Крепость и селение Росс в Калифорнии
В разделе изучаются: история возникновения крепости и селения Росс в Калифорнии; дается анализ состава поселенцев, взаимоотношения с местными индейскими племенами помо и мивок; рассказывается об отношениях с испанцами (а позднее – мексиканцами). Кратко дается информация о видных правителях Росса, повествуется о попытках глубокой колонизации Калифорнии; выявляются причины продажи Русской Калифорнии и анализируются последствия для Русской Америки этого шага.
Создание поселения в Калифорнии – самого южного владения Российско-Американской компании – было вызвано сокращением популяции калана на севере Русской Америки. РАК начала посылать охотников вдоль американского побережья в воды Калифорнии, где калан водился в изобилии.
Главным специалистом по истории Русской Калифорнии является современный отечественный исследователь А.А. Истомин, сотрудник Института антропологии и этнологии РАН. Он является составителем объемного двухтомника, в котором опубликованы источники по истории крепости и селения Росс «Россия в Калифорнии». В первом томе сборника имеется обширная вступительная статья Истомина, в которой автор анализирует основные направления истории русского селения и крепости Росс: идею колонизации Калифорнии, продвижение русских в этот край, русско-индейские, русско-испано-мексиканские отношения, научные исследования россиян в регионе, проблема ухода России из Калифорнии и продажа крепости и селения Росс.
А.А. Истомин исследовал этап, предварявший создание крепости Росс. В статье Истомина показано, как развивались взаимовыгодные отношения с «бостонцами» (так именовали американских капитанов с восточного побережья) в период, предшествовавший основанию постоянного русского поселения на берегах Калифорнии[307]. Речь идет о периоде 1803–1812 годов, когда главный правитель Русской Америки А.А. Баранов заключал взаимовыгодные контракты с американскими капитанами, согласно которым капитаны получали алеутов вместе с байдарками (алеуты были непревзойденными охотниками на каланов и других морских млекопитающих), а также русских промысловиков, которые отправлялись в воды Калифорнии на охоту на американских судах (поскольку собственных судов недоставало). Американцы должны были расплатиться с конторой Ново-Архангельска половиной добычи за предоставленную рабочую силу и сверх того возместить за людские потери и «дополнительный доход» для платежа алеутам. Автор делает предположение, что алеутам из этого доставалась лишь малая часть.
Более того, Истомин указывает на расчетливость русских колонистов, которые тем самым ограничивали бостонцев, лишая их возможности исключительной эксплуатации местных богатств и ограничивая конкуренцию в пользу выгодной кооперации. Кроме того, Истомин обращает внимание на то, что в этой контрактной системе отразилось нежелание русских коммерсантов вступать в прямой конфликт с испанской стороной (воды которой служили местом охоты на калана), прикрываясь американскими судами.
С 1803 до 1812 года русские промысловики и охотники-алеуты совместно с американскими судовладельцами вели прибыльный промысел зверя у берегов Калифорнии и на прилегающих островах – вблизи колониальных владений испанской короны. Охота на выдр была поставлена на широкую ногу. Довольно быстро, к 1812 году, популяция калана здесь сильно сократилась: добыто было не менее 21-й тысячи этих животных, что составляло огромную цифру и фактически означало их тотальное истребление.
В 1806 году в Калифорнию прибыл камергер императора граф Н.П. Резанов. В силу крайней необходимости он посетил Сан-Франциско, чтобы приобрести там продовольствие для голодавших жителей Ново-Архангельска, но заключить торговое соглашение ему не удалось. Однако камергеру так понравились здоровый калифорнийский климат и плодородные земли, что он решил основать поселение на побережье между м. Флатгери и м. Дрейка, чтобы снабжать провиантом Русскую Америку и промышлять на южных лежбищах каланов. К тому времени часть калифорнийских земель находилась под юрисдикцией Испанской короны. Испанцы начали колонизацию Верхней (или Новой) Калифорнии (современный штат Калифорния в США) в 1769 г., а в начале 1770-х гг. они достигли залива Сан-Франциско, где был основан их главный форт.
