Деревенский дом. Посреди комнаты стоит большая цинковая ванна с водой. Входит Павел с двумя ведрами, выливает воду в ванну. Тут же из соседней комнаты выходит Валентина. Она только проснулась.
Наталья Шор
ВРЕМЯ ГОВОРИТЬ И ВРЕМЯ МОЛЧАТЬ
Посвящается Юрию Евгеньевичу Синину
Действующие лица:
Валентина
Павел
Баба Саша
Любаша
Иван
Петр Семёнович
Действие первое.
Картина I. Четверг.
Картина II. Пятница.
Картина III. Продолжение пятницы.
Действие второе.
Картина IV. Суббота.
ЗАНАВЕС.
Г.
Автор: Шор Наталья Яковлевна
453113, Башкортостан, г. Стерлитамак, ул. Курчатова 26-65
тел.: (3473) 24-95-22, 8-961-04-35676
Постановка пьесы возможна
Только с письменного согласия автора
Наталья Шор
ВРЕМЯ ГОВОРИТЬ И ВРЕМЯ МОЛЧАТЬ
Посвящается Юрию Евгеньевичу Синину
Действующие лица:
Валентина
Павел
Баба Саша
Любаша
Иван
Петр Семёнович
Действие первое.
Картина I. Четверг.
Деревенский дом. Посреди комнаты стоит большая цинковая ванна с водой. Входит Павел с двумя ведрами, выливает воду в ванну. Тут же из соседней комнаты выходит Валентина. Она только проснулась.
ВАЛЕНТИНА: Это что у нас тут за представление с утра по - раньше? Ты чего это удумал. Заплыв решил устроить или рыбалку на дому? Убирай свой бассейн.
ПАВЕЛ: Зря ты, Валентина, ругаешься. Я это для большого дела.
ВАЛЕНТИНА: Для какого это большого дела? У тебя ведь и маленьких дел-то нет.
ПАВЕЛ: А я тебе говорю: не пыхти. Решил я итоги, значит, подвести.
ВАЛЕНТИНА: Чего ты мелешь, дурень? Какие у тебя итоги?
ПАВЕЛ: Валентина, Валя…
ВАЛЕНТИНА: Убирай, сказала, свое корыто сию же минуту.
ПАВЕЛ: Валентина, ты должна мне помочь.
ВАЛЕНТИНА: Ага. Кто первый натаскает ванну воды? Решил в игры поиграть: быстрее, выше, сильнее? На рекорды потянуло.
ПАВЕЛ: Нет. На философию.
ВАЛЕНТИНА: Так это ты промахнулся.
ПАВЕЛ: Как промахнулся?
ВАЛЕНТИНА: С тарой промахнулся. Тебе не в корыто воду надо лить, а в бочку. Диоген доморощенный.
ПАВЕЛ: Я ведь серьезно с тобой, Валя.
ВАЛЕНТИНА: И я не шуткую. Дел в доме полно. Хватит чудить-то.
ПАВЕЛ: Так и я о том же: надо успеть все дела-то доделать.
ВАЛЕНТИНА: Доделать?
ПАВЕЛ: Три дня у меня осталось на всё про всё.
ВАЛЕНТИНА: А через три дня что? Потоп, землетрясение, цунами?
ПАВЕЛ: Да так…не будет меня…
ВАЛЕНТИНА: Как это не будет?
ПАВЕЛ: Не будет…совсем.
ВАЛЕНТИНА: А где ты будешь?
ПАВЕЛ: Тут меня не будет.
ВАЛЕНТИНА: А-а-а… тут тебя не будет. Уезжать куда надумал?
ПАВЕЛ: Надумал.
ВАЛЕНТИНА: Далёко?
ПАВЕЛ: Не близко.
ВАЛЕНТИНА: Пашка, ты меня разыгрываешь или умом тронулся?
ПАВЕЛ: Валентина, ты не сердись. Здесь дело ответственное. Без тебя никак не обойтись.
ВАЛЕНТИНА: Без меня, конечно, не обойтись. Без меня муха не взлетит, таракан не проползёт, прыщ не вскочит.
ПАВЕЛ: Это другое…тут… понимаешь…
ВАЛЕНТИНА: Да чего ты мямлешь себе под нос.
ПАВЕЛ: Валюха, ты это… ты помой меня, пожалуйста…
ВАЛЕНТИНА: Чего?!
ПАВЕЛ: Вот тут… в ванной. Помой меня, пожалуйста.
ВАЛЕНТИНА: Значит, ты купаться собрался? Так у нас для этого вроде баня есть. Да и не суббота сегодня, а четверг. Что за блажь?
ПАВЕЛ: Вот именно, четверг. Понимаешь, четверг.
ВАЛЕНИНА: Да, я не только понимаю, я еще и знаю. И вижу: календарь-то вот на стене висит. Так что два дня еще до субботы.
ПАВЕЛ: Мне сегодня нужно.
ВАЛЕНТИНА: А вот наступит суббота, затопишь баню, и будешь там плескаться, купаться хоть в корыте, хоть в тазике, хоть в бочке.
ПАВЕЛ: Да не плескаться мне надо, а помыться перед воскресеньем.
ВАЛЕНТИНА: А что такого будет в воскресенье?
ПАВЕЛ: Помру я, Валя, в воскресенье.
ВАЛЕНТИНА: Куда пойдешь?
ПАВЕЛ: Не пойду, а помру.
ВАЛЕНТИНА: Вот оно как оказывается! А с чего вдруг-то? Жизнь что ли не мила стала?
ПАВЕЛ: Жизнь мила, а только так оно получается.
ВАЛЕНТИНА: Паша, да ты чего? В страшилки решил поиграть?
