| Российско-американские отношения после распада СССР остаются значи-мым пунктом в мировой повестке дня. Даже с учетом разницы в возможно-стях, которыми обладают на международной арене нынешние Москва и Вашингтон, очевидно, что от того, как будет складываться диалог между двумя крупнейшими ядерными державами, зависит очень многое в нашем мире. Одним из важнейших факторов, определяющих формулу поведения России и США по отношению друг к другу, является постсоветское пространство. Распад Советского Союза привел к появлению «ближнего зарубежья» – нового понятия в лексиконе россиян. Оно свидетельствует о том, что им очень трудно относиться к бывшим советским республикам так же, как и к другим странам. Значительная часть российской элиты видит необходимость сохранения тесных связей между Российской Федерацией и новыми государствами, возникшими на территории СССР, в силу экономических (взаимозависимость предприятий, работавших в советской экономике; доступ к источникам сырья и рынкам сбыта), стратегических (необходимость обеспечивать безопасность своих границ) и социально-гуманитарных (например, родственные и личные связи многих граждан РФ) и других причин. И эта ситуация вряд ли изменится в будущем. В восприятии Соединенных Штатов постсоветское пространство представляется совершенно иным. Для них распад СССР явился закономерным итогом демонтажа того самого «советского колониализма», вопрос о котором пытался поднять еще Дж.Ф. Даллес на Бандунгской конференции 1955 г. И любые действия России, направленные на укрепление отношений со своими географическими соседями, воспринимаются по ту сторону океана как стремление бывшей метрополии вновь поставить свои колонии под контроль. А это, по мысли многих представителей американского политического истеблишмента, неизбежно приведет к появлению мощной евразийской державы, претендующей на мировую гегемонию. Поэтому для США укрепление политической независимости и экономической самостоятельности новых государств, появившихся на карте мира после 1991 г., стало залогом сохранения весьма выгодного для них геополитического status quo на огромном континенте. Такое различие во взглядах Москвы и Вашингтона не могло не привести к негативным последствиям для двусторонних отношений. Для того, чтобы показать это, достаточно обратиться к их истории, которая, после распада Советского Союза, насчитывает уже девятнадцать лет. В целом можно выделить три этапа взаимодействия России и Соединенных Штатов на международной арене (1991 – 1999 гг., 2000 – 2008 гг. и 2009 – 2011 гг.), из которых два первых удивительным образом представляют собой полностью законченные циклы с определенной внутренней логикой. Актуальность проблематики данного исследования заключается в том, что изучение периодов взаимоотношений США и России с поиском определён-ных закономерностей даёт возможность дальнейшего прогнозирования развития отношений между этими странами. Целью исследования является обобщающий анализ системы российско-американских отношений на современном этапе. 1. Внешнеполитические аспекты отношений России и США За период с 1992 г. по 1999 г. отношения между Россией и Соединенными Штатами прошли полный цикл, логику которого можно определить выражением «от любви до ненависти». Обе стороны страдали от утраченных иллюзий. Вашингтон – от ощущения, что Россия могла бы стать его партнером и помочь в решении ряда международных задач, а превратилась в деградирующее, нестабильное и агрессивное государственное образование. Москва – от чувства, что Запад в лице США просто обманул ее, получив свои выгоды от добровольного демонтажа Организации Варшавского договора и предоставления права на отделение республикам СССР, ничего не дав за это взамен. И его в значительной степени разделяло и российское общество, которое еще относительно безболезненно согласилось с утратой влияния в Восточной Европе, однако не могло смириться с проникновением Запада, превратившегося за 90-е гг. из друга во врага, на постсоветское пространство, считавшееся «своим». В глазах большинства россиян после распада Советского Союза происходил непрерывный процесс упадка влияния их державы и роста американского могущества, из которого Америка извлекала колоссальные выводы. В этом отношении 1999 г. со всеми его, упомянутыми выше, знаковыми со-бытиями стал определяющим, «поворотным» пунктом, завершившим первый