Глава 21. Разрешение конфликтов

58. Х.Корнелиус, Ш.Фэйр. Расширение кругозора: видеть проблему в широком контексте и в долгосрочной перспективе

Подход «выиграть/выиграть» более широк по своим требованиям, чем более общепринятый, хотя и ограни­ченный по своим возможностям подход «выиграть/про­играть». Многие конфликты поддаются разрешению, если мы примем более широкий взгляд на вещи подразумевающий формулу «вы и я», а не формулу «вы или я». Однако в некоторых случаях даже этот более широкий взгляд недостаточен для эффективного разреше­ния проблемы — нам необходим более широкий кругозор, целостное восприятие картины.

Для создания такого восприятия полезно понимание принципов теории общих систем: «Теория общих систем ... рассматривает мир как взаимосвязанную иерархию материи и энергии. В соответствие с этим взглядом мы не можем ничего по­нять по отдельности; все является частью системы (в самом общем смысле мы можем определить сис­тему как набор частей относящихся друг к другу и взаимодействующих друг с другом). Системы могут быть абстрактными, как в математике или метафизи­ке, или физическими, как в системе телефонной или транспортной связи.

Один из разделов теории общих систем занимает­ся специфически живыми системами ... Все живые системы состоят из подсистем, которые вбирают в себя, обрабатывают и выделяют материю, энергию или информацию или сочетание их».

Представьте себе нашу планету как огромный часо­вой механизм с миллионами больших и малых взаимо­связанных колесиков, и вы получите некое подобие об­раза, передающего смысл теории общих систем. Эта те­ория является теоретической основой многих методов в современном менеджменте и применяется также в футурологии и при прогнозировании.

Навык, получаемый от «расширении кругозора», аключается понимании взаимосвязи вещей в мире и в опознании системы более широкой и всеохватывающей, чем та которая очевидна нам при ознакомлении с индивидуальными потребностями людей. Если мы признаем, что имеем дело с сетью открытых, живых, взаимодейст­вующих систем, какие углы зрения мы можем извлечь из этого для более эффективного разрешения конфликтов?

Нам необходим холистический взгляд.

Рассмотрение только одного колесика (отдельного человека или группы) — слишком узкий взгляд на социальную систему. Эффективность создания карты конфликта нередко заключается в учете нужд других групп наряду с нуждами главных участников конфликта.

Глава профсоюза, единственной задачей которого яв­ляется повышение зарплаты его рабочих, упускает из виду некоторые чрезвычайно важные факторы. Он должен под­няться над таким узким восприятием вещей и включиться в работу более широких социальных систем, принимая в расчет воздействие забастовок на общество в целом, на необходимость заручиться более широкой поддержкой требований членов его профсоюза, подумать об экономи­ческой жизнеспособности его работодателя, равно как и о росте инфляции, вызываемой ростом заработков.

Отвергая требования профсоюза, работодатель, ста­вящий себе целью только рост прибыли, может не учесть общий экономический климат, повышение зара­ботной платы, которого удалось добиться членам дру­гих профсоюзов, и, может быть, роль высокой зарплаты как материального стимула.

Нам необходимо исправлять случаи злоупотреблений и эксплуатации.

Нам необходимо испоравлять случаи злоупотреблений и эксплуатации.

Отдельный человек или группа людей, расширяющие свои влияние за счет злоупотребления другими подсистемами, могут в конечном счете вызвать разлад или даме развал общей системы. Примером этого может послужить близорукое отношение человечества к среде окружения, используемой без учета проблем, связанных с большими затруднениями, усиливающимися парниковым эффектом и нарушениями озонового слоя ат­мосферы. Bo мнoгиx cлyчaяx, как производители, так и потребители расходуют невосполнимые ресурсы без какого либо учета долгосрочных последствий подобных действий. Если мы расширим свой кругозор и рассмотрим положение в более долгосрочном плане, мы увидим, что промышленное производство, наши личные привычки и пути избавления от наших отходов должны быть основа­ны на более здоровой экологической основе.

Необходима синергия (от «работать вместе») между тесно взаимодействующими системами, для того что­бы они не работали друг против друга.

