Глава III. О мирном присоединении Чувашии к Российскому государству
В труднейшей борьбе против казанских ханов и феодалов взоры чувашского народа обращались к великому соседу — русскому народу, еще в XV веке освободившемуся от монголо-татарского ига, к Российскому государству, усиливавшемуся с каждым годом и десятилетием. Еще в XIV веке восточные пределы русских земель пришли в соприкосновение с Чувашией. В 1372 году городецкий князь Борис Константинович, чье удельное владение входило в Нижегородское княжество, основал на левобережье Суры г. Курмыш. После присоединения Нижегородского княжества к Московскому великому княжеству (1392—1393 гг.), Курмыш со всеми селениями и с Алгашем, расположенным па правобережье Суры, принадлежал московскому великому князю Василию Дмитриевичу. В 1523 году в устье Суры московским правителем был основан г. Васильсурск. Чуваши начали близко общаться с русскими, вели с ними торговлю, устанавливали деловые связи, в Нижегородском уезде у русских властей снимали на оброк бортные леса для сбора меда диких пчел. Происходило сближение чувашей с русскими полоняниками, которые для обработки ханских земель нередко размещались в чувашских селениях. Общение чувашей с русскими в XV—XVI веках происходило и во время продвижения русских войск, направлявшихся на Казань по территории Чувашии. Нередко здесь происходили и сражения русских с казанскими войсками. Хотя, как известно из письменных источников, вплоть до начала 40-х годов XVI столетия чувашские лучники-ополченцы, подчиняясь своим сотникам, тарханам и мурзам, участвовали в боях против русских войск, что отразилось в некоторых преданиях о стычках между русскими и чувашами, но часто русские полки, направляясь па Казань, не встречали в Чувашии никакого сопротивления и противодействия со стороны местного населения. В целом в первой половине XVI века в массах чувашского народа и среди некоторой части феодалов назревали русская ориентация, стремление искать помощи и защиты у Российского государства.
Чувашские служилые и многие ясачные люди помнили, что свою национальную независимость и государственность они потеряли вследствие монголо-татарского завоевания, что вынуждены были оставить свои коренные земли в Закамье и правобережном Среднем Поволжье ниже устья Камы, что из многочисленной народности стали малочисленной, сохранив, возможно, лишь пятую часть численности народа, что вследствие насильственной исламизации и отатаривания нависла угроза полного исчезновения чувашского народа (многие приказанские и заказанские чуваши были отатарены). Чуваши не были независимым народом. Переход в состав России не означал для них потери отсутствовавшей независимости. Массы чувашей не могли не видеть, что в сильном и многолюдном Российском государстве порядки во многом отличаются от жесткого ханского режима. В XVI веке в России крепостное право окончательно еще не установилось. Осенью крестьяне могли переходить от одного феодала к другому.
После основания русскими Васильсурска часть присурских чувашей, мордвы и горных марийцев присягнула России и, по-видимому, некоторое время находилась в ее составе. В 1534 году в войне России с Литвой вместе с русскими полками участвовали касимовские татары, «да мордва, да черемиса, да чувашене».
Интересны в этом отношении предания, записанные К- А. Шуловым из пос. Ибреси в 1928 году и объединенные под названием «Жизнь чувашей до взятия Казани». Занятия чувашей, говорится в записях, заключались в хлебопашестве, скотоводстве ,сборе орехов и желудей, заготовке лыка и плетении лаптей, которые сбывались за Суру. В сентябре приступали к ловле куницы, зайца, хорька, сурка и норки. Для этого делали ловушки с приманкой и тенета. Деревни были небольшие, никаких улиц не было. В избах окна были маленькие. Многие необходимые изделия чуваши покупали за Сурой у русских. «Дружба между русскими и чувашами более росла, в свободное время они играли, боролись,— читаем в записи.— Чуваши стали ходить к русским за Суру на регулярные заработки и проводили с ними целые годы. Научились некоторым русским обычаям, а также говорить по-русски». Чуваши восприняли от русских их древний языческий праздник Семик. А один из чувашей, богатый и знатный силач Кабан, узнав, что на Волге поселились русские; кузнецы Кузьма и Демьян, отправился к ним, взяв с собой лагун пива и чувашскую колбасу шарттан, познакомился с ними, угостил их. И кузнецы выполнили заказ Кабана на все нужное, в том числе изготовили несколько пудовых капканов и железные вилы.
