Иногда возникает новый вопрос: какое право нарушается правонарушением, объективное или субъективное?
Правонарушение следует понимать, по мнению одних как нарушение субъективного права. «Немыслимо», говорить Биндинг, «противоправное действие или противоправное поведение, которые не были бы направлены против субъективного права». «если всякое правонарушение есть нарушение субъективного права, то не существует единого состава правонарушения , но столько видов его, сколько видов субъективных прав . По содержанию и объему последних только и может определиться содержание и объем того или другого вида противоправности». Также и по мнению Бирлинга, не может быть сомнения, что всякое противоправное действие посягает одновременно и на субъективное право и на объективное право. «Всякое правонарушение составляет не только нарушение норм, но и нарушение права и обязанностей».
Правонарушение всегда представляет нарушение норм объективного права, а иногда и субъективных прав . Противоправность правонарушения состоит в том, что поведение человека противоречит тому, какое требуется объективным правом. Нарушить закон – значит перейти закон, т.е. за линию дозволенного, за пределы разрешаемого. Человек совершает то, что норма объективного права запрещает делать, или упускает сделать то, что норма объективного права приказывает ему делать. Принимая во внимание данное раньше соотношение между объективным и субъективным правом, мы должны сказать, что нарушение субъективного права предполагает нарушение объективного права, но нарушение объективного права не всегда сопровождается нарушением субъективного права. Когда человек похищает чужую вещь, он действует одновременно против субъективного права собственника и объективного права страны.
Конечно, никакое противоправное действие человека не может нарушить норму права в смысле ее разрушения. Разрушается или подрывается тот интерес, частный или общественный, который охраняется нормою права, а нарушение нормы выражается в том, что лица, к которым она обращена, действуют в отдельных случаях не так, как она того требует. И тем не менее сущность правонарушения состоит именно в поведении вопреки нормам права, исходящим от государственной власти, хотя бы ее веления не соответствовали в действительности ни общественным, ни частным интересам.
Если правонарушение есть действие противоправное, то правонарушения нет там, где действие человека не остается в пределах дозволенного объективным правом, хотя бы при этом были нарушены законные интересы другого человека , обеспеченные предоставленным ему субъективным правом. Нет правонарушения , за отсутствием противоправности, в случаях исполнения служебной обязанности, осуществления своего права, согласия потерпевшего, необходимой обороны, состояния крайней необходимости. С точки зрения того, чьи интересы страдают при этом, происходит как бы нарушение его права, потому что вторгаются в сферу его интересов, которые он привык считать охраняемыми его субъективным правом, но с точки зрения объективного права, допускающего такое нарушение и отнимающего на этот случай свою защиту, правонарушения нет, а имеется только нарушение интересов.
Правонарушения нет, когда интересы человека , охраняемые правом вообще от посягательств со стороны других лиц, нарушаются лицом, выполняющим свою служебную обязанность.
Правонарушения нет, когда интересы человека , охраняемые правом вообще от посягательства со стороны других, нарушаются с согласия самого заинтересованного. С точки зрения тех, которые в правонарушении видят нарушение субъективного права, всякое вторжение в сферу чужих защищенных интересов теряет характер правонарушения , как только имеется согласие потерпевшего. Но мы видели несостоятельность этого взгляда. Если же признать, что правонарушение является нарушением объективного права, защищающего определенный круг интересов, то, очевидно, согласие не имеет никакого значения там, где нормы права охраняют общественные интересы, и вопрос возможен только в отношении норм, охраняющих частные интересы. Согласие того, чьи интересы нарушаются, устраняет наличность правонарушения только в том случае, если потерпевшему принадлежит свободное распоряжение своим правом.
Правонарушения нет, когда интересы человека , охраняемые правом вообще от посягательств со стороны других лиц, нарушаются лицом, находящимся в состоянии необходимой обороны. Под необходимой обороной понимается нарушение обороняющимся лицом охраненных правом интересов лица, незаконно нападающего.