В любой организации неразрешенные внутренние конфликты, вызван­ные плохой координацией индивидуальных, групповых иди организационных потребностей по отношению к це­лому. могут привести к снижению эффективности, а иногда к полному распада организационных струк­тур. Навыки, необходимые для создания синергии, опи­саны в этой книге. Помимо этого, необходима совмест­ная выработка целей на всех уровнях.

Необходимо учесть перспективу времени.

Поддерживаем ли мы неумолимые силы, ведущие к переменам и росту, или сопротивляемся им? Все живые системы либо разви­ваются в сторону большего внутреннего порядка и гармонии, либо рискуют разложиться и исчезнуть с лица зем­ли. Лишь немногие системы могут поддерживать непоколебимое равновесие на протяжении долгого периода времени. В промышленной системе эволюция движется за счет развития технологии. Сто лет тому назад никто не летал на самолётах, не смотрел телевизор и не ходил по поверхности Луны. В обществе эволюция происходит за счет развития общественной идеологии и этических стан­дартов. Сто лет назад многие не видели необходимости предоставления женщинам права на голосование — подлинным местом для нее все еще считался дом. Рабство все еще имело широкое распространение. Менее чем тридцать лет тому назад дети все еще насильно отнима­лись у аборигенов в результате неверно направленного покровительствующего усердия белой части общества.

Каково направление эволюции идей? Многое из того, что мы делаем, базируется на устаревшем мировоззрении требующем срочных перемен. Во многих странах женщины все еще борются за одинаковую оплату труда. Сколько времени должно еще пройти до того, как каждый человек поймет, что он должен принимать уча­стие в охране среды? Сколько времени уйдет до того, как мы переосмыслим так называемый демократический процесс, при котором правительство должно противо­стоять однопартийной или многопартийной оппозиции, что не только снижает эффективность большого числа избранных нами представителей, но и потворствует ат­мосфере клеветы и взаимных обвинений, которую мы считаем нормальной для управления страной? Когда мы сможем возложить ответственность на прессу за сенсационные репортажи, приведшие к ухудшению по­ложения? Когда работники средств массовой информа­ции будут рассматривать себя как зачинателей процес­са разрешения общественных конфликтов?

Некоторые из наших воззрений идут в глубину про­шедших веков. Другие принадлежат будущему — они не стали еще достоянием большинства и неразрывной частью коллективного мышления в нашем обществе. В прошлом столетии Джон Стюарт Милл писал, что «каж­дый век придерживался мнений, которые последующие поколения находили не только ложными, но и абсурд­ными» . Мы можем встать на точку зрения, которая позволит нам принять неизбежность перемен.

Помните, что точки зрения или приоритеты, которые мы не можем изменить в настоящее время, вряд ли останутся такими же навсегда: под поверхностью вещей уже действуют силы перемен. Однако люди воюют за свои убеждения, как будто они представляют собой вечные истины. Вспомним о фуроре, который поднялся в Соединенных Штатах в шестидесятые годы по поводу призывников, из­бегавших несения воинской повинности. Многие все еще уверены, что подход «выиграть/проиграть» укоренен в самой человеческой природе и что война есть неизбежный результат этого. Их мировоззрение основало на кредо «человек человеку волк». Но быть может, настанет день когда стратегия «выиграть/выиграть» будет признана верхом здравого "смысла, а философия, основанная на « выиграть\проиграть», будет казаться абсурдной и варварской. У век ядерного, химического и бактериологиче­ского оружия война не есть больше стратегия «выиг­рать/проиграть» — любая война может привести к исходу «проиграть/проиграть».

Сейчас, на пороге двадцать первого столетия, альтер­нативы «выиграть/выиграть» становятся все более при­влекательными, особенно в сфере международной политики и в деле охраны природы. Мы все больше нуж­даемся в подходе, обеспечивающем выигрыш каждому.

Нам необходимо включить в наш кругозор глобальную перспективу, в соответствии с которой человек, общество и планета есть единая система, каждая часть ко­нторой влияет на все остальные. Нам нужна концепция интернационализма.

Эта концепция необязательно оз­начает потерю национальной самобытности. Бывший премьер-министр Израиля Голда Меир сказала: «Интер­национализм не означает конца индивидуальных наций. Оркестр не означает конца скрипок».