этап развития отношений между РФ и США, и в значительной степени определившим логику дальнейшего развития событий. Можно сказать, что 2000 г. стал для Москвы и Вашингтона временем политического «обновления». В России нещадно критикуемого Бориса Ельцина сменил молодой и энергичный президент – Владимир Путин, с которым российское общество, уставшее от хаоса и нестабильности, связывало большие надежды. В Соединенных Штатах на смену демократу Биллу Клинтону пришел республиканец Джордж Буш-младший, обновивший команду Белого дома. После косовского кризиса Белый дом на непродолжительное время избрал тактику «игнорирования» Кремля, подчеркивания его малозначительной роли на международной арене. Скорее всего, причиной такого поведения американской элиты стало не желание посильнее обидеть бывшую сверхдержаву, а отсутствие какой бы то ни было ясной стратегии в отношении РФ. В предыдущее десятилетие из нее не получилось сделать дружественное государство. Настоящим врагом она, несмотря на драматические балканские события, тоже не стала. Особой угрозы для осуществления американской политики в Европе или в каком бы то ни было регионе мира Москва не представляла. В общем, в политической элите США было понимание того, что выработка политической линии по отношению к России не входит в число жизненно важных задач с точки зрения национальных интересов Соединенных Штатов. Первой попыткой как-то изменить сложившуюся в российско-американских отношениях ситуацию стала встреча двух новых лидеров этих стран в Любляне в июне 2001 г. Стороны выразили готовность развивать сотрудничество. А вскоре оно перешло и в практическую плоскость в силу произошедших 11 сентября того же года событий. Дух «стратегического партнерства» ранних 90-х сменился, в последующем, нарастающими сложностями в отношениях. После атак сентября 2001 две нации вновь укрепили отношения на базе сотрудничества против терроризма и путинской цели экономической интеграции с Западом. В отличие от многих других государств, не исключая и союзников США по НАТО, российская помощь оказалась весьма действенной в Афганистане, куда переместился центр мировой политики. Удивительно, но с практической точки зрения та самая Москва, которую считали практически списанной «в утиль», действовала намного эффективнее, чем вся огромная военная машина Североатлантического альянса. Кремль также согласился с военным присутствием американцев и их союзников в бывшей советской Средней Азии, весьма важном для него в экономическом, геополитическом и военном смыслах регионе. В 2001 – 2002 гг. казалось, что партнерство России и Соединенных Штатов явно переживает ренессанс. Вместе с тем, именно в этот период явственно проступили различия между российским и американским его видением. Москва полагала, что партнер-ские отношения означают равноправие между двумя странами на международной арене. И как минимум – доверительные консультации между ними перед принятием внешнеполитических решений, затрагивающих их национальные интересы. Из Вашингтона складывающаяся ситуация выглядела по-другому. России предлагалось стать своего рода младшим партнером США, в идеале – проводником американских интересов в Ази��. Как полагала администрация Буша, РФ просто «вернули» в мировую политику, за бортом которой она по собственной вине осталась после событий 90-х гг. Естественно, такая разница в понимании негативным образом повлияла на взаимоотношения двух стран. И последствия не заставили себя долго ждать. В 2002 г. Москва нервно отреагировала на односторонний выход Вашингтона из Договора по противоракетной обороне, [14] восприняв это как желание США возродить гонку вооружений и, ис-пользовав свои экономические преимущества, получить стратегическое превосходство над РФ. Подозрения российского руководства еще больше усилились после проведения операции по свержению Саддама Хусейна и оккупации Ирака весной 2003 г. Причем Кремль противодействовал действиям американцев всеми дипломатическими способами, которые были в его распоряжении, включая участие в «коалиции критиков» вместе с Францией и Германией. Соединенные Штаты, в свою очередь восприняли новый тон России как свидетельство отхода от предлагаемого ей сотрудничества в формате младшего партнера. Осенью 2003 г. Москву и Вашингтон ждало новое испытание – «революция роз» в Грузии, которая была однозначно воспринята в Кремле как