Распад биполярной системы

БИПОЛЯРНАЯ СИСТЕМА — система международных отношений, сложившаяся после Второй мировой войны. Характеризовалась созданием двух мировых соперничавших центров — США и СССР. После испытания атомной бомбы в СССР и победы революции в Китае в 1949 г., а также в связи с послевоенными кризисными явлениями в экономике президент США Г. Трумэн решил сформировать направленную против социалистических стран систему военных блоков. После окончания Корейской войны в США развернулась «охота на ведьм», а президентом был избран генерал Д. Эйзенхауэр, занимавший по отношению к СССР непримиримую позицию.

США бросили все силы на подготовку к тотальной ядерной войне. В ответ СССР, объединив вокруг себя государства Варшавского договора, сформировал социалистическую мировую систему. Образовалось два «полюса» мира во главе с США и создавшим мощные ракетно-ядерные силы СССР, что не позволило американцам утвердить своё господство и начать мировую войну. «Холодная война» предотвратила ядерную катастрофу. Биполярная (двухполюсная) система заставила её лидеров в условиях жёсткого соперничества отказаться от консервации режимов и проводить внутренние реформы. На международной арене соперничество двух мировых держав дало другим странам и народам большую свободу манёвра.

Любой режим мог получить помощь если не от одного, так от другого блока, и локальные войны непрерывно шли по всему миру. Противоборство систем в странах «третьего мира» было столь велико, что СССР приветствовал создание относительно нейтрального Движения неприсоединения, а США поддерживали диктаторские режимы. Америка оказала помощь в создании ядерного оружия Великобритании и Франции, СССР — Китаю. Самостоятельно наладили производство ядерного оружия Израиль, Индия и Пакистан. Экономика США и СССР не выдерживала бремени военных расходов, а зависимые от них страны всё сильнее мечтали об освобождении. После крушения коммунистического режима в СССР и распада социалистического лагеря биполярная система прекратила своё существование.

НОВЫЙ МИРОВОЙ ПОРЯДОК

После распада биполярной системы возникает новая парадигма международного сотрудничества, которая приходит на смену Ялтинско-Потсдамскому порядку. Радикальные перемены, имевшие место в течение 1990-х гг. (прекращение конфронтации между Востоком и Западом, распад социалистического лагеря, дезинтеграция СССР, появление на Евразийском материке десятков новых независимых государств, обострение глобальных проблем), изменили характер международных отношений, качество и количество факторов, модели их взаимодействия и правила поведения.

При подходе к анализу новой системы международных отношений, видимо, следует исходить из того, что окончание “холодной войны” завершило в принципе процесс оформления единого мирового сообщества. Крушением “железного занавеса” между Востоком и Западом и превращением мира в единый организм с определенным общим набором принципов и закономерностей развития его отдельных частей. Поэтому в последнее время повышенное внимание уделяется проблемам взаимозависимости и глобализации мира, общему знаменателю национальных составляющих мировой политики. Анализ этих трансцендентных универсальных тенденций позволит представить направления развития международных отношений.

Ключевым понятием, характеризующим процессы мирового порядка в конце XX – начале XXI вв. является глобализация. Сущность этого процесса состоит в резком усилении взаимосвязи и взаимозависимости государств и народов. Феномен глобализации выходит за чисто экономические рамки и охватывает практически все сферы общественной деятельности, включая политику, идеологию, культуру, образ жизни. Поэтому при характеристике основных черт современной глобальной международной системы следует назвать:

- национальное государство, которое, по-прежнему, остается главным факторам на мировой арене и продолжает быть первичным субъектом международного права. Согласно традиционным представлениям, государство через свою внешнюю политику стремится к защите национальных интересов, сохранению территориальной целостности, обеспечению безопасности. Однако современная обстановка на мировой арене требует учитывать влияние новых факторов, которые видоизменяют парадигму международных отношений и усиливают роль негосударственных факторов;

- глобализация вывела на мировую сцену межправительственные организаций, НПО, транснациональные корпорации, общественные движения и выдающихся деятелей, которые влияют на мировые процессы, создавая особую форму управления международной системой, основной характеристикой которой является переплетение интересов государств в политической, экономической и социальной областях. Новые субъекты формируют институциональные рамки международного политического процесса, в котором участвуют, как государственные, так и негосударственные факторы;

- глобализация означает активное взаимодействие, прежде всего, в области экономики, технологии, коммуникации, науки и транспорта. Практически все группы факторов оказываются вовлеченными в комплексную систему взаимозависимости. Новое качество взаимозависимости не только затрудняет государственные попытки управления транснациональными процессами, но и требует их международного регулирования.

