Функции правовых институтов и институциональное объяснение системы права (также смотрим вопрос о системе права)

Отрасль (подотрасль) права делится на правовые институты – обособленные группы юридических норм, регулирующих однородные отношения. Наиболее тесная системная связь от-дельных правовых норм существует в рамках институтов. Отраслевой правовой институт – это группа правовых норм, регулирующих однородные отношения в пределах отрасли права, само-стоятельное подразделение отрасли права. Так, в гражданском праве существуют, например, ин-ституты собственности, наследования, обязательственного права, авторского права; в конституци-онном – институты гражданства, избирательного права и другие.

Право в целом, или система правовых институтов, обеспечивает удовлетворение потребностей посредством свободных, ненасильственных социальных взаимодействий. Эта генеральная функция права складывается из функций основных правовых институтов, традиционно называемых отраслями права.

Частное право обеспечивает свободное удовлетворение потребностей посредством эквивалентного обмена.

Институты публичного права выполняют функцию подавления агрессивного насилия и как таковые образуют механизм принуждения, обеспечивающий действие частного права.

Исторически правовой способ соционормативной регуляции (правовые институты) складывается по мере возникновения и развития свободного эквивалентного обмена. Но это не значит, что правогенез ограничивается частным правом, нормами, непосредственно регулирующими отношения обмена. Для того чтобы отношения обмена, равно как и любые иные отношения, регулировались правом, требуется система правовых норм. В этой системе есть не только (1) частное, но и публичное право, а именно:

(2) право «наказательное» — уголовное и административно-деликтное, защищающее правовую свободу угрозой наказания за посягательства на правовые ценности;

(3) государственно-административное право — нормы публично-властного управления в целях обеспечения правовой свободы; это, во-первых, полицейское право — нормы, дозволяющие непосредственное администрирование, прежде всего, позволяющие принуждать к соблюдению правопорядка, пресекать правонарушения, наказывать менее значительные деликты и привлекать к уголовной ответственности; во-вторых, это «правила организации» — нормы об устройстве гос аппарата, предусматривающие систему публично-властных ролей, технически необходимую для обеспечения правовой свободы: эти нормы определяют, кто законодательствует, кто администрирует, кто осуществляет правосудие, кто управляет государственной службой;

(4) право процессуальное, устанавливающее процедуру разрешения споров о нарушенном праве:

Обеспечение позитивных норм принуждением является логическим условием эффективности, о котором можно говорить применительно к любому социальному институту. Специфика права в этом вопросе, вытекающая из принципа формального равенства, состоит в том, что обвинение в правонарушении, которое (обвинение) выдвигает один субъект права против другого, равноправного ему, формально имеет не большую силу, чем простое отрицание обвинения ответчиком или обвиняемым. Отсюда вытекает презумпция правомерности и, в частности, более известная презумпция невиновности.

В потестарной парадигме (и в потестарной цивилизационной реальности) такой проблемы нет. Здесь нет равноправия, следовательно, нет презумпции невиновности, и обвинение, выдвигаемое от имени Государства, является осуществлением власти. Поэтому, как правило, за обвинением следует наказание, а суд является лишь второстепенным элементом репрессивного механизма. Здесь не может быть право-судия, здесь возможен только инквизиционный процесс, в ходе которого публично-властные акторы определяют, каким именно репрессиям нужно подвергнуть обвиненного.

В правовой цивилизационной ситуации факт правонарушения является предметом спора формально равных сторон и устанавливается (либо объявляется не установленным) независимым от них арбитром — публично-властным актором, перед которым обвиняющая и обвиняемая

стороны равны и который никак не заинтересован в исходе дела. Рассмотрение и разрешение этого спора называется правосудием, или юстицией.

Поскольку правовое преследование и принуждение правонарушителя возможны только в рамках юстиции, то последняя является основным компонентом правового механизма контроля и исправления отклоняющегося поведения (агрессивного насилия), следовательно, является необходимым условием существования права в целом.