свидетельство укрепления США на постсоветском пространстве, а в Белом доме – как желание молодой грузинской демократии покончить с остатками зависимости от бывшей метрополии. Уверенность в том, что американцы ведут геополитическую игру против России, окрепла у нее после второй волны расширения НАТО на восток. На сей раз членами Североатлантического альянса стали три бывшие советские республики – Эстония, Латвия и Литва. Более того, в Брюсселе неоднократно повторяли две магические фразы, приводившие Кремль в замешательство и воспринимаемые им в качестве открытой угрозы российским национальным интересам: «альянс открыт для вступления новых членов» и «Москва не имеет право вето на расширение альянса». Однако апофеозом американского наступления в бывшем СССР стали события «оранжевой революции» на Украине. На стыке 2004 – 2005 гг. произошел крутой перелом: Запад и его лидер – Соединенные Штаты, стали однозначно восприниматься российской элитой и обществом в целом как сила, стремящаяся «выдавить» Россию с прилегающих в ней территорий и использовать их, в перспективе, как плацдарм для изменения политического строя РФ. Именно в такую логическую последовательность выстраивалась цепь прошедших событий: «революция роз» в Грузии (2003), вступление прибалтийских стран в НАТО (2004), победа Виктора Ющенко на Украине (2005) и последовавшие в том же году события в Киргизии. От Прибалтики до Причерноморья, от Кавказа до Центральной Азии – Запад и США наступали. После поражения в «битве за Украину», с 2005 г., Москва переходит в яростную контратаку на постсоветском пространстве. Она начинает воевать всерьез, используя все имеющиеся в ее распоряжении возможности. Кремль решительно поддерживает Узбекистан во время андижанских событий, обеспечивает его переход в свой лагерь и наносит удар ненавистному ему ГУУАМу. Нейтрализует западное влияние в Киргизии. Регулярно поднимает вопрос об американских базах в Центральной Азии. А в новогоднюю ночь 2005/2006 гг. начинается первая газовая война с «оранжевым» Киевом. В Вашингтоне изменившееся поведение Москвы однозначно интерпретировалось как проявление «имперских» амбиций, подкрепленных нечаянным богатством в виде роста мировых цен на энергоносители. Стремление поставить Россию на место стало выражаться в подчеркнутом заигрывании с бывшими советскими республиками, в одночасье превратившимися в жертвы российской экспансии. Губительность такой политики была очевидна. Во-первых, сами постсовет-ские страны были весьма далеки от мировых стандартов демократии. Но они прекрасно осознавали открывшуюся им внешнеполитическую перспективу – «подыгрывать» Вашингтону, подпитывая его иллюзии об агрессивной России, и «выбивать» из нового патрона различного рода преференции. Таким образом, США нисколько не способствовали развитию демократии, но при этом серьезно ухудшали отношения с Москвой. Во-вторых, Кремль был готов жестко биться за свои интересы на постсоветском пространстве. США же, памятуя о его неуклюжих попытках что-то противопоставить им в 90-е гг., не воспринимали это всерьез. В-третьих, в этой малой холодной войне за «советское наследство» у РФ были хорошие шансы. Она обладала экономическими рычагами давления на бывшие советские республики. Эти страны располагались в близких к ней географических регионах. Менталитет их населения и особенности поведения местных политических элит были ей хорошо известны. Апофеозом российско-американского противостояния стала война в Грузии, разразившаяся в августе 2008 г. Как выяснилось, Россия для отстаивания своих интересов была готова применить и военную силу. Такая решимость означала, что для РФ сохранение влияния на пространстве, некогда называвшемся СССР, было чуть ли не вопросом жизни и смерти. В то время как для США укрепление отношений со странами, бывшими некогда составной частью соперничавшей с ними сверхдержавы, означало всего лишь обретение дополнительных внешнеполитических возможностей. В Южной Осетии Кремль был поставлен в сложнейшую ситуацию. Его не-вмешательство, после всех гарантий безопасности, данных юго-осетинскому протеже, ставило под удар доверие к нему не только со стороны других государств – потенциальных союзников, но и могло вызвать цепную реакцию на Северном Кавказе. А именно – убедить как сепаратистов, так и региональные элиты в слабости федерального центра. Поэтому военный ответ на действия Тбилиси был неизбежен. Полностью проигнорировав резкие заявления Соединенных Штатов, Москва фактически дала понять, что по принципиальным вопросам, существенным образом затрагивающим ее национальные интересы, американское мнение ее не интересует. Неожиданно в Белом доме обнаружили, что слухи о «смерти медведя» сильно преувеличены. 