Русская Правда: понятие, состав, виды преступлений; цели и виды наказаний

· Древнерусское законодательство большое внимание уделяетуго­ловному праву. Ему посвящено много статей Русской Правды, уголовно-правовые нормы есть и в княжеских уставах.

· Своеобразно трактует Русская Правда общее понятие пре­ступления: преступно только то, что причиняет непосредственный ущерб конкретному человеку, его личности или имуществу. Отсюда и термин для обозначения преступления — «обида».

· Соответственно пониманию преступления как «обиды» строится в Русской Правде и система преступлений. Русская Правда знает лишь два рода преступлений — против личности и имущественные. В ней нет ни государственных, ни должностных, ни иных родов преступле­ний. Это не означало, конечно, что выступления против княжеской власти проходили безнаказанно. Просто в таких случаях применялась непосредственная расправа без суда и следствия. Вспомним, как пос­тупила княгиня Ольга с убийцами своего мужа.

· В уголовном праве особенно ярко проявляется классовая природа феодального права, открыто встающего на защиту господствующего класса и пренебрегающего интересами трудящихся. Это отчетливо видно при рассмотрении отдельных элементов состава преступления. Так, субъектом преступления может быть любой человек, кроме холо­па. За действия холопа отвечает его господин. Однако в некоторых случаях потерпевший может сам расправиться с холопом-обидчиком, не обращаясь к государственным органам, вплоть до убийства холо­па, посягнувшего на свободного человека.

· Русская Правда не знает еще возрастного ограничения уголовной ответственности, понятия невменяемости. Состояние опьянения не исключает ответственности. В литературе высказывалось суждение, что опьянение по Русской Правде смягчало ответственность (убийст­во на пиру). В действительности при убийстве в драке имеет значение не состояние опьянения, а элемент простой ссоры между равными людьми. Больше того, Русская Правда знает случаи, когда опьянение вызывает повышенную ответственность. Так, если хозяин бьет закупа под пьяную руку, то теряет этого закупа со всеми его долгами; купец, пропивший доверенный ему чужой товар, отвечает не только в граж­данском, но и в уголовном порядке, притом весьма строго.

· Русской Правде известно понятие соучастия. Эта проблема реша­ется просто: все соучастники преступления отвечают поровну, распре­деление функций между ними пока не отмечается.

· Русская Правда различает ответственность в зависимости от субъ­ективной стороны преступления. В ней нет различия между умыслом и неосторожностью, но различаются два вида умысла — прямой и кос­венный. Это отмечается при ответственности за убийство: убийство в разбое карается высшей мерой наказания — потоком и разграблени­ем, убийство же в «сваде» (драке) — только вирой. Впрочем, некото­рые исследователи полагают, что здесь ответственность зависит не от формы умысла, а от характера самого преступления: убийство в раз­бое — это низменное убийство, а убийство в драке все-таки как-то может быть оправдано с моральной точки зрения. По субъективной стороне различается и ответственность за банкротство: преступным считается только умышленное банкротство. Состояние аффекта ис­ключает ответственность.

· Что касается объективной стороны состава преступления, то по­давляющее число преступлений совершается путем действия. Лишь в весьма немногих случаях наказуемо и преступное бездействие (утайка находки, длительное невозвращение долга).

· Наиболее ярко классовая природа древнерусского права выступа­ет при анализе объекта преступного посягательства. Ответственность резко различается в зависимости от социальной принадлежности по­терпевшего. Так, за убийство основной массы свободных людей пла­тится вира в 40 гривен. Жизнь представителей верхушки феодалов оце­нивается двойной вирой в 80 гривен. Жизнь же зависимых людей оце­нивается в 12 и 5 гривен, которые даже не называются вирой.

· Русская правда знает лишь два родовых объекта преступления — личность человека и его имущество. Отсюда, как уже упоминалось, только два рода преступлений. Однако каждый из родов включает в себя довольно разнообразные виды преступлений. Среди преступле­ний против личности следует назвать убийство, телесные поврежде­ния, побои, оскорбление действием. В уставах князей Владимира Святославича и Ярослава рассмат­риваются также половые преступления и преступления против семей­ных отношений, подлежащие церковному суду, — самовольный раз­вод, прелюбодеяние, похищение женщины, изнасилование и др.