Резанов вступил в контакт с испанской администрацией, но без особых результатов (испанский губернатор уповал на запрет вступать в деловые переговоры с иностранцами). Этот визит известен из-за романтической истории любви между ним и пятнадцатилетней Консепсион Аргуэльо – дочерью коменданта испанской крепости Сан-Франциско (эта история стала основой сюжета известной рок-оперы «Юнона и Авось»). Возвращаясь сухопутным путем в Санкт-Петербург в 1807 году граф Резанов скоропостижно скончался в Красноярске, а его
15-летняя невеста – Кончита (так ее прозвали русские), ушла в монастырь и стала первой в Калифорнии монахиней.
Планы графа Резанова были амбициозны. Он был убежден в необходимости колонизации Калифорнии. Возможно, что, предлагая девушке руку и сердце, расчетливый русский дипломат стремился создать условия для реализации задуманного и снятию существовавших ограничений.
В 1808 года в эти края совершает плавание с целью глубокой разведки территории уроженец города Тотьмы Иван Александрович Кусков. Во время второй экспедиции 1811 года под руководством Кускова русские искали место для организации постоянного поселения. Уже в 1812 году в разгар Отечественной войны здесь, в малом заливе Румянцева, члены очередной экспедиции Кускова основали крепость, получившую название Росс.
Первоначально И.А. Кусков отдавал предпочтение для заселения не Россу, а заливу Бодега (или заливу Румянцева, как его назвали русские), там было больше возможностей для развития сельского хозяйства. Залив Бодега располагается в 30-ти километрах к югу от Росса. Но в районе Бодега поселение было более доступно неприятелю. В районе Росса, напротив, высокие скалистые берега и горы со стороны материка – все способствовало тому, чтобы крепость была неприступной.
В американской историографии этой проблематике в целом уделяется мало внимания. В 1893 г. была опубликована статья Чарльза С. Грина, которая переиздавалась в 1970-е гг. Грин собрал сведения о Форт-Россе и отметил, что «здесь в течение тридцати лет существовала самая сильная в Калифорнии русская крепость с многочисленным, хорошо вооруженным гарнизоном». В изложении Ч. Грина место для Росса было выбрано Кусковым по ряду причин: удобство защиты ввиду рельефа местности, наличие пастбищ, строевого леса; также автор указывал, что здесь был лучший климат на побережье, с чем трудно согласиться. Автор писал, что Кусков прибыл на место с 95 русскими мастеровыми и 80 охотниками- алеутами[308].
Крепость Росс была выстроена ими в течение лета 1812 г. из местного редвуда, или чаги. Так русские стали называть в изобилии произраставшие здесь огромные секвои, годные для разных построек и изделий.
За три месяца были возведены стены (высотой четыре метра) и две башни по разным углам крепости. За два последующих года внутри крепости были построены дом правителя, казармы, поварня и кладовые. Климатические условия приводили к тому, что здания, частокол, сторожевые башни приходилось постоянно подновлять.
Форт-Росс должен был стать базой для промысла калана. Во время правления Ивана Кускова (с 1812 по 1821 г.) основные силы поселенцев были направлены на добычу меха морских животных. Кусков отправлял экспедиции преимущественно на север, где не было испанцев. Реже байдарки плыли на юг вдоль побережья Калифорнии к испанским владениям, что было не безопасно.
Ввиду высоких цен на мех калана (на рынке китайской Кяхты (куда на судах отправляли пушнину, за одну шкуру давали до трехсот рублей) размер добычи был очень большим и приводил к быстрому сокращению популяции млекопитающих. Вскоре к северу от Русской Калифорнии калан был истреблен. Поэтому в 1820-х–1830-х гг. этот промысел пришел в упадок. Последний (и неудачный) поход русских за каланами был предпринят в 1835 г.
Кроме каланов, поселенцы охотились на морских котиков, сивучей и морских птиц. Целая артель промысловиков проживала для этих целей на Фараллонских островах (напротив залива Сан-Франциско).
Учитывая постепенное исчезновение промыслового зверя у берегов Калифорнии, русская колония вынуждена была переориентироваться на другие занятия.
С середины 1810-х гг. русские поселенцы пытаются развивать другие виды деятельности. В это время в Россе была заложена верфь для строения судов. Она располагалась в небольшой Песчаной бухте (Sandy Cove) близ крепости. В первую очередь колонисты принялись строить малые суда для хождения по Калифорнийским рекам и пересечения заливов. Эти суда были востребованы на рынке и покупались испанцами.