Предания освещают и мотивируют обращение представителей чувашского народа к Российскому государству за защитой и помощью, их готовность содействовать русским войскам в борьбе с Казанским ханством и стремление войти в состав России. Целесообразно заранее оговориться: предания выставляют инициатором русской ориентации в основном чувашских феодалов. Но из письменных источников видно, что вершителями судеб народа в вопросе присоединения к России были не князья и мурзы, а народные массы. Большинство чувашских феодалов, по-видимому, поддерживало хана и татарских феодалов. Летопись сообщает, что в мае 1551 года с просьбой принять Горную сторону в состав Российского государства и прикрепить к Свияжску обратились к свияжским воеводам и вассальному касимовскому хану Шах-Али старейшины и сотники горных людей (то есть чувашей, горных марийцев, отчасти татар Правобережья Волги), заявившие, что князья и мурзы убежали в Казань и сидят в осаде. Но не подлежит сомнению, что и чувашские феодалы испытывали национальный гнет ханства, что как в получении феодальной ренты от непосредственных производителей, так и в дележе военной добычи им доставались крохи. Поэтому среди чувашских феодалов могли быть лица, недовольные ханским господством и надеявшиеся лучше удовлетворять своекорыстные эксплуататорские интересы в служении русским царям и феодалам. Конечно, русская ориентация части местных феодалов вызывалась и давлением народных масс. К тому же военными предводителями народных масс в национально-освободительном движении могли быть в те времена прежде всего подготовленные к выполнению этой функции представители господствовавшего класса (можно сослаться на историю борьбы народов России против; польско-шведской интервенции в 1612 году). Наконец, следует учитывать и то, что в преданиях широко использовались сказочные приемы создания гиперболических художественных образов, в частности, отражения чаяний народа в словах и действиях царей и вельмож.
В 1913 году М. Андреевым в селе Новые Шимкусы (ныне Яльчикского района) записано такое предание: «Местные чуваши об Иване Грозном рассказывают следующее. Когда-то в старину возникла война между чувашским и татарским царями. Победителем в этой войне оказался татарский царь, и чувашский царь вынужден был в течение 12 лет платить дань татарскому царю. У чувашского царя был конь, который стоил две тысячи рублей. Чувашский царь сел на этого коня и поехал в Казань платить дань. Когда он угощался у татарского царя, дети последнего закололи коня чувашского царя, и чувашскому царю пришлось вернуться в свой город пешком. Из-за этого случая чувашский царь подал жалобу на татарского паря Ивану Грозному. Иван Грозный, будто, очень рассердился на татарского царя. И они, уговорившись, выступили в поход завоевать Казань».
В предании, записанном Н. И. Ашмариным в дер. Верхние Олгаши (ныне Моргаушского района) в 1898—1902 годах, повествуется, что на Владимирском холме был город чувашского князя (ёмпу), на Малосундырском — татарского. Однажды они заспорили. У них у обоих были жеребцы. Вот они и затеяли спор на конскую борьбу: чей жеребец выйдет победителем? Жеребец татарского князя до смерти закусал жеребца чувашского князя, разодрав всю кожу. Тогда чувашский князь купил у русского царя другого жеребца. Но и этого жеребца одолел жеребец татарского князя. И русский царь дал чувашскому князю такой совет: обложить своего жеребца железными пластинами, а сверху натянуть конскую кожу. Теперь на конском состязании жеребец чувашского князя закусал до смерти жеребца татарского князя. Последний разозлился и начал войну. Чувашский князь обратился за помощью к русскому царю. Татарский князь убежал в Казань.
Н. И. Ашмариным же в Верхних Олгашах записано предание о том, что у «порядочного» чуваша Кочака во время угощения у татарского хана в Малосундырском городе живьем ободрали его лошадь. Кочак сильно обиделся на татар. И он пошел к белому (русскому) царю и привел его с войском. Тут произошло большое сражение. Татары убежали на луговую сторону Волги. Они переправились через речку Парат.
В этих трех преданиях иносказательно, сказочными приемами освещается борьба чувашей с ханством и обращение их к Российскому государству. Примечательно, что во всех трех преданиях выступает конь, как бы символизируя судьбу народа.