Правонарушения нет, когда интересы человека , охраняемые правом вообще от посягательства со стороны других лиц, нарушаются лицом, находящимся в состоянии крайней необходимости. Под состоянием крайней необходимости понимается спасение собственных интересов за счет чужих интересов от угрожающей и иначе неотвратимой опасности. Напр., человек, защищаясь от нападавшей на него собаки, убивает ее, чем причиняет вред ее хозяину; спасаясь от нападения сумасшедшего, человек прячется за другого, который и попадает под удар. Состояние крайней необходимости отличается от необходимой обороны тем, что в первом случае нарушаются интересы третьих лиц, а во втором – интересы нападающего; во втором случае неправомерному нападению противопоставляется правомерная защита, а в первом происходит столкновение интересов, равно защищаемых правом. Основание к устранению момента противоправности в действиях, совершенных в состоянии крайней необходимости, можно видеть в снисхождении к слабости человека, которому своя рубашка ближе к телу.
До сих пор мы рассматривали правонарушение как действие противоправное. Теперь поднимается новый вопрос: должно ли правонарушение быть еще и вменяемым действием, т.е. основанным на вине действовавшего лица? Составляет ли вина существенный момент в понятии всякого правонарушения1? Вопрос этот представляется спорным.
По мнению одних, правонарушение логически предполагает вину. «Как гражданское, так и уголовное правонарушение», по словам Листа, «есть вменяемое (виновное) действие». «Противоправное действие», говорить Биндинг, «должно быть умышленным или неосторожным; правонарушение может быть только при наличности вины, и без нее его нет». Эту мысль едва ли не раньше других развивал Меркель. Правонарушение составляет нарушение велений и запретов права. Эти приказы обращены к воле людей, способных к вменению, и потому могут быть нарушены лишь по воле. Все, что не исходит от сознательной воли человека, представляется только явлением природы. В таких случаях человек выступает не как существо, одаренное разумом и волей, а потому ответственное, а просто как выразитель суммы естественных сил. Если говорить о правонарушении со стороны сумасшедшего, ребенка, то нужно последовательно говорить о правонарушениях со стороны животного, даже неодушевленных предметов.
Против этого взгляда выдвигается понятие о правонарушении, как действии, несогласном с правом, хотя бы оно было совершено человеком невменяемым, или без всякой вины с его стороны. Одновременно с Меркелем выступил Иеринг с противоположным мнением, предлагая различать объективное правонарушение как независимое от вины состояние и субъективное правонарушение, имеющее в своем основании вину. В этом же направлении высказываются и некоторые современные юристы. «Действия, упущения и господство людей, нарушающие право, составляют неправду. В подобное противоречие можно впасть и без вины, и в таких случаях мы говорим о неправде объективной; если же право нарушается виновно, то неправда является субъективной». Бирлинг предлагает различать «правонарушение в широком смысле, как всякое противоречащее праву внешнее отношение человека к человеку, и правонарушение в тесном смысле слова, как такое, которое вменяется, согласно праву, лицу, действующему противоправно.
В разрешении вопроса о том, насколько момент вины является существенным в понятии о правонарушении, необходимо начать с понятия о вине. Если виной называть ответственность за совершенное противоправное действие, то все дело сводится к тому: установлена ли ответственность за данное действие или нет. Если закон установил ответственность, значит вина предполагается; если ответственности не установлено, следовательно нет вины, нет и правонарушения . С этой точки зрения рассматриваемый вопрос легко решается в области уголовного права: без наказания назначенного по закону за действие, действие не может считаться преступным, т.е. нарушением права.
