Функции международного права во внутригосударственной сфере

Способность норм современного международного права выполнять, с учетом отмеченных особенностей, те же регуля­тивные функции, на которые ориентированы нормы внутриго­сударственного права, используется в правовой системе Рос­сийской Федерации (ранее — в правовой системе Союза ССР) в целях их согласованного, совместного применения. В нашем за­конодательстве содержится немало предписаний, согласно ко­торым тот или иной порядок деятельностиопределяется, те или иные отношениярегулируются, а компетентные органыру­ководствуются, с одной стороны Конституцией, законами, ины­ми актами органов Российской Федерации, а также теми зако­нами СССР или их отдельными нормами, которые продолжают действовать на территории Российской Федерации, поскольку они не противоречат российскому законодательству, с другой стороны, международными договорами Российской Федерации и воспринятыми ею в порядке правопреемства международны­ми договорами СССР.

В качестве примеров такого рода назовем ст. 436 ГПК РСФСР, ст. 32 УПК РСФСР, ст. 305 Таможенного кодекса РФ, ст. 4 Закона РФ "О федеральных органах налоговой полиции", ст. 15 Закона РФ "О внешней разведке", согласно которым по­рядок отношений органов и должностных лиц с соответствую­щими органами и должностными лицами иностранных государств определяется законодательством Российской Федерации и ее международными договорами. В ряде законов имеются специ­альные статьи, посвященные правовым основам деятельности того или иного ведомства и называющие в связи с этим как Конституцию, законы и иные нормативные акты, так и между­народные договоры (ст. 3 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации" 1995 г.). Согласно ч. 2 ст. 2 Федерально­го конституционного закона "Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации" от 26 февраля 1997 г. Упол­номоченный в своей деятельности руководствуется Конститу­цией РФ, настоящим Законом, законодательством РФ, а также общепризнанными принципами и нормами международного пра­ва, международными договорами РФ.

Согласно ст. 4 Федерального закона "Об органах федераль­ной службы безопасности в Российской Федерации" 1995 г. этот орган в своей деятельности, специфика которой вполне понят­на, руководствуется не только Конституцией РФ и другими федеральными актами, но также нормами международного права и международными договорами РФ, регулирующими отноше­ния в сфере охраны государственной границы, территориаль­ного моря, континентального шельфа и исключительной эконо­мической зоны РФ. Имеются, однако, и такие законы (напри­мер, ст. 4 Закона "О милиции" 1991 г.), где подобный перечень ограничен внутригосударственными актами, хотя на практике соответствующим органам приходится руководствоваться и международными договорами. Непоследовательность проявля­ется порой и в том, что в акте о каком-либо ведомстве (органе) содержится немало конкретных положений о применении ме­ждународных договоров данным ведомством (органом), а в ста­тье о правовой основе его деятельности называются только рос­сийские акты. Таковы, например: Положение о Министерстве культуры Российской Федерации от 6 июня 1997 г., Положение о Министерстве Российской Федерации по атомной энергии от 29 апреля 1997 г.

Особо заметен такой пробел в Положении о Министерстве иностранных дел Российской Федерации, утвержденном Ука­зом Президента РФ от 14 марта 1995 г. Это Министерство в своей деятельности не может не руководствоваться междуна­родными договорами, прежде всего при решении таких обозна­ченных в ст. 4 задач, как защита прав и интересов граждан и юридических лиц РФ за рубежом, обеспечение дипломатиче­ских и консульских отношений РФ с иностранными государст­вами и т. д., а также при осуществлении функций, закреплен­ных в ст. 5. Между тем согласно ст. 2 Положения правовую основу деятельности МИД составляют исключительно акты РФ (международные договоры не упомянуты).

Идея согласованного регулирования четко выражена во многих законодательных актах, посвященных определенным видам деятельности. Так, в преамбуле Закона РФ "Об образо­вании" в редакции от 13 января 1996 г. сказано, что образова­ние в Российской Федерации осуществляется в соответствии с законодательством РФ и нормами международного права. В Законе РФ "О товарных знаках, знаках обслуживания и наиме­нования мест происхождения товаров" от 23 сентября 1992 г. предусмотрено, что правовая охрана товарного знака предос­тавляется на основании его государственной регистрации в по­рядке, установленном настоящим Законом, или в силу между­народных договоров Российской Федерации (ст. 2). Согласно ст. 5 Закона "Об иностранных инвестициях в РСФСР" от 4 июля 1991 г. отношения, связанные с иностранными инвестициями, регулируются настоящим Законом, иными действующими на территории России законодательными актами и международ­ными договорами. Закон РФ "О Государственной границе Рос­сийской Федерации" от 1 апреля 1993 г. совершенно закономер­но содержит особенно много ссылок на международные догово­ры. В частности, ч. 2 ст. 7 определяет, что режим Государствен­ной границы устанавливается настоящим Законом, другими за­конодательными актами и международными договорами Рос­сийской Федерации.

Таким образом, взаимодействие правовых систем проявля­ется в согласованном регулировании отношений, относящихся к совмещенному предмету регулирования.

