Главный помощник конструктора 4 страница
В 1929 году прошел госиспытания новый прекрасный самолет Поликарпова — полутораплан смешанной конструкции. Это был двухместный разведчик и ближний бомбардировщик Р-5. В многочисленных сериях он вышел более чем в шести тысячах экземпляров и на протяжении многих лет оставался основной машиной наших ВВС.
…В 1934 году в Арктике затонул ледокольный пароход «Челюскин». Экипаж и ученые выгрузились на лед. Их спасли и вывезли на берег семь летчиков, из них трое летали на Р-5. Летчики стали первыми Героями Советского Союза, а авторитет авиационного конструктора Поликарпова еще более укрепился.
В 1930 году Поликарпов и конструктор Григорович предъявили на испытание новый образец одноместного самолета — истребителя И-5, со скоростью горизонтального полета до 280 километров в час. Самолет пошел в серийное производство, но вскоре Николай Николаевич приступил к проектированию более совершенного истребителя И-15 с мотором М-22. Этот полутораплан имел очень малый радиус виража и на высоте 1000 метров выполнял его за восемь секунд! В 1935 году на И-15 с трубокомпрессором летчик В. К. Коккинаки достиг высоты 14 575 метров. Это был мировой рекорд!
Однако идея создания нового, более совершенного самолета-истребителя по схеме моноплана — И-16 не оставляла Николая Николаевича, и он приступил к его проектированию.
Вот в этот период и прибыл на завод новый летчик-испытатель Валерий Павлович Чкалов. Директор завода встретил его очень дружелюбно.
— Валерий Павлович! Мы рады видеть вас! Нам очень нужны такие летчики, как вы! Смелые, решительные, опытные и предприимчивые. Мы вас направляем в конструкторское бюро Поликарпова. Он сейчас занят изготовлением опытных образцов и проектированием новых, отвечающих всем современным требованиям истребителей. Мы надеемся, что вы поможете ему в ответственной работе.
— А я давно мечтал работать испытателем в промышленности, — ответил Чкалов. — Интереснее, да и запретов меньше. Задания можете поручать любые. А машины бить не буду! — заключил Валерий.
Так для Чкалова началась новая жизнь. Валерий, конечно, знал Поликарпова не столько лично, сколько по его самолетам, и был очень высокого мнения о них. Большое удовольствие ему доставлял небольшой, неприхотливый и очень надежный У-2. На нем можно было летать буквально в метре от земли, «перепрыгивать» через препятствия, сделать крутой вираж вокруг колокольни, сесть на небольшую площадку в поле и благополучно взлететь оттуда… А если «брить» над лесом — соседние вершины деревьев иногда бывали выше самолета, а зеленые кроны под самолетом мчались с бешеной скоростью. Ну а зимой на лыжах этот самолет просто незаменим садись на любом поле!
«На войне очень нужен такой самолет! Годится и для связи, и для доставки боеприпасов», — думал Чкалов, и на заводе оставаясь военным летчиком.
…Из кабинета директора завода Чкалов направился в Центральное конструкторское бюро. Рабочая комната Николая Николаевича Поликарпова была увешена различными чертежами. На столе книги, справочники и опять чертежи.
Николай Николаевич уже знал о назначении Чкалова и встретил его радостно.
— Вам бы, Валерий Павлович, давно надо перейти на завод. Будете участвовать в создании новых самолетов! — заговорил Поликарпов. — Нам в ЦКБ как раз нужны опытные летчики. Я на вас надеюсь, Валерий Павлович, и рассчитываю поручить вам первые полеты на всех очередных самолетах. А работы у нас — по горло. Еле успеваем, хотя все работаем не только днем, а иной раз и ночью. Задания получаем самые спешные — начать немедленно и выполнить в самый короткий срок!
На столе среди книг Валерий заметил томик В. Г. Белинского с закладкой.
— А это вы что же, Николай Николаевич? Белинским для отдыха занимаетесь? — спросил Чкалов.
— Да нет, Валерий Павлович. Не для отдыха, а потому, что Белинский мне, например, оставил такое наставление, которым я руководствуюсь во всей моей жизни. Вот почитайте, — Поликарпов открыл томик на закладке и подал Валерию.