«Казанский парь украл дочь чувашского паря. Ее содержали в деревне в семи верстах от Казани. Там ее полюбил кузнец. Он изготовил для нее золотое кольцо с ее именем. За ней смотрела служанка. Ее дочь по просьбе царевны отнесла кольцо чувашскому царю. Чувашский царь выступил войной против казанского царя и победил его войско, а самого его прикончил. Свою дочь освободил. Коней казанского царя привел к себе. Вскоре выдал дочь за того кузнеца, превосходно (питё вайла) справили свадьбу. Потом чувашский царь поехал к Ивану Грозному. «Впредь хочу с тобой вместе жить»,— заявил он русскому парю. Так объединились чуваши с русскими»,— говорится в предании, записанном в 1971 году в дер. Хозанкино Красночетайского района.
Согласно преданию, записанному в конце XIX века в селе Шумшеваши Ядринского уезда (нише Аликовского района), чуваши в составе Казанского ханства имели своих начальников и своего царя (по-видимому, под царем имеется в виду окружной князь ёмпу). Последним чувашским царем был Пике. Будучи подвластным казанскому хану, он время от времени должен был ездить к хану на поклон. «Хан каждый раз надсмехался и издевался над чувашским царем. Так, например, если хану нужно было сесть на коня, то он приказывал Пике становиться рядом с конем на колени, после чего наступал одной ногой на плечо, а другой на голову Пике, а затем уже садился па коня. Пике долго терпел подобные унижения, но потом, выйдя из терпения, отправился к русскому царю Иоанну Грозному и убедительно просил его покорить Казанское царство и тем избавить подвластных хану царей от насмешек и издевательств. Иоанн Грозный сочувственно отнесся к этой просьбе и покорил Казанское царство».
В предании, относящемся к циклу записанных М. П. Арзамасовым народных повествований, говорится, что через несколько лет после смерти ненавистного чувашам правителя и сборщика податей Уразмедя казанский хан поставил на его место Анчика. Это был кроткий правитель.
Он собирал подати со всех народов поровну, к хану ездил редко. «Народ был так расположен к нему, что решился восстать против казанского Абдул-хана. Татарский хан, узнав об этом, послал людей взять Анчика и привезти в Казань. Но Анчик велел запереть послов в пустой амбар и сжечь. Абдул-хан приехал сам с войском туда, где жил Анчик, но уже не застал его. Анчик со своими участниками ушел к русскому царю. Когда чуваши дошли до реки Москвы, часовые приняли их за неприятелей и не пускали в Москву. Чуваши, чтоб показать свою покорность, сели на колени и, сняв шапки, кланялись каждому русскому человеку. Дали знать царю о пришельцах, и царь вышел к ним и увидел, как они с покорностью кланялись. Царь спросил Анчика, можно ли на них положиться. Анчик ответил, что они не только не изменят русским, но сами будут участвовать в походе против татар и укажут дорогу. Он даже уверил царя, что и татары будут рады русским, потому что и между ними есть много недовольных ханом за то, что его слуги, богатыри-воины, разбойничают пал всеми. Тогда русский царь Иван Васильевич велел чувашам помогать, показывать дороги, через реки класть мосты».
В дер. Сарыеве (ныне Сареево Ядринского района) жил «Чувашии Сарый, слывший между своими соплеменниками храбрым богатырем». Деревня названа его именем. Татарские феодалы задумали увезти дочь Сарыя. Приехав к нему, они затеяли пировать. «Но Сарый был не простак, знал, в чем дело. Хотя и согласился он пировать с ними, но тогда же распорядился выслать на дорогу и скрыть в лесу свою дружину, состоявшую из подобных ему наездников, предупредив их, что-де когда он заиграет в дудку ной, они бы приготовились, когда заиграет в другой раз, садились бы на коня, а когда заиграет в третий раз. то чтобы мгновенно они напали на татар.
Как сказано, так и сделано. Когда татары отправились с дочерью Сарыя, то он, выехав провожать ее, испросил позволения на разлуку с дочерью сыграть печальные песни на дудке ной. И когда он заиграл в третий раз, то бывшая в засаде дружина его, ожидавшая по условию этой решительной минуты, тотчас выскочила из лесу с копьями и, напавши на татар, положила их всех на месте.
После такого поступка не оставалось Сарыю ждать хорошего от казанского хана, и потому он обратился к русскому царю, давши обещание быть вожаком, чтобы указывать войскам все дороги и укрепления, какие тогда находились у татар». Предание уверяет, что Сарый вместе с дочерью своею, подобно ему наздницею, в одни сутки успевал быть у русского царя в Москве и обращаться восвояси. С. М. Михайлов, записавший это предание, высказал предположение, что Сарый мог ездить так быстро не в Москву, а к русским воеводам в г. Васильсурск, расположенный в 30 верстах от Сарыева.
