О белорусском литературном языке

Как уже отмечалось, древнерусский (старобелорусский) язык после за­прещения его использования в деловой письменности, продолжил суще­ствовать в виде живых простонародных говоров, подвергаясь влиянию со стороны других языков, прежде всего польского. С XIX в. начинается ста­новление нового белорусского литературного языка. Процесс этот происхо­дил по тем же закономерностям, что и формирование иных письменных языков. Еще в XIX в. лингвистикой, как наукой о языке было показано, что каждый литературный язык, т.е. язык культуры, есть в определенной мере искусственное создание, характеризующееся высокой степенью обработанности и регламентации, поэтому в качестве языка общения он доступен узкому кругу лиц с высоким уровнем образования; основная же масса населения в своей повседневной деятельности обходится живыми простона­родными говорами. Обычно единый национальный литературный язык пы­таются создать из существующего многообразия территориальных наречий, однако при этом в основу унормированного и единого языка кладется все же один из диалектов.

Основой формирования белорусского литературного языка стали гово­ры центральной части Беларуси, лексика которых восходит к древнерусско­му языку. Среднебелорусский диалект и поныне сохраняет свою ведущую роль в национальных консолидационных языковых процессах. В ходе свое­го становления и развития современный белорусский язык синтезировал самые характерные для большинства территориальных говоров граммати­ческие и лексические черты и не совпадает полностью с каким-либо опреде­ленным диалектом. В формировании современного белорусского языка ре­шающий вклад внесли писатели и поэты Я. Купала, Я. Колас, М. Богданович, А. Пашкевич (Тетка), М. Горецкий, 3. Бядуля, Т. Гартный и др. После Ок­тябрьской революции 1917 г., провозглашения БНР и создания БССР бело­русский язык начал использоваться во всех областях общественной жизни, в первую очередь школьного образования, приобрел статус государствен­ного. Однако он пока не стал единственным родным («матчыным») языком для всего населения Беларуси. Им в своей повседневной жизни пользуется гораздо меньшая часть населения страны, причем та часть, для которой ли­тературный белорусский язык является условием их профессиональной деятельности. Большинство же пользуется русским языком либо местными говорами. Ныне на территории Беларуси исследователи выделяют 5 диалект­ных зон, в рамках которых насчитывается 10 диалектных групп.

Как показал опыт практически всего XX в., попытки принудительного внедрения в общественную жизнь белорусского литературного языка и одновременно вытеснения из нее русского языка ожидаемых результатов не дали. И это объяснимо: белорусско-русское двуязычие населения страны имеет глубокие исторические корни. 1/1 белорусский, и русский литератур­ные языки как лингвистические образования имеют одну и ту же основу -древнерусский язык. Первый есть нормированный вариант позднейших диа­лектных форм, сложившихся на основе древнерусского (старобелорусского) языка, второй есть прямое продолжение письменного древнерусского языка. В наших условиях белорусский и русский языки образуют единую коммуникативную систему, в значительной мере дополняя друг друга. В этом состоит огромное преимущество белорусов. Придание статуса госу­дарственного наряду с белорусским и русскому языку благотворно сказы­вается на развитии всех сфер общественной жизни. Свободное развитие двуязычия обеспечивает выход русского и белорусского языков в сферу межнационального общения внутри страны и выход русского языка в сферу отношений в рамках Союзного государства и межгосударственных контак­тов в рамках Содружества Независимых Государств.

Источник: Беларуская энцыклапедыя: у 18 т. Минск, 1996. Т. 2. С. 414-416.

Вместе с тем идею использования западноевропейского опыта в государственном строительстве, в становлении полити­ческой системы Беларуси, совершенствовании других обще­ственных структур, конечно, следует расценивать как позитив­ную. Более чем за две с половиной тысячи лет страны Запада апробировали и утвердили у себя такие формы политической жизни, которые заслуживают самого внимательного к себе от­ношения. Беларусь находится в непосредственной близости к этим странам; кроме того, на протяжении всей своей истории она испытывала и будет испытывать влияние западноевропей­ского опыта. И было бы просто неразумно игнорировать дости­жения западных стран в области организации политической жизни, как, впрочем, и во всех других сферах общества.