- взаимозависимость, став главным явлением нашего времени, изменила содержание и измерение понятия “сила”. Глобализация привела к осознанию того факта, что ни военная, ни экономическая мощь страны, ни размеры ее территории, ни геополитическое положение не помогут государству в одиночку справится с острейшими проблемами современности. В западной политической мысли существует категория “неосязаемая сила”, включающая в себя такие признаки, как научно-технологическая база, промышленный и финансовый потенциал экономики, валюта, человеческий капитал, гарантии социальной безопасности, способность населения защищать политический и социальный строй государства. Эти новые измерения силы все более значительно определяют место, статус и мощь государства;

- глобализация заменила геополитику супердержав и определила возросшую роль международных интеграций наряду с государствами в мировом политическом процессе.

- глобализация сопровождается мировым переплетением рисков и опасностей: экологических, миграционных, распространения оружия массового уничтожения, преступности, торговли наркотиками и др.

- противоречивость международной системы проявляется в параллельных с глобализацией процессах децентрализации, регионализации. Региональные группировки и международные организации, такие как “Большая восьмерка”, Европейский Союз, НАФТА, ОПЕК, АСЕАН и др. наряду с государствами становятся ведущими факторами в международной системе;

- перемещение центра конфронтации в международной системе с отношений Восток-Запад на ось Север-Юг. Нарастание напряженности по оси Север-Юг после окончания “холодной войны” во многом вызвано цивилизационными факторами, о которых говорит известный американский политолог С. Хантингтон в своей книге “Столкновение цивилизаций”. Конфликт между, богатым Севером и бедным Югом основывается на совершенно разных политических, экономических и культурных шансах и возможностях развития индустриальных и развивающихся стран.

Краткая характеристика современной международной системы свидетельствует о взаимозависимости, которая проявляется во всех сферах взаимодействия различных факторов, стран и регионов мира. Исчезновение противостояния “Восток-Запад”, поставило вопрос о характере формирующейся новой системы международных отношений. Дискуссия теоретиков сводится в основном к следующим базовым вопросам: какова нынешняя структура международных отношений (биполярность, однополярность, многополярность).

В начале 1990-х годов, если рассматривать мир с точки зрения геополитики, карта мира претерпела серьезные изменения. Распад Советского Союза изменил геополитическую ситуацию на евразийском пространстве. Бывшие советские республики, получив независимость, начали наполнять реальным содержанием свой суверенитет, формировать свои собственные комплексы национальных интересов, внешнеполитические курсы, не только теоретически, но и по существу становясь самостоятельными субъектами международных отношений. Дробление постсоветского пространства на пятнадцать суверенных государств изменило геополитическую ситуацию и для соседних стран, ранее взаимодействовавших с единым Советским Союзом, например Китая, Турции, стран Центральной и Восточной Европы, Скандинавии. Не только изменились локальные “балансы сил”, но и резко возросла многовариантность отношений.

Распад Варшавского договора, Совета экономической взаимопомощи превратил государства Центральной и Восточной Европы в самостоятельных факторов европейской и мировой политики. Геополитические изменения на Европейском континенте в результате объединения Германии, распада прежней Югославии, Чехословакии, очевидной прозападной ориентации большинства стран Восточной и Центральной Европы, включая государства Балтии, способствовали усилению европоцентризма и самостоятельности западноевропейских интеграционных структур, более рельефное проявление в ряде стран Европы.

Динамика экономического усиления Китая и повышение его внешнеполитической активности, поиск Японией более самостоятельного, подобающего ее экономической мощи места в мировой политике вызывали подвижки в геополитической ситуации в Азиатско-тихоокеанском регионе.