«Условные вехи, столбы и станции на бесконечной дороге жизни — в сущности ничего не дают… Для каждого лучше всего измерять свое время объемом своей деятельности или хоть своих удач и своего счастья. Ничего не сделать, ничего не достигнуть, ничего не добиться, ничего не получить в продолжение целого года — значит потерять год, значит не жить в продолжение целого года», — прочитал Чкалов.
— Это, дорогой Валерий Павлович, девиз нашего ЦКБ — не прожить ни одного года без ощутимых результатов… Беречь каждый час и каждую минуту, — добавил Поликарпов. — Сейчас мы заняты проектированием и постройкой двух самолетов-истребителей И-15 и И-16. Самолет И-15 (ЦКБ-3) скоро будет готов. Изучайте его и приступайте к летным испытаниям. А И-16 (ЦКБ-12) мы рассчитываем выкатить на аэродром в конце этого года. Так что готовьтесь, Валерий Павлович. В самолете много нового, и в первую очередь — убирающееся шасси. Это моноплан с низко расположенным крылом. Да вы успеете еще подробно изучить его в процессе постройки, — закончил Николай Николаевич, поглядывая на часы.
Валерий попрощался. Придется теперь и свою работу пересмотреть — не терять ни одного часа и не прожить года без результатов. Здорово это написано у «неистового Виссариона», думал Чкалов.
Разговор с Поликарповым произвел на Валерия глубокое впечатление. Еще никто не намекал Чкалову о его способностях к подвигу. Правда, он не раз шел на риск, бывало, что и затевал «игру со смертью». Но это еще — не подвиг. А вот теперь в коллективе создателей новых самолетов — разве он не способен отдать все силы, умение, а понадобится — и жизнь на испытание новой техники, на укрепление оборонной мощи своей Родины?..
На следующий же день Валерий окунулся в творческую, напряженную работу ЦКБ. Он внимательно изучил конструкции И-15 и И-16 по чертежам. Что было непонятно — обращался к Николаю Николаевичу и ведущим конструкторам групп, а их уже стало много: группа общих видов, группа винтомоторная, группа фюзеляжа, группа оборудования и еще несколько.
Особый интерес Валерий проявлял к будущему истребителю И-16: очень короткий тупоносый фюзеляж, прочное убирающееся шасси, плавные обтекаемые формы всего самолета, прочные лонжероны и обшивка крыльев и фюзеляжа, мотор воздушного охлаждения — «однорядная звезда» — и отличное вооружение создавали впечатление стремительности и мощи.
Приближался конец года. Все сотрудники ЦКБ работали не покладая рук. Надо было выполнить правительственное задание в срок. Накануне Нового года, 31 декабря 1933 года, Валерий Чкалов произвел на И-16 пробежку по аэродрому, а затем первый взлет и посадку. Первый и чрезвычайно ответственный полет Валерий выполнил хладнокровно и с большим мастерством. Самолет был устойчив в полете, хорошо слушался рулей. Сотрудники ЦКБ страшно волновались за свое детище и после его посадки кричали «ура!» и качали летчика. А Николай Николаевич крепко обнял Чкалова и расцеловал.
В следующем году производились дальнейшие испытания И-16 в воздухе. Первый образец самолета весил всего 1354 килограмма. При замере скорости он показал 454 километра в час — на сотню километров больше, чем имели в ту пору зарубежные истребители. Это за счет убирающегося шасси и хорошей обтекаемости. Самолет И-16 Поликарпова стал замечательной победой отечественного самолетостроения. В этой победе был весомый вклад и летчика-испытателя Валерия Чкалова.
В процессе испытаний самолет подвергался доводке, улучшалась его конструкция и летные качества. Надо было подготовить его к суровым испытаниям у военных в НИИ ВВС. Много раз поднимался в воздух Валерий на И-16. Если не все было ладно в полете, Валерий шел к «папане». Так называли Поликарпова его сотрудники. Чкалов высоко ценил боевые качества И-16: летчик спереди был надежно защищен мотором от пуль противника, а сзади — бронеспинкой; самолет обещал быть весьма живучим, что вскоре (в 1936 году) было подтверждено в боевой обстановке. Но вот со штопором не ладилось. Из-за малой площади его рулей и вертикального оперения в ЦАГИ даже было сделано отрицательное заключение. Чкалов это воспринял болезненно.
— Развели разговоры! — ворчал он. — Я на И-16 делаю плоский штопор и вывожу из него машину, действуя рулем высоты. Короче говоря, вывожу ее из плоского штопора на нос. Чего же еще надо?