Иначе говоря, юстициабельность правового механизма принуждения является проявлением самой сущности права. В этом ряду (частное, наказательное, государственно-административное и процессуальное) не может стоять то, что называют конституционном правом. По существу «конституционное право» —это законодательно обособляемая система принципов и основополагающих норм, которые лежат в основе всего правопорядка и конкретизируются во всей системе отраслей права. Они определяют правовой статус индивидов, других субъектов и тем самым устанавливают пределы публичной власти, а также устраивают организацию публичной власти. Таковы функционально определяемые отрасли права (институты, составляющие право как социальный институт). Совокупность этих четырех институтов достаточна для генеральной функции права, и какие-то иные институты, например, социальное обеспечение или публично-властное регулирование труда, означает уже выход за пределы права.

Следует различать отрасли права и отрасли законодательства. Первые — это реальные институты. Вторые — это результат законодательного структурирования официальных прескриптивных текстов.

Структура национальной правовой системы: частное (гражданское) право и публично-правовой механизм его обеспечения (уголовное, административное, процессуальное и конституционное право).

Право в целом, или система правовых институтов, обеспечивает удовлетворение потребностей посредством свободных, ненасильственных социальных взаимодействий. Эта генеральная функция права складывается из функций основных правовых институтов, традиционно называемых отраслями права. Частное право обеспечивает свободное удовлетворение потребностей посредством эквивалентного обмена.

Институты публичного права выполняют функцию подавления агрессивного насилия и как таковые образуют механизм принуждения, обеспечивающий действие частного права.

Исторически правовой способ соционормативной регуляции (правовые институты) складывается по мере возникновения и развития свободного эквивалентного обмена. Но это не значит, что правогенез ограничивается частным правом, нормами, непосредственно регулирующими отношения обмена. Для того чтобы отношения обмена, равно как и любые иные отношения, регулировались правом, требуется система правовых норм. Система правовых норм:

(1) частное (гражданское) право,

публичное право, которое включает в себя (2) право «наказательное» — уголовное и административно-деликтное, защищающее правовую свободу угрозой наказания за посягательства на правовые ценности;

(3) государственно-административное право — нормы публично-властного управления в це- лях обеспечения правовой свободы; это, во-первых, полицейское право — нормы, дозволяющие непосредственное администрирование, прежде всего, позволяющие принуждать к соблюдению правопорядка, пресекать правонарушения, наказывать менее значительные деликты и привлекать к уголовной ответственности; во-вторых, это «правила организации» — нормы об устройстве госаппарата, предусматривающие систему публично-властных ролей, технически необходимую для

обеспечения правовой свободы: эти нормы определяют, кто законодательствует, кто администрирует, кто осуществляет правосудие, кто управляет государственной службой;

(4) право процессуальное, устанавливающее процедуру разрешения споров о нарушенном

праве:

Обеспечение позитивных норм принуждением является логическим условием эффективности, о котором можно говорить применительно к любому социальному институту. Специфика права в этом вопросе, вытекающая из принципа формального равенства, состоит в том, что обвинение в правонарушении, которое (обвинение) выдвигает один субъект права против другого, равноправного ему, формально имеет не большую силу, чем простое отрицание обвинения ответчиком или обвиняемым. Отсюда вытекает презумпция правомерности и, в частности, более известная презумпция невиновности.

В потестарной парадигме (и в потестарной цивилизационной реальности) такой проблемы нет. Здесь нет равноправия, следовательно, нет презумпции невиновности, и обвинение, выдвигаемое от имени Государства, является осуществлением власти. Поэтому, как правило, за обвинением следует наказание, а суд является лишь второстепенным элементом репрессивного механизма. Здесь не может быть правосудия, здесь возможен только инквизиционный процесс, в ходе которого публично-властные акторы определяют, каким именно репрессиям нужно подвергнуть обвиненного.

