Xxvii. старик хоттабыч и господин вандендаллес

— Благословенный Волька, — сказал после завтрака Хоттабыч, блаженно греясь на солнышке, — всё время я делаю тебе подарки, по моему разумению ценные, и каждый раз они тебе оказываются не по сердцу. Может быть, сделаем так: ты мне сам скажешь, что тебе и твоему молодому другу угодно было бы от меня получить в дар, и я почёл бы за великую честь и счастье немедленно доставить вам желаемое.

— Подари мне в таком случае большой морской бинокль, — ответил Волька не задумываясь.

— С радостью и любовью.

— И мне тоже бинокль. Если можно, конечно, — застенчиво промолвил Женя.

— Нет ничего легче.

И они всей компанией отправились в комиссионный магазин.

В магазине, расположенном на шумной и короткой уличке в центре города, было много покупателей.

Наши друзья с трудом протиснулись к прилавку, за которым торговали настолько случайными предметами, что их никак нельзя было распределить по специальным отделам, потому что тогда пришлось бы на каждую вещь заводить особый прилавок.

— Покажи мне, о любезный Волька, как они выглядят, эти угодные вашему сердцу бинокли! — весело промолвил Хоттабыч, но вдруг побледнел и затрясся мелкой дрожью.

Он горестно глянул на своих молодых друзей, заплакал, гробовым голосом сказал им: «Прощайте, дорогие моему сердцу!», направился к седому, хорошо одетому иностранцу с багровым лицом, растолкал локтями публику и бухнулся перед ним на колени.

— Приказывай мне, ибо я твой покорный и смиренный раб! — промолвил Хоттабыч, глотая слёзы и порываясь поцеловать полы его пиджака.

— Не лезайте на меня! — закричал иностранец на ломаном русском языке. — Не лезайте, а то я вам буду съездить по физиономии! Вы есть один жулик! Вы есть хотеть украсть мой бумажник! Какой скандал!

— Ты ошибаешься, о мой повелитель, — отвечал старик, всё ещё стоя на коленях. — Я жду твоих приказаний, чтобы исполнить их немедленно и беспрекословно.

— Стыдно, гражданин, попрошайничать в наше время! — укоризненно обратился к Хоттабычу продавец из-за прилавка.

— Итак, сколько много я вам имею заплатить за этот плохой кольтсоу? — нервно продолжал иностранец разговор, прерванный Хоттабычем.

— Всего-навсего десять рублей семьдесят одну копейку, — отвечал продавец. — Вещица, конечно, совершенно случайная.

Продавцы магазинов случайных вещей и комиссионных магазинов уже хорошо знали господина Вандендаллеса, недавно приехавшего из-за границы в сопровождении своей супруги. В свободное время он совершал регулярные рейсы по комиссионным магазинам и магазинам случайных вещей в надежде приобрести за бесценок какую-нибудь стоящую вещицу.

Совсем недавно ему удалось приобрести по весьма сходной цене полдюжины чашек фарфорового завода имени Ломоносова, и вот сейчас, как раз тогда, когда перед ним опустился на колени безутешный Хоттабыч, он приценивался к потемневшему от времени колечку, которое продавец полагал серебряным, а господин Вандендаллес — платиновым.

Получив свою покупку, он спрятал её в жилетный карман и вышел на улицу. За ним вслед поспешил и Хоттабыч, утирая кулаком слёзы, обильно струившиеся по его смуглому морщинистому лицу. Пробегая мимо своих друзей, он еле успел бросить им на ходу:

— Увы, в руках этого седовласого чужеземца я только что увидел волшебное кольцо Сулеймана ибн Дауда, мир с ними обоими. А я раб этого кольца и должен следовать за тем, кто им владеет. Прощайте же, друзья мои, я всегда буду вспоминать о вас с благодарностью и любовью…

Только теперь, безвозвратно расставшись с Хоттабычем, ребята поняли, как они к нему привыкли. Печальные и молчаливые, покинули они магазин, даже не взглянув на бинокли, и отправились на реку, где в последнее время почти ежедневно собирались для задушевной беседы. Они долго лежали на берегу у того самого места, где ещё так недавно Волька нашёл замшелый глиняный сосуд с Хоттабычем, припоминали смешные, но милые повадки старика и всё больше убеждались, что у него, в конечном счёте, был очень приятный и добродушный характер.

— Скажем прямо: не ценили мы Хоттабыча, — самокритически промолвил Женя и сокрушённо вздохнул.

Волька повернулся с боку на бок, хотел что-то ответить Жене, но не ответил, а быстро вскочил на ноги и бросился в глубь сада.

— Ура!.. Хоттабыч вернулся!.. Урррааа!..

Действительно, к ребятам быстрой, чуть суетливой стариковской походкой приближался Гассан Абдуррахман ибн Хоттаб. На плече у него на длинных ремешках болтались два чёрных кожаных футляра с большими морскими биноклями.