В селе Малое Карачкино (ныне Ядринского района) Н. И. Ашмариным в конце XIX века записано предание о том, что из-за жестокого угнетения и издевательств казанского хана, угона им молодежи в рабство Акпарс, Ковеш и Яник поехали к Ивану Грозному бить челом на хана. Тогда русский царь выступил с войском против Казани. В этом предании герои горномарийского народа, боровшиеся против ханства вместе с русскими, выдаются за чувашских.
Реальная основа приведенных преданий подтверждается свидетельствами письменных источников. Известно, что 7 декабря 1546 года в Москву прибыли два представителя горных людей, посланные руководителем их движения, согласно летописи, Тугаем «с товарыщи», а по «Разрядной книге»—сотником Атачик «с товарыщи». Имя Атачик близко к Анчик из предания. Их, по-видимому, можно отождествлять. Посланцы просили Ивана IV отправить русских воевод с войсками на Казань — для смещения Сафа-Гирея и замены его Шах-Али и заверяли, что «они (горные люди.— В. Д.) с воеводами государю служити хотят». Вполне допустимо, что представители чувашского народа и до 1546 года не раз обращались к русским властям и даже в Москву с просьбой о помощи и защите, но сведения о посольствах могли и не отразиться в письменных источниках. Реальным лицом мог быть и, Сарый. С. М. Михайлов отождествлял его с Сарый-богатырем, упоминаемым в русских летописях под 1553 годом.
В период Казанской войны, продолжавшейся с 1545 по 1552 год, было пять «хождений» русских войск на Казань. В первый поход весной 1545 года русские полки подошли к Казани с разных сторон и вскоре с полоном возвратились в Москву. После этого похода, в октябре—декабре 1545 года, в Казанском ханстве произошло восстание народных масс и выступление части казанских феодалов против Сафа-Гирея и его крымского окружения. Народные массы, особенно нетатарских народов, вообще выступали против гнета ханов и татарских феодалов. Сафа-Гирей вынужден был оставить престол. В апреле 1546 года казанским ханом стал ставленник Москвы Шах-Али. Однако враждебная Москве группировка казанских светских феодалов и мусульманского духовенства встретила его недружелюбно, настраивала против него население. Сафа-Гирей сговорился с ногайским князем Юсуфом и его сыновьями Юнусом и Абдуллой о выделении ногайского войска для возврата себе престола, пообещав передать ногайским князьям Горную и Арскую стороны. Шах-Али, продержавшись на престоле всего месяц, сбежал, узнав о приближении к Казани Сафа-Гирея с ногайцами. Но лишь после восьми дней боев Сафа-Гирею удалось овладеть Казанью.
По-видимому, чуваши узнали об обещании Сафа-Гирея передать Горную сторону ногайским князьям и мурзам. Грабительские набеги ногайских феодалов были страшны для чувашского народа, а перспектива перейти в их полное владение — еще страшнее. Правомерно допустить, что, узнав об упомянутом обещании, чувашский народ восстал против Сафа-Гирея и всей казанской военно-феодальной администрации, орудовавшей в Чувашии. Лишь в результате всенародного восстания могла быть направлена в Москву в декабре 1546 года отмеченная делегация горных людей. Возможно, с этим восстанием и связана часть приведенных выше сообщений о сражениях между чувашами и татарскими войсками.
По просьбе горных людей Иван IV в начале 1547 года направил в Казанское ханство 5 полков во главе с А. Б. Горбатым и другими воеводами. Русские войска, воюя с казанцами, шли не то по Горной, не то по Луговой стороне и остановились у устья Свияги. Рати горных людей еще в Васильсурске соединились с русскими полками. Но в дальнейшем, узнав, что с воеводами нет Шах-Али, начали отходить от них. Воеводы, взяв с собой 100 человек горных людей, вернулись в Россию.
Следующие три похода — зимний 1547/48 года, зимний 1549/50 года и великий поход лета—осени 1552 года— были совершены под водительством самого Ивана Грозного (в первом походе он шел до острова Роботки). Походом можно считать и действия русских, связанные с основанием Свияжска.
Во время похода 1547/48 года русские полки встретились с войсками касимовского царя Шах-Али в феврале 1548 года в районе сплошных чувашских поселений — в устье реки Цивиля. Отсюда они развернули наступление на Казань, но не сумели овладеть ею.