Объективное возрастание удельного веса США в мировых делах после окончания “холодной войны” вызвало различные точки зрения по вопросу о роли Соединенных Штатов Америки в новой системе международных отношений. Сторонники “сверхдержавной многополярности” выступают за единоличную гегемонию США при “разрешении” другим державам формировать многополярный фон. Они характеризуют современные международные отношения как многополярные, не потому, что отрицают гегемонистский статус США, потому, что “на глобальном уровне отсутствует другая глобальная держава, а значит и не с кем вести глобальную борьбу”. Сторонники “сверхдержавной многополярности” убеждены, что в современном мире наличие у Соединенных Штатов Америки силы, а так же умение и воля ее использовать становятся условием успеха, даже выживаемости. В этом заключается суть силовой политики.

В новых условиях с окончанием противостояния двух “лагерей” “холодной войны” изменились координаты внешнеполитической деятельности и большой группы государств, входивших ранее в “третий мир”. Потеряло свое прежнее содержание Движение неприсоединения, ускорилось расслоение Юга и дифференциация отношения образующихся в результате этого групп и отдельных государств к Северу, который также не монолитен.

Другим измерением новой системы международных отношений следует считать регионализм. При всей разноплановости, неодинаковых темпах развития и степени интеграции региональные группировки вносят дополнительные особенности в изменение геополитической карты мира. В поисках разграничительных линий известный американский ученый С. Хантингтон предложил знаменитый тезис о том, что на смену идеологической биполярности “холодной войны” грядет столкновение многополярности культурно-цивилизационных блоков: западного – иудео-христианского, исламского, конфуцианского, славянско-православного, индуистского, японского, латиноамериканского и, возможно, африканского. Действительно, региональные процес-сы развиваются на разных цивилизационных фонах. Но вероятность принципиального деления мирового сообщества именно по этому признаку на данный момент представляется весьма умозрительной и пока не подкрепляется сколько-нибудь конкретными институционными или политико-образующими реалиями. Даже противоборство исламского “фундаментализма” с западной цивилизацией со временем теряет свою остроту.

Более материализованным является экономический регионализм в виде высокоинтегрированного Европейского Союза, других региональных образований различной степени интеграции – Азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества, Содружества Независимых Государств, АСЕАН, Североамериканской зоны свободной торговли, аналогичных образований, зарождающихся в Латинской Америке и в Южной Азии. Хотя и в несколько измененном виде, но сохраняют свое значение региональные политические институты, например Организация латиноамериканских государств, Организация африканского единства и т.д. Они дополняются такими межрегиональными многофункциональными структурами, как НАТО, связка США – Япония, трехсторонняя структура Северная Америка – Европейский Союз – Япония, “Большая восьмерка”. Следует также назвать и изменения, происходящие в глобальных организациях ООН и ВТО.

После окончания “холодной войны” геополитическая карта мира претерпела очевидные изменения. Но определения парадигмы (многополярность, однополярность) объясняют скорее форму, чем суть новой системы международного взаимодействия.

Будет ли новая система международных отношений способствовать восстановлению действия традиционных движущих сил мировой политики и мотиваций поведения ее субъектов на международной арене, или будут создаваться новые разграничительные линии, которые создадут новую парадигму в условиях глобализации и интеграции.

Исходя из этого, можно предположить, что на поведение мирового сообщества начинают оказывать влияние новые движущие силы, отличные от тех, что традиционно действовали в рамках Вестфальской системы. Для того чтобы проверить этот тезис, следовало бы рассмотреть новые факторы, которые начинают оказывать влияние на поведение мирового сообщества.

Проблема демократизации

Отказ народов Советского Союза, большинства других бывших социалистических стран от однопартийной системы государственного устройства и центрального планирования экономики в пользу рыночной демократии означал прекращение в основном глобального противостояния Восток-Запад и существенное повышение удельного веса открытых обществ в мировой политике.

На значительной части евразийского пространства – в Центральной и Восточной Европе, а также на территории бывшего Советского Союза в принципе сложился консенсус в пользу демократической формы социально-политического устройства.

Естественным следствием окончания в основном противостояния между Востоком и Западом явилось ослабление, а затем и прекращение поддержки авторитарных режимов, использовавшихся противоборствовавшие в годы “холодной войны” в Африке, Латинской Америке, Азии. Они потеряли свою ценность как идеологические союзники и в результате лишились материальной и политической поддержки. За падением отдельных режимов такого рода в Сомали, Либерии, Афганистане последовали дезинтеграция этих государств и гражданская война. Большинство же других стран, например Эфиопия, Никарагуа, Заир, начали движение, правда, различными темпами, от авторитаризма.