Вскоре заключение ЦАГИ было изменено. Так Валерий спасал свой И-16.
Но в испытательных полетах случались и другие отказы. Однажды при посадке вышла только одна нога шасси. Другая застопорилась в полувыпущенном состоянии. Валерий набрал высоту и начал выполнять фигуры пилотажа, вызывающие большую перегрузку. Резко выводил из пикирования, так что даже у самого темнело в глазах. После многих эволюций нога все-таки вышла. Опытная машина была спасена…
— Можно было бы выброситься с парашютом, — говорил Чкалов. — Но неуправляемая машина наверняка была бы разбита до основания и тогда никто не смог бы докопаться, по какой причине случился «отказ». А причину эту чрезвычайно важно знать конструктору.
Самолет И-16 прошел государственные испытания и поступил в серийное производство. Поликарпов продолжал совершенствовать машину. В содружестве с известным конструктором оружия Б. Г. Шпитальным была значительно усилена огневая мощь самолета, решена сложная задача пушечного вооружения истребителя. Коллектив ЦКБ разработал установку двух автоматических пушек калибра 20 миллиметров (ШВАК) и двух пулеметов. В воздухе их испытывал, как и сам самолет, Валерий Чкалов.
Во всех комиссиях и инстанциях Чкалов обоснованно и горячо защищал самолет И-16. Не боялся отстаивать его на совещаниях у самого наркома Серго Орджоникидзе. Когда самолет прошел госиспытания, Валерий с удовольствием подумал: «Год у меня не прошел даром!»
Чкалов все глубже вникал в технику испытания новых самолетов. Его особенно интересовала управляемость самолета во всех видах и режимах полета. Теперь скорость самолета, скороподъемность и высота перестали быть для него частными отвлеченными понятиями. Все это представлялось в едином, накрепко связанном узле взаимозависимости, который, в конечном итоге, решал боевые качества зарождающегося нового самолета. В этой борьбе за качество новой отечественной техники Чкалов-испытатель не раз встречался лицом к лицу с грозной опасностью.
На одном из авиационных заводов был подготовлен новый скоростной самолет. Он предназначался для будущего рекорда скорости. В одном из полетов Чкалову требовалось на нем проверить максимальную скорость у земли. Здесь и случилось непредвиденное. Вот как рассказывает об этом полете сам Чкалов:
«Участок для испытания был выбран вдоль шоссе Горький — Москва. Дорогу было хорошо видно — она у меня под левым крылом. А кругом лес сплошной, тенистый. Погода теплая, ясная.
Снизился до высоты пятьдесят метров и начал разгонять самолет. Подо мной бешено проносятся кроны огромных деревьев — хвойных и лиственных. Стрелка указателя скорости перешла уже за деление „четыреста“. На двигателе держу максимальные обороты. Вдруг самолет неестественно завибрировал, и я увидел, как у моего звездообразного мотора начали отлетать в стороны цилиндры и детали капота.
Моментально убрал газ, выключил зажигание. Скорость резко упала. „Что делать? — вихрем проносятся мысли в голове. — Сажать самолет на лес! другого выхода нет“.
Проходят считанные секунды. Вершины деревьев совсем близко под самолетом. Рулем высоты стараюсь уменьшить снижение. Скорость доходит до посадочной. Самолет, задев за верхушку дерева, опрокидывается на спину, и я чувствую, что лечу вниз головой. Второй удар пришелся хвостом в очередную верхушку. Самолет снова перевернулся в нормальное положение. Но впереди — густая крона следующего дерева. Что-либо сделать уже поздно. Удар! Последнее, что услышал, — треск и грохот…»
К счастью, ушибы и ранения были незначительными, и Валерий, недели две походив с забинтованной головой, снова вернулся к испытательной работе.
В это-то время его и посетил старый друг по НИИ ВВС летчик Георгий Филиппович Байдуков. Он рассказал ему о возможности грандиозного беспосадочного полета через Северный Ледовитый океан. Затем друзья все чаще и чаще возвращались к этой теме: Валерий «заболел» Арктикой. Перелет можно было произвести на новом самолете конструкции А. Н. Туполева и П. О. Сухого АНТ-25, обладавшем огромной дальностью. Чкалова увлекла идея с помощью авиации добраться до недоступных по тому времени просторов в районе высоких широт и Северного географического полюса. Поэтому Чкалов считал необходимым не только изучить самолет АНТ-25, но и подробно изучить все имеющиеся материалы об Арктике. Он перечитывал дневники и книги отважных исследователей полярного бассейна — русских и иностранных, восторгался беспримерным мужеством и смелостью Амундсена и Седова.