В походе 1549/50 года русские войска во главе с Иваном IV по пути из Нижнего Новгорода на Казань прошли также по территории Чувашии. Из-за ранней весны они опять оказались не в состоянии взять Казань. На обратном пути, в конце февраля, Иван Грозный остановился в устье Свияги и облюбовал Круглую гору под будущий город Свияжск. По-видимому, об этом походе рассказывает предание: направляясь на Казань, Иван Грозный проехал через Чебоксары, а его войско двигалось по левобережью Волги (Налам). Оно попало в болото и еле выбралось оттуда: воинам пришлось рубить деревья и устраивать гати, чтобы пройти через топкие места. В другом предании приемом народной этимологии объясняется происхождение названия дер. Кожваши (ныне Моргаушского района).
В нем важно сообщение о помощи чувашей русским войскам продовольствием. «Иван Грозный из Москвы шел походом на Казань по березовой дороге через Васильсурск в направлении Чебоксар. Минуя Виловатово, остановил войско на зимовку. Близ Кожвашей расположилось войско. Устроили кузницу, начали ковать сабли, изготовлять стрелы. С продовольствием стало трудновато. Царь распорядился покупать скот у сельских жителей. Воины иногда покупали животных на деньги, а когда кончались деньги — брали бесплатно. В таком случае возвращали жителям деревни кожи животных, говоря: «Кожа ваша, мясо наше». Отсюда будто и возникло название деревни — Кожваши...» (Происхождение названий в народе обычно объясняется по созвучию, но такое толкование чаще всего ошибочно.)
По-видимому, часть русских войск направлялась на Казань по сухопутной дороге вдоль левого берега Волги. Несколько преданий упоминает эту дорогу, называя ее Казанской. Один летописный отрывок указывает, что поход русских во главе с А. Б. Горбатым в начале 1547 года был совершен по левой стороне Волги. Левобережная дорога действительно существовала: она отмечена на картах Среднего Поволжья XVIII века, остатки дорожной дамбы сохранились до настоящего времени; (например, западнее Дома отдыха «Кувшинка» под Чебоксарами) .
Согласно летописным сообщениям, 24 мая 1551 года русские высадились в устье Свияги и на Круглой горе заложили город-крепость. Привезенных из Угличского уезда лесоматериалов хватило едва на половину города, остальной материал пришлось заготовлять на месте. Строительством руководили касимовский хан Шах-Али и русские воеводы. 27 мая к ним прибыли с дарами старейшины и сотники горных людей и просили принять Горную сторону, то есть в основном Чувашию, в состав России. Так вся Горная сторона «царю и великому князю приложися, пол земля Казанскня людей». Как русские начали ставить город, сообщает Степенная книга, «и никто же супротивися им, ни вопреки глаголя. Наипаче же окрест живущий ту горний людие начаша присяга и град делати помогаху и с Московскими людьми на Казанских людей воевати хождаху и во всем покоряхуся православному государю».
По преданию, до начала строительства Свияжска по повелению Ивана Грозного от чувашей было собрано много белого холста для занавешивания шторами места строительства города, чтобы из Казани не могли увидеть. Много дубового леса срубили и свезли на строительство города. Под прикрытием полотняных штор русские за три дня построили Свияжск. Казанский хан с минарета в подзорную трубу видел строительство города и начал готовиться к войне.
Горные люди не раз заявляли Шах-Али и воеводам, что они «государю служити хотят». Чтобы окончательно разрешить этот вопрос, представители Горной стороны Магмет Бозубов и Ахкубек Тогаев «с товарыщи» были посланы в Москву к Ивану IV. От имени всей Горной стороны они просили, чтобы царь повелел приписать ее к Свияжску и навсегда включить в состав России, «полегчил в ясаках тяглых людей» и дал бы жалованную грамоту, «как им вперед быть». Просьба была уважена. Условия вхождения горных людей были перечислены в жалованной грамоте с золотой печатью. В ней гарантировалось сохранение за горными людьми их общинных земель, бортных ухожеств и ясачнообязанного состояния, содержалось обязательство горных людей быть преданными России, платить дани и оброки (то есть ясак), как казанским ханам платили, освободить русских пленных. Крестьяне были освобождены от ясака на три года. Все население Горной стороны было приведено к присяге и переписано (оказалось «40 000 луков гараздых стрельцов»). Отряд горных людей был направлен для совершения демонстративного нападения на Казань.
Сохранилось предание о том, что Иван Грозный дал чувашам грамоту с золотой печатью. «Получившие ее сделали для нее футляр в виде палки, и для лучшего сбережения скрыли в землю».