Но закладывались и крупные корабли для нужд Российско-американской компании, в том числе для доставки продовольствия из Калифорнии на Аляску. Потребность в кораблях вынуждала РАК приобретать корабли у «бостонцев» (так именовали американских капитанов-торговцев с восточного побережья), обменивая их на шкурки добытых каланов.
В 1816 – начале 1820-х гг. уже мастера из Росса выстроили четыре брига, среди них был бриг «Булдаков», который назвали в честь первенствующего директора РАК. Но калифорнийский дуб, который не обрабатывали должным образом, со временем загнивал, и крупные морские суда, построенные на верфи в Россе, не были пригодны для мореплавания более шести лет. В 1824 г. по предписанию главного правителя Русской Америки Матвея Ивановича Муравьева кораблестроение в Россе было прекращено.
Кроме того, поселенцы делали бочки, заготовляли дубовый лес и доски, гнали смолу, производили так называемую «чажную» черепицу (из древесины секвои). На территории крепости одно время располагались мастерские, где колонисты делали разнообразные инструменты. Кроме того, жители Росса изготовляли кирпичи из глины и разную утварь, занимались выделкой кож, топлением сала, производством муки. Эти ремесла были направлены на удовлетворение собственных потребностей, а также для отправки изделий на Аляску или для продажи испанцам (позднее – мексиканцам).
Прямо у стен крепости располагались многочисленные постройки. Во время визита главного правителя Русской Америки Фердинанда Врангеля в 1833 г. крепость окружали дома поселенцев с огородами и садиками, два обширных скотных двора, помещение, где молотили зерно, домик для хранения молока и взбивания масла, сарай для индейцев. За крепостными стенами также располагались кожевенная мастерская, кузница и слесарная мастерская, а также баня 5 на 6 метров – об этих сооружениях говорилось в перечне имущества крепости Росс при ее продаже в 1841 г. Близ крепости в овраге располагалась водяная мельница, еще одна мельница – ветряная (по типу так называемой столбовки, распространенной на Русском Севере) была возведена примерно в 500-х метрах от крепости на северо-запад.
Русские промысловики и мастеровые проживали в специально выстроенных казармах, а за свой труд в колонии с 1818 г. получали от компании жалованье в размере 300 рублей в год (эта система наследовала ликвидированной паевой системе), а также продуктовый паек в один пуд муки в месяц. Хотя это было больше, чем заработок рабочего на металлургических заводах в России в первой половине XIX века, но не составляло значительной суммы. Более того, поскольку расчет велся марками (заменителями реальных денег) Российско-американской компании, это снижало покупательную способность жалованья колониста. Марки были выпущены номиналом в 25 и 50 копеек, 1, 5 и 10 рубля. Они обращались только в колониях, с целью удержания реальных российских денег и поступавшей от торговли с иностранцами валюты в капитале компании. Разница между их номиналом и реальной стоимостью оказалась существенной, в итоге страдали промышленники. Русские промысловики («промышленники») заключали контракт с компанией на определенный срок (обычно – семь лет), после службы рассчитывая вернуться обратно в Россию. Многие из них мечтали заработать. Однако почти каждый в итоге был обременен долгами перед компанией, и вернуться удавалось далеко не всем.
Многие выходцы из Российской империи были похоронены на Калифорнийской земле. Близ Форт-Росса и сегодня располагается кладбище. В ходе археологических раскопок, проведенных американскими археологами в 1990–1992 гг. с согласия русской общины Калифорнии, было установлено, что из-за высокой кислотности почв останки поселенцев сохранились плохо, а персональная идентификация каждого захоронения оказалась невозможной. Ученые обнаружили, что здесь было более 150-ти захоронений обитателей Росса разной этнической принадлежности; нашли вещи, принадлежавшие поселенцам (многие из них составили коллекцию местного музея).
Продукцию ремесленников продавали соседям – испанцам. Те нуждались в промышленных товарах, так как поставки из Испании были нерегулярными, а во время революционных событий в испанских землях Калифорнии и вовсе прервались. Обмен ремесленных изделий на пшеницу и мясо был выгоден обеим сторонам. Экзотическим и выгодным товаром был лед, добываемый на озерах Аляски, который вывозился в Калифорнию и использовался там для заморозки продуктов. И даже существовавший у испанцев запрет торговать с иностранцами удавалось обойти. В 1816 году он был снят. Законными и регулярными эти торговые связи стали после провозглашения независимости Мексики в 1821 году.