· Среди имущественных преступлений наибольшее внимание Русская Правда уделяет краже (татьбе). Наиболее тяжким видом татьбы счи­талось конокрадство, ибо конь был важнейшим средством производ­ства, а также и боевым имуществом. Известно и преступное уничто­жение чужого имущества путем поджога, наказуемое потоком и раз­граблением. Суровость наказания за поджог определяется, очевидно, тремя обстоятельствами. Поджог — наиболее легкодоступный, а по­тому и наиболее опасный способ уничтожения чужого имущества. Он нередко применялся как средство классовой борьбы, когда закабаляе­мые крестьяне хотели отомстить своему господину. Наконец, поджог имел повышенную социальную опасность, поскольку в деревянной Руси от одного дома или сарая могло сгореть целое село или даже го­род. В зимних условиях это могло привести и к гибели массы людей, оставшихся без крова и предметов первой необходимости.

Система наказаний

· Высшей мерой наказания, , был поток и раз­грабление. Во всяком случае, в разное время и в разных местах поток и разграбление понимался по-разному. Иногда это означало убийство осужденного и прямое растаскивание его имущества, иногда — изгнание и конфискацию иму­щества, иногда — продажу в холопы.

· Следующей по тяжести мерой наказания была вира, назначавшая­ся только за убийство. Если за преступника расплачивалась его вервь, то это называлось дикой вирой.

· До второй половины XI в. в качестве наказания за убийство при­менялась кровная месть, отмененная в Русской Правде сыновьями Ярослава Мудрого.

· За основную массу преступлений наказанием была так называе­мая продажа — уголовный штраф. Ее размеры были различны в зави­симости от преступления.

· Виры и продажи, шедшие в пользу князя, сопровождались возме­щением ущерба потерпевшему или его семье. Вире сопутствовало головничество, размер которого нам неизвестен, продаже — урок.

· За преступления, отнесенные к компетенции церковного суда, при­менялись специфические церковные наказания — эпитимьи. Так, ви­зантийский закон предусматривал, например, за блуд с сестрой 15 лет «поститися и плаката»; легкой эпитимьей считались 500 поклонов в день. Эпитимья часто соединялась с государственной карой. По мне­нию С. В. Юшкова, церковь применяла кроме эпитимий членовредительные наказания и тюремное заключение.

10. Русская Правда: судебный процесс; виды судебных доказа­тельств.

· Древнерусское право еще не знало достаточно четкого разграни­чения междууголовным и гражданским процессом, хотя, конечно, не­которые процессуальные действия (например, гонение следа, свод) мог­ли применяться только по уголовным делам. Во всяком случае и по уголовным, и по гражданским делам применялся состязательный (об­винительный) процесс, при котором стороны равноправны и сами яв­ляются двигателем всех процессуальных действий. Даже обе стороны в процессе назывались истцами.

· Русская Правда знает две специфические процессуальные фор­мы досудебной подготовки дела—гонение следа и свод.

· Гонение следа — это отыскание преступника по его следам. Закон предусматривает специальные формы и порядок проведения этого процессуального действия. Если след привел к дому конкретного чело­века, считается, что он и есть преступник Если след привел просто в село, ответственность несет вервь Если след потерялся на большой дороге, то на этом поиск прекра­щается.

· Если ни утраченная вещь, ни похититель не найдены, потерпевше­му ничего не остается, как прибегнуть к закличу, т. е. к объявлению на торговой площади о пропаже, в надежде, что кто-нибудь опознает украденное или потерянное имущество у другого лица. Человек, у ко­торого обнаружится утраченное имущество, может, однако, заявить, что он приобрел его правомерным способом, например купил.

· Тогда начинается процесс свода. Владелец имущества должен доказать до­бросовестность его приобретения, т. е. указать лицо, у которого он приобрел вещь. При этом требуются показания двух свидетелей или мытника — сборщика торговых пошлин.

