Воинское приветствие в русской армии XVIII-XIX веков

Одним из главных ритуалов воинского этикета всегда было воинское приветствие. Его формы в русской армии видоизменялись на протяжении описываемых двухсот лет, пока не установился способ отдания чести, который сохранился до наших дней.

Историки полагают, что первоисточником этого ритуала является средневековый рыцарский жест: в знак дружеских намерений при встрече с другим рыцарем одетый в доспехи воин открывал забрало, для чего поднимал правую руку к шлему. То есть, происхождение этой формы приветствия в Европе относят ко временам Средневековья. Возможно, такое мнение не лишено оснований. Тем более, что и после отказа от доспехов во многих армиях сохранились металлические каски, которые снимать, подобно шляпе, было затруднительно.

Однако самым распространенным головным убором, начиная с XV века, в той же Европе стали береты, колпаки, шляпы с полями разных моделей, снимать которые не составляло труда, а главной формой приветствия был поклон, вошедший в обычай с давних времен и освященный религиозными традициями. Снятие головного убора с поклоном - ритуал, имевший значение приветствия, благодарности, поздравления, добрых пожеланий при расставании. Поскольку же такие головные уборы входили в состав военного обмундирования, то приветствие военного человека ничем не отличалось от поклона человека, не служащего в армии. Различия наблюдались лишь в манере исполнения поклонов, и связаны они были с социальным неравенством, существовавшим между разными группами населения в любой стране: поклон дворянина равному себе отличался от поклона того же дворянина королю или епископу, а на поклон простолюдина тот же дворянин вообще не отвечал. А так как именно дворяне составляли вооруженные силы большинства европейских государств, то именно поклон, сопровождаемый снятием шляпы, служил и воинским приветствием на протяжении долго-

го времени. Однако в распоряжении воина было оружие, и по мере отделения военного сословия от безоружных слоев населения вырабатывались формы чисто воинских приветствий - такие, как салют шпагой или взятие ружья в положение «на караул». Постепенно наклон корпуса стал уходить из приветствия, заменяясь выпрямленной стойкой, известной в наше время как положение «смирно». А с появлением новых разновидностей головных уборов, снятие которых было не всегда возможно, появилось условное движение руки к голове, символически обозначавшее ее обнажение. Так возник ритуал отдания чести.

В России регулярная армия создавалась по европейским образцам, и вполне понятно, что в вопросах ритуала она ориентировалась на страны, где были уже сложившиеся системы организации вооруженных сил - такие, как Пруссия, Дания, хорошо знакомые Петру I.

Наиболее распространенным головным убором первой половины XVIII века была треуголка, и в суворовском «Полковом учреждении» 1763 года неоднократно указывается в качестве приветственного жеста снятие шляпы с поклоном. При этом особо указано, что шляпу снимают левой рукой, в которой она и остается; как можно догадаться, в правой руке при этом была трость или шпага. Салют шпагой в это время уже прочно входил в число ритуальных действий, но отдание чести в документах этих лет не упоминается нигде. В уставах конца XVIII века, включая павловский устав 1796 года, много внимания уделяется формам оказания воинских почестей, но речь идет в основном о строевых ритуалах - таких, как положение «на караул» или «к ноге», исполняемых солдатами в строю, но персональное приветствие офицера по-прежнему состоит в снятии шляпы с поклоном.

В конце XVIII-начале XIX века во многих армиях, в том числе и в русской, стали появляться головные уборы, имевшие застежку из ремешков под подбородком; часто такой ремешок проходил по подбородку, под нижней губой - это были кивера, каски. Чтобы снять кивер, нужно было расстегнуть ремешок,

что делало процедуру снятия шляпы долгой и не очень удобной; еще менее удобно было бы кланяться в высокой шапке с султаном, не снимая ее. В конце концов от поклона отказались, заменив его салютом шпагой (или саблей). Но такой салют был возможен, если обнаженный клинок находился в правой руке. Если же оружие оставалось в ножнах, а снять головной убор и поклониться было невозможно, надо было искать некий альтернативный жест, условно обозначающий приветствие. Так была найдена форма отдания чести.

Вплоть до середины XIX века эта новая форма приветствия уживалась с прежними видами оказания почести. Еще в 1826 году при приближении начальника следовало снять левой рукой фуражку, что не составляло труда, и принять положение «во фронт». Снимать фуражку надо было также проходя мимо часовых. Даже в книге XXIII «Свода военных постановлений» 1869 года (параграфы 55, 56, 57) указано, что нижний чин, входя в помещение старшего над ним начальника, обязан снимать головной убор, а об отдании чести не говорится.