2. Взаимоотношения в военной и ядерной сфере С середины 90-х, российско-американские интересы столкнулись в Ираке. Россия сильно противилась военной акции в Ираке в связи с режимом ин-спекции ООН. После сентября 2001 Москва прекратила скрытно поддерживать Ирак. Определенные российские руководители пришли к выводу, что в сложившихся обстоятельствах американское военное вмешательство в Ирак не затронет серьезно российско-американские отношения – в надежде на то, что оно будет непродолжительным и не затронет российских экономических интересов. После того, как Америка приступила к военной акции против Ирака, Путин балансирует между тремя основными интересами: защитить российские экономические интересы в Ираке, препятствовать американскому «глобальному превосходству» и поддерживать дружеские отношения с США. В феврале-марте 2003 Путин привлек Францию и Германию в оппозицию американской военной акции и грозил наложить вето на про-американскую резолюцию СБ ООН, разрешающую применение военной силы против Ирака. Война в Ираке еще более осложнила отношения России и Америки, но руководство двух стран утверждает, что подорвать сотрудничество двух стран она не в силах. 22 мая 2003 года Россия голосовала вместе с другими странами за резолюцию СБ, предоставляющую Штатам право управления послевоенным Ираком. Строительство Россией ядерного реактора в Иране и ее роль в передаче ракетных технологий явились источником трений с США. Несмотря на повторяющиеся заявления Белого Дома и Конгресса о том, что Иран будет использовать программу гражданского реактора как прикрытие для развития программы ядерного оружия, Россия отказалась прекратить проект, который практически завершен. Выявление прежде скрытого ядерного развития Ирана актуализировало эту тему, и некоторые российские политики критикуют ядерное сотрудничество с Ираном, инициируя политические дебаты по теме в Москве. Позиция Москвы - продолжать помощь ядерному проекту в Иране, на условиях прекращения обогащения урана Ираном. Москва осуществила поставку ядерного топлива для реактора в Бушере, заключив договор с Тегераном о возврате использованного топлива в Россию для восстановления. В конце 2005 Москва выдвинула компромиссный план разрешения спора между Ираном, США и Евросоюзом относительно настойчивого стремления Ирана обогащать уран. Россия предложила, и это вызвало теплую поддержку администрации США, разрешить Ирану обогащать уран, но на территории России, где возможна международная инспекция. После продолжительных переговоров, министр иностранных дел Ирана в марте 2006 отверг российский проект. США и члены Евросоюза (Франция, Германия и Британия) в��несли вопрос на Совет Безопасности ООН, с согласия России и Китая. После месяцев переговоров, где Россия аргументировала, что уговоры Ирана принесут больший эффект, чем международные санкции, Совет безопасности принял Резолюцию СБ 1737, одобренную 23 декабря 2006, чтобы ввести некоторые основные санкции относительно торговли ядерным оборудованием и заморозить счета десяти юридических и двенадцати физических лиц. В ответ на продолжающиеся упорствования Ирана по теме обогащения урана, Россия голосовала вместе с США за введение санкций. Что еще более замечательно, Россия отозвала большинство строителей и инженеров с незавершенной стройки в Бушере, сославшись на неплатежи Ирана, что иранской стороной отрицалось. Острые столкновения российско-американских интересов по противоракет-ной обороне, договоре АВМ и сокращении стратегических вооружений со-путствовали первому году работы администрации Буша. Эти проблемы значительно сократились, но не были решены окончательно, на саммите Буш-Путин в мае 2002. Администрация заявила о своем безразличии к договорам Старт-2 и АВМ, и о намерении развивать ПРО. Намерение вызвало сопротивление Москвы, но Администрация настаивала на своем и, несмотря на определенный скептицизм членов Конгресса и европейских партнеров, в итоге выиграла российское согласие по большинству элементов программы. Москва негативно