· Закон предусматривает определенную систему доказа­тельств. Среди них важное место занимают показания свидетелей. Древнерусское право различало две категории свидетелей — видоков и послухов. Видоки — это свидетели, в современном смысле слова — очевидцы факта. Послухи — более сложная категория. Это лица, ко­торые слышали о случившемся от кого-либо, имеющие сведения из вторых рук. Иногда под послухами понимали и свидетелей доброй сла­вы сторон. Они должны были показать, что ответчик или истец — люди, заслуживающие доверия. Не зная даже ничего о спорном фак­те, они просто как бы давали характеристику той или иной стороне в процессе. Впрочем, уже Русская Правда не всегда выдерживает четкое различие между послухами и видоками.

· В Древнерусском государстве появляется и целая система формаль­ных доказательств — ордалии. Среди них следует назвать судебный поединок — «поле». Победивший в поединке выигрывал дело, пос­кольку считалось, что бог помогает правому. В Русской Правде и иных законах Киевского государства о поле не упоминается, что дало осно­вание некоторым исследователям сомневаться в его существовании. Однако иные источники, в том числе иностранные, говорят о практи­ческом применении поля.

· Другим видом суда божьего были испытания железом и водой. Испытание железом применялось тогда, когда не хватало иных дока­зательств, причем в более серьезных случаях, чем испытание водой. Русская Правда, посвящающая этим ордалиям три статьи, не раскры­вает техники их проведения. Более поздние источники сообщают, что испытание водой проводилось путем опускания связанного человека в воду, причем если он тонул, то считался выигравшим дело.

· Особым видом доказательства была присяга — «рота». Она при­менялась, когда не было других доказательств, но, разумеется, по не­большим делам. Ротой можно было подтвердить наличие какого-ни­будь события или, наоборот, его отсутствие.

· В некоторых случаях имели доказательственное значение внеш­ние признаки и вещественные доказательства. Так, наличие синяков и кровоподтеков было достаточно для доказательства избиения.

· Исследователи полагают, что в церковном суде применялся и ин­квизиционный (розыскной) процесс со всеми его атрибутами, в том числе и с пыткой.

· В Русской Правде видны определенные формы обеспечения испол­нения судебного решения, например, взыскание виры с убийцы. Спе­циальное должностное лицо — вирник приезжал в дом осужденного с многочисленной свитой и терпеливо ждал уплаты виры, получая каж­дый день обильное натуральное содержание. В силу этого преступни­ку выгодней было как можно быстрее разделаться со своим долгом и избавиться от неприятных гостей.

11. Русские княжества в условиях политической раздробленности (Киевское, Владимиро-Суздальское, Галицко-Волынское). Осо­бенности феодальных отношений, развитие княжеской власти.

Факторы, вызвавшие распад Киевской Руси, разнооб­разны. Сложившаяся к этому времени система нату­рального хозяйства способствовала изоляции от­дельных хозяйственных единиц (семья, община, удел, земля, княжество), каждая из них была самообеспечивающейся, по­треблявшей весь продукт, который она производила. Товар­ный обмен практически отсутствовал.

Наряду с экономическими предпосылками раздробленнос­ти существовали и социально-политические. Представители феодальной верхушки (боярство), превратившись из военной элиты (дружинников, княжьих мужей) в землевладельцев, стремились к политической самостоятельности. Шел процесс «оседания дружины на землю». В финансовой области он со­провождался превращением дани в феодальную ренту. Услов­но эти формы можно разделить следующим образом: дань взи­малась князем на том основании, что он являлся верховным правителем и защитником всей территории, на которую рас­пространялась его власть; рента взималась собственником земли с тех, кто проживал на этой земле и пользовался ею.

Период раздробленности - закономерный этап в развитии феодализ-

ма, связанный прежде всего с укреплением крупной земельной собст-

венности и установлением зависимости крестьян от феодалов. Местные

князья и бояре сумели создать свой аппарат управления и подавления,

настолько сильный, что могли обходиться без помощи великого князя.

Раннефеодальное государство (политически относительно централизо-

ванное) способствовало этому процессу и в конце концов распалось,

уступив место многим княжествам и самостоятельным землям. Местные

княжества в целом сохранили систему органов власти и управления,

сложившуюся в период Древнерусского государства; княжеская власть,

совет при князе, дворпово-вотчинная система управления и система корм-

ления. Сохранялись и отношения сюзеренитета, основанные на иерар-

хии земельной собственности и ее атрибуте - политической власти. Все

эти отношения существовали в рамках отдельных земель, отдельных

княжеств, не охватывая всей территории Руси. Естественное для феода-

лизма натуральное хозяйство, отсутствие развитых экономических, тор-

говых связей были типичными для периода раздробленности. И именно

это способствовало определенному историческому прогрессу (безус-

ловно, временному), требуя совершенствования, развития производи-

тельных сил, производства собственными силами всего необходимого. В

дальнейшем развитие экономики привело к появлению еще большего

количества городов, торгово-ремесленных центров, к развитию товарно-

денежных отношений, торговых связей, т.е. к появлению предпосылок

преодоления феодальной раздробленности и складывания единого, цель-

ного, централизованного государства.