Товары для торговли колонисты запасали на территории крепости в здании склада (или «магазина», как его называли два столетия назад). Также там хранилась провизия колонистов. По мере развития селения Росс на территории крепости оказалось несколько таких магазинов. В них размещались изделия, созданные мастеровыми Форт-Росса: телеги и коляски, колеса, бочки, «разная мебель», двери и рамы, жернова, точила, сумки для патронов и другие подобные изделия.
Главным направлением деятельности колонистов стало сельское хозяйство. Еще при И.А. Кускове недалеко от крепости Росс был разбит фруктовый сад. Он находился к северу от крепости, при подъеме на гору (сегодня тут растут деревья, являющиеся потомками саженцев начала XIX в.). Размеры сада составляли 50 на 100 метров. Он был обнесен деревянной изгородью. При создании сада в 1814 г. сначала были посажены персиковые деревья, позднее появились яблони, груши, вишни, айва и виноград. Саженцы деревьев были привезены из Калифорнии, а виноградные лозы – из Перу. Особенности климата побережья верхней Калифорнии, где был основан Форт-Росс, благоприятствовали садоводству. Со временем колонисты завели два сада. На момент продажи Росса в них произрастало 264 фруктовых дерева. В 1830-е гг. сады появились в других – более отдаленных районах Русской Калифорнии, на территории новых ферм. Там было высажено около 2000 виноградных лоз.
В окрестностях Росса располагались огороды. Во времена основателя и первого правителя крепости Ивана Кускова их насчитывалось около 50-ти. Колонисты выращивали капусту, морковь, свеклу, репу, редьку, лук, картофель, горох и бобы. Каждый год собирали два урожая овощей. Капитан «Камчатки» Василий Михайлович Головнин в 1818 г. во время кругосветного плавания посетил Форт-Росс и отметил, что поселенцам удается собрать очень крупные плоды. Так, они вырастили редьку весом около 22-х кг., тыкву весом в 24 кг, репу – почти 6 кг. Овощи и фрукты упаковывали в ящики, капусту и свеклу солили. Излишки урожая грузили на суда и отправляли в Ново-Архангельск – центр аляскинских владений Российско-американской компании.
Но главным направлением руководители Росса пытались сделать землепашество и выращивание зерновых. Вокруг Росса значительную территорию занимали поля колонистов, на которых они выращивали зерновые культуры: в первую очередь пшеницу. Но достигнуть высоких урожаев было невозможно вследствие специфического климата Тихоокеанского побережья: слишком влажного, с густыми туманами и перепадами температур.
Конечно, урожайность зерновых в Русской Калифорнии была выше, чем в Европейской части России, но в несколько раз ниже, чем в Верхней Калифорнии, где пахотные земли были более обширны и плодородны, недоступны туманам и имели искусственное орошение. Еще выше была урожайность зерновых в Нижней Калифорнии, где хозяйничали испанцы. Росс производил в год зерна почти в 20 раз меньше, чем требовалось Русской Америке. Именно поэтому на протяжении всего срока существования крепости контора Росса была вынуждена дополнительно закупать пшеницу у своих испанских соседей для отправки ее на Аляску.
При третьем правителе крепости Павле Ивановиче Шелехове, в 1824–1829 гг., земледелие становится основной отраслью хозяйства колонистов, а все пригодные к пахоте участки вокруг Росса были расширены до предела. Уже к 1830-м гг. почвы вокруг крепости оказались истощены. Необходимо было искать место для новых пашен.
В поисках лучших земель русские поселенцы совершили несколько исследовательских экспедиций на байдарках по Славянке вглубь Калифорнии, отмечая ее глубину и изобилие осетра и другой рыбы в ней. Река Славянка (Русская река или Russian River, как ее именуют сегодня) располагалась в ареале русских владений в Калифорнии, отделяя крепость Росс (на севере от реки) и долину залива Бодега (к югу от реки). Расстояние от устья реки до крепости Росс составляет около 18 километров. Так, в 1833 г. экспедицию возглавил главный правитель Русской Америки Фердинанд Петрович Врангель. Он заботился об увеличении сельскохозяйственного потенциала колонии. В отчете директорам РАК Врангель отмечал, что в долине реки сочные луга, земля плодородна и приспособлена для выращивания зерновых, виноградарства и садоводства. Он считал, что если создать новое поселение выше по течению реки, то на его территории можно будет выращивать до 50 пудов пшеницы и держать до 40 тысяч голов скота.