реагировала на заявление Администрации об усилении ракетной обороны, но ситуация исправилась после саммита Буш-Путин в Словении в июне 2001 года. В Декабре 2001, Администрация официально уведомила Москву о выходе из договора по ПРО в течение шести месяцев. Реакция Москвы была холодной, но удовлетворительной: действия США были названы ошибочными, но было сказано, что к серьезному ухудшению отношений они не приведут. Похожим образом Москва реагировала на планы Администрации сохранить ядерные боеголовки на складах, вместо их уничтожения. Российский критицизм был слышен, но стороны продолжали интенсивные переговоры. Переговоры принесли плоды в середине мая, когда было объявлено соглашение. Москва выиграла у США согласие на парламентское одобрение договора. Сам же договор сохранил основные цели Администрации: число размещенных боеголовок должно быть снижено до 1700-2200 до 2012 года, без текущего расписания, никаких ограничений по типам и видам оружия, и никаких обязательств уничтожения вместо хранения боеголовок. Так называемый Московский договор был подписан двумя президентами 24 мая 2002 года. 13 июня США сняли с себя все обязательства по Договору ПРО. В тот же день Москва объявила о том, что не считает себя обязанной выполнять не ратифицированный договор Старт-2, который стал мертвой бумагой. В июне 2002, командующий российскими РВСН объявил, что в ответ на выход США из Договора ПРО Россия продляет на 10-15 лет срок службы ракет с разделяющимися боевыми частями. 1 июня 2003 года президенты Буш и Путин обменялись ратификационными грамотами, дающими Московскому договору за-конную силу. Они также договорились сотрудничать в ракетной защите. В ноябре 2004 Путин объявил, что Россия разработала новую баллистическую ракету, превосходящую все в мире. По заявлению, СС-27 сочетает сверхзвуковую скорость на заключительном этапе, и маневр боевых частей, - характеристики, призванные обойти американскую ПРО. Острое несогласие России вызвали планы Администрации разместить наземные объекты ПРО в Европе для облегчения защиты американских сил и сил союзников от возможных атак баллистическими ракетами со стороны Ирана. Предполагалось размещение десяти ракет-перехватчиков в Польше и радара в Чехии. Российские возражения содержали следующие аргументы: а) предполагае-мые элементы ПРО, размещаясь вблизи границ России, создадут угрозу российским СЯС и в сущности направлены против России, а не против Ирана и Северной Кореи; б) Россия не участвовала в консультациях по размещению ПРО; в) будучи размещенной, ПРО спровоцирует гонку вооружений; г) размещение на территории Польши и Чехии идет вразрез с прежними договоренностями; д) ракеты, размещенные в Польше, могут быть нацелены на российские объекты; е) радар в Чехии может «шпионить» за Россией. Эти возражения были восприняты как малодоказательные, выдуманные. Не ясно, действительно ли руководители России уверены в этих аргументах, или здесь лежит глубокое нежелание видеть американское военное присутствие на территории бывшего Варшавского договора. Многие американские и европейские аналитики полагают, что российские возражения имеют другие мотивы: а) внести разногласия между членами США и Европейскими партнерами; б) внести разлад между новыми членами НАТО (Польша, Чехия), которые видят в России потенциальную угрозу, и западными членами НАТО (Франция, Германия), ищущими сотрудничества с Россией; в) использовать элементы ПРО США как оправдывающий фактор собственного выхода из договора по сокращению обычных вооружений; г) использовать элементы ПРО для перевода вектора критики от России на «милитаризм» США. Российские руководители пригрозили, что Россия может «нацелить» ракеты на элементы ПРО в Польше и Чехии. Кроме того, Россия пригрозила выйти из договора 1987 года по ядерным силам средней дальности, если ПРО будет размещена в Европе. В ежегодном послании парламенту 26 апреля 2007 года Путин назвал размещение ПРО в Европе в качестве инициирующего условия выхода из договора по обычным вооружениям в Европе. В конце мая 2007 года Путин предупредил, что размещение элементов ПРО приведет к новой гонке вооружений в Европе и призвал к проведению чрезвычайной конференции по безопасности в июне, чтобы обсудить вопросы ПРО и Договора по обычным вооружениям. Так или иначе, но в этих условиях сторонам все же удалось выработать