Тем не менее, условное движение руки к головному убору входило в употребление, как вполне понятное выражение приветствия. В России поначалу оно выполнялось поднесением к виску двух пальцев правой руки - указательного и среднего, остальные пальцы прижимали к ладони. В этом сказалось происхождение данного жеста: чтобы снять шляпу, на ее поля накладывали два указанных пальца сверху, а большой палец подхватывал поле снизу. В конце XIX века такое движение стало входить в обычай, независимо от формы головного убора: подобное приветствие на ходу стали использовать даже носившие цилиндр или котелок. У военных, которые не всегда имели возможность снять головной убор, оно быстро стало этикетной нормой, а затем приобрело отчетливую схему выполнения: кисть руки стали подносить к козырьку с выпрямленными пальцами, ладонью вниз.

Окончательное оформление этого ритуала было зафиксировано в «Своде правил воинского чинопочитания и отдания во-

инской чести», изданного в 1891 году. Здесь вся схема движений описана подробно: надо «...свободно приподнять правую руку и приложить ее к правой стороне козырька (а если его нет, то к правой стороне нижнего края головного убора) так, чтобы пальцы были вместе, ладонь слегка обращена наружу, а локоть был на высоте плеча, при этом отдающий честь должен смотреть на начальника или старшего и провожать его глазами».

Далее следуют пункты, где учитываются обстоятельства, в которых честь отдается:

1. При встрече знамени следует отдавать честь, становясь во фронт;

2. Едущий в экипаже отдает честь, прикладывая руку к головному убору;

3. Отдача чести предшествует всякому другому приветствию. Военный не должен снимать головной убор, приветствуя кого бы то ни было.

(Очевидно, в пункте 3 подразумевается рукопожатие, которое может следовать за отданием чести, но не вместо нее.)

В параграфе 31 особо оговариваются правила отдания чести генералами:

генералы становятся во фронт, отдавая честь государю императору, государыне императрице, великим князьям и великим княгиням, великим княжнам, а также иностранным императорам и королям и их наследным принцам,

не становясь во фронт, генералы отдают честь императорским высочествам, фельдмаршалам, военному министру, своим прямым начальникам и тем, кто старше их чином.

Параграф 32 предписывает правила поведения штаб- и обер-офицерам:

«Штаб- и обер-офицеры не становятся во фронт, отдавая честь их императорским высочествам, генералам, адмиралам и своим прямым начальникам». Приветствуя лиц, перечисленных в параграфе 31 (А,Б), все офицеры становятся во фронт - это подразумевается.

93

В параграфе 33 едущим верхом генералам, штаб- и обер-офицерам разрешено отдавать честь, не сходя с лошади, но если есть возможность и место, чтобы спешиться, лучше отдать честь, стоя на земле.

Следующие параграфы (36, 37, 38) посвящены нижним чинам:

Нижние чины не обязаны становиться во фронт, отдавая честь штаб- и обер-офицерам, врачам, отставным военнослужащим, носящим форму, подпрапорщикам, унтер-офицерам, дворцовым гренадерам.

Каждый рядовой должен приветствовать отданием чести всякого, имеющего орден. Если нижний чин несет в одной руке какую-то ношу, то он должен отдать честь встречному свободной правой рукой. Если ношей заняты обе руки, следует встретить проходящего глазами и проводить его взглядом. Нижний чин с ружьем или обнаженным холодным оружием не становится во фронт. За четыре шага до встречи с тем, кого следует приветствовать, он должен положить ружье или саблю на плечо и затем проводить глазами.

В параграфе 40 сказано, что едущий верхом нижний чин должен при встрече с любым старшим приложить руку к головному убору. Если он вооружен пикой, то ее следует взять в руку и провожать встречного глазами. Если он должен держать в руках поводья, то для выражения приветствия достаточно поворачивать голову в сторону адресата и провожать его глазами. Так же должен вести себя нижний чин, управляющий повозкой.

Параграф 42 касается передачи приказаний. Передающий приказание старшего должен поднести руку к головному убору. То же делает получающий приказание, а если он имеет в руке обнаженное оружие, то обязан опустить его вниз.

Почести, оказываемые в строю, исполняются по команде. Солдатам пехоты командуют: «На плечо, слушай, на кра-ул!». В кавалерии эта команда выглядит так: «Сабли вон, пики в руку!». В артиллерии обращаются к офицерам: «Господа офицеры, сабли вон!».

Если строй не имеет оружия, то становится по стойке «смирно», а офицеры прикладывают руку к головному убору.

Наконец, параграф 50 указывает, что офицер в строю, держащий саблю у плеча, опускает ее вниз, если обходящий строй начальник обратится к нему.

Завершилась история введения ритуала, именуемого «отданием чести», тем, что движение руки к головному убору стало привычным и почти машинальным. Впрочем, офицерская молодежь нашла и в этом жесте повод для щегольства, а в конце концов появилось жаргонное словечко «козырнуть», которое придавало легкий оттенок иронического отношения к уставным формальностям военной службы.

В заключение обзора норм воинского этикета остается сказать, что быту и нравам офицерского общества в России посвящено немало мемуаров, исторических очерков и изданной в начале XX века методической литературы, направленной на воспитание новых поколений офицеров, вступавших в ряды вооруженных сил России после военных реформ, начатых в 1870-х годах XIX века и затянувшихся почти до его конца.