Гуинн Дайер, автор и ведущая телевизионной серии передач «Война», сказала:

«Какое-то поколение человечества должно было в конце концов поставить перед собой задачу отказа от войны, потому что цивилизация должна была в конечном счете снабдить нас средствами, способны­ми уничтожить нас. Случилось так, что это поколе­ние — мы, хотя мы не просили такой чести и не чув­ствуем себя готовыми к ней. Нет мудреца, который взял бы на себя эту ответственность и решил бы эту проблему за нас. Мы сами должны сделать это». Мы все должны обратить наше внимание на те сферы международных отношений, которые по традиции остава­лись в руках экспертов — ведь эксперты видят иногда только свою точку зрения. Тех, кто активно борется за ядерное разоружение, можно легко списать со счетов как легковерных «миротворцев»; с такой же легкостью мы мо­жем принизить роль тех, кто ведает вопросами националь­ной безопасности, назвав их «поджигателями войны».

Подобного рода стереотипное и упрощенное мышле­ние не способно разрешить столь сложную проблему. Мы не можем упускать из виду законные оборонные интересы страны, однако чисто военные их гарантии составляют только небольшую часть общего понятия о безопасности. Более глубокий уровень безопасности взаимно гарантируется формированием сети взаимовы­годных отношений создающих атмосферу, при которой кoнкты могут решаться с учетом нужд всех сторон.

Если мы достигнем такого положения, вооруженные силы и миротворцы становятся партнерами, а не оппо­нентами. Мирный подход к международным отношени­ям, способствующий созданию тесного взаимодейст­вия, не менее жизнеспособная стратегия рациональ­ной обороны, чем война, оружие или конфронтация.

Предложение о Двусторонних мирных договорах, с которым выступила Ассоциация ООН в Австралии, за­кладывает прочную базу для международной безопас­ности. Это предложение направлено на создание сети двусторонних отношений на международной арене. Оно предлагает каждому государству обменяться с другими странами, членами ООН, двусторонним мир­ным договором, содержащим два предложения:

1. Мы обязуемся разрешать все споры между нами по­средством переговоров или другими мирными путями.

2. Мы обязуемся никогда не прибегать первыми к при­менению силы, насилия или войны друг против дру­га или против третьей стороны.

Подписание Двусторонних мирных договоров, содер­жащих подобные договоренности, и торжественное их празднование могут быть ценными вехами на пути до­стижения мира 4.

Циник скажет на это, что разрешение проблем на­сильственным путем заложено в самой человеческой природе. Верно. Однако человеческая природа делает войну всего лищь возможной - она не делает ее неизбежной. Для эффективной работы со всеми факторами, которые определяют мир на планете, необходим широкий кругозор. Член каждой общины может сыграть в этом свою роль. Международная безопасность базиру­ется на мирных отношениях на уровне каждой общины, ^освоившей навыки по разрешению конфликтов. Подо­бная община создается простыми людьми, мирно разре­шающими свои личные проблемы. Общины, способные разрешать свои конфликты. Составляют элементы, из которых строится мир на нашей планете.

Для того чтобы признать иные взгляды и точки зрения, не поддаваясь им, требуется немалая уверенность. Вера в правду и справедливость дает нам эту уверенность. Убеждения, основанные на лжи или жадности, могут быть исправлены, если мы готовы расширить наш круго­зор. По мере того как мы поднимаемся на вершину горы, мы видим все более далекие горизонты. Только поднявшись на эти высоты мы способны увидеть смысл траги­ческих событий и, казалось бы, мало связанных между собой обстоятёльств. Только взгляд с высоты поможет нам научиться жить в глобальном сообществе и мыслить категориями единой планеты.