Однако, мечтая о дальних полетах, Чкалов не оставлял испытательную работу в авиационной промышленности. Сотрудничая с Н. Н. Поликарповым в ЦКБ, Валерий продолжал испытания и доводку И-17, а за ним в 1936 году самолета ВИТ-1 — воздушного истребителя танков. Двухмоторный цельнометаллический самолет с убирающимися шасси и моторами жидкостного охлаждения М-103 развивал скорость до 450 километров в час. Он имел мощное вооружение: две пушки Шпитального калибра 37 миллиметров, одну пушку ШВАК — 20 миллиметров и один пулемет ШКАС. Самолет поднимал две бомбы по 500 килограммов на наружной подвеске и имел экипаж всего из двух человек. Это был пикирующий бомбардировщик — новый тип боевого самолета, предназначавшийся для поражения малоразмерных целей, в том числе и танков на поле боя.
Создание самолета ВИТ-1 было очередным достижением Поликарпова. Конструктор по прочности А. А. Тавризов так вспоминает о его первом полете.
«Загородный аэродром. Готовим к первому взлету двухмоторный красавец ВИТ-1 — воздушный истребитель танков с двумя пушками Шпитального…
К самолету подходят Поликарпов и Чкалов. Николай Николаевич что-то взволнованно говорит Валерию Павловичу. Слов мы не слышим, но нетрудно догадаться, о чем они говорят: ведь сейчас он передает летчику кусочек своего сердца!
Но вот полет проведен успешно. С трудом сдерживая радость, Николай Николаевич встретил смелого испытателя. Он обнял и поцеловал Валерия».
В 1938 году Чкалов подробно изучал конструкцию и участвовал в строительстве нового истребителя Н. Н. Поликарпова И-180. Самолет имел самый мощный по тому времени двигатель воздушного охлаждения — двухрядную 14-цилиндровую звезду М-87, впоследствии М-88. По расчетам, на высоте 7 километров он должен был развить максимальную скорость 585 километров в час, что значительно опережало лучшие зарубежные образцы: самолет И-180 был спроектирован с учетом опыта боевых действий в Испании.
К этому времени наряду с испытательной работой Чкалов со своим экипажем на самолете АНТ-25 уже выполнил легендарный перелет Москва Северный полюс — Америка. Этому предшествовала серьезная и длительная подготовка, а также предварительный полет по гигантскому маршруту на территории Советского Союза. Впрочем, об этих событиях читатель узнает в последующих главах.
ЧТО МЫ ЗНАЛИ ОБ АРКТИКЕ
— Вот что, други мои, Егор и Саша, — говорил нам Чкалов, — если мы хотим летать в Арктике, надо ее сначала изучить подробно, по всем имеющимся материалам. Отныне нет нам покоя. Ищите эти материалы и людей, знающих Арктику. Ты, Саша, в первую очередь изучай географию и погоду, а тебе, Егор, надо осведомиться о различных экспедициях, проникавших в Арктику. Будем собираться почаще и делиться сведениями, — заключил он.
Такой метод дал свои результаты. Что же мы узнали об Арктике и ее исследованиях?
Северный Ледовитый океан, или, как его иногда называют, Северное Полярное море, представляет собой акваторию полузакрытого типа площадью около 13 миллионов квадратных километров. На востоке он соединяется узким Беринговым проливом с Тихим океаном, с запада его выход в Атлантический океан достаточно широк — около 1300 километров.
Значительная часть Северного Ледовитого океана покрыта дрейфующими льдами. Движение льдов возникает под суммарным влиянием сравнительно постоянных морских течений и довольно быстро меняющихся воздушных течений. В середине океана расположен Северный географический полюс — точка пересечения оси вращения Земли с ее поверхностью.
Вдоль западного побережья Скандинавского полуострова стабильно существует теплое течение Гольфстрим. Оно несет в Ледовитый океан огромную массу сравнительно теплой воды, чем освобождает значительную часть Баренцева моря от льдов и обеспечивает незамерзаемость северного порта в городе Мурманске.