Однако исключительно некорректным является то, что на­ши либерал-радикалы, или либерал-демократы, игнорируют собственный исторический опыт белорусского народа, в том числе опыт становления и развития государственности на зем­лях Беларуси. Особенно ими отрицается какое-либо позитив­ное значение советского опыта государственного строитель­ства. Стремясь воплотить в жизнь либеральную модель «мини­мального государства», они фактически призывают белорусов встать на путь радикального разрыва со своим прошлым, со всем, что было создано народом за сотни лет исторического развития. Они игнорируют также и то, что Запад сам опробо­вал в Новое время как президентскую, так и парламентскую формы правления, он также, пристально всматриваясь и в со­ветский, и в индийский, и в китайский, и в японский опыт по­литической, экономической, социальной и культурной жизни, стремится использовать у себя лучшие достижения этих стран.

Очевидно, что идеи, ценности и принципы, заложенные в ныне действующей Конституции Республики Беларусь, вывере­ны с учетом как опыта государственной жизни белорусов, так и позитивных достижений в государственном строительстве со­седних с ними народов. Поэтому попытки радикально преобра­зовать белорусское государство по чужим образцам представ­ляются очень опасными. Никогда нельзя быть уверенным в том, что полная реконструкция существующего общественно-политического строя непременно приведет к работающей со­циальной системе. Что хорошо для одних условий, то может оказаться неприемлемым для других. Следует помнить предупреждение почитаемого в либерал-демократических кругах социального философа К. Поппера о том, что политик, упо­добляющийся художнику, который стирает все с холста, чтобы написать на нем заново, не понимает, что и он сам, и его идеи включены в старую картину мира и что, разрушив ее он разрушает тем самым и собственные мысли, и планы, и свою утопию. В результате получается не идеальная обще­ственная модель, а хаос [73].

В силу вышеизложенного предлагаемые национал-радикалами и либерал-радикалами подходы к реформированию белорусской государственности представляются не только бесплодными, но и пагубными для белорусского общества.

Наиболее эффективным и, следовательно, приемлемым для белорусского общества является совершенствование существующих институтов белорусской государственности, включая и воссоздание в новой форме союзного государственного образования. Такой подход к развитию белорусской государствен­ности основывается на исторической преемственности. Он предполагает, как пишет профессор В.А. Круталевич, «выяснение тенденций общественного развития, внимательное отношение к историческому опыту, выявление положительного в созданных ранее государственно-правовых формах» [74]. И действительно, из сложного процесса формирования белорусской национальной государственности нельзя выбросить опыт развития БССР в составе СССР; его следует должным образом учитывать при строительстве нового союзного государства.

Данный подход к упрочению белорусской государственно­сти — независимо от того, какие политические силы его отстаивают, — и есть консерватизм в положительном смысле этого понятия. Как известно, консерватизм может и должен присут­ствовать в политической жизни каждой страны, т.е. без здоро­вого охранительного начала невозможно обеспечить устойчи­вость общества и его эволюционное развитие. Но естествен­ный, а не искусственный, заимствованный извне, консерва­тизм всегда отстаивает отечественную, национальную тради­цию общественной, в том числе и политической, жизни. Под­линному консерватизму чужды идеи радикального пере­устройства веками складывавшегося уклада жизни народа. Консерваторы также, естественно, стремятся к улучшению об­щества, но делают они это не в нарушение устоев обществен­ной жизни, а путем их приспособления к меняющимся услови­ям. Вот почему рассматриваемый подход к развитию белорус­ской государственности представляется реалистичным, соот­ветствующим историческому опыту и отвечающим подлинным интересам народа.