Принципиальное значение имеет разграничение понятий: право государства как совокупность создаваемых данным го­сударством, его органами правовых норм и правовых актов и право, применяемое в государстве, как совокупность всех пра­вовых норм, всех правовых актов, которые подлежат реализа­ции в сфере внутригосударственных отношений и (или) могут действовать в пределах юрисдикции соответствующего государ­ства и компетенции его органов. Второе понятие шире первого, поскольку охватывает — наряду с национальным правом (основным компонентом) —применимые международные нормы, международные договоры, заключенные или признанные дан­ным государством, а также отдельные нормы права иностран­ных государств в случаях, предусмотренных национальными законами или международными договорами.

Естественно, что для такого применения нормы, принадле­жащие к различным правовым системам, должны обладать юридической совместимостью*. При взаимодействии националь­ных норм (собственных норм данного государства) и междуна­родных норм это достигается их согласованием в процессе раз­работки, когда внутригосударственные правовые категории, принципы, нормы принимаются во внимание при подготовке международных договоров, а внутригосударственное законода­тельство приводится в соответствие с вступившими в силу международными договорами. Использование норм иностранного права осуществляется с учетом оговорки об их неприменении, если это противоречит основам национального правопорядка (публичному порядку).

* Современный период характеризуется значительными усилиями по уни­фикации ряда областей национального законодательства взаимодействую­щих государств. Один из примеров— Соглашение в рамках СНГ о принци­пах сближения хозяйственного законодательства государств — участни­ков Содружества от 9 октября 1992 г. Устав СНГ (ст. 20) ориентирует госу­дарства-члены на устранение противоречий между нормами национально­го законодательства.

В связи с рассмотрением проблем разграничения понятий "право государства" и "право, применяемое в государстве" тре­буют уточнения два вопроса — об источниках права и о квали­фикации нормативных комплексов, рождающихся и действую­щих на межсистемной основе.

В некоторых изданиях можно встретить утверждения, что международные договоры относятся к категории специфиче­ских источников внутригосударственного права (например, ад­министративного, трудового и уголовно-процессуального пра­ва). По сути дела, к такому же результату приходят сторонни­ки концепции "трансформации", отстаивая идею "перевода нор­мы международного права в норму национального права*, пе­ревоплощения международных договоров в национальные за­коны. Сама природа понятийного аппарата обусловливает "при­вязку" определенных правовых категорий к соответствующей правовой системе. Каждая правовая система, имеет свои источ­ники, которые обладают способностью выполнять присвоенные им функции в рамках другой правовой системы не переходя в нее, сохраняя "прописку" в собственной правовой системе.

* Зивс С. Л. Источники права. М., 1981. С. 226.

Что же касается нормативных комплексов, рождающихся и действующих на межсистемной основе, обладающих качест­вами регулятивной совместимости, то нам не кажется оправ­данным их восприятие сквозь призму традиционных представ­лений о таких стабильных нормативных образованиях, как "пра­вовой институт" или "отрасль права", поскольку эти категории, как и источники права, принадлежат соответствующей право­вой системе. Мы разделяем мнение, что "нормы международ­ного и национального права не могут составлять объективно существующую единую совокупность норм, поскольку по своей социальной и юридической природе — это различные и особые системы права"*.

* Международное воздушное право. Кн. 1 / Отв. ред. А. Л. Мовчан. М., 1980. С. 17—18. Сравните с другим мнением: "Многие институты международно­го права... являются общими одновременно и для внутригосударственного права. Они как бы сливаются, переходят друг в друга". (Тилле А. А., Швеков Г. В. Сравнительный метод в юридических дисциплинах. М., 1978. С. 198—199.)

Предпринимаемые попытки конструирования "межсистем­ных отраслей" или "межсистемных институтов" кажутся ис­кусственными и игнорирующими то обстоятельство, что при надлежащие к различным правовым системам нормы взаимо­действуют как нормативный комплекс не в статическом состоя­нии, а в правоприменительном процессе, причем в целях реше­ния конкретной задачи, урегулирования конкретного правоот­ношения. Такие группы разносистемных норм, состыкованные в определенных ситуациях, могут быть обозначены какправоприменительные комплексы.

В нашей практике типичными являются двусоставные правоприменительные комплексы — из норм национального зако­нодательства и норм международных договоров.

Вместе с тем получили распространение и трехсоставные правоприменительные комплексы, включающие помимо назван­ных норм и нормы иностранного права. Так, при решении во­просов двойного гражданства подлежат применению нормы ст. 3 Закона РФ "О гражданстве Российской Федерации", нор­мы международного договора между Российской Федерацией и иностранным государством, допускающего и регламентирующего статус двойного гражданства, если такой договор заключен, а также нормы законодательства соответствующего иностранно­го государства. Точно так же конкретный акт выдачи лица для привлечения к уголовной ответственности или для исполнения приговора требует применения в совокупности норм уголовного и уголовно-процеесуального законодательства как запрашиваю­щего, так и запрашиваемого государства и норм договора о пра­вовой помощи, заключенного соответствующими государст­вами.