59.«Международная тревога» о критериях и особенностях разрешения конфликтов

Урегулирование или разрешение

При урегулировании конфликта стороны как бы двигаются в направлении изменения своего поведения и отношения друг к другу. Поведение изменяется по мере того, как стороны прекращают прямое насилие и забывают некоторые из своих целей в интересах достижения других. По мере того, как ослабевают антагонистические чувства, происходят изменения в установках по поводу конфликта. Однако в большинстве случаев урегулирование конфликта оказывает минимальный эффект на психологическую сторону конфликта. Могут оставаться чувства враждебности, страха и подозрения, ощущения несправедливости и структурного неравенства, которые изначально и поддерживают конфликт. С течением времени компромиссное решение может обеспечить основу для подлинно совместного решения, но этого может и не произойти.

Урегулирование означает скорее достижение соглашения по конкретному аспекту конфликта, чем по конфликту в целом. Оно зачастую обращено к интересам сторон, реально не затрагивая основополагающие потребности. Чаще всего оно характеризуется как компромиссное решение, что подразумевает раздел "куска пирога" Успешный компромисс достигается в том случае, когда 'пирог" разделен так, что каждая сторона думает, что ей достался самый большой кусок. Компромиссное решение чаще всего прекращает прямое насилие, но все стороны остаются недовольными, потому что компромисс не учитывает полностью все их интересы и потребности. Это может представлять собой латентную конфликтную ситуацию, из которой в будущем может развиться новый цикл насилия.

Разрешение конфликта, наоборот, является многоплановым результатом, при котором уничтожаются причины, лежащие в основе конфликта так, чтобы не сохранялись латентные, остаточные элементы, которые могут вызвать возвращение насилия. Разрешение подразумевает интеграцию целей сторон таким образом, что ни одна из сторон не должна будет идти на компромисс. Целью разрешения конфликта является такое решение, которое не основано на иерархии и принуждении, которое сконцентрировано на причинах, лежащих в основе конфликта, и установлении легитимных отношений между сторонами. Были выявлены семь параметров подлинного разрешения конфликта (1):

* завершенность - разногласия в конфликте исчезли или перестали быть важными;

* приемлемость - результат является приемлемым для всех сторон, а не только для одной или для элит;

* самодостаточность - нет необходимости в санкциях третьей стороны для поддержания соглашения;

* удовлетворительность - все стороны считают что результат удовлетворяет их системе ценностей;

* бескомпромиссность - никакие цели не были принесены я жертву в результате компромиссного решения;

* новаторство - разрешение устанавливает новые, позитивные и легитимные отношения между сторонами;

* отсутствие принуждения (добровольность) - соглашение было достигнуто без применения силы извне.

Эти критерии предъявляют очень высокие требования и немногих конфликтах можно сказать, что они абсолютно завершились. Удовлетворительное урегулирование часто является лучшим из того, что можно достигнуть. Однако если иметь а виду эти предпочтительные аспекты разрешения конфликта то это может помочь достичь более удовлетворительного урегулирования которое в будущем с большей вероятностью приведет к подлинному разрешению.

Развитие культурного аспекта урегулирования конфликта

Рассмотрение конфликтов, мира и стратегии, вмешательства третьей стороны… основывается на широком использовании литературы по урегулированию конфликтов, опубликованной в Соединенных Штатах и Европе. Это обычно предполагает, что все стороны исходят из некоторых основных ценностей, касающихся рационализма. Считается также, что в конфликтных ситуациях должно присутствовать твердое идеологическое убеждение в необходимости равенства и господства закона. Предполагается не только, что конфликтующие стороны должны одинаково мыслить - часто считается, что они должны говорить на общем языке! Задача видится в том, чтобы посадить стороны за стол переговоров и посредством деликатно организованного рационального процесса достигнуть решения, приемлемого для всех сторон (2). Такой традиционный подход к урегулированию конфликта является по своему характеру западным, он в высшей степени связан с определенной культурой и ориентирован на нее

Урегулирование конфликтов в последнее время было связано с практическим опытом в многокультурной среде, и упомянутые выше ограничения начали корректироваться. В этих переменах главными являются два элемента. Во-первых, теперь признано, что культура является важнейшим фактором в понимании конфликта. Могут существовать огромные различия в том, какое значение в разных культурах придается поступкам и событиям. Культурные различия могут быть не только препятствием для общения, но и причиной глубокого непонимания друг друга. Культура определяет представления человека о действительности, блокируя информацию, не соответствующую ее исходным посылкам и, порой, придавая неверный смысл словам или действиям другой стороны. Понимание того, как тонко и глубоко культура может влиять на коммуникации, является непременным условием в работе по урегулированию конфликтов, которое в развивающихся обществах значительно больше поддается подходам культурного плана, чем традиционным военно-стратегическим или дипломатически юридическим подходам (3).