Период феодальной раздробленности характерен бесконечными вой-

нами, распрями, междоусобицами, разорявшими крестьянство, города,

ослаблявшими военную мощь Руси. Они затрудняли борьбу русского

народа с иноземными захватчиками, способствовали тому, что многие

русские княжества потеряли независимость.

Владимиро-Суздальское княжество

Владимиро-Суздальское княжество расценивается как классичес­кий образец русского княжества периода феодальной раздробленнос­ти. К этому есть ряд оснований. Во-первых, оно занимало огромную территорию северо-восточных земель — от Северной Двины до Оки и от истоков Волги до впадения Оки в Волгу. Владимиро-Суздальская Русь стала со временем центром, вокруг которого объединялись рус­ские земли, складывалось Русское централизованное государство.* На территории Владимиро-Суздальского княжества образовалась Моск­ва, ставшая со временем столицей великого государства.

Во-вторых, именно во Владимиро-Суздальское княжество перешел из Киева великокняжеский титул. Все владимиро-суздальские князья, потомки Мономаха — от Юрия Долгорукого (1125 —1157) вплоть до Даниила Московского (1276 — 1303) — носили великокняжеский ти­тул. Это ставило Владимиро-Суздальское княжество в центральное положение по сравнению с другими русскими княжествами периода феодальной раздробленности.

В-третьих, во Владимир была перенесена митрополичья кафедра. После разорения Батыем Киева в 1240 г. на смену митрополиту — греку Иосифу константинопольский патриарх поставил в 1246 г. в качестве главы русской православной церкви русского по происхождению мит­рополита Кирилла. В своих разъездах по епархиям Кирилл явно отдавал предпочтение Северо-Восточной Руси. А уже следующий за ним митрополит Максим в 1299 г., «не терпя насилья татарского», покинул митрополию в Киеве. В 1300 г. он уже окончательно «седе в Володимере и со всем клиром своим». Максим первым из митрополи­тов присвоил себе титул митрополита «всея Руси».

Ростов Великий и Суздаль — два древнейших русских города, пер­вый из которых упоминается в летописи под 862 г., второй — под 1024 г. Эти важные северо-восточные русские центры издревле дава­лись великими киевскими князьями в уделы своим сыновьям. Влади­мир Мономах основал в 1108 г. г. Владимир на Клязьме и дал его в удел семнадцатилетнему сыну Андрею. Город вошел в состав Ростово-Суздальского княжества, великокняжеский престол которого зани­мал старший брат Андрея — Юрий Владимирович Долгорукий. Пос­ле смерти Юрия Долгорукого его сын Андрей Боголюбский (1157 — 1174) перенес столицу из Ростова во Владимир. С тех пор и берет свое начало Владимиро-Суздальское княжество.

Следует сказать, что Владимиро-Суздальское княжество недолгое время сохраняло единство и целостность. Вскоре после своего возвы­шения при великом князе Всеволоде Юрьевиче Большое Гнездо (1176 —1212) оно стало дробиться на мелкие княжества. В начале ХШ в. от него отделилось Ростовское княжество, в 70-х годах того же века при младшем сыне Александра Ярославича Невского (1252 — 1263) — Данииле — самостоятельным стало Московское княжество.

Общественный строй. Экономическое состояние Владимиро-Суз­дальского княжества достигло своего расцвета во второй половине XII — начале XIII в. при великих князьях Андрее Боголюбском и Все­володе Большое Гнездо. Могущество Владимиро-Суздальской Руси символизировали два великолепных храма, воздвигнутых во Влади­мире во второй половине XII в., — Успенский и Дмитриевский собо­ры, а также церковь Покрова на Нерли, построенная на восточных подступах ко Владимиру. Воздвижение подобных архитектурных сооружений было возможно лишь при наличии хорошо налаженного хозяйства.