новый Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений – Договор о сокращении стратегических потенциалов (Договор о СНП). Договор был подписан 24 мая 2002 года, ратифицирован обеими сторонами и вступил в силу 1 июня 2003 года. Договор о СНП существенно отличается от своих предшественников краткостью - он занимает всего две-три (в зависимости от размера шрифта) страницы. Договором предусмотрено сокращение имеющихся у сторон стратегических ядерных боезарядов таким образом, чтобы к 31 декабря 2012 года суммарное количество таких боезарядов не превышало у каждой из сторон количества 1700-2200 единиц. При этом состав и структуру своих стратегических наступательных вооружений каждая сторона вольна определять по своему усмотрению. Одновременно стороны признали, что Договор СНВ-1 (он теперь назван просто Договором о СНВ) остается в силе. Договор действует до 31 декабря 2012 года. Больше в Договоре ничего нет (за исключением необходимых дипломатических формул о порядке вхождения Договора в силу и его регистрации в ООН). Договор - вслед за Договором СНВ-2 - тоже подвергся было бурному обсуждению российскими экспертами. Но затем дискуссия стихла. Дискуссия стихла потому, что все же есть объективные причины считать Договор о СНП положительным явлением в переговорной разоруженческой практике России и США. В [2] апреле 2002 года администрация Буша не убедилась в полном участии и соответствии России договорам по неприменению химического и биологического оружия. Это привело бы к блокированию финансирования ряда программ по контролю за оружием массового уничтожения, но президент Буш дал России отсрочку. В сентябре 2006 года, США и Россия пришли к соглашению в длительном споре по предмету, который мог поставить под угрозу важные двусторонние программы по нераспространению ядерных материалов. Программа сокращения производства оружейного плутония, разработанная с целью переработки 68 тонн оружейного плутония (достаточно для 16 000 ядерных боеголовок) в смешанное топливо для использования в ядерных реакторах, которое не может быть использовано как оружие террористами или кем-то еще, ныне на пути развития. В августе 2004 года Госдепартамент объявил о санкциях против российского Рособоронэкспорта и авиастроительного предприятия Сухого, за нарушения акта нераспространения по Ирану; санкции запрещают американским компаниям сотрудничать с этими организациями в течение двух лет. Россия заявила о том, что введение санкций было связано с продажами оружия в Венесуэлу. В декабре 2006 санкции против Сухого были приостановлены, санкции против Рособоронэкспорта продлены на два года, несмотря на протесты России. В самом "Рособоронэкспорте" решение американских властей назвали очередным проявлением недобросовестной конкуренции. Подводя итог событиям 2000 – 2011 гг. можно сказать, что 2008 г. стал для российско-американских отношений таким же знаковым, как и 1999 г. Они снова, во второй раз, прошли знакомый цикл. От попыток сближения до постепенного ухудшения чуть ли не до стадии враждебности. Интересно, что к началу 2009 г. вновь, как и в 2000 – 2001 гг., обновилось и политическое руководство двух стран. На место Владимира Путина и Джорджа Буша-младшего пришли Дмитрий Медведев и Барак Обама. Второй цикл взаимодействия между Москвой и Вашингтоном после распада СССР завершился. Стороны пошли на третий виток. 3. Совместные военные учения НАТО и РФ. Системы ПРО США в Европе С 4 по 5 мая 2011 г.в штаб-квартире НАТО в Брюсселе прошло заседание с участием главных начальников штабов и военных представителей 54 стран-членов Североатлантического альянса и его партнеров. Вместе с тем, было проведено совещание Совета Россия-НАТО на уровне начальников генеральных штабов. [23] Председатель военного комитета НАТО адмирал Джампаоло Ди Паола заявил, что Североатлантический альянс и РФ в июне проведут совместные учения по спасению аварийных подлодок под названием «Боулд монарх». Он пояснил, что таким образом стороны укрепят сотрудничество в военной сфере. Стоит отметить, что предстоящие учения станут одними из крупномасштабных маневров в мире. Россия впервые отправит свои подводные лодки для участия в операции. По известной информации, между НАТО и РФ существуют противоречия по вопросам системы ПРО в Европе. Российская сторона надеется, что НАТО отчетливо обозначит свою позицию. Адмирал Джампаоло Ди Паола подчеркнул, что