Во-вторых, важнейшие ресурсы для понимания конфликта и его урегулирования, как теперь признано, надо искать в культурном фоне данного конфликта:

...понимание конфликта и культур - это не просто вопрос восприимчивости или информированности, но значительно более широкое начинание. Это - раскопки и открытия в археологии совместно накопленного знания группы людей (4).

...В практическом смысле это означает, что в ситуациях, где механизмы культурного плана для трансформации конфликта, казалось бы, исчезли - как в настоящее время в Сомали или в бывшей Югославии, - всесторонний подход требует поиска, нахождения и переработки ключевых идей этого толка. Для него характерен интерес не только к тому, что люди думают об урегулировании конфликта, но и какие естественные схемы, методы и подходы, применявшиеся в прошлом, на местном и региональном уровнях, могут быть привлечены и использованы в современной ситуации (40).

Эти моменты имеют глубочайшие последствия как для практики, гак и для теории урегулирования конфликтов. Те, кто осуществляют вмешательство, перестают играть роль экспертов. Вместо этого они участвуют в процессе, раскрывающем пользу коллективного опыта, имеющегося в этой культуре, который затем может быть использован для урегулирования данного конфликта. Это может помочь конфликтующим сторонам и участникам и побуждает их спланировать процесс для трансформации их собственного конфликта из насильственного в нечто более конструктивное. Это подход может включать передачу некоторых подходящих методов от людей, осуществляющих вмешательство извне.

Концепция участия третьей стороны была обогащена и радикально изменена, благодаря использованию опыта других культур в том, как реагировать на конфликт. Один из примеров этого традиционен. В западной модели участия третьей стороны подчеркивается, что посредник должен быть нейтральным и вовне конфликта. Но в Центральной Америке за неудачами мирных инициатив в течение многих лет последовал успешный мирный процесс Эскипулас, в котором использовались участвовавшие в конфликте пристрастные инсайдеры, а не нейтральные аутсайдеры. Хотя и другие факторы также способствовали успеху, примечательно, что Эскипулас уделил особое внимание созданию Примирительных Комиссий в Никарагуа, Сальвадоре и Гватемале. Их созвали местные деятели (они же руководили их деятельностью), которые мобилизовали могучий потенциал трансформирования конфликта, существующий в культуре.

В центральноамериканском опыте три взаимосвязанных понятия - confianza, cue/to и conyuntura - рассматриваются как средства, необходимые для урегулирования конфликтов путем достижений конструктивных и удовлетворяющих все стороны результатов. Confianza означает веру или доверие, оно "относится к людям, которых я хорошо знаю и на которых я полагаюсь... отношения построены за длительный период... они обеспечивает искренность, надежность и поддержку. В конечном счете это чувство основанное на отношениях, прошедших проверку временем, - то, что я не буду предан" (5). Cuella буквально означает "шея", а в метафорическом смысле обозначает "иметь связи" в тех культурах, где семейные связи и другие родственные отношения придают комфорт и силы, что люди высоко ценят. В других культурах это могло быть названо "созданием связей", главным образом, на профессиональном, политическом или рабочем уровне. В Центральной Америке cuella пронизывает всю повседневную жизнь; существует ощущение "моих людей", ответственности перед ними и их ответственности за меня. Conyuntura неадекватно переводится как планирование; в то время как западное чувство времени является механическим, в Центральной Америке это включает более органическое и гибкое чувство своевременности, зрелости и того, что является благоприятным, что позволяет данный момент, что с каким-то мероприятием в принципе все в порядке, кроме того, что не подоспело время. В этой традиции были найдены люди, которые, как группа, были известными всем сторонам конфликта и пользовались их доверием, и которые успешно посредничали по крайней мере в двух из этих стран в трансформации сложных конфликтов, от военных действий к миру и глубоким структурным переменам.