Дело сложнее в гражданском праве. Существуют, несомненно, случаи, когда закон соединяет известные юридические последствия с действиями, в которых не открывается никакой вины. Собственник усматривает в добросовестном владельце нарушителя своего права, и закон помогает ему восстановить свое право. «Как должны мы», замечает Иеринг, «обозначить положение добросовестного владельца чужой вещи? Правомерным назвать его нельзя; тогда не остается ничего иного, как назвать его неправомерным», т. е нарушением права. Если мы говорим об ответственности добросовестного владельца перед собственником, хотя отсутствие вины отмечается в признании добросовестности, значит, возможна ответственность при отсутствии вины, а следовательно, мыслимо правонарушение без вины. Это обстоятельство и произвело раскол среди цивилистов, из которых одни отстаивают необходимость вины для понятия о правонарушении, другие считают допустимым правонарушение и без вины.
Нельзя утверждать, что вина = ответственность. Ответственность есть последствие вины: если есть вина, то есть ответственность, но ответственность, т.е. обязанность возмещения вреда, мыслима и там, где вины нет. Вина же представляет собою состояние сознательной воли человека , который намеренно или неосмотрительно совершает действие, направленное на фактический результат, противный закону. Однако говорят, все же, при отсутствии умысла или неосторожности со стороны действовавшего, может произойти нарушение интересов, защищаемых законом против посягательств. Нарушение юридически защищенных интересов есть правонарушение. Но это именно неверно. Юридически защищенные интересы и юридическая защита интересов – не одно и то же. Интерес, связанный с правом собственности на дом, есть юридически защищенный интерес, но юридическая защита не поможет, если нарушение данного интереса произойдет от пожара. Юридическая защита интересов дается против действий человека путем воздействия на его волю угрозой, но не против слепых сил. Юридические средства обеспечения интересов предполагают именно наличность воли, способной усвоить угрозу и воздержаться от нарушения . За пределами этих условий юридическая защита бессильна, откуда бы ни исходило нарушение интересов.
Последствия правонарушения выражаются главным образом в двух формах: 1) наказание и 2) вознаграждение за вред. Наказание состоит в причинении нарушителю права страданий отнятием у него какого-либо блага обеспеченного ему, как и всем гражданам, самим правом: жизни, свободы, телесной неприкосновенности, имущественной неприкосновенности (штраф, конфискация). Вознаграждение пострадавшего от правонарушения за вред, причиненный ему нарушителем, состоит в восстановлении нарушенного равновесия интересов; в уравнении происшедшего сокращения ценности одного имущества за счет ценности из имущества правонарушителя.
Наказание грозит правонарушителю страданием, вознаграждение вреда обещает пострадавшему исправить причиненное страдание. Наказание имеет в виду отнять у правонарушителя благо, заранее определенное за подобное деяние; вознаграждение за вред предполагает отнять у правонарушителя столько ценности, сколько потребуется для того, чтобы привести интересы пострадавшего к прежнему уровню. Наказание поражает лично нарушителя и со смертью его отпадает; обязанность вознаграждения входит в пассив имущества правонарушителя и за смертью его переходит к наследникам в составе наследства. Наказание падает полностью на каждого из соучастников совершенного совместно правонарушения, тогда как вознаграждение за вред распределяется по частям между соучастниками правонарушения.
Кроме этих двух основных последствий, которые соединяются с правонарушениями, возможны еще и иные. Так, правонарушение может повлечь за собою принудительное восстановление того фактического состояния, с которым связан интерес потерпевшего. Если у собственника похищена принадлежащая ему вещь, то он прежде всего заинтересован в возвращении ему этой вещи путем полицейской силы. Если сдавай помещение под магазин уклоняется от предоставления его нанимателю, то по взгляду, принятому в некоторых законодательных, он может быть принужден к тому судебным приставом на основании судебного решения. Если вызванный на суд свидетель не является, то он может быть подвергнут приводу.
Нарушение права, насколько оно сопровождается наказанием как последствием, называется уголовным правонарушением или преступлением. Если же нарушение права вызывает вознаграждение за вред, то оно составляет гражданское правонарушение. Следовательно, различие между уголовным и гражданским правонарушением обусловливается различием последствий, соединяемых по закону с тем или другим правонарушением. Изменение последствий, сделанное законодателем, изменяет и характер правонарушения.