Хан-Гирей – адыгский историк, этнограф, политический деятель

Хан-Гирей (полное имя: Крым-Гирей Махмет (Мамат) Гиреев Хан-Гирей) воспитывался у аталыков. Он, хотя и прожил короткую жизнь -всего 34 года (1808-1842),- прожил ее ярко и насыщен­но. Прежде чем заняться научной деятельностью и ху­дожественным творчеством, Хан-Гирей добился за ко­роткое временя блестящих успехов в военной карьере. В определенной степени на его судьбу повлиял А. П. Ер­молов. По завещанию отца, Хан-Гирея доставили к Ер­молову, а тот, в свою очередь, отправил мальчика в Пе­тербург, в кадетский корпус. По окончании последнего он был зачислен в январе 1825 г. сотенным есаулом в Черноморский казачий эскадрон. Хан-Гирей принимал участие в важнейших военных кампаниях своего време­ни: в 1826-1828 гг.- в Русско-турецкой войне и полу­чил медаль; в 1828-1829 гг.- в Русско-турецкой войне, в которой, будучи адъютантом главнокомандующего (сначала А. С. Меньшикова, затем В. А. Перовского), был представлен к награде и произведен в поручики; в 1830-1831 гг.- в военных действиях в Польше, где был произведен в штаб-ротмистры. В ноябре 1832 г. штаб-ротмистра Хан-Гирея назначают командиром Кавказ­ско-горского полуэскадрона. В последующие годы Хан-Гирей был произведен в ротмистры, а затем в 1837 г.- в полковники и получил придворное звание флигель-адъютанта. Таким образом, в возрасте 29 лет он был уже полковником русской армии. Одновременно с ним в Кавказско-горском полуэскадроне служили и такие известные впоследствии его земляки, просветители и ученые, как Шора Ногмов и Казы-Гирей. Профессор Р. X. Хашхожева пишет, что Хан-Гирей был блестящим офицером, с 18 лет участвовавшим во всех войнах своего времени, стремительно продвигав­шимся по службе, завершившим ее вступлением в долж­ность командира далеко не безызвестного в столице специализированного Горского полуэскадрона, состав­лявшего конвой царя; сникавшим особое внимание Ни­колая I, а также императрицы Александры Федоровны, которая «на небольших придворных балах постоянно удостаивала Гирея выбором в мазурке». «Светская об­разованность столь развита в нем, что его можно было ставить в пример многим гвардейским офицерам», «ми­лый характер и приличный в высшей степени тон» - все это создавало ему широкую известность, открывало две­ри «во многие блистательные петербургские дома». В столице его называли «очаровательным черкесом». Хан-Гирей был не только храбрым военачальником, но и исключительно образованным человеком. Он превос­ходно знал историю, мифологию; не хуже знал русскую и зарубежную историческую, кавказоведческую и худо­жественную литературу; был в курсе новейших научных открытий, философских течений. Кроме этого, он в со­вершенстве знал много языков, в том числе несколько западно-европейских, а из восточных - арабский, турец­кий и т.д. Он вращался в кругу многих столичных ученых, ли­тераторов, которые оказывали огромное влияние на его мировоззрение, научные поиски. Живя в столице и вы­полняя обязанности военнослужащего, Хан-Гирей глу­боко интересовался прошлым своего народа, его настоящим положением. Бывая на своей родине, он собирал материалы устного народного творчества, в целом па­мятники духовной культуры своего народа. В начале 30-х гг. XIX в. Хан-Гирей приступил к написанию своей работы - историко-этнографического сочинения «Записки о Черкесии». Им написаны и другие работы, которые сыграли ис­ключительную роль в становлении адыгской историко-этнографической науки и художественной литературы: повесть «Черкесские предания»; нравоописательный очерк «Вера, нравы, обычаи, образ жизни черкесов»; повести «Князь Камбулат» и «Наезд Канчука»; очерк «Мифология черкесских народов»; нравоописатель-но-биографический очерк «Бесльней Аббат»; «Князь Пшьской Аходягоко». Замечательные произведения молодого ученого и литератора привлекли к себе внимание столичных из­даний. Уже тогда их печатали по нескольку раз извест­ные столичные и кавказские журналы и газеты. О них были написаны весьма лестные отзывы. Хан-Гирей был знаком со многими замечательными русскими учеными и литераторами. Есть предположе­ние, что он был знаком с М. Ю. Лермонтовым. В этой связи высказывания Р. X. Хашхожевой, на наш взгляд, являются убедительными. Она, в частности, пишет, что прошлое и настоящее Хан-Гирея, человека широко из­вестного в столице, не могло не привлечь внимания по­эта. Судьба этого образованного горца, состоявшего на службе Русскому государству, но не порывавшего связи с родиной, могла ассоциироваться с историей героя его юношеской поэмы «Измаил-Бей», продолжавшей вол­новать Лермонтова в связи с задуманным романом о Кавказе, кровавых репрессиях царской армии против непокорных горцев, диктатуре Ермолова.

Хан-Гирей, как горец и очевидец всех этих событий, к тому же лично знавший наместника Кавказа, мог при­влечь поэта перспективой получить ценные материалы для нового произведения. О возможных творческих контактах Хан-Гирея и М. Ю. Лермонтова косвенно свидетельствуют сюжетные совпадения некоторых их произведений. Хан-Гирей критиковал колониальную политику ца­ризма на Кавказе, он предлагал свои планы улучшения условий жизни горцев, их просвещения. Он выступал за сохранение обычаев и традиций черкесов, за возвраще­ние отобранных у них земель и т. д. Все это вызвало недовольство у кавказской админи­страции, которая добилась, чтобы отношение царя к Хан-Гирею охладилось. И когда Хан-Гирей в декабре 1839 г. обратился к Бенкендорфу с просьбой о возвра­щении его рукописи, которая была специально подготовлена им для царя перед его поездкой на Кавказ. Бенкендорф сообщил, что «государь император... изволил отозваться, что сочиненные флигель-адъютантом полковником Хан-Гиреем в 1836 г. «Записки о Черкесии» должны оставаться в библиотеке Генерального штаба и печатать их неудобно». Спустя несколько лет после этого он ушел в отставку и вскоре в Екатеринограде в возрасте 34 лет в 1842 г. умер.