Вполне возможно обнаружить, что общество, о котором идет речь, в прошлом использовало традиционные средства воздействия на конфликт вполне эффективно, но в последнее время они стали менее результативными. Похоже именно так случилось в Бурунди, где 30 лет правления одной партии со времени получения независимости подорвали мощь Bashingatahe -деревенских старейшин. В подобных случаях трансформация насильственного конфликта в устойчивый мир может включать попытку восстановить влияние этих традиционных сил, или найти современное им подобие. Аналогичным образом в Кавказском регионе бывшего Советского Союза традиционная роль женщин и деревенских старейшин в урегулировании конфликтов в последние годы была ослаблена. Но вполне вероятно, что люди, осуществляющие вмешательство, смогут эффективно объединиться с этими традиционными "ресурсами". Во многих африканских государствах выборы в наши дни провоцируют насильственные конфликты, вместо того, чтобы стать альтернативой им, вследствие действия культурного аспекта - отсутствия установившейся практики мирной политической оппозиции, в результате чего поражение на выборах рассматривается как потеря всего.

Но это не должно быть понято так, что культурные различия -проблема, которая должна быть преодолена. Цель не в том, чтобы устранить культурные различия. Напротив, во-первых, надо быть лучше осведомленными об их существовании и о том, как они влияют на наши представления, понимание и поведение. Хотя этот раздел…защищает многокультурный подход, он несет некоторые черты западной культурной традиции. Например, использование в этом издании 1945 года как исторической вехи связано с тем значением, которое имело, особенно для стран северного полушария, окончание Второй мировой войны. И обозначение ее как мировой войны связано с глобальным преобладанием Северной культуры.

Во-вторых, цель состоит в том, чтобы показать те ресурсы внутри конкретных культур, которые могут быть мобилизованы, объединены и усилены, чтобы увеличить заложенные в культуре возможности для направления конфликта в конструктивное русло развития, к взаимовыгодным, а не к насильственным деструктивным результатам.

Урегулирование конфликтов в последние годы получило значительное развитие. То, что когда-то было малоизвестным академическими и дипломатическими упражнениями, уходившими корнями в попытки Запада найти ответ на конфронтацию сверхдержав, превратилось в популярные инструменты примирения и миротворчества, доступные людям на любом уровне мирового сообщества. Информированность о взаимодействии культур растет (и потребность в этом продолжает возрастать) и существует большая осведомленность о долгосрочной и структурной природе усилий, направленных на избежание насильственного конфликта. Должно оказываться уважение уникальности каждой культуры и ее особенности должны быть использованы как для трансформировании насильственных конфликтов, так и поддержания устойчивого мира внутри общества и между обществами. Эти моменты ныне формируют подход к трансформации конфликта. <…>

Ссылки:

1 Mithell C.R. Necessitous Man and Conflict Resolution: More Basic Questions about Basic Humsn Needs // In: J.W. Burton (ed.). Conflict: Human Needs Theory. N.Y., 1990. P.149-176.

2. Lederach J.P. Conflict Transformation in Protraced Internal Conflicts: The Case for a Comprehensive Framework // In: K.Rupesinghe (ed.). Conflict Transformation. L., 1995.

3. Avruch K., Black P.W. Conflict Resolution in International Settings: Philosophy and Perspectives // In: D.J.D. Sandole, S. Sandole (eds.). Conflict Management and Problem Solving: Interpersonal to International Applications. N.Y., 1987. Pp. 131-145.

4. Lederach J.P. Beyond Prescription: New Lenses for Conflict Resolution Training Across Cultures. Waterloo, Canada, 1992. P.2.

5. Ledersach J.P. The Conflict on Nicaraguas Atlantic Coast: An Inside view of War and Peace Making // In: Ed.Garsia (ed.). War and Peacemaking. Essays on Conflict and Change. Quezon City, 1994. Pp.101-122.

60. Природа конфликта и теории человеческих потребностей
(pеферат работ, вышедших под редакцией Д.Бартона)

В реферате представлены материалы двух сборников, которые вошли в четырехтомную серию "Конфликт", изданную в 1990 г. по инициативе Американского института мира. Главный редактор серии Джон Бертон является одним из основателей нового направле­ния в изучении социальных и международных конфликтов, получившего название теории разрешения ("conflict resolution").