поэтапное расположение элементов системы противоракетной обороны НАТО происходит открыто, также заявил, что всем известна и направленность базы ПРО в Восточной Европе, которая не нацелена на Россию. По вопросам противоракетной обороны, Североатлантический альянс хочет сотрудничать и с США, и с Россией, найти способ решения, который смогут принять обе стороны. Чрезвычайно важное значение приобретает переговорная тактика России. Нам ни в коем случае нельзя идти на уступки по ПРО без американских уступок по СНВ-З. [3] Соглашение между Вашингтоном и Бухарестом о размещении элементов американской системы ПРО на территории Румынии вновь продемонстрировало противостояние между США и Россией в этой области. Присутствовавший на Совете НАТО-Россия на уровне начальников генеральных штабов начальник генштаба Вооруженных сил РФ Николай Макаров также подчеркнул: «Мы намерены добиться максимальной гарантии того, что система ПРО в Европе не направлена против России Председатель Комитета Государственной Думы РФ по международным де-лам Константин Косачев в свою очередь открыто заявил, что действия США приведут к тому, что Россия предпримет ответные меры. Что касается различных высказываний авторитетных лиц России, некоторые аналитики отмечают, что это очередное состязание между РФ и США, к которому страны хорошо подготовились. Во-первых, продолжать способствовать улучшению двусторонних отношений – неизменимый курс Москвы. Во-вторых, Россия отдает себе полный отчет в том, что не в силах препят-ствовать размещению элементов системы ПРО США. Согласно «поэтапным методам» Барака Обамы, с 2015 по 2018 гг. в Европе будут размещены ракеты-перехватчики SM-3. Предположительно, к 2015 году в Румынии будет установлена система ПРО, а к 2018 году – в Польше. В-третьих, выбор России – совместное участие в создании системы ПРО США и НАТО с целью уменьшения ее угрозы для РФ. Основными требованиями Москвы являются: а) Штаты и Североатлантический альянс обязательно должны дать правовую гарантию, признать, что их система ПРО не нацелена против России; б) Добиться создания совместной с Европой системы противоракетной обороны. В-четвертых, Россия настороженно относится к истинности намерений НАТО пригласить Москву участвовать в европейской системе ПРО По мере приближения президентских выборов в США и России в 2012 году, возрастает возможность перемен в российско-американских отношениях. Президент РФ Дмитрий Медведев и премьер-министр Владимир Путин неоднократно заявляли, что в случае срыва переговоров по вопросам создания европейской системы ПРО между Россией и США, НАТО, Москва предпримет ряд соответствующих ответных мер, в том числе разместит стратегические наступательные ядерные вооружения. Б. Обама заявил о том, что будет работать с разными политическими деятелями и лидерами стран, взаимодействие с которыми необходимо Америке для выполнения поставленных внешнеполитических задач. Дж. Маккейн заявил: «Вместо того чтобы терпеть ядерный и кибернетический шантаж России, западным странам следует четко заявить, что солидарность НАТО от Балтики до Черного моря непоколебима, и что двери организации открыты для всех демократий, приверженных делу защиты свободы. Мы также должны расширить программы поддержки свободы и законности в России и сделать акцент на том, что реальное партнерство остается возможным для Москвы, если она этого захочет, но при условии, что она будет ответственным фактором, как в международных отношениях, так и внутри страны» \36\ [4] Двусторонний договор между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о [5]мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений 5 [10] февраля 2011 года вступил в силу. Этот договор должен действовать в течение 10 лет . Кёрнера, изменение положения колхозов в лучшую сторону должно было зависеть от си-туации на фронте. При этом, если колхозы на Правобережной Украине начали стихийно исчезать (в том числе, расформировываться самими местными жителями) сразу после прихода немецких войск, то на Левобережье они продолжали существовать. На фоне сдвигавшегося на Восток фронта и наступившего временного безвластья во многих районах крестьяне начинали сами кроить земельные наделы. Это побудило как высшие, так и местные немецкие органы власти централизовать земельную политику. При этом они осознавали, что сохранение колхозов и совхозов, на котором, в