Русские люди, переселившиеся с юга, размещались на земле, кото­рую издавна заселяли финские племена. Однако они не вытесняли древ­нее население края, в основном мирно уживались с ним. Дело облег­чалось тем, что у финских племен не было своих городов, а славяне строили города-крепости. Всего в XII — начале XIII в. было возведе­но около ста городов, ставших центрами более высокой культуры.

Структура класса феодалов во Владимиро-Суздальском княжест­ве мало отличалась от киевской. Однако здесь появляется новая кате­гория мелких феодалов — так называемые дети боярские. В XII в. по­является и новый термин — «дворяне».

К господствующему классу относилось также и духовенство. Ду­ховенство во всех русских землях было организовано по правилам Номоканона и по церковным уставам первых христианских князей — Владимира Святого и Ярослава Мудрого. Разрушив русские города и превратив Русь в подчиненное государство, монголо-татары сохра­нили тем не менее организацию православной церкви. Так легче было управлять покоренным народом. Привилегии церкви оформлялись ярлыками, выдаваемыми ханами. Древнейший из дошедших до нас — ярлык хана Менгу-Темира (1266 —1267). Согласно ханским ярлыкам гарантировались неприкосновенность веры, богослужения и канонов русской церкви, подсудность духовенства и других церковных лиц церковным судам, за исключением дел о разбое и убийстве, освобож­дение от податей, повинностей и пошлин.

Политическая система. Владимиро-Суздальское княжество пред­ставляло собой раннефеодальную монархию с сильной великокняжес­кой властью. Уже первый ростово-суздальский князь — Юрий Долго­рукий — характеризуется как сильный монарх, сумевший покорить в 1154 г. Киев, где он посадил своего сына Андрея, бежавшего, правда, оттуда через год. В 1169 г. Андрей Боголюбский вновь завоевал Киев, но не остался на киевском престоле, а вернулся во Владимир. Он су­мел подчинить ростовских бояр, за что получил в русских летописях характеристику «самовластца» Владимиро-Суздальской земли. Пос­ле смерти Всеволода Большое Гнездо Владимиро-Суздальское княжес­тво стало дробиться на ряд более мелких, однако владимирский стол на протяжении XIII—XIV вв. все же традиционно расценивался как великокняжеский, первейший престол даже в пору монголо-татарского ига. Монголо-татары оставили нетронутыми внутреннее государ­ственное устройство и право русского народа, в том числе и родовой порядок преемства великокняжеской власти.

Великий князь владимирский опирался в своей деятельности на дружину, при помощи которой создавалось военное могущество княжества. Из дружины, как и в киевские времена, формировался Со­вет при князе. В него входили и представители духовенства, а после перенесения митрополичьей кафедры во Владимир — сам митропо­лит. Совет сосредоточивал бразды правления всем Владимиро-Суздальским княжеством, в него входили наместники-дружинники, управ­лявшие городами.

Великокняжеским дворцом управлял дворецкий или дворский, который являлся вторым по значению лицом в государственном ап­парате. Ипатьевская летопись упоминает в 1175 г. о тиунах, мечниках и детских, которые также относились к числу княжеских чиновников. Очевидно, что Владимиро-Суздальское княжество унаследовало от Киевской Руси дворцово-вотчинную систему управления.

Местное управление было сосредоточено в руках наместников, посаженных в городах, и волостелей — в сельской местности. Органы управления вершили и суд в подведомственных землях. Как упомина­ет об этом Ипатьевская летопись, посадники «многу тяготу людем сим створиша продажами и вирами».

До перенесения митрополичьей кафедры во Владимир во Влади­миро-Суздальском княжестве было несколько епархий, возглавляв­шихся архиепископами или епископами. Кандидаты в епископы изби­рались на соборах высшего духовенства при участии великого князя и посвящались в сан митрополитами. Епархии делились на округа во главе с церковными десятниками. Низшую единицу церковной орга­низации составляли приходы во главе со священниками. К «черному» духовенству принадлежали монахи и монахини во главе с настоятеля­ми монастырей. Монастыри часто основывались князьями, летопис­цы с любовью отзывались о таких князьях, как Юрий Долгорукий, Всеволод Большое Гнездо и др. Монастыри в Северо-Восточной Руси появились уже в XI в, как, например, Авраамиевский монастырь в Ро­стове Великом, и по сей день изумляющий нас своим величием и кра­сотой.