В правовой цивилизационной ситуации факт правонарушения является предметом спора формально равных сторон и устанавливается (либо объявляется не установленным) независимым от них арбитром — публично-властным актором, перед которым обвиняющая и обвиняемая стороны равны и который никак не заинтересован в исходе дела. Рассмотрение и разрешение этого спора называется правосудием, или юстицией. Поскольку правовое преследование и принуждение правонарушителя возможны только в рамках юстиции, то последняя является основным компонентом правового механизма контроля и исправления отклоняющегося поведения (агрессивного насилия), следовательно, является необходимым условием существования права в целом. Иначе говоря, юстициабельность правового механизма принуждения является проявлением самой сущности права.

В этом ряду (частное, наказательное, государственно-административное и процессуальное) не может стоять то, что называют конституционном правом. По существу «конституционное право» — это законодательно обособляемая система принципов и основополагающих норм, которые лежат в основе всего правопорядка и конкретизируются во всей системе отраслей права. Они определяют

правовой статус индивидов, других субъектов и тем самым устанавливают пределы публичной власти, а также устраивают организацию публичной власти.

Таковы функционально определяемые отрасли права (институты, составляющие право как со- циальный институт). Совокупность этих четырех институтов достаточна для генеральной функции права, и какие-то иные институты, например, социальное обеспечение или публично-властное регулирование труда, означает уже выход за пределы права.

Следует различать отрасли права и отрасли законодательства. Первые — это реальные институты. Вторые — это результат законодательного структурирования официальных прескриптивных текстов. Совокупность отраслей права и совокупность отраслей правового законодательства объемлют один и тот же нормативно-правовой материал, но структурируют его по-разному. Отраслевая структура правового законодательства выражает более дробное и более сложное структурирование права. Одной отрасли права могут соответствовать как одна, так и несколько отраслей правового законодательства. В системе законодательства на первый план выдвинута конституция и конституционное законодательство.

Диспозиции всех норм уголовного права собираются в одном уголовном законе (кодексе). Также используется бланкетный способ описания гипотезы.А именно, если правило о наказании за преступление «с материальным составом» имеет кумулятивную гипотезу, в которой первый элемент — определяемый уголовным кодексом вред, а второй — нарушение неких административных предписаний (например, правил дорожного движения), то, руководствуясь требованием оптимальной формы, законодатель не воспроизводит эти правила в уголовном кодексе. Это означает, что административный закон является текстуальным источником уголовного права, но только в части гипотезы нормы уголовного права.

В административном законе сформулирована норма административного права, а при составлении текста уголовного кодекса законодатель, следуя принципу «минимум текста, максимум содержания», не повторяет текст административного закона и не дает полную формулировку гипотезы нормы уголовного права.

Другим же отраслям права обычно соответствуют несколько законодательных сборников — отраслей законодательства.

По мере исторического развития правовых систем происходит обособление и разветвление отраслей законодательства, соответствующих гражданскому, административному и процессуальному праву.

При этом, во-первых, отдельные подотрасли гражданского, процессуального и административного права кодифицируются как самостоятельные отрасли законодательства. Во- вторых, формируются комплексные отрасли правового законодательства, состоящие, в основном, из норм гражданского и административного права.

Так, подотрасли гражданского права выделяются в отдельные отрасли законодательства, и получается несколько отраслей частноправового законодательства: “собственно гражданское законодательство” (гражданский кодекс), а также торговое и брачно-семейное законодательство, нормы которых кодифицируются отдельно от гражданского кодекса.

Процессуальное законодательство развивалось в форме двух отдельных отраслей — уголовно- процессуального и гражданского процессуального. Кроме того, возможно формирование административно-процессуального и конституционно-процессуального законодательства.

Государственно-административное (или просто административное) право в ХХ в. приобретает форму множества отраслей кодифицированного законодательства, соответствующих подотраслям административного права. Сюда относятся административно-деликтное законодательство, избирательное, финансовое, налоговое, таможенное, уголовно-исполнительное, экологическое и другие.

Комплексные отрасли законодательства (земельное, природоресурсное, предпринимательское) ограничивают свободу собственников по мотивам публичного интереса — обычно из фискальных соображений, в целях перераспределения.