Типы, стили и образы научного юридического познания
Юридическая наука, как и наука в целом, на месте не стоит, а находится в постоянном развитии. В процессе своего развитии она проходит определенные этапы, характеризующие ее качественное состояние на том или ином историческом отрезке времени. В истории науки обычно выделяют три этапа ее качественных изменений:
во-первых, переход от преднауки к классической науке (около XVII в. – для Европы);
во-вторых, переход от классической к неклассической науке (рубеж XIX–XX вв.);
в-третьих, переход от неклассической к постнеклассической науке (середина XX в.)[198].
Эти этапы получили название «научных революций». По мнению В. П. Огородникова, первому этапу соответствует обособление специально научного знания, получение науками, выделившимися из состава нерасчлененного философского познания, своего объекта и предмета. Второй качественный скачок связан с изменением объекта познания, переходом на исследование микрообъектов и мегаобъектов. Третья революция связана с необходимостью включения субъекта познания в познавательный процесс и интеграции научного познания по объекту и методу (возврат к целостности)[199].
Сообразно трем научным революциям выделяют три исторических типа научной рациональности: классический, неклассический и постнеклассический. Рациональность, по мнению О. Д. Гараниной, в самом общем виде понимается как обращение к доводам разума и рассудка, и максимальное исключение эмоций, страстей, личных мнений при принятии решений в процессе научного познания. Предпосылкой научной рациональности является тот факт, что наука осваивает мир в понятиях[200]. «Рациональность, – пишет Л. В. Шиповалова, – есть разумность и в этом смысле – одно из самых существенных определений, связанных с человеческой деятельностью. В самом общем виде можно понимать рациональность как способность упорядочивать восприятие мира, способность давать миру определения, правила, законы»[201].
Как отмечает В. С. Степин, классический тип научной рациональности, акцентрируя внимание на объекте, стремится при теоретическом объяснении и описании элиминировать (т. е. исключить) все, что относится к субъекту, средствам и операциям его деятельности. Неклассический тип научной рациональности учитывает связи между знаниями об объекте и характером средств и операций деятельности. Истолкование этих связей рассматривается в качестве условий объективно-истинного описания и объяснения мира. Постнеклассический тип научной рациональности расширяет поле рефлексии над деятельностью. Он учитывает соотнесенность получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций, но и с ценностно-целевыми структурами. При этом объясняется связь внутринаучных целей с вненаучными, социальными ценностями и целями[202].
Примерно таким же образом говорят о типах научной рациональности О. Д. Гаранина[203], А. А. Краузе[204], В. П. Огородников[205], Т. П. Павлова[206], Л. В. Шиповалова[207] и многие другие авторы.
Несколько иной точки зрения на типы научной рациональности придерживается Ю. Н. Тарасов. Наряду с общепринятыми тремя типами научной рациональности (классическим, неклассическим и постнеклассическим) он предлагает выделить еще один тип – доклассический. Автор аргументирует свою позицию тем, что практически общепринятой точкой зрения среди экспертов по философии и методологии науки является факт возникновения науки, научной рациональности в эпоху Античности, однако отсчет периодизации типов рациональности во многих работах по философии науки начинается с Нового времени. Вследствие этого возникает вопрос, как характеризовать науку (научную рациональность) с Античности до эпохи Возрождения. По мнению автора, данный период развития науки нужно назвать доклассической рациональностью[208].
На наш взгляд, едва ли правильно выделять доклассический тип научной рациональности, поскольку наука как таковая, как особая форма знания и познания отделяется окончательно от мифологических, религиозных, философских форм познания в XVI–XVII вв. «Кристаллизация научной рациональности, – пишет Е. Н. Яркова, – в русле иных форм знания – мифологии, религии, философии, обозначаемая как протонаучный этап развития рационализма, осуществляется в культуре Древнего Востока, Древней Греции, Древнего Рима, Средневековья, Возрождения»[209].
Итак, существует три типа научной рациональности: классический, неклассический и постнеклассический.
Классический тип научной рациональности, акцентируя внимание на объекте, стремится при теоретическом объяснении и описании элиминировать (т. е. исключить) все, что относится к субъекту, средствам и операциям его деятельности. Такая элиминация рассматривается как необходимое условие получения объективно-истинного знания о мире.
В конце XIX начале XX столетия формируются принципы неклассической рациональности. Возникает образ многоуровневой, неоднородной, с элементами самоорганизации реальности; происходит отказ от установки на получение абсолютно точного знания. Акцент переносится на поиск методов, дающих возможность комплексно, системно исследовать процессы природного и социального мира. Общенаучными, философскими понятиями, адекватно описывающими такую реальность были: неустойчивость, неравновесность, сложность, нелинейность, необратимость, абстрактность, свобода поиска, новаторство, нестандартность и др.[210].