Однако планам хозяйственного освоения территории не суждено было сбыться. После революционных событий и создания на бывших испанских землях Мексиканской республики республиканские власти повели интенсивную политику раздачи земельных пожалований, препятствуя расширению русских владений в Калифорнии. Но самое главное, что основание нового поселения предполагалось силами частной Российско-Американской компании без поддержки правительства России.
В 1830-х г. русские создают новые фермы для производства продовольствия, которые располагались вдали от крепости Росс. Фермы появляются в тех местах, где климатические условия для выращивания зерновых были благоприятнее, а почвы более плодородными. На испанский манер русские называют эти фермы «ранчами». Они начинают возникать после секуляризации и последующего упадка испанских миссий.
Русские основали три успешных «ранчи»: так называемое селение Костромитиновское – в 1833–1834 гг. южнее реки Славянки. Оно было названо в честь четвертого правителя селения и крепости Росс Петра Костромитинова, управлявшего колонией в 1830–1838 гг. Его основной заботой стало расширение угодий, вследствие истощения почв, расположенных близ крепости. Благодаря ему были разработаны новые (более плодородные) земли к югу от реки Славянки до залива Бодега.
В 1838 г. появились еще две фермы, располагавшиеся близ залива Бодега, но на значительном расстоянии от берега. Первая – «Хлебниковские равнины». Ферма была названа в память незадолго до этого умершего Кирилла Тимофеевича Хлебникова – сначала комиссионера, затем заместителя главного правителя Русской Америки, а потом и директора Российско-американской компании, ученого, оставившего записки о своих путешествиях и получившего имя «летописца русской Америки».
В советской историографии проблематикой возникновения и функционирования Форт-Росса (в числе прочих проблем, связанных с Русской Америкой и конкретных исторических персонажей, связанных с делами Российско-американской компании) занималась С.Г. Федорова. Также Федорова стала издателем и комментатором многочисленных и ценных «записок» комиссионера, заместителя главного правителя Русской Америки, а позже и одного из директоров РАК К.Т. Хлебникова, который сыграл важную роль в развитии Русской Калифорнии и оставил наблюдения о ее жизни[309].
Второй фермой, основанной в 1838 г., стала так называемая «Ранча Черных». Профессиональный агроном Егор Леонтьевич Черных был прислан в Калифорнию Российско-американской компанией для введения улучшений в сельском хозяйстве колонистов. Он стал помощником тогдашнего правителя крепости Петра Костромитинова, между ними установились хорошие деловые отношения. Этот человек внес множество инноваций в сельское хозяйство колонистов. Так, он искоренил неэффективную молотьбу зерна лошадьми (как это водилось у испанцев), перейдя на прогрессивный способ, собственноручно собрав (из доставленных в Росс комплектующих) механическую молотилку зерна. Внедрял он инновации и в землепашество.
Возникшие в 1830-е гг. фермы превосходили пахотные участки вокруг крепости по площади в несколько раз. Здесь стали сеять кукурузу и бобовые, а вывоз зерна в Ново-Архангельск увеличился в несколько раз. Тем не менее уровень развития сельского хозяйства все же не достиг желаемых масштабов.
Отдельный вопрос – о готовности компании заселить Калифорнию крестьянами с семьями и наделить их землей. Он обсуждался в том числе и царским правительством. Истомин повествует о планах, которые выдвигал царскому правительству Д.И. Завалишин в середине 1820-х гг. Планы предусматривали колонизацию русскими Калифорнии. И эта активность Завалишина (Александр I приказал Н.С. Мордвинову изучить предложения, а тот проникся уважением к автору) привела к тому, что ГП РАК решило в свете дальнейших планов по аграрному развитию Росса не ликвидировать колонию, хотя к тому времени эти планы существовали. Главная проблема развития сельского хозяйства – недостаток квалифицированных рабочих рук. Предложения Завалишина о покупке РАК крепостных, их поселение в Калифорнии и предложение после пяти лет остаться, получив все имущество в собственность, а также обрести свободу, – все это было «антисистемным по отношению к общественному строю Российской империи» и революционным по сути планом организации фермерских хозяйств[310]. По мнению Болховитинова, эти предложения противоречили общей политике правительства в крестьянском вопросе, по мнению Болховитинова, именно поэтому управляющий Министерством иностранных дел категорически отверг подобные предложения[311]. Таким образом, истинное фермерское хозяйство (по американскому образцу) не могло утвердиться в этих землях.