На 1980-е гг., особенно на их вторую половину, приходится напрямую не связанный с окончанием “холодной войны” широкомасштабный процесс демократизации на всех континентах. Бразилия, Аргентина, Чили перешли от военно-авторитарных к гражданским парламентским формам правления. Несколько позже эта тенденция распространилась на Центральную Америку. Показательным для результатов этого процесса является то, что 34 руководителя, участвовавшие во встрече в верхах стран Северной и Южной Америки в декабре 1994 г. (Куба не получила приглашения), были демократически избранными гражданскими лидерами своих государств. Аналогичные процессы демократизации, разумеется, с азиатской спецификой, наблюдались в это время в АТР – на Филиппинах, Тайване, в Южной Корее, Таиланде. В 1988 г. избранное правительство пришло на смену военному режиму в Пакистане. Крупным прорывом к демократии не только для Африканского континента явился отказ ЮАР от политики апартеида. В других странах Африки отход от авторитаризма шел более медленными темпами. Однако падение самых одиозных диктаторских режимов в Эфиопии, Уганде, Заире, определенное продвижение демократических реформ в Гане, Бенине, Кении, Зимбабве свидетельствуют о том, что волна демократизации не обошла и этот континент.

Главное качественное отличие новой формирующейся системы международных отношений от классической Вестфальской системы заключается в происходящее сейчас в мире расширении поля демократии, что будет означать расширение глобальной зоны мира.

Это дало основание американскому исследователю Ф. Фукуяме провозгласить окончательную победу демократии и объявить о “завершении истории” как борьбы между историческими формациями. Однако, как представляется, масштабное продвижение демократии еще не означает ее полную победу. Коммунизм как социально-политическая система, хотя и с определенными изменениями, сохранился в Китае, Вьетнаме, Северной Корее, Лаосе, на Кубе. Его наследие ощущается в ряде стран бывшего Советского Союза, в Сербии.

В авторитарной сфере еще остается значительное число государств, социально-политическая модель которых определяется либо инерцией личных диктатур, как, например, в Ливии, Сирии, или аномалией процветания средневековых форм восточного правления в сочетании с технологическим прогрессом в Саудовской Аравии, государствах Персидского залива, некоторых странах Магриба. При этом первая группа находится в состоянии непримиримой конфронтации с демократией, а вторая готова сотрудничать с ней до той поры, пока та не стремится поколебать установившийся в этих странах социально-политический статус-кво. Авторитарные структуры, хотя и в измененной форме, закрепились в ряде постсоветских государств, например в Туркмении.

Особое место среди авторитарных режимов занимают страны “исламской государственности” (Иран, Судан), которые имеют уникальный потенциал воздействия на мировую политику. Международное движение исламского политического экстремизма порождает т.н. “исламский фундаментализм”, который трактуется как революционно-идеологическое течение, отвергающее западную демократию как образ жизни общества, допускающее террор и насилие в своей политике, получило широкое распространение среди населения в большинстве стран Ближнего Востока и других государствах с высоким процентом мусульманского населения. Это движение реально угрожает стабильности режимов Саудовской Аравии, стран Персидского залива, некоторых государств Магриба, Пакистана, Турции, Центральной Азии.

Экономизация внешней политики

Отказ большинства бывших социалистических стран от централизованного планирования экономики означал включение в 1990-х годах в глобальную систему рыночной экономики масштабного потенциала и рынков этих стран. Процесс включения бывших социалистических экономик в мировое хозяйство имел скорее перспективное значение и символизировал завершение формирования единой глобальной экономической системы. Демократизация, политическая стабилизация и экономическая либерализация в бывших странах социализма сделали их более привлекательными для зарубежных инвесторов. Это, разумеется, требовало частичного отказа от абсолютного экономического суверенитета и означало повышение конкуренции для ряда отечественных отраслей. Но примеры “азиатских тигров” и Китая побудили большинство развивающихся стран и государств с переходной экономикой включиться в соревнование за привлечение инвестиций. В середине 1990-х годов объем иностранных инвестиций превысил 2 трлн. долл. и продолжает быстро расти. Организационно эту тенденцию закрепляет заметное повышение активности международных банков, инвестиционных фондов и бирж ценных бумаг.