частности, настаивал Геринг, с одной стороны, не будет привлекательным для части сельского населения, а их ликвидация, с другой стороны, может стать нежелательным стимулом для отстаивания бывшими кол-хозниками своих прав. Так, совершивший зимой 1941/42 гг. поездку по Украине статс-секретарь Бакке резко сократить число колхозов и удвоить личные наделы. Несмотря на то, что уже к осени 1941 г. значительная часть территории Украины находи-лась в зоне тыла, до февраля 1942 г. в отношении аграрной политики на Украине, считав-шейся главным источником продовольственных ресурсов, взаимопонимания не существовало. Кроме того, как отмечалось в официальных немецких публикациях, рейх юридически не являлся правопреемником СССР на оккупированных советских территориях. Это послужило основой достаточно противоречивого тезиса о том, что национализированная при советской власти собственность не будет возвращаться прежним хозяевам, поэтому различным военным и хозяйственным структурам приходилось действовать несогласованно. Так, в Ровенской области из всего урожая одна треть полагалась тем, кто его убирает, одна треть – бывшему владельцу земли и одна треть – оккупационной администрации. Однако в Кировоградской области колхозникам было обещано выдавать 3 кг зерна за трудодень, но в итоге немецкие власти давали крестьянам 1 пуд (16,3 кг) с гектара, а остальное отбирали. По подсчетам К. Беркхоффа, при выполнении крестьянами всех немецких норм сдачи зерна, им самим бы доставалось 10 кг некачественного зерна в месяц. Попытка наладить взаимодействие с прежними советскими структурами была более успешной. Так, с самого начала оккупации с немцами начал взаимодействовать Всеукраинский кооперативный союз (Вукоопспiлка), обеспечивавший активный товарооборот с рейхом. Но этого для организации полноценного агрокомплекса было явно недостаточно. В свете зашедшего в тупик осеннее-зимнего обсуждения земельного вопроса Гитлер, ра-нее высказывавшийся за ограничение реставрации частного землевладения на Украине и вообще считавший любой передел земли на оккупированных территориях «глупостью», пошел навстречу Розенбергу. Поддержал рейхсминистра и отвественный за экономику Геринг. Приказом от 15 февраля 1942 г. было провозглашено начало аграрной реформы на оккупированных территориях. Ее основным автором считается Отто Шиллер, ответственный работник группы по продовольствию и сельскому хозяйству министерства Розенберга. Первоначально предусматривалось, что она будет состоять из трех этапов, а именно: со-здание общинных хозяйств, затем создание сельскохозяйственных кооперативов, а уже после – образование единоличных хозяйств. Все мероприятия, по предложению Коха, планировалось завершить к годовщине установления немецкой власти на Украине – 22 июня 1942 г. Однако уже вскоре первым камнем преткновения аграрной реформы стало перераспределение земли в рамках общины. Если, согласно проектам экспертов по зе-мельному вопросу лета 1941 г., предполагалась защита прав собственности будущих украинских фермеров и наделение каждого из них 2-5 гектарами земли, то согласно но-вым представлениям о земельном межевании ряда высших руководителей оккупационной администрации (не в последнюю очередь, самого рейхсминистра Розенберга), надел, получаемый крестьянином, должен был зависеть от количества заработанных им трудодней. Число трудодней фиксировалось на уровне 22-25 трудодней в месяц при 13-часовом рабочем дне. При этом местными инстанциями высказывались пожелания о том, чтобы крестьяне отработали, по крайней мере, не меньшее число трудодней, чем в предыдущем, 1940 году. От количества трудодней зависел и земельный надел, получаемый крестьянином: за 200 трудодней крестьянин получал 0,2 га, за 300 – 0,3 га и т.д. Кроме того, за помощь в борьбе против партизан, селянин получал дополнительно 0,25 га земли. Было даже образовано специальное землемерное управление, занимавшееся геодезической съемкой и перерас-пределением земли по заявкам немецких учреждений, частных предприятий, местных украинских учреждений и частных лиц. В совхозах, которым, согласно советской пропа-ганде, было уготована роль немецких поместий (в реальности их планировалось переори-ентировать на снабжение армии и рейха) сохранялись прежняя тарифная сетка: почасовая оплата у мужчин составляла 0,8 рубля, у женщин и молодежи до 18 лет – 0,64 рубля. Наши рекомендации |