Право. К сожалению, до нас не дошли источники права Владимиро-Суздальского княжества, но нет сомнения, что в нем действовали общенациональные законодательные своды Киевской Руси. Правовая система состояла из источников светского права и церковно-правовых источников. Светское право было представлено Русской Прав­дой, которая дошла до нас в большом количестве списков, составлен­ных во Владимиро-Суздальском княжестве в XIII — XIV вв., что сви­детельствует о ее широком распространении в Северо-восточной Руси. Церковное право представляли общерусские уставы первых христи­анских князей — Устав кн. Владимира о десятинах, церковных судах и людях церковных, а также Устав кн. Ярослава о церковных судах. Эти источники права дошли также в большом количестве списков, со­ставленных во Владимиро-Суздальском княжестве.

Вероятно, великие князья владимирские конкретизировали общие положения этих уставов применительно к конкретным епархиям, но нет сомнения, что общие положения этих законодательных сводов были незыблемыми. Особое значение они приобрели после перенесе­ния митрополичьей кафедры во Владимир.

Система управления Владимирской земли мало отличается от

управления Киевского государства: существовала дворпово-вотчинная

система управления, во главе которой стоял дворецкий; на местах

сидели представители княжеской власти - наместники и волостели,

осуществлявшие функции управления и суда и получавшие так

называемый "корм" с населения (отсюда и название системы -

"кормление").

Во Владимиро-Суздальском княжестве действовала Русская Правда.

Большинство списков Русской Правды (Пространной редакции) нахо-

дится в сборниках, составленных в северо-восточной Руси. Ряд норм

Русской Правды вошел в дошедший до нас памятник "Правосудие

митрополичье", составленный, очевидно, в северо-восточной Руси в

конце XIII в. - начале XIV в

Галицко-Волынское княжество

Юго-западные княжества Руси — Владимиро-Волынское и Галицкое, — объединившие земли дулебов, тиверцев, хорватов, бужан, во­шли в состав Киевской Руси в конце Х в. при Владимире Святославиче. Однако политика великих киевских князей относительно Волыни и Галичины не находила поддержки среди местной земельной знати, и уже с конца XI в. началась борьба за обособление этих земель, хотя Волынская земля традиционно имела тесные связи с Киевом. Волынь до середины XII в. не имела собственной династии князей. Ею, как правило, непосредственно управляли из Киева или временами за Вла­димирским столом сидели киевские ставленники.

Формирование Галицкого княжества началось во второй полови­не XI в. Этот процесс связан с деятельностью основателя галицкой династии князя Ростислава Владимировича, внука Ярослава Муд­рого.

Расцвет Галицкого княжества приходится на время правления Ярослава Осмомысла (1153 — 1187), который давал решительный от­пор наседавшим на него венграм и полякам и вел ожесточенную борь­бу против боярства. Со смертью его сына Владимира Ярославича ди­настия Ростиславичей прекратила свое существование, а в 1199 г. владимиро-волынский князь Роман Мстиславич овладел Галицким кня­жеством и объединил галицкие и волынские земли в единое Галицко-Волынское княжество. Центром его был Галич, затем — Холм, а с 1272 г. — Львов. Победные походы дружин Романа на Литву, Поль­шу, Венгрию и половцев создали ему и княжеству высокий междуна­родный авторитет.

После смерти Романа (1205) западные земли Руси вновь вступи­ли в полосу смут и княжеско-боярских междоусобиц. Наибольшей остроты борьба феодальных группировок западных земель Руси до­стигла при малолетних сыновьях Романа Мстиславича — Данииле и Васильке.

Галицко-Волынское княжество распалось на уделы — Галицкий, Звенигородский и Владимирский. Это дало возможность Венгрии, где при дворе короля Андрея II воспитывался юный Даниил, постоянно вмешиваться в галицко-волынские дела, а вскоре и оккупировать за­падно-русские земли. Боярская оппозиция не была такой организо­ванной и зрелой, чтобы превратить Галицкую землю в боярскую рес­публику, но имела достаточно сил, чтобы организовывать бесконечные заговоры и бунты против князей.