Постнеклассическая наука, будучи результатом развития неклассической науки, открыла новые грани, черты и закономерности познаваемой реальности. Научная картина мира с точки зрения постнеклассической науки в самом общем виде выглядит следующим образом: мир состоит из неживых, живых и социальных самоорганизующихся систем, связанных между собой и стремящихся к динамическому равновесию. Главной чертой постнеклассической науки является плюралистичность познавательных подходов и методов, открытость их для критики и самокритики. Сегодня постнеклассическая наука работает с неопределенными, непредсказуемыми, неточными, сложными, открытыми и самоорганизующимися объектами природного и социального характера, требующими комплексного, междисциплинарного подхода при их изучении[211].
Говоря о типах научной рациональности, необходимо вместе с тем отметить, что смена одного типа научной рациональности другим не отбрасывает предшествующий тип, а только ограничивает сферу его действия[212].
В отечественной юридической науке вопрос о типах научной рациональности еще не получил должного исследования, хотя происходящие в науке изменения, связанные со сменой типов научной рациональности, прямо или косвенно влияли и влияют на отечественную юридическую науку. Так, например, с 60-х гг. прошлого столетия в юридической науке широкое распространение получил системный метод исследования правовых явлений, начиная с 70-х гг. активно разрабатывается ценностный подход к праву и другим правовым явлениям, в настоящее время много внимания уделяется синергетическому и другим новаторским методам исследования государственно-правовых явлений, известную актуальность приобрели вопросы правовой информации. Вместе с тем типология юридической научной рациональности еще ждет своих исследователей.
Научное познание, в том числе научное юридическое познание, характеризуется также определенными стилями. Вопрос о стилях научного познания имеет важное теоретическое значение, поскольку «… субъект познания, изучая те или иные предметы исследования, должен отдавать себе отчет, в системе какой теории научного познания он работает, какой стиль научного познания берет за основу»[213]. Вместе с тем вопрос о стилях научного познания еще не получил в философии достаточно глубокой разработки. Пожалуй, единственным на сегодняшний день исследованием по этой проблеме является докторская диссертация С. Ю. Пискорской, выполненная на тему «Стили научного познания и их стандарты»[214]. В современной философской литературе обычно говорят о стилях научного мышления, что, по мнению С. Ю. Пискорской, не тождественно стилям научного познания[215]. В философии под стилем научного мышления понимается исторически сложившаяся совокупность методологических регулятивов, идеалов и норм науки, философских принципов, определяющих содержание и направленность изменений науки на исторически-конкретном этапе ее развития. При этом понятие «стиль научного мышления» наряду с такими понятиями, как «парадигма», «научно-исследовательская программа», «тема», «философские основания науки», «базовые модели знания» и др., относится к ряду средств метатеоретического исследования структуры и динамики науки[216].
С. Ю. Пискорская исходит из того, что стиль научного мышления является характеристикой познавательной сферы, свидетельствующей об особенностях ее организации, своеобразии способов получения знания.
Существование стилей мышления является основанием для выделения научных школ и научно-исследовательских направлений. Стиль мышления (его наличие у научной школы или отдельного ученого) показывает научному сообществу присутствие определенных стилевых особенностей. И, поскольку стиль мышления отражает такие особенности, как самоопределение субъекта познания, осознание и интерпретация научных фактов (гипотез, теорий), постольку он субъективен.
Стиль научного мышления, как отдельной эпохи, так и отдельной научной школы или тем более отдельного ученого, подчеркивает различные стороны субъективности научного мышления. Однако поскольку процесс познания – это не только процесс мышления, но еще и проверка наших теорий на практике, постольку, по мнению С. Ю. Пискорской, актуальным является введение понятия «стиль научного познания», характеризующего, во-первых, преемственность стратегий научного поиска, а, во-вторых, замыкание не на субъективных моментах, а на объективных (зависимых от способа производства) моделях мира. Сущность и содержание стиля научного познания закрепляется в философском категориальном аппарате, а сам стиль включает в себя соответствующие данному стилю гносеологию, методологию и логику исследования[217].
Таким образом, понятие «стиль научного познания» вводится С. Ю. Пискорской для достижения теоретической строгости, поскольку понятие «стиль научного мышления» подчеркивает различные стороны субъективности научного мышления, в то время как понятие «стиль научного познания» носит объективный характер и включает в себя соответствующие данному стилю гносеологию, методологию и логику исследования.
С. Ю. Пискорская исходит из того, что стиль научного познания предполагает определенные стандарты, характеризующие особенности данного стиля и отличие его от других. Стили научного познания проявляют себя в различных качествах, в связи с чем они предполагают множество стандартов. Специфика стилей научного познания предполагает необходимость различения их основных типов. По основанию методологии С. Ю. Пискорская различает метафизический и диалектический стили научного познания, каждый из которых характеризуется соответствующими совокупностями гносеологических стандартов[218].