А вдоль восточных берегов Гренландии из Ледовитого океана вытекает холодное восточно-гренландское морское течение, что создает в полярном бассейне своего рода круговорот воды и покрывающих ее льдов в общем направлении против хода часовой стрелки.
Поскольку Ледовитый океан расположен севернее Полярного круга, т. е. выше широты 66°33′, то здесь мы имеем периоды незаходящего солнца («полярное лето»). Уже на широте 68° солнце не заходит в течение 53 суток, на широте 80° — 139 суток, а на Северном полюсе смена дня и ночи происходит всего два раза в год. Вместе с сумерками полярный день продолжается более полугода.
В полярную ночь поверхность океана значительно остывает и на морской воде образуются обширные площади сплошного льда. Толщина его постепенно увеличивается и за несколько лет может достичь 3–4 метров. Такой лед называют паковым. Однако под влиянием течений и ветров паковый лед разрушается. Он разделяется на отдельные сравнительно небольшие ледяные поля, которые в процессе своего движения сталкиваются друг с другом и создают зоны сильного сжатия. В районе этих зон возникают хаотические ледяные нагромождения высотой до 8–12, а иногда и до 25 метров, весьма различного размера в длину и в поперечнике. Они называются торосами. В середине полярного лета во многих местах льды покрыты мелкими озерами пресной воды, образовавшимися в результате таяния снега и частично льда. Под влиянием передвижения поверхность льдов испещрена многочисленными трещинами и разводьями. Эти последние могут достигать обширных размеров сотни метров в поперечнике и до нескольких километров в длину. Под влиянием морозов в разводьях образуется молодой (годовалый) лед, вначале имеющий весьма ровную поверхность и толщину, выдерживающую даже садящийся на него самолет.
Вся эта безбрежная северная равнина льдов покрыта слоем снега, уплотненного лучами солнечного света, таянием и ветрами и испещренного застругами. И только черные зигзагообразные трещины, а также полыньи и разводья напоминают нам о том, что весь этот экзотический пейзаж расположен на поверхности океана.
Лед имеет удельный вес меньший, чем несущая его вода. Поэтому по льду могут безопасно передвигаться люди и различные транспортные средства. Пример тому — собачьи упряжки людей, живущих на побережье и островах. В наше время на льду испытаны и другие средства — тракторы и автомобили. Однако передвижение по торосистому льду крайне затруднено, а полыньи и разводья делают его часто совершенно невозможным.
Весь этот полярный район коротко называют Арктикой (от греческого слова «арктос» — медведица) потому, что он как бы расположен под созвездием Большой Медведицы.
Людей давно тянула к себе неизведанная Арктика, и для наземного наблюдателя оставалось тайной все, что происходило за пределами горизонта. Поэтому вполне закономерно, что многие полярные исследователи стремились к разгадке заманчивой северной пустыни. Предпринимались многочисленные попытки достичь Северного полюса или того района, который получил наименование «Полюса относительной недоступности», расположенного как бы на равных расстояниях от берегов и островов. При этом применялись самые различные средства передвижения, в том числе дирижабли и самолеты.
Исследованию Арктики в определенной степени помогает наличие в ней многочисленных островов. Крупнейший из них и самый большой остров в мире это датский остров Гренландия. Его площадь более 2 миллионов квадратных километров, а северный берег его расположен от географического полюса на расстоянии всего около 600 километров.
Гренландия покрыта мощным слоем льда. Вершины ее ледяных куполов достигают высоты 2000–3000 метров. Редкие населенные пункты расположены по побережью лишь на южной половине острова.
Целый архипелаг островов расположен у северных берегов Канады. В большинстве они необитаемы и покрыты льдом. В районе этих островов на широте 74° по западной долготе 92° невидимо существует магнитный полюс.
На выходе из Арктики в Атлантический океан между параллелями 76–80° северной широты лежит норвежский архипелаг островов Шпицберген, почти полностью свободный от льда. В южной части этого архипелага производится добыча каменного угля. Архипелаг населен и доступен для морских судов.
В советской части Арктики, ограниченной меридианами 32°04′ и 168°49′ восточной долготы, имеется несколько архипелагов. Наиболее северный архипелаг — Земля Франца-Иосифа, 90 процентов островов покрыты ледниками. В летнее время некоторые острова этого архипелага доступны для морских судов, совершающих рейсы по Баренцеву морю. В бухте Тихой на острове Гукера с 1932 года работает постоянная советская полярная станция. Несколько южнее и восточнее расположен длинный узкий остров (вернее, два острова) Новая Земля. Северная ее часть покрыта ледником; вершины ледникового купола достигают высоты 1000 метров.