В реферат вошли статьи из второго и третьего томов данной серии, в которых рассматриваются теоретические аспекты проблемы управления конфликтными ситуациями и их разрешения. В предисловии, открывающем серию, Бертон подчеркивает, что академические разработки в области теории конфликта традиционно огра­ничивались созданием "'объясняющих' концепций, т.е. поиском исто­ков конфликтных ситуаций, выявлением поведенческих стереотипов, чреватых социальным или международным взрывом (2). В последнее десятилетие все больший интерес у специалистов вызывают методы предотвращения и аналитического разрешения конфликтных ситуаций задача социальных исследователей, занятых проблемой конфликта, состоит в том, чтобы от вопросов 'урегулирования" и "раз­рядки" перейти к созданию теории и «техники» разрешения конфликтов всех типов. Осмысление этой задачи происходит сегодня в нескольких, не связанных между собой дисциплинарных направлениях (институционально-социологическом, социально-психологическом, юридическом, с позиций теории международных отношений). Для координации этих разрозненных усилий необходимо выработать вполне определенный язык, оперирующий такими понятиями, кото­рые позволят четко разграничить различные подходы и создать адекватную и приемлемую для всех теорию человеческого поведе­ния на всех социальных уровнях” (2, с. XI).

Очевидно, что новый подход к феномену конфликта не может быть ограничен рамками какой-либо из существующих социальных дисциплин. Еще менее оправдано представление о нем как о ре­зультате междисциплинарного синтеза или взаимодействия разных подходов в пределах нескольких дисциплин. Предотвращение конф­ликта, управление им и его разрешение в концептуальном отношении представляют собой «адисциплинарную сферу исследований», которая не признает никакого разграничения знания (2, с. ХП). Доказательством этому, по мнению Бертона, служат статьи и док­ лады специалистов самого разного социального профиля, вошедшие в серию "Конфликт".

Во втором томе серии содержатся материалы международной «конференции, которая состоялась в США в июле 1988 г. и была посвящена проблеме разрешения конфликта в контексте теории человеческих потребностей (ТЧП). По мнению Бертона, эта теория, одним из авторов которой является КЛедерер, может стать отправным пунктом для разработки адекватней концепции социального конфликта. В отличие от традиционного подхода социальных наук, когда анализ конфликта начинается с изучения социальных инсти­тутов и структур, в отношении которых отдельный индивид высту­пает как "податливый инструмент политического процесса", ТЧП предлагает совершенно иной угол зрения; социальный конфликт есть следствие ущемления (или неадекватного удовлетворения) всей той совокупности человеческих потребностей (или их части), которые и составляют "реальную человеческую личность" как активного субъекта социального процесса. Общепринятым до сих пор являлось представление о конфликте любого уровня как о "споре из-за дефицита" - ресурсов, духовных и материальных благ, территории, престижа и т.п. ТЧП, которая выдвигает на первый план те человеческие характеристики, которые "универсальны и онтологичны", позволяет увидеть более фундаментальные основания конфликтных ситуаций любого уровня_ - основания, "могущество которых превос­ходит всякую военную силу" (2. с. 2).

Кристофер Митчел (Центр аналитического изучения и разрешения конфликтов, университет Джорджа Мэйсона, США) предлагает обзорную аналитическую статью, посвященную новейшим разработкам методов разрешения конфликтов с позиций ТЧП (4). Цель Митчела - выяснить, может ли ТЧП стать ядром общей теории разрешения конфликтов и проанализировать некоторые фундаментальные теоретические и методологические проблемы, которые связаны с новым подходом.

Специалисты в области теории конфликта традиционно различа­ют два противостоящих друг другу способа (и процесса) заверше­ния конфликтной ситуации – ее урегулирование и разрешение. Первый способ представляет собой результат организованного успешного побуждения (или принуждения) одного из противников к тому или иному типу действий, выгодному другой стороне или посредни­ку. Достигнутый таким образом "мир", или компромисс, непрочен и недолговечен: поскольку исходная причина соперничества не устранена, постконфликтные отношения противников остаются чреватыми новой вспышкой борьбы. Подлинным завершением конфликта с этой точки зрения может быть только его разрешение, которое достига­ется в процессе длительного обоюдного анализа противниками как истоков, так и содержания их спора; устойчивое равновесие сторон возникает как следствие Фактического преодоления тех обстоя­тельств, которые породили конфликт, что позволяет установить новые отношения равновесия, удовлитворяющие обе стороны.