В качестве важнейших компонентов, характеризующих стили научного познания, С. Ю. Пискорская выделяет: 1) модель мира; 2) идеалы и нормы научного познания; 3) философские основания.
По мнению данного исследователя, модель мира формируется объективно в соответствии с определяющим ее способом производства общественной жизни. При этом специфика способа производства общественной жизни определяется типом его социальности (индивидуалистическим или коллективистским). Способ производства общественной жизни задает систему жизнедеятельности и формирует соответствующую ему модель мира. В качестве моделей, соответствующих индивидуалистическому и коллективистскому способам производства общественной жизни, выступают Универсалистская и Космическая модели мира. При этом один мир изучается как Универсум (механическая сумма частей или технологий, противостоящая человеку и призванная обеспечивать удовлетворение его потребностей), а в другой – как Космос (прекраснейший порядок, гармонично включающий человека). По мнению автора, основным, определяющим стандартом Универсалистской модели мира выступает стандарт свободы, Космической модели – стандарт совершенства[219].
Идеалы и нормы научного познания представляют собой, по мнению С. Ю. Пискорской, совокупность определенных концептуальных, ценностных, методологических установок, свойственных науке. Их основная функция заключается в организации и регуляции процесса научного исследования. Идеалы и нормы, взятые вместе, характеризуют особенности того или иного стиля научного познания, каждому из которых соответствует свой комплекс познавательных средств, которые в целом можно охарактеризовать как гносеологические стандарты.
Философские основания стиля научного познания выражают философские идеи и принципы, которые содержатся в данном научном стиле. Характеризуя философские основания С. Ю. Пискорская в качестве всеобщих гносеологических оснований выделяет метафизический и диалектический подходы к теоретическому исследованию действительности, каждый из которых раскрывает соответствующий стиль научного познания. Философские основания определяют, во-первых, мировоззренческую позицию на соотношение сознания и бытия; во-вторых, способы, формы, содержание и результаты процесса познания; в-третьих, задают соответствующую методологию и гносеологию[220].
В юридической литературе вопрос о стилях научного юридического познания практически не рассматривается, поэтому ограничимся изложением взглядов на стили научного познания С. Ю. Пискорской, исходя из того, что положения и выводы относительно стилей научного познания вполне могут быть распространены на научное юридическое познания.
И в заключение поговорим об образах научного юридического познания. Речь пойдет об образах познаваемого в процессе научного юридического исследования объекта, поскольку полученное в результате научного исследования знание представляет собой субъективный образ познаваемого объекта.
В литературном языке слово «образ» имеет разные значения. Образ – это: 1) вид, облик; 2) живое, наглядное представление о ком-нибудь или чем-нибудь; 3) в литературе, искусстве: обобщенное художественное отражение действительности, облеченное в форму конкретного, индивидуального явления; 4) в художественном произведении: тип, характер; 5) порядок, направление чего-нибудь, способ[221].
В философии образ определяется как результат отражения объекта в сознании человека. На чувственной ступени познания образами являются ощущения, восприятия и представления, на уровне мышления – понятия, суждения, умозаключения. Образ объективен по своему источнику – отражаемому объекту и субъективен по способу (форме) своего существования. Своеобразие образа заключается в том, что он есть нечто субъективное, идеальное; он не имеет самостоятельного бытия вне отношения к своему материальному субстрату – мозгу и объекту отражения. Образ объективен по своему содержанию в той мере, в какой он верно отражает объект. Но образ объекта никогда не исчерпывает всего богатства его свойств и отношений, поскольку оригинал всегда богаче своей копии[222].
Образы различаются по уровню и характеру познавательного процесса. В сфере чувственного познания имеют место относительно элементарные образы в виде ощущений, входящих в состав более сложных образов – восприятий, а также представлений, являющихся воспроизведением прошлых восприятий вещей.
На уровне абстрактного мышления элементы, или единицы, познавательной деятельности составляют мыслительные образы – понятия. Производными от понятий образами являются различные схемы, формулы, уравнения, раскрывающие структуры объектов. Еще более сложными познавательными образами являются научные гипотезы и теории[223].
Таким образом, существует многообразие образов познаваемого наукой объекта, которое обусловлено как объективными, так и субъективными факторами. К объективным факторам, обуславливающим многообразие образов научного познания, относятся, как представляется, ступени и уровни научного познания, поскольку «глубина проникновения» в познаваемый объект на чувственной и рациональной ступенях, а также на эмпирическом и рациональном уровнях познания различна. Отсюда различными будут и образы отражаемого в сознании объекта. Они будут простыми или сложными, поверхностными или глубокими, раскрывающими внешние признаки объекта или его глубину, сущность.
К субъективным факторам, обуславливающим многообразие образов научного познания, относятся: личностные качества исследователя, его мировоззрение, выбранные им методы и стиль научного познания.
Глава 9