Несмотря на то, что, продвижение интересов отечественных компаний на мировом рынке по-прежнему остается одной из главных задач любого государства, при нынешней степени взаимозависимости мирового хозяйства почти ни одно государство не может противопоставлять свои интересы мировому сообществу, поскольку рискует оказаться в роли мирового изгоя.

Процесс интернационализации и усиления взаимозависимости мировой экономической системы идет в двух плоскостях – в глобальной и в плоскости региональной интеграции. Региональные образования не возводят дополнительных тарифных барьеров, а снимают их, тарифы снижаются в глобальном плане в рамках ВТО. Кроме того, некоторые страны являются участниками нескольких региональных группировок. Например, США, Канада, Мексика полноправно участвуют как в АТЭС, так и в НАФТА. А подавляющее большинство транснациональных корпораций одновременно функционирует в орбитах всех существующих региональных организаций.

Новые качества мировой экономической системы – стремительное расширение зоны рыночного хозяйства, либерализация национальных экономик и их взаимодействие через посредство торговли и международных инвестиций, космополитизация все большего числа субъектов мировой экономики – ТНК, банков, инвестиционных групп – оказывают серьезное влияние на мировую политику, международные отношения. Мировая экономика становится настолько взаимосвязанной и взаимозависимой, что интересы всех ее активных участников требуют сохранения стабильности не только в экономическом, но и военно-политическом плане. Но наиболее существенным, в том числе и для формирования новой системы международных отношений, является тот факт, что процесс создания нового мирового экономического сообщества взаимодействует с демократическими преобразованиями социально-политического поля. Кроме того, в последнее время глобализация мировой экономики все больше играет роль стабилизатора мировой политики и сферы безопасности.

Процессы глобализации охватывают в первую очередь сообщество развитых стран. В последние годы усилилась тенденция прогрессирующего расширения такого разрыва. По мнению многих экономистов, значительное число стран Африки и ряд других государств, например Бангладеш, отстали “навсегда”. Для большой группы развивающихся экономик, в частности Латинской Америки, их попытки приблизиться к мировым лидерам сводятся на нет огромным внешним долгом и необходимостью его обслуживания. Особый случай представляют экономики, совершающие переход от системы централизованного планирования к рыночной модели. Их выход на мировые рынки товаров, услуг, капиталов особенно болезнен.

Существуют различные прогнозы относительно влияния этого разрыва, условно обозначаемого как разрыв между Севером и Югом. Многие международники видят в этом долгосрочном феномене основной источник будущих конфликтов и даже попыток Юга насильственно переделить экономическое благосостояние мира. Согласно другой точке зрения, интернационализация мировой экономики, ослабление заряда экономического национализма, тот факт, что хозяйственное взаимодействие государств перестает быть игрой с нулевым результатом, позволяют надеяться на то, что экономический разрыв между Севером и Югом не превратится в новый источник глобальной конфронтации, особенно в ситуации, когда, хотя и отставая по абсолютным показателям от Севера, Юг все же будет развиваться, повышая свое благосостояние.

Сочетание либерализации и глобализации мировой экономики наряду с очевидными выгодами несет в себе и скрытые угрозы. Как показал последний финансовый кризис в Юго-Восточной Азии, Латинской Америки, России, затронувший рынки всего мира, новое состояние мирового хозяйства означает глобализацию не только позитивных, но и негативных тенденций. Понимание этого заставляет мировые финансовые институты спасать экономические системы Южной Кореи, Сянгана, Бразилии, Индонезии, России. Глобализация рисков потребует глобализации их менеджмента, совершенствования таких структур, как ВТО, МВФ и группа семи ведущих индустриальных держав.

