Великое княжество Литовское

Белорусская этническая общность сформировалась к концу XVI - началу XVII в. в период существования Великого княже­ства Литовского. Это означает, что история белорусского наро­да начинается с момента вхождения западнорусских земель в это средневековое государство. Однако по вопросу о том, являлось ли Великое княжество Литовское собственно белорусским или национальным белорусским государством — и так ставится вопрос! - научные и политические дискуссии не только не ути­хают, а время от времени разгораются с новой силой.

Ответ на него, хотя и не однозначен, но все же достаточно очевиден. Великое княжество Литовское — это изначально по­лиэтническое государство, объединявшее в своем составе насе­ление литовских и большей части древнерусских земель от Балтийского до Черного морей, в котором доминирующее положе­ние занимали литовские князья.

Это, однако, нисколько не умаляет значения Великого кня­жества Литовского в историческом развитии белорусского на­рода. В рамках данного государственного образования объек­тивно происходил процесс этнической дифференциации его населения, в частности формирования литовской, белорусской и украинской этнических общностей и их самосознания. Как пишет Е. Карский, русские области, вошедшие в состав ВКЛ, потеряли свою политическую самостоятельность, но вместе с тем избавились от постоянных войн и кровопролитий, сопро­вождавших княжеские междоусобия. С этого времени в рус­ских землях «начинается эпоха более или менее мирного куль­турного развития, чему много способствовали как свобода от татарской зависимости, страшным гнетом тяготевшей над Восточной Русью, так и вообще человечное отношение к русским

литовских князей» [47].

Тем не менее, упомянутых обстоятельств недостаточно, что­бы полагать, как это делают некоторые историки и философы, что ВКЛ было собственно белорусское, литовско-белорусское, белорусско-литовское или белорусско-украинско-литовское го­сударство. Очевидно, что прозвучавшие утверждения не соответствуют объективным историческим фактам. Нельзя считать корректной в научном отношении и «договоренность» некото­рых белорусских и литовских историков определять ВКЛ в белорусской историографии как белорусско-литовское, а в ли­товской — как литовско-белорусское государство [48]. Как справедливо отмечалось в одной из дискуссий, это было государство раннефеодального типа и определение его генези­са по национальному признаку неприемлемо, поскольку не вполне корректным является наложение современных понятий этничности и нации на средневековье. Кстати будет заметить, что литовские исследователи и не помышляли соблюдать ука­занную «договоренность», они вообще не применяют слова «русское», «белорусское» или «украинское» к названию ВКЛ. Так, в изданной недавно фундаментальной работе литовского профессора Э. Гудавичюса по истории Литвы на шестистах восьмидесяти ее страницах ни разу не приводится полное офи­циальное название княжества [49].

Приведенные выше определения Великого княжества Литов­ского исходят из того, что белорусский, литовский и украинский народы уже в момент образования ВКЛ или, по крайней мере, на каком-то этапе его истории представляли собой самостоятель­ные субъекты этого государственного образования. Но, как из­вестно, такие утверждения не подтверждаются историческими фактами. Общеизвестно, что на протяжении всей истории ВКЛ правили в нем этнические литовцы; «В политическом смысле, — отмечает известный историк П.Т. Петриков, - и белорусский, и украинский и русский факторы в ВКЛ имели по отношению к его великокняжеской власти зависимое, подчиненное положе­ние» [50]. Примеры же нахождения Льва Сапеги на должности канцлера княжества или занятия белорусами иных, менее значи­мых государственных должностей, общей картины не меняли.

Да, в Великом княжестве Литовском преобладало населе­ние, считавшее себя русским, — так называли себя люди право­славного вероисповедания, которые генетически восходили к населению Киевской Руси. Это подтверждают и источники той эпохи, которые о коренном населении, предках современных белорусов и украинцев, говорят как о русском народе. К приме­ру, киевский воевода князь К. Острожский (1527-1608) в сво­ем послании епископу Владимирскому 21 июня 1593 г. определяет коренных жителей этой части ВКЛ как «народ тутошний Русский». Термин же «литвины» является политонимом, что означает государственную принадлежность. В этом смысле «лит­винами» являлись предки не только современных белорусов, но и все жители Великого княжества Литовского, т.е. современных и литовцев, и белорусов, и украинцев, и русских (жители тех территорий России, которые входили в состав ВКЛ).

Поэтому нет никаких оснований утверждать, что название «литвины» является «историческим этнонимом белорусов» [51] и что, отказавшись от него, нация «згубіла сваё імя, а разам зь ім і гісторыю» [52]. Напротив, отказ от имени «литвины» стал отражением факта формирования в период существования ВКЛ новой этнической общности, самоназвание которой — белорусы подчеркивает ее генетическое родство с древнерусской народностью. Появление белорусского этноса означало не конец, а начало истории собственно белорусской нации и ее государства.

Далее, использовавшийся в официальных документах ВКЛ язык лишь условно может называться старобелорусским языком. Термин «белорусский язык», как и этноним «белорусы», в то время вообще не употреблялся. Применительно к русскому насе­лению ВКЛ можно говорить лишь о местных диалектах древнерусского языка — северо-западном и юго-западном, проявления которых были несущественным. В качестве государственного в ВКЛ использовался язык, на котором в то время разговаривала образованная часть населения и который современники называли русским языком. В первом артикуле четвертого раздела Статута Великого княжества Литовского, впервые введенного в редакции 1566 г. и повторенного в редакции 1588 г., так определялся язык делопроизводства в литовском государстве: «Писар земски маеть по-руску литерами словы рускими вси листы, выписы и позвы писати, а не иншим езыком и словы» [53].