В горных долинах, расположенных по соседству с садом, круглый год на свободном выпасе находился скот колонистов. Он играл важную роль в их хозяйстве. Но скота было немного – всего 5000 голов (и только половина – крупный рогатый). Это количество не могло обеспечить «собственным» мясом всю Русскую Америку.
Этнический состав колонистов был разнообразным. В Россе проживали представители 12-ти разных этносов. В количественном отношении численность населения колонии Росс обычно не превышала трехсот человек.
В социальной иерархии среди колонистов на верхних ступенях стояли этнические русские, за ними шли креолы (потомки от смешанных браков русских и индейцев) и охотники-алеуты. Нижнюю ступень занимало местное индейское население. Основными племенами, жившими по соседству с русскими, были индейцы помо и прибрежные мивок. Непосредственными соседями русских были кашайа (юго-западные помо).
На 1820/1821 год этнических русских было около 14 процентов, более половины жителей Росса являлись выходцами с Аляски. Калифорнийских индейцев было около 22 процентов, главным образом индеанки – жены или сожительницы колонистов. Русских женщин в поселении на тот момент не было.
Археологи обнаружили район компактного проживания алеутов и эскимосов Аляски: на берегу между стеной крепости и океаном. Они владели недоступным для европейцев и местных индейцев мастерством охоты на млекопитающих прямо с байдарок. Поэтому в группе поселенцев, прибывших с Иваном Кусковым в 1812 г., их было больше, чем этнических русских. Только в 1990-е гг. в связи с изменившейся внешнеполитической обстановкой были проведены серьезные научные изыскания.
В начале 1990-х гг. издается исследование коллектива авторов, посвященное археологии и этнической истории Форт-Росса. Авторы поставили целью изучение культурного взаимовлияния русского и местного населения, для достижения чего они использовали сведения, собранные как их предшественниками, так и ими самими. Им удается показать, что некоторые виды работ, о которых сложилось мнение, что их выполняли русские, кому приписывалось исключительное мастерство, могли выполняться и алеутами, и креолами. Среди этих работ можно назвать, например, литейное и кузнечное. Авторы рассмотрели роль местного населения в полиэтничном сообществе, созданном в XIX в., определили области преимущественного проживания представителей тех или иных этнических групп, их роль в общественном разделении труда[312]. Сюжет, связанный с исследованием туземного населения Калифорнии, а также взаимоотношениями русских поселенцев крепости Росс с местными племенами (кашайа, мивок), изучен в трудах А.А. Истомина[313].
Местные индейцы помо отличались миролюбием. Русские промысловики знали это, а первый главный правитель Русской Америки Александр Андреевич Баранов руководствовался данным обстоятельством при выборе места будущего поселения. Приходилось учитывать опыт кровопролитных войн с индейцами-тлинкитами (колошами) на Аляске в начале XIX века. В своих инструкциях Кускову А.А. Баранов настаивал на создании добрососедских отношений с туземцами.
Крепость Росс была основана на земле, которая принадлежала местным индейским племенам помо. Сохранилась версия крещеных индейцев из соседнего племени мивок о том, что эта земля была куплена у индейцев русским капитаном по имени «Талакани», а за землю он дал три одеяла, три пары брюк, бусы, два топора, три мотыги. Видимо, речь шла о русском промысловике Тимофее Тараканове, который действительно охотился в этих краях еще до основания Росса. Рассказ о покупке земли – лишь версия, которая не является доказанной. Определенной дискуссионностью в отношении проблемы Русской Калифорнии являются следующие вопросы. Во-первых, это вопрос о покупке земли под крепостью Росс у местных индейцев из племени помо. С точки зрения американского археолога Г. Фарриса версия крещеных индейцев из соседнего к помо племени мивок (обитавших в районе залива Бодега) о том, что эта земля была куплена у индейцев русским капитаном по имени «Талакани», а за землю он дал три одеяла, три пары брюк, бусы, два топора, три мотыги, имело место. Видимо, речь шла о русском промысловике Тимофее Тараканове, который действительно охотился в этих краях и базировался в районе Бодега еще до основания Росса[314].