Вдоль северного побережья азиатской части СССР расположены еще несколько групп островов: Северная Земля, Новосибирские острова и остров Врангеля. Все они доступны, но многие из них покрыты льдом и безлюдны.
Обилие островов в Северном Ледовитом океане всегда было основой для изучения Арктики. Однако огромное водное пространство, покрытое дрейфующими торосистыми льдами, с низкими температурами воздуха, сильными ветрами, снегом и туманами, издавна было труднодоступным для человека.
Одними из первых путей человека в центр Арктики и к Северному полюсу были пути по льду. История помнит экспедиции английского мореплавателя Парри (1827 год) с острова Шпицберген и герцога Абруцкого (1899 год) с острова Рудольфа (Земля Франца-Иосифа). Обе экспедиции окончились неудачей. И лишь упорный труд американского полярника Роберта Пири позволил ему в 1909 году достичь Северного полюса на собачьих упряжках. Отправным пунктом был мыс Колумбия (83° северной широты) на острове Земля Гранта. Экспедиция состояла из 24 человек. Она имела 19 саней, 133 собаки и была разделена на 6 партий. Из них 5 — вспомогательные для прокладки пути и устройства остановок. Лишь одна партия достигла цели. Пири потратил почти 20 лет своей жизни в труднейших подготовительных «путешествиях в полярную пустыню» и потому имел огромный опыт. «Поверхность Ледовитого океана зимой совершенно чудовищна, — писал он. — Мне кажется, нет слов, которые могли бы ее описать. По меньшей мере девять десятых поверхности океана между мысом Колумбия и полюсом состоит из развороченных ледяных масс». Забегая вперед, скажу, что неизменный спутник Пири во всех его экспедициях негр Хенсон в 1937 году присутствовал во время приема экипажа Чкалова в Клубе исследователей в Нью-Йорке, и мы имели возможность с ним познакомиться.
Другой способ исследования Арктики предполагал использование дрейфующих льдов. Он состоял в том, что путешественники позволяли своему кораблю, снабженному всем необходимым на несколько лет, вмерзнуть в лед и передвигаться по воле его дрейфа. Наиболее солидным предприятием такого рода была экспедиция норвежского исследователя Фритьофа Нансена, который на корабле «Фрам» начал свой дрейф летом 1893 года к северо-западу от Новосибирских островов. Дрейф закончился через три года выносом корабля в Атлантический океан между Гренландией и Шпицбергеном. Нансену не удалось достичь Северного полюса, однако во время дрейфа «Фрам», двигаясь севернее Земли Франца-Иосифа, достиг 83°39′ северной широты.
Экспедиция Нансена во время дрейфа вела обширные океанографические, гидрологические, биологические и метеорологические исследования. Было установлено, что глубина океана в его центральной части местами превышает 4 километра, что в этот океан глубинным течением из Гренландского моря проникают сравнительно теплые и соленые атлантические воды, что льды в своем общем движении с востока на запад отклоняются от направления ветра примерно на 30° под влиянием вращения Земли. «Фрам» был первой дрейфующей научной полярной станцией.
Русские экспедиции на судах в 1912–1914 годах ставили своей задачей не только достижение Северного полюса, но и обследование прохода судов по Северному морскому пути от Новой Земли до Берингова пролива. Однако итог этих путешествий был зачастую трагичным. Экспедиция лейтенанта Брусилова на судне «Св. Анна» погибла. Только два человека добрались до Земли Франца-Иосифа. Экспедиция геолога Русанова на корабле «Геркулес» погибла полностью, и причина трагедии так и осталась неизвестной. Мужественно вела себя экспедиция полярного исследователя Г. Я. Седова на судне «Св. Фока». Сам Седов умер по пути к Северному полюсу. Остальная команда на судне «Св. Фока» вернулась через два года в Мурманск.
В дальнейшем для изучения Арктики применялись аэростаты, дирижабли, самолеты: началось исследование Арктики с воздуха.