Незадолго до нашествия орд Батыя Даниил Романович сумел пре­одолеть оппозицию со стороны могущественных галицких и волынских бояр и в 1238 г. с триумфом вступил в Галич. В борьбе против феодальной оппозиции власть опиралась на дружину, городские вер­хи и служилых феодалов. Народные массы решительно поддержива­ли объединительную политику Даниила. В 1239 г. галицко-волынское войско овладело Киевом, но успех был кратковременным.

Надеясь создать при помощи папы антиордынскую коалицию в европейском масштабе, Даниил Романович согласился принять пред­ложенную ему Иннокентием IV королевскую корону. Коронация со­стоялась в 1253 г. во время походов на литовских ятвягов в неболь­шом городе Дорогичине вблизи западной границы княжества. Римская курия обратила внимание на Галичину и Волынь, надеясь распрос­транить на этих землях католичество. В 1264 г. Даниил Романович умер в Холме. После его смерти начался упадок Галицко-Волынского княжества, распавшегося на четыре удела.

В XIV в. Галицию захватила Польша, а Волынь — Литва. После Люблинской унии 1569 г. галицкие и волынские земли вошли в состав единого многонационального польско-литовского государства — Речи Посполитой.

Общественный строй. Особенностью общественного устройства Галицко-Волынского княжества являлось то, что там создалась мно­гочисленная группа боярства, в руках которой сосредоточились поч­ти все земельные владения. Однако процесс образования крупного феодального землевладения проходил не везде одинаково. В Галичине его рост опережал образование княжеского домена. На Волыни, наоборот, наряду с боярским значительное развитие получило домениальное землевладение. Объясняется это тем, что именно в Галичине раньше, чем в Волыни, созрели экономические и политические пред­посылки более быстрого роста крупного феодального землевладения. Княжеский домен начал складываться тогда, когда преобладающая часть общинных земель была захвачена боярами и для княжеских вла­дений круг свободных земель был ограничен. К тому же галицкие князья, стремясь заручиться поддержкой местных феодалов, раздава­ли им часть своих земель и тем самым уменьшали княжеский домен.

Наиболее важную роль среди феодалов Галицко-Волынского кня­жества играло галицкое боярство — «мужи галицкие». Они владели крупными вотчинами и зависимыми крестьянами. В источниках XII в. предки галицких бояр выступают в качестве «княжих мужей». Сила этого боярства, расширявшего пределы своих владений и ведшего крупную торговлю, непрерывно возрастала. Внутри боярства шла постоянная борьба за земли, за власть. Уже в XII в. «мужи галицкие» выступают против любых попыток ограничения их прав в пользу кня­жеской власти и растущих городов.

Другую группу составляли служилые феодалы, источниками зе­мельных владений которых были княжеские пожалования, конфиско­ванные и перераспределяемые князьями боярские земли, а также са­мочинные захваты общинных земель. В подавляющем большинстве случаев они владели землей условно, пока служили, т. е. за службу и под условием службы. Служилые феодалы поставляли князю войско, состоявшее из феодально-зависимых крестьян. На них и опирались галицкие князья в борьбе с боярством.

К господствующему классу Галицко-Волынского княжества при­надлежала и крупная церковная знать в лице архиепископов, еписко­пов, игуменов монастырей и других, которые также владели обшир­ными землями и крестьянами. Церкви и монастыри приобретали зе­мельные владения за счет пожалований и дарений князей. Нередко они, подобно князьям и боярам, захватывали общинные земли, а крестьян превращали в монастырских или церковных феодально-зависимых людей.

Основную массу сельского населения в Галицко-Волынском кня­жестве составляли крестьяне. И свободные и зависимые крестьяне именовались смердами. Преобладающей формой крестьянского вла­дения землей было общинное, позднее получившее название «двори­ще». Постепенно община распалась на индивидуальные дворы.

Процесс образования крупного земельного владения и формиро­вания класса феодалов сопровождался усилением феодальной зависи­мости крестьян и появлением феодальной ренты. Отработочная рента в XI — XII вв. постепенно сменяется рентой продуктами. Размеры фе­одальных повинностей устанавливались феодалами по своему усмот­рению.

