товаров, с нахождением законного места в социодинамической классификации мериторных и общественных благ, а также встречающихся в литературе квазиобщественных и смешанных общественных товаров. Для решения поставленной задачи нужно вернуться к рассмотрению мериторных и общественных благ. Причем если мериторика особых трудностей не вызывает — предыдущий анализ позволяет утверждать, что мериторные товары входят в группы смешанных и смешанных коммунальных благ, - то общественные товары требуют особого разговора. Дело в том, что выбор критериев при построении социодинамической классификации был основан на «строгой» версии общественных товаров, обладающих свойством коммунальности (неисключаемость и несоперничество в потреблении) без каких-либо оговорок.

При этом традиционная теория в соответствии с расширительной версией общественных товаров включает в эту группу уже упоминавшиеся «смешанные общественные товары» и «квазиобщественные блага». В качестве примера последних приводят обычно услуги образования, о которых Блауг, в частности, пишет, что «экономические выгоды образования в значительной степени являются личными (персональными) и делимыми... Тем не менее не все выгоды образования достаются только тем, кто за них заплатил, а также невозможно целиком отстранить менее образованных людей от "выгод", создаваемых более образованными. Образование, следовательно, представляет собой то, что можно было бы назвать "квазиобщественным" благом, и попытка производить его посредством рыночного механизма вполне могла бы привести к недоинвестированию в образование».

Итак, какие же свойства образования делают его квазиобщественным благом? «Плодами просвещения», по Блаугу, пользуются не только те, кто заплатил за свое образование, но и остальные члены общества. Именно в этом факте многие авторы видят проявление свойств неисключаемости и несоперничества, что, наверное, и побуждает их говорить об «общественности» услуг образования. Это, безусловно, ошибка. Воспользовавшись приведенным выше анализом (см.рис. 6.1), нетрудно показать, что в данном случае неисключаемостью и несоперничеством обладают лишь отдаленные последствия образования, а не сами его услуги. Иначе говоря, указанные свойства проявляются не в характере потребления блага, а лишь в присвоении его вторичного потребительского эффекта.

Действительно, любой человек, даже тот, для кого собственное образование не имеет особой ценности, отказываясь от него, все равно, будучи членом общества, неизбежно получает часть вторичного потребительского эффекта. Однако сами услуги образования остаются при этом персональными, делимыми и исключаемыми, а следовательно, к общественным благам отношения не имеют. Добавление же приставки «квази» сути дела не меняет и не приближает указанные услуги к общественным товарам.

Пример образования еще раз демонстрирует необходимость различать характер и последствия потребления всякого блага. В строгой версии общественных товаров речь идет об особом режиме потребления, о невозможности исключить кого-либо из потребления данного блага и о несоперничестве индивидуумов в этом процессе. В случае с квазиобщественными товарами ситуация выглядит по-другому: сами товары являются делимыми и потребляются обычным образом, а вот последствия их потребления проявляют свойство коммунальности. Учитывая это, можно сформулировать следующей вывод, устанавливающий место таких товаров и услуг в предложенной типологии. Квазиобщественные товары, будучи делимыми и обладая одновременно индивидуальной и социальной полезностью, входят в группу смешанных благ (схема 6.2).

Наряду с квазиобщественными благами, повторим, в литературе упоминаются еще и смешанные общественные товары. К ним относят, как правило, прикладную науку, театр, авиаперевозки и т. п. Аккуратный анализ этих примеров убеждает в том, что указанные блага являются либо просто частными, либо смешанными в терминах предложенной выше классификации. Легко показать, например, что услуги прикладной науки и театра принадлежат к смешанным благам, ибо, с одной стороны, являются Делимыми благами, а с другой — обладают вторичным эффектом потребления, в присвоении которого проявляется свойство коммунальности, т. е. они имеют индивидуальную и социальную полезность одновременно.