Новые параметры безопасности

Окончание “холодной войны” совпало с кардинальным изменением места и роли фактора безопасности в мировой политике. В современных условиях изменилось само понятие “безопасности”, которая зависит не только от вооруженных сил, но и от таких факторов, как конкурентоспособность экономики, благосостояния граждан и их умонастроения и т.д. Среди источников реальной угрозы для многих стран можно назвать: терроризм, распространение оружия массового уничтожения, межэтнические конфликты, загрязнение окружающей среды. В дополнение к территориальной целостности страны в настоящее время безопасность во всех ее аспектах следует обеспечить, принимая во внимание такие факторы, как загрязнение окружающей среды, численность населения, энергоресурсы и другие, усиливающиеся растущей взаимозависимостью факторов, действующих на международной арене. Национальная безопасность отдельно взятого государства предполагается в контексте его отношений с другими субъектами международных отношений.

Поэтому неслучайно, что во многих странах в компетенцию органов, занимающихся проблемами государственной безопасности, кроме вопросов сугубо военной политики отнесены и более широкий круг вопросов, касающихся экономики, экологии, образования и т.д. В этой связи возрастает роль невоенных средств обеспечения безопасности, которые по существу предполагают все, чем располагает государство за вычетом военной силы, а также международные факторы, на которые можно опереться в противодействии военным угрозам.

Во-первых, это совокупность политических, экономических, научно- технических, духовно-культурных, информационных, гуманитарных возможностей страны для ее интегрирования в мировое сообщество, развития всесторонних связей, укрепляющих доверие, снижающих военное сопротивление, воздвигающее барьеры для силовой политики.

Во-вторых, миротворческие элементы международной политической системы, соответствующие глобальные и региональные организации, политико-правовые и нравственные нормы, мировое общественное мнение, которые помогают в решении конфликтов невоенными методами.

В-третьих, международный авторитет и положение государства в мировом сообществе, его духовно-нравственный облик.

По данным ученых можно насчитать около 200 видов невоенных средств обеспечения безопасности, среди которых ведущая роль принадлежит политическим средствам, так как “политика формирует, направляет, применяет всю совокупную мощь государства и ее отдельные компоненты ради достижения безопасности”. Политическими инструментами обеспечения безопасности являются договоры и соглашения о сотрудничестве в различных областях, создание новых организаций и институтов межгосударственного и регионального характера, центров по предупреждению военных конфликтов и т. д.

Обеспечение национальной безопасности означает не только предотвращение военной, экологической, экономической и иных угроз, но и создания в обществе условий, стимулирующих социальное, культурное, экономическое развитие общества.

Важной составной частью национально государственной безопасности является экономическая безопасность. Рыночная экономика со времени своего возникновения стала одним из главных средств, с помощью которого государства пытаются организовать и контролировать международное разделение труда в свою пользу. В современном мире большое место в политике государств занимают вопросы, касающиеся условий торговли, потока ресурсов – капиталов, технологий, товаров и функционирования международной валютной системы. Когда одна страна стремится заставить другую страну изменить экономическую политику, чтобы обеспечить более широкий доступ к ее рынкам, невоенные средства и методы оказываются более эффективными, чем военная сила.

Научный и технический прогресс, всевозрастающий спрос на мировые ресурсы, все возрастающая экономическая взаимозависимость и взаимовлияние, усилившаяся интеграция в мировое хозяйство сократили географические, политические и экономические расстояния между государствами. Взаимозависимость государств, в свою очередь поставила задачу обеспечения всеобщей безопасности, создание условий исключающих нарушение всеобщего мира или возникновение угрозы безопасности народов в какой бы то ни было форме, стало частью национального интереса большинства стран – членов мирового сообщества.

В деле обеспечения коллективной безопасности все большую роль играют региональные и международные организации. Основные принципы поддержания мира и международной безопасности, сформулированные в уставе и других документов ООН, предусматривают принятия коллективных мер по предотвращению и устранению угрозы миру, подавление актов агрессии, неприменение насилия при разрешении международных споров и т.д. В соответствии с Уставом ООН главная ответственность за поддержания мира и международной безопасности возложена на Совет Безопасности ООН. Таким образом, на современном этапе в сфере безопасности произошли перемены принципиального характера, касающейся не только путей и средств обеспечения безопасности в современном мире, но и самой сути этого понятия. Усиления взаимозависимости стран и появление глобальных проблем ведет к пониманию того, что эти проблемы невозможно решить в одиночку, так как требуются объединенные усилия всех народов на основе мирового сотрудничества. Новая модель безопасности должна создаваться усилиями всех государств и народов.

3. Казахстан и вопросы региональной безопасности