То, что рассказ о покупке земли – лишь версия, которая не вполне доказана, полагает А.А. Истомин. Объяснение исследователя основывается на том, что указанные индейцы смогли слишком подробно вспомнить перечень и количество предметов, которые были выплачены за землю индейцам, а также тот факт, что в русских источниках это важное событие не нашло отражения. Истомин подчеркивает, что с точки зрения этнографической достоверности такая сделка является проблематичной, ввиду того, что индейцы не знали отношений собственности на землю, которые допускали бы ее полное отчуждение. Скорее всего, речь шла о договоренностях, что русские могут пользовать земле в обмен на обязательства помощи индейцам[315].
В любом случае индейцы не препятствовали новым соседям и отнеслись к русским благосклонно. Они искренне рассчитывали на то, что русские будут защищать их от испанцев. Те в свою очередь были достаточно жестоки по отношению к аборигенам. В 1817 г. состоялась официальная встреча русского капитан-лейтенанта и будущего главного правителя Русской Америки Леонтия Андриановича Гагемейстера с индейскими вождями с подписанием специального акта (это не был договор в прямом смысле слова). В нем русский морской офицер благодарил индейцев за их «уступку» земли под крепость, а вожди выражали удовлетворение занятием этого места русским, надеясь на их защиту от испанцев.
Исследователи в целом соглашаются с тем, что отношения с местными племенами индейцев были хорошими и отличались от взаимоотношений индейцев и испанских миссий. Об этом свидетельствовало соглашение 1817 г. Л.А. Гагемейстера с вождями индейских племен в Россе. Истомин отмечает, что этот документ, копию которого М.М. Головнин забрал для отправки в Россию и именовал не договором, а «актом», подчеркивал законность поселения русских. Этот акт был необходим в первую очередь не для участников встречи, а для русских государственных инстанций, которые получали аргумент в диалоге с испанцами, теперь Испании можно было доказать, что, вопреки их протестам, РАК владела селением и крепостью Росс «законно», а также не обижала индейцев. Положение аборигенов в Русской Америке весьма заботило правительство[316].
Постепенно отношения с ними ухудшались. В сельском хозяйстве, которое было организовано в Калифорнии русскими поселенцами, были заняты местные индейцы в количестве 100–200 человек. Меньшая часть из них проживала в колонии. Остальные приходили для выполнения сезонных работ по призыву, а администрация крепости кормила их; наиболее способным выдавала одежду из корабельной холстины.
Но местные индейские племена предпочитали не земледелие, а собирательство, охоту и речное рыболовство. Также они периодически подпаливали леса, чтобы добиться роста на освобожденных местах полезных растений. Так, они использовали дуб: из его желудей делали муку.
Скромная оплата труда не мотивировала индейцев к труду в земледелии.
Уже в начале 1830-х гг. администрации Росса пришлось принуждать индейцев к труду на полях. Их ловили, связывали и пригоняли как скот в селение Росс. Особенно это было необходимо во время пахоты (в ноябре и декабре), посева (в декабре и январе) и жатвы (в июле и августе).
Во второй половине 1830-х гг. русские отряды могли ловить туземцев или брать в заложники нескольких туземных женщин. Тогда мужчины-индейцы вынуждены были ради их освобождения приходить в Форт-Росс для выполнения необходимых работ.
Конечно, следствием этого было ухудшение отношений с частью индейцев. Иногда индейцы не только крали пшеницу с принадлежавших русским полей и убивали их скот или лошадей. Было несколько случаев убийства русских поселенцев из Росса.
Такой взгляд на взаимоотношения русских и индейцев в Калифорнии является распространенным. При этом А.А. Истомин хотя и подчеркивает, что в 1830-е гг., в связи с нехваткой рабочей силы и незначительной оплатой труда туземцев, их приходилось пригонять на поля силой либо брать индейских женщин в заложницы, он не делает более глубокого вывода о том, что русские проводили по отношению к аборигенам политику, схожую с испанской. Главным аргументом остается тот, что русские не проводили насильственной христианизации индейского населения[317]. Итак, по мысли Истомина, система эксплуатации индейцев Калифорнии русскими не являлась прямым аналогом насилия испанцев – пригона в миссии. Индейцев русские пригоняли на время, без насильственной христианизации или аккультурации, «создавали некоторую видимость компенсации их труда»: питание, добывание которого составляло главную задачу индейцев на воле, а также бонусы в виде грубой одежды или одеял. Но РАК экономила на индейцах, а кроме того, при экстенсивной форме земледелия им требовалось гораздо больше работников, чем было добровольцев[318].