В новейшей литературе по теории конфликта проблема разреше­ния все чаще рассматривается через призму удовлетворения основных человеческих потребностей. Такие потребности - например, в безопасности, признании, идентичности, социальной принадлежности и т.п. - присущи как отдельному индивиду, так и социальным груп­пам, этническим образованьям, целым обществам и государствам. В основу данного подхода положен тезис о том, что "только те организационные усилия, которые полностью удовлетворяют основные человеческие потребности, могут принести подлинное заверше­ние конфликта, т.е. такое его разрешение, которое во всем объеме затрагивает предмет спора и устанавливает новые, самодоста­точные отношения между противниками'' (4, с.152). Этот тезис был сформулирован Дж.Бертоном применительно к так называемым "глубоко укорененным конфликтам", т.е. ситуациям, в которых не работают обычные способы урегулирования спорных вопросов. Такие неудачи по большей мере обусловлены нежеланием противников (и их посредников) признать, что причина конфликта состоит во фрустрации или посягательстве на какую-либо из основных человеческих потребностей либо (что то же самое) в отрицании той или иной неотъемлемой ценности. Ни то, ни другое не может быть предметом переговоров или "купли-продажи", обычных при соперничестве интересов. Разрешение "глубоко укоренённых конфликтов" требует поэтому вычленения потребностей, испытавших фрустрацию, а затем "обоюдного выяснения тех изменений в социальной структуре, институтах и политическом курсе, которые необходимы для удовлетворения ущемленных потребностей. Иначе говоря, успешное и окончательное завершение любого конфликта должно вклю­чать в ceбя удoвлeтвopeниe тex потpeбнocтeй которые оказались фрустрированными в данных условиях приданных отношениях" (4, с. 153). Таким образом, теория Бертона заменила "экономического человека", "человека агрессивного" или «стремящегося к власти» понятием «человека нуждающегося»; на любом социальном уровне естественные и универсальные потребности человека составляют фундаментальную первопричину всех конфликтных и спорных ситуаций, начиная с бытовых и кончая международными.

ТЧП дает ответы на многие традиционные вопросы стратегии и тактики разрешения конфликтов, считает Митчел. Так, здесь четко обозначены этапы аналитического процесса (выявление "ущем­ленных" потребностей, взаимный поиск их "освобождения") и ко­нечный результат, т.е. момент завершения спора (взаимное удов­летворение соответствующей "нужды" противников, создание новых отношений партнерства, лишенных опасности фрустрации). Тем не менее включение ТЧП в концепцию социального конфликта порож­дает ряд серьезных проблем, которые сегодня являются предметом дискуссий среди сторонников Бертона. Важнейшими из них Митчел считает: 1) вопрос о том, что же собственно служит причиной конфликтных ситуаций - сама природа человеческих потребностей или недостаток адекватных средств их удовлетворения; 2) проблему организации и структуры потребностей, их гетерогенности, вариативности и "устойчивости" в историческом времени и куль­турном. пространстве.

Для большинства специалистов в области развития человека, ко­торые занимаются проблемой потребностей, аксиомой представляется положение о том, что сами по себе потребности не могут слу­жить источником конфликта, они "доброкачественны"' или ''нейтраль­ны’’, по отношению к любой связанной с ними ситуации соперничества.. Последняя же есть всегда следствие дефицита или ''скудности" подходящих средств методов, способов удовлетворения соответ­ствующих потребностей. С такой позицией солидарно большинство теоретиков конфликта: соперничество возникает как итог той или иной стратегии "насыщения потребности'', как порождение обстановки "дефицита средств", в которой протекает борьба за удовлет­ворение потребностей, либо как результат действий, цели которых вовсе не связаны с потребностями, а продиктованы лишь отображениями "интереса".