В 1897 году попытки достичь Северного полюса на воздушном шаре предпринял отважный шведский исследователь Андрэ. Но его экспедиция в составе трех человек погибла. Останки их были найдены лишь через 33 года на острове Белом — это к северу от Шпицбергена на широте 83°.
Изучая подробности этой неудачной экспедиции, Чкалов начал возмущаться:
— Какая авантюра! — горячо говорил он. — На неуправляемом воздушном шаре лететь к Северному полюсу. Совершенно недопустимый риск!
— Конечно, авантюрный момент, может быть, здесь и имел место, но подготовка экспедиции Андрэ была продумана во всех подробностях, возразил ему Байдуков. — Воздушный шар «Орел», наполненный водородом, имел богатое по тому времени оборудование и приспособления для частичного управления в свободном полете — три паруса и три волочащиеся по земной поверхности гайдропа. Андрэ их опробовал и доказал, что направление полета шара можно изменить на 25–30°. К тому же следует учитывать, что экспедиция-то была в конце прошлого века.
Я тоже был не согласен с резким суждением Валерия.
— Ты почитай дневники Андрэ и его спутников, — говорил я Чкалову. Неизвестно, чего бы еще достигли смельчаки, если бы не эти непосильные испытания, выпавшие на их долю. Воздушный шар, пробыв в воздухе всего три дня, 14 июля 1897 года, попав в туман и изморозь, обледенел. Исследователи сели вынужденно на лед и с неимоверными трудностями 16 сентября добрались до острова Белого, где прожили до середины октября. «Они уснули, и холод прикончил их». Так определила комиссия, нашедшая их останки в 1930 году.
В 1914 году русский летчик Нагурский производил полеты на самолете в Арктике в районе Новой Земли в поисках морских экспедиций Седова, Русанова и Брусилова, о которых уже два года не было известий. Следов этих экспедиций Нагурский не нашел, но его полеты по тому времени были необычайно смелыми и рискованными.
Через 11 лет, в 1925 году, новую попытку достичь Северного полюса на двух гидросамолетах предпринял известный норвежский полярный исследователь Амундсен. Экспедиция стартовала от берегов Шпицбергена и вернулась после вынужденной посадки в разводье на широте 88°, так и не достигнув полюса.
Более удачным был полет на самолете американца Ричарда Берда в 1926 году. Он поднялся из той же бухты на Шпицбергене и через 14 часов 40 минут вернулся обратно, сделав над полюсом круг в воздухе. В этом же году более обстоятельная экспедиция Амундсена в составе 16 человек пересекла всю Арктику от Шпицбергена до Аляски на дирижабле «Норвегия», который пролетел над Северным полюсом в 1 час 30 минут по гринвичскому времени 12 мая 1926 года. Путь экспедиции по воздуху составил около 6000 километров.
Новая попытка исследования полярного пространства была сделана в 1928 году итальянским воздухоплавателем Нобиле на дирижабле «Италия». 24 мая около двух часов экспедиция была над полюсом, но при возвращении на подходе к Шпицбергену потерпела катастрофу. Часть экипажа, выброшенная на лед, была спасена советским ледоколом «Красин». Но во время поисков пропавшей экспедиции погиб со своими спутниками на самолете «Латам» норвежский исследователь Амундсен.
Советские экспедиции в Арктике были в основном направлены на «всестороннее и планомерное исследование северных морей, их островов и побережий». Такая задача была поставлена нашим полярникам в декрете СНК от 16 марта 1921 года за подписью В. И. Ленина при учреждении Плавучего морского научного института. Начиная с 1924 года в Арктике неоднократно летали советские летчики. Сначала Чухновский, а за ним — Томашевский, Михеев и Бабушкин.
Планомерное изучение Арктики началось после 1932 года, когда Советское правительство организовало Управление Северного морского пути под руководством академика О. Ю. Шмидта.
В 1934 году беспримерное мужество показали советские летчики при спасении команды раздавленного льдами советского ледокольного парохода «Челюскин». Было учреждено высшее звание — Герой Советского Союза. Первыми его получили семь летчиков, спасавшие челюскинцев.
Арктика сурова. Она требует от человека упорного труда, твердой настойчивости, смелости и мужества. Лишь несгибаемая воля на пути к достижению поставленной цели дает ощутимые и ценные результаты. Побеждая стихию, невзирая на таящиеся в ней опасности, а порой и жертвуя своей жизнью, люди изучают Арктику в интересах всего человечества.