Мирному присоединению чувашей и горных марийцев к России царское правительство придавало огромное значение, понимая, что это предрешает судьбу Казанского ханства. Все лето по 500—600 человек горных людей ездило в Москву к Ивану IV, который жаловал их «великим жалованьем»: доспехами, конями, деньгами, дорогой одеждой, кормил и поил у себя за столом. По словам летописцев, таких щедрых расходов прежде никогда не делалось. Горные люди стремились содействовать русским войскам всем, чем только могли, ходили на Луговую сторону добывать языков33. Весной 1552 года войска казанцев не раз вторгались на Горную сторону, чтобы отторгнуть ее от России. Горные люди отбивали отряды казанцев, но позднее население восточнее Свияги отпало от Свияжска. В июне этот район снова был подчинен Свияжску отправленными из него тремя полками.
Эти события нашли отражение в предании, записанном в 1912 году в дер. Хорн-Кукшум (ныне Вурнарского района): «Чуваши пашей местности... об Иване Грозном отзываются хорошо: будто он любил чуваш, приглашал их в Москве в свой дворец и угощал их, сажал за один стол с собой, беседовал с ними, одарял их хорошими, красивыми лошадьми с качалкой, провожал от себя гостей чуваш с великою почестью, одевая их в хорошие богатые русские одежды. Это были чуваши — князья, влиятельные люди и купцы». И сами чуваши, говорится далее в предании, любили русских и помогали русским войскам, и «за такое отношение к московскому царю немало терпели страшные поражения от татар».
В дер. Вурманкасы Моргаушского района рассказывали, что чуваши, стремясь освободиться от гнета татарских ханов, обращались к московскому царю Ивану Грозному, ездили к нему. Он их встречал приветливо, угощал за своим столом. Он даже был кумом одного чуваша, который окрестил своего сына и назвал его Василием. С тех пор чувашей стали звать Василий Иванович.
По-видимому, к событиям 1545—1551 годов относятся сообщения ряда преданий о помощи чувашей и горных марийцев русским войскам, о сражениях и боях русских с татарами, о стоянках войск Ивана Грозного и пр.
Укрепленный город на Сундырской горе, как сообщает записанное в 1852 году предание, был взят русскими с помощью марийского старшины из дер. Шалтыковой. Будто
бы этот старшина подарил однажды отличного жеребца татарскому вельможе, управлявшему городом и всей округой. Но вельможа, будучи недоволен подарком, вырезал у лошади спину. Старшине показалось это обидным. «Он в досаде приходит к татарскому вельможе и просит у него позволения отправиться в Нижний Новгород за русскими товарами, не обнаруживая своего гнева. Начальник отпускает его». Старшина, прибыв «в Нижний Новгород, является к русскому царю, шедшему тогда походом на Казань, объявляет ему об означенном городе при реке Волге и просит дать ему сто человек воинов и несколько возов пороху для завоевания оного города. Царь решается и отпускает с ним требуемое число человек воинов и несколько возов пороху». Старшина, возвращаясь к городу «нарочно вечером, велел воинам спрятаться в воза, прикрыл их вместе с порохом и обвязал, как неоцененный товар. Татарский вельможа приказывает ему показать товары, но он уговорил его, что теперь-де ночь и рассмотреть товары нельзя». Когда же все жители улеглись, марийский старшина, развязав свои воза, «велел воинам зажечь порох, от которого разрушился весь город и немногие жители уцелели. Между тем он с русскими воинами поспешил явиться к царю в Нижний Новгород и донести о своем подвиге. Царь за сие щедро его наградил и отпустил восвояси».
В селениях, входящих в Шешкарский сельсовет Моргаушского района, Д. П. Вершковым записан ряд преданий о борьбе чувашей против Казанского ханства. Жил в дер. Чураккасы сильный и отважный парень Амак. Однажды он возвращался из леса в деревню с медведем. У околицы ему сообщили, что в деревне орудуют ханские воины, собирают ясак, грузят на подводы награбленное у крестьян добро, стали забирать девушек. Амак подошел к воинам и увидел, что они собираются увозить его любимую девушку — уже посадили на коня. Парень напустил на воинов медведя, и они разбежались. Пользуясь замешательством среди грабителей, Амак сел на коня и вместе с девушкой ускакал. Затем он собрал вооруженный конный отряд чувашей для борьбы с татарскими феодалами. И когда русские войска шли на Казань, Амак с отрядом присоединился к ним. Согласно преданиям, шешкарские чуваши радушно встречали; русские войска, направлявшиеся на Казань, снабжали их продовольствием, строили для них дорогу по левому берегу Волги и мосты. Чуваши и марийцы помогали Ивану Грозному наступать на Казань. Они построили заволжскую Казанскую дорогу, натаскав туда много камня.