Истомин также подчеркивает тот факт, что система эксплуатации калифорнийских индейцев являлась фактически адаптацией системы пригона аборигенов Аляски для охоты на бобров. Если на Аляске эта система сложилась окончательно, то в Калифорнии видно начало ее формирования[319]. Идея о том, что этот вид эксплуатации индейцев представлял собой распространенный во владениях РАК тип повинностей туземного населения, была высказана еще в 1980 г., когда Истомин отмечал, что своеобразие этой формы эксплуатации здесь определялся кочевым (а не оседлым, как на Алеутских островах и Кадьяке) образом жизни местных индейцев и их независимостью от русской администрации[320].
Несмотря на эти конфликты, сегодня потомки индейцев помо по-прежнему считают, что русское присутствие принесло им много пользы, и с теплотой относятся к выходцам из России.
Форт-Росс был построен на земле, которую Испанская корона считала своей. Испанские владения располагались в Нижней Калифорнии (современная территория Мексики). В последней трети XVIII в. испанцы начали колонизацию Верхней Калифорнии (современная территория США). В ходе колонизации испанцы насильственно крестили местных индейцев, основывали одну за другой миссии францисканского монашеского ордена.
Миссии организовывали производство сельскохозяйственной продукции, а основными работниками становились обращенные в христианство индейцы, которых принуждали к труду на полях. Безопасность францисканских миссий охраняли гарнизоны испанских крепостей. Солдаты периодически проводили рейды, в ходе которых захватывали местных индейцев, крестили их и принуждали трудиться.
Хотя Росс был построен на земле, не занятой испанцами, последние считали эти территории своими и регулярно требовали от русских ликвидировать крепость и поселение.
Правители Русской Америки не приветствовали возведение культовых и социальных сооружений из-за нежелания вызвать подозрения испанцев в том, что русские планируют колонизацию Калифорнии. Второй правитель Росса Карл Иванович Шмидт во время пребывания на своем посту с 1821 по 1824 г. организовал сбор средств для возведения часовни или церкви и привлек офицеров трех русских военных кораблей. Но собранные деньги – более 2600 рублей, – были изъяты и отправлены в Ново-Архангельск. Начинание Шмидта все же было завершено: часовню построили примерно в 1825–1827 гг. Известный миссионер Иннокентий (Вениаминов), который много сделал для христианизации индейцев Аляски, в 1836 г. посетил ряд католических миссий Калифорнии. Побывал он и в Форт-Россе. В своем кратком дневнике Святитель Иннокентий отмечал, что большинство поселенцев хотя и были православными, но чрезвычайно редко посещали церковь. Его также поразило скромное убранство часовни, не имевшей почти никакого дохода от прихожан: в ней висело лишь две иконы в серебряных ризах.
Возможно, это объяснялось отсутствием постоянного священнослужителя в Россе, все требы совершал выборный из мирян церковный староста. Таким образом, поселенцы смотрели на Русскую Калифорнию исключительно как на временное пристанище.
Уже в первые годы существования Форт-Росса сюда завезли солидный арсенал: 25 пушек, 221 ружье и 22 пистолета, а также порох, картечь, кремень и фитиль. Так называемый «пороховой погреб» находился внизу дома первого правителя крепости И.А. Кускова.
Несмотря на то, что испанцы, а позднее мексиканцы считали территорию, занятую русскими, своей, за три десятилетия Русской Калифорнии произошел только один вооруженный инцидент. В 1840 году мексиканский генерал М. Вальехо еще до момента продажи Росса решил, что русские утратили контроль над территорией. Узнав, что в бухту Бодега, где располагался русской порт, прибыло американское судно, он отправил отряд солдат для взимания пошлин. В Бодеге испанцы получили отпор, к счастью, без кровопролития.
Огнестрельное оружие было необходимо не только для защиты от врагов, но и для охоты. В частности, колонисты охотились на «диких коз» – так они именовали небольших оленей (mule deer), которые и сегодня распространены в Калифорнии.