Жестокая эксплуатация крестьян усиливала классовую борьбу, которая нередко принимала форму народных восстаний против фео­далов. Таким массовым выступлением крестьян было, например, вос­стание в 1159 г. при Ярославе Осмомысле.

Холопство в Галицко-Волынском княжестве сохранилось, но чис­ло холопов сократилось, многие из них были посажены на землю и слились с крестьянами.

В Галицко-Волынском княжестве насчитывалось свыше 80 горо­дов, в том числе крупнейшие — Берестье (позднее Брест), Владимир, Галич, Львов, Луцк, Перемышль, Холм и др. Самой многочисленной группой городского населения были ремесленники.

В городах располагались ювелирные, гончарные, кузнечные и стеклоделательные мастерские. Они работали как на заказчика, так и на рынок, внутренний или внешний. Большие доходы приносила соляная торговля. Будучи крупным торгово-промышленным центром. Галич быстро приобрел также значение культурного центра. В нем создавались известная Галицко-Волынская летопись и другие пись­менные памятники XII — XIII вв.

Государственный строй. Особенностью Галицко-Волынского кня­жества было то, что оно долгое время не делилось на уделы. После смерти Даниила Романовича оно распалось на Галицкую и Волын­скую земли, а затем каждая из этих земель стала в свою очередь дробиться. Особенностью являлось и то, что власть по существу на­ходилась в руках крупного боярства.

Поскольку галицко-волынские князья не обладали широкой эко­номической и социальной базой, их власть была непрочна. Она пере­давалась по наследству. Место умершего отца занимал старший из сыновей, которого остальные его братья должны были «чтити во от­цово место». Значительным политическим влиянием при сыновьях пользовалась вдова-мать. Несмотря на систему вассальной зависимос­ти, на которой строились отношения между членами княжеского дома, каждое княжеское владение политически было в значительной мере самостоятельным.

Хотя князья и выражали интересы феодалов в целом, тем не менее они не могли сосредоточить в своих руках всю полноту государствен­ной власти. Галицкое боярство играло крупнейшую роль в полити­ческой жизни страны. Оно распоряжалось даже княжеским столом — приглашало и смещало князей. История Галицко-Волынского княжест­ва полна примерами, когда князья, потерявшие поддержку боярства, вынуждены были покидать свои княжества. Характерны также и фор­мы борьбы бояр с неугодными князьями. Против них они приглаша­ли венгров и поляков, предавали смерти неугодных князей (так были повешены князья Игоревичи в 1208 г.), удаляли их из Галичины (в 1226 г.). Известен такой случай, когда боярин Володислав Кормильчич, не принадлежавший к династии, провозгласил себя в 1231 г. князем. Нередко во главе боярских мятежей, направленных против князя, стояли и представители духовной знати. В такой обстановке основной опорой князей были средние и мелкие феодалы, а также городские верхи.

Галицко-волынские князья обладали определенными администра­тивными, военными, судебными и законодательными полномочиями. В частности, они назначали должностных лиц в городах и волостях, наделяя их земельными владениями под условием службы, формаль­но являлись главнокомандующими всех вооруженных сил. Но каж­дый боярин имел свое военное ополчение, а поскольку полки галицких бояр часто превосходили численностью княжеские, в случае разногласий бояре могли спорить с князем, применяя военную силу. Верховная судебная власть князей в случае разногласия с боярами пе­реходила к боярской верхушке. Наконец, князья издавали грамоты, касающиеся различных вопросов управления, но они часто не при­знавались боярами.

Бояре осуществляли свою власть с помощью совета бояр. В его состав входили крупнейшие землевладельцы, епископы и лица, зани­мавшие высшие государственные должности. Состав, права, компе­тенция совета не были определены. Боярский совет созывался, как правило, по инициативе самого боярства. Князь не имел права со­звать совет по своему желанию, не мог издать ни одного государствен­ного акта без его согласия. Он ревностно охранял интересы боярства, вмешиваясь даже в семейные дела князя. Этот орган, не являясь фор­мально высшим органом власти, фактически управлял княжеством. Поскольку в состав совета входили бояре, занимавшие крупнейшие административные должности, ему фактически подчинялся весь госу­дарственный аппарат управления.

Наши рекомендации