В процитированном выше предании об Анчике указывается, что Иван Грозный отправил с ним, Анчиком, отряд русских воинов, а сам с большим войском пошел по луговой стороне. «Прибыв на родину, Анчик велел чувашам собирать съестные припасы; которые не боялись, принесли с радостью, другие от страха по-прежнему оставались в лесах. Русское войско три года находилось к востоку от деревни Анчиковой в Чебоксарском уезде. Из того места, где располагалось войско, беловолжский крестьянин вывез три воза золота, серебра и меди, которые он нашел во время пахоты».
Содержащийся в процитированном предании штрих о том, что часть чувашских крестьян скрывалась в лесах, может быть вполне реальным: от военных действий прятались во все времена. В селе Бишево Козловского района рассказывали, что во время Казанской войны его жители таились в лесу у ручья Курак вар и ютились в землянках, а хлеб пекли в ближайшем суходоле.
Сохранилось предание, связанное с русской, флотилией, направлявшейся по Волге на Казань. Однажды суда без видимой причины вдруг остановились на глубоком месте. Отслужили молебен — не помогло. Царь распорядился найти чувашского знахаря, и к нему привели знатного знахаря Топая из дер. Аккозино (по-другому — дер. Топай, ныне слита с селом Октябрьским Марпосадского района). Топай сказал: «Суда удерживают вотыши (в чувашских языческих верованиях водяные духи.— В. Д.) за то, что русские сколько раз ни плавали по Волге, ни разу не давали жертвы. Теперь нужны им белые быки». По просьбе царя Топай отыскал семь белых быков. И как только принес их в жертву — суда пошли. По другим вариантам предания об этом, суда удерживает киреметь Хёрлё дыр (Красный яр), Свияжский киреметь, а в жертву приносятся белый царский конь, белый конь, белая кобыла.
Ряд преданий сообщает о сражениях между русскими и татарскими войсками на территории Чувашии.
Близ дер. Чебаково Ядринского района, под горкой Хрелту, стояли пушки Ивана Грозного, под двумя курганами похоронены его воины, погибшие в бою. По другому преданию, здесь же, на одном из курганов, стояло войско казанского хана. Царь Иван воевал с татарами на Ивановом поле у дер. Никиткино Ядринского района, а также в полуверсте к северо-востоку от дер. Максикасы Моргаушского района (погибшие воины похоронены здесь же)48.
На месте нынешнего Цивильска, говорится в другом предании, еще в татарское время был город, только назывался он тогда иначе. Царь Иван занял его. Но с востока подходил казанский хан, стремясь отбить город у противника. В это время город и окрестности — все заволокло густым-густым туманом. Ханское войско остановилось в двух-трех верстах от города, и тут полки царя Ивана разбили казанцев.
Битва между войсками Ивана Грозного и казанского хана происходила также у дер.Вурмеры Цивильского района. Павшие военачальники похоронены под двумя курганами.
Близ дер. Первые Тойсн Цивильского района, около речки Тесэр, армия Ивана Грозного, направлявшаяся на Казань, встретилась с татарским войском и вступила в сражение. Павшие в бою похоронены под курганом. На стороне Грозного воевали и чуваши. В последующем в полночь из кургана выходили погибшие герои и всю ночь так сражались с врагами, что вокруг стоял гул. На том месте, где была битва, в старину находили стрелы, топоры, ножи, кистени.
Восточнее дер. Банново (ныне в черте Новочебоксарска) произошло столкновение русских войск с татарскими. Казанский хан с горы наблюдал за ходом битвы. По другому преданию, хан Шмель, подкарауливавший Ивана Грозного в татарском городе восточнее села Яндашево, увидел русские войска, направлявшиеся на Казань по Волге, и понял неизбежность падения ханства.
Под курганом у дер. Шинерпоси Чебоксарского района также похоронены погибшие в бою за Казань.
Иван Грозный изгнал татар из дер. Атлашево (по-чувашски Тутаркасси) Чебоксарского района. Оставшаяся в деревне татарка-сирота Селле очувашилась, и род ее продолжается и поныне. С возвышенности южнее дер. Илебары Козловского района Иван Грозный наблюдал за ходом битвы и продвижением войск противника.
