О камчатских насекомых и об относящихся к ним тварях

Если бы обильная сырость, частые дожди и сильные ветры на Камчатке не препятствовали размножению насекомых¹, то летом, при наличии здесь множества торфяных болот, луж и озер, нигде невозможно было бы спастись от этого зла.

Мясных мух, так называемых "плевков", на всей Камчатке в продолжение целого лета разводится такое количество², что они сильно повреждают пищевые продукты и настолько портят вывешенную для сушки рыбу, что она спустя уже несколько дней совершенно белеет от червей, которыми усеяна и вся земля под нею. Это зло свирепствует как вблизи моря, так, в еще большей степени, внутри страны, около острогов; ежегодно от него гибнет значительное количество съестных припасов.

В июне, июле и августе мошки, мокрецы и комары³ настолько отравляют и без того немногие солнечные дни, что от них некуда спастись. Тем не менее, злу этому подвергнуты лишь немногие жители, потому что в вышеназванное время весь народ находится вблизи моря, где он занят рыбною ловлею и где насекомые из-за постоянных прохладных ветров не могут держаться так упорно, как вдали от моря, внутри страны. В ту пору во всяком остроге не найдется больше трех-четырех человек.

Несмотря на мшистость Камчатки и на то, что размножению клопов особенно благоприятны мшистые места, до последнего времени на всей Камчатке этих насекомых не было вовсе⁴; теперь же их привезли в сундуках и в платье из Якутска в Охотск, а оттуда в самое последнее время на Большую реку и Авачу, хотя и без них можно было бы, конечно, прекрасно обойтись. На реке Камчатке их до сих пор еще нет.

Бабочки, вследствие сырой погоды и ветров, встречаются здесь в очень незначительном количестве, причем их только три вида⁵; впрочем, по причине большей сухости и множества лесов около Верхнего острога и по реке Камчатке бабочки там еще встречаются. На море мне представилась возможность наблюдать, как далеко от суши могут без отдыха пролетать эти насекомые; к моему большому удивлению, я нередко видел, как они прилетали на наше судно, находившееся на расстоянии 4 миль от суши⁶.

Пауков здесь не много⁷; их усердно выискивают те ительменки, которым хочется забеременеть. Женщины едят пауков перед половым актом, в период беременности и незадолго до родов с целью облегчить и ускорить последние⁸.

Удивительнее всего то, что во всей стране не найти ни лягушек, ни жаб, ни змей⁹. Зато всюду во множестве попадаются ящерицы {Ящерица (Lacerta) называется на Большой реке "сусуч". -- Прим. Стеллера.}¹⁰. Ительмены считают этих пресмыкающихся шпионами и соглядатаями владыки преисподней, который посылает их к людям на разведку, и провозвестниками близкой смерти. Поэтому туземцы чрезвычайно внимательно следят за ними. Заметив ящерицу, они тотчас же бросаются к ней с ножом и разрезают ее на куски, чтобы она ничего не могла сообщить о них в преисподнюю; если же ящерице удается спастись, то это очень печалит ительменов, и они начинают ждать неминуемой смерти, которая иногда действительно наступает -- либо вследствие их настроения, либо случайно, что еще больше укрепляет ительменов в их мнении насчет ящериц.

Блохи и вши {Блоха называется на Большой реке "мильмиль", а вошь, Hulox, -- "скусупа". Вблизи моря водится будто бы насекомое, похожее на вошь, которое проникает через поры в человеческое тело и углубляется внутрь, отчего люди в течение всей своей жизни чувствуют страшную боль¹². У ительменов против этого нет иного средства, кроме вырезания соответствующего куска мяса. Поэтому все очень боятся этого насекомого, когда им летом приходится близ моря заготавливать себе пищу. Я еще не имел случая видеть это насекомое и описать его, но наступающим летом я постараюсь заняться этим. -- Прим. Стеллера.} очень досаждают ительменам¹¹, особенно в их подземных жилищах; впрочем, они мстят этим насекомым тем же и едят их. Во время отдыха некоторые из туземцев только тем и заняты, что упорно ловят этих врагов своих и суют их себе в рот. Те туземцы, которых за это ругают казаки и которые этим делом не занимаются, кладут около себя дощечку и палку с прикрепленными к ним кусками заячьей шкурки. Этою палкою они водят между своею оголенною спиною и кухлянкою и чешутся ею; затем они медленно вынимают ее и кладут на дощечку, положенную теперь на колени. Тут они собирают насекомых со шкурки и ногтями давят их на дощечке. Если же им хочется доставить себе особенное удовольствие, они, сняв кухлянку, голыми садятся перед огнем, берут свитый из сухих корней растения Aisines marinae¹³ portulacae folio жгут и, схватив его обеими руками, водят им, как смычком, по своей спине. При этом от блаженства они корчат довольные рожи.

Девятнадцая глава