Как утверждают предания, во время походов на Казань русские войска насыпали курганы около села Балдаево, деревень Алешкино, Ванькино и Новые Тиньгеши Ядринского района, у дер. Энднмпркасы Чебоксарского района и близ дер. Кудеснеры Урмарского района, а под курган у села Тойси Цивильского района зарыли оружие.
В преданиях упоминаются места, где войска Ивана IV имели стоянки. Направляясь на Казань, Иван Грозный целый год стоял с войском на Ивановом поле близ дер. Липовой Ядринского района. Здесь в кузнице ковали оружие. В том же районе Иваново поле есть и близ села Большое Чурашево. Там проходило войско Ивана Грозного, при сражении с татарским войском на курганах были установлены пушки. Почему-то в том поле был зарыт серебряный стол. И в соседней деревне Сехри рассказывали, что царь Иван устроил у них привал своему войску. Войсками Грозного были вырыты землянки близ дер. Елаши (ныне Цивильского района). На городище близ дер. Эндимиркасы Чебоксарского района войска Ивана Грозного стояли окопавшись. Близ дер. Ольдеево (ныне в черте Новочебоксарска) также указывают место, где была стоянка Ивана Грозного по пути на Казань.
Множество преданий повествует о стоянке Ивана IV с войском на горе Чарту между деревнями Криуши и Кинеры Козловского района. Гора получила название от слова «царь», которое чуваши произносили как чар (ср. чар Иван чухнехи — «времен царя Ивана», Чар хули — «Царевококшайск»). Сами предания дают такое объяснение. В деревнях Щамалы, Кинеры, Мижеры рассказывали, что «царь, когда спускался с войском вниз по Волге, велел причалить к берегу, взошел на эту гору, чтобы обозреть окрестности, так как действительно с этой горы открывается вид верст на двадцать и более. Здесь же царь принимал посольство чувашей, которые прислали это посольство, чтобы изъявить свою покорность. Между прочими дарами крестьяне-чуваши прислали отличные яблоки, которые у нас растут в большом количестве. Царь изволил откушать одно из этих яблок и с миром отпустил посольство... Здесь было зарыто войском оружие...»66 С этой горы Иван Грозный наблюдал за врагом: в ясную погоду отсюда хорошо видна Казань. Предания об этой горе приводит и Н. И. Ашмарин: здесь стояли царские воины во время Казанской войны. Иван Грозный хотел построить там город, но отказался, так как гора высока и трудно доставлять воду. Для войска чуваши привозили продовольствие. Теперь сохранились лишь места солдатских землянок. Согласно другому варианту аналогичного предания, Иван Грозный начал строить город на песчаной горке близ устья Аниша. Однако весной эту горку затопило, и строительство города прекратили. Через год русские построили Свияжск. В других преданиях говорится: от горы в лес идет Казакова дорога, по ней ездили казаки Ивана Грозного; царь оставил на горе клад, которого, однако, до сих пор не находят. А разные старинные предметы из военного снаряжения здесь все же находили.
Информация, содержащаяся в рассмотренных преданиях о событиях в Чувашии накануне и во время Казанской войны (до похода 1552 года), может, разумеется, в подробностях, конкретных объектах и географических точках и не соответствовать происходившему в истории факту. Например, курганы II — начала I тысячелетий до н. э., как было уже отмечено, не могли быть насыпаны русскими войсками и не являлись могильниками середины XVI века; города Цивильска во время Казанской войны еще не было и т. д. За столетия реальные события трансформировались в памяти народа во времени и пространстве, переместились с одного объекта на другой, более заметный, впечатляющий объект (скажем, на курган), с одной географической точки на другую. Часто предания точно передают конкретные обстоятельства, место и время фактических исторических событий. Вполне возможно, что Иван IV, выбирая в феврале 1550 года место под будущий город, осмотрел не только круглую гору в устье Свияги, но и Чарту. Реальна также возможность посольства чувашей к нему во время похода 1549/50 года. И мы вправе делать заключение, что приведенные предания достоверно сообщают о боях, сражениях, происходивших на территории Чувашии, о содействии чувашского народа русской рати строительством дорог и мостов, поставками продовольствия. Содержание преданий созвучно свидетельствам письменных источников, но оно шире, подробнее, что существенно дополняет показания русских летописей и разрядных книг.