ПАВЕЛ: Это не страшилки, Валюха. Это серьезно. Я сегодня ночью проснулся и понял, у меня всего три дня. Понимаешь, всего три дня…а ты пыхтишь.
ВАЛЕНТИНА: Ты это серьезно, Паша?
ПАВЕЛ: И у тебя три дня осталось.
ВАЛЕНТИНА: У меня… Ты чего это… ты чего этого…
ПАВЕЛ: Не кудахтай.
ВАЛЕНТИНА: Я тоже…тоже в воскресенье…того…
ПАВЕЛ: Успокойся. Ты остаешься. Это я…того.. туда.
ВАЛЕНТИНА: Да, как же это, Паша? А вдруг еще можно всё отменить? Или с кем-то там договориться?
ПАВЕЛ: С кем там… можно договориться? С кем ты там….собралась договариваться?!
ВАЛЕНТИНА: Ну, я не знаю, Паша… надо подумать. Может позвонить кому, посоветоваться.
ПАВЕЛ: О чем?
ВАЛЕНТИНА: О том, что дальше делать.
ПАВЕЛ: Так я и сам знаю, что делать.
ВАЛЕНТИНА: Что?
ПАВЕЛ: В дорогу собираться. Вот я и прошу тебя помочь.
ВАЛЕНТИНА: Но это так неожиданно.
ПАВЕЛ: А это всегда, Валя, неожиданно. Хорошо, хоть за три дня предупредили. Так что, давай без суеты.
ВАЛЕНТИНА: Да, да… конечно. Ты говори, что делать надо.
ПАВЕЛ: Ты сейчас меня помой (раздевается и садится ванну). Приготовь мне чистое бельё. А потом тебе придется немного пробежаться.
ВАЛЕНТИНА: До магазина?
ПАВЕЛ: До магазина ты после воскресенья побежишь.
ВАЛЕНТИНА: Па-ша….
ПАВЕЛ: Не хнычь. Ну, не надо, Валюха. Не рви себе сердце.
ВАЛЕНТИНА: Да, как же не рви! Тридцать лет вместе. Бок об бок, душа в душу!
ПАВЕЛ: Не мало.
ВАЛЕНТИНА: А теперь я одна буду надрываться? А ты спокойно на меня сверху поглядывать?
ПАВЕЛ: Почему спокойно? Я переживать за тебя буду.
ВАЛЕНТИНА: Переживательный ты мой. Здесь, значит, не шибко переживаешь, а там сразу начнешь.
ПАВЕЛ: Ты чего, Валентина? Спину мне так всю сотрешь!
ВАЛЕНТИНА: А зачем тебе спина? Там ведь огород копать не надо, дрова колоть не надо. Я, правда,… там не была, но так говорят.
ПАВЕЛ: Да, кто говорит-то, Валя? Ты чего начиталась-то? Ты чего болтаешь-то?
ВАЛЕНТИНА: Да я и не знаю уже, о чем с тобой разговаривать: о настоящем или о будущем!
ПАВЕЛ: О каком будущем?
ВАЛЕНТИНА: О светлом, видимо…
ПАВЕЛ: Валя, опомнись! Ты обалдела что ли?
ВАЛЕНТИНА: Обалдела? Конечно, обалдела. Тут не только обалдеешь, тут умом тронешься не глядя. Хорошенькая история! Просыпаешься утром, солнце светит, птички поют, коровы мычат, а мужик тебя сразу перед фактом ставит: мол, так и так, через три дня умру, собирай меня, мать, в путь-дорожку. А обо мне ты подумал? Я-то как?
ПАВЕЛ: Да я здесь причем?
ВАЛЕНТИНА: Как причем? Кто помирать-то собрался? Я что ли?
ПАВЕЛ: Не собирался я! Меня позвали!
ВАЛЕНТИНА: Да, кто ж тебя позвал-то? Покажи мне. Кому ты нужен?
ПАВЕЛ: Значит, нужен, раз позвали! Это я здесь никому не нужен. А там нужен оказался. Вот ты и злишься, вот тебя и распирает.
ВАЛЕНТИНА: Меня, значит, распирает? Я тебе щас кипяточку-то подолью, вот тебя и разопрёт сразу.
ПАВЕЛ: Признайся, Валентина, ты меня ревнуешь?
ВАЛЕНТИНА: Я – тебя? К кому это?
ПАВЕЛ: Ну, там… это…тоже женщины есть…
ВАЛЕНТИНА: Всё! Помылся? Хватит сырость разводить. Ты отъедешь, а мне жить тут еще. Вылезай!
ПАВЕЛ: Да, как я вылезу! Я ж того…
ВАЛЕНТИНА: Чего того?
ПАВЕЛ: Полотенце дай!
ВАЛЕНТИНА: Ах, ты, Боже мой! Полотенце ему дай! Как из бани голяком по двору гонять – это мы завсегда. А тут мы стеснительными немного стали. С чего бы это?
ПАВЕЛ: Валюша, Валюша, ну, перестань. Нет времени на это. Сейчас о другом думать надо.
ВАЛЕНТИНА: Да не могу я об этом, другом, думать. Не хочу я об этом думать.
ПАВЕЛ: Это уже от нас не зависит. Всё решено. Так что давай, хоть последние три дня проживем… так вот… тихо и спокойно.
ВАЛЕНТИНА: Па-шу-ля…
ПАВЕЛ: Не надо, Валюш, не плачь. Всё же хорошо. Все живы - здоровы. Ты мне лучше полотенце дай, а то я тут немного подмерзать стал. Да и некогда мне засиживаться.
ВАЛЕНТИНА: Сейчас, сейчас. Потерпи. Я быстро. (Приносит полотенце.) И белье сейчас. Пять секундочек. (Приносит белье). Паша, тебе если там чего надо, ты мне сразу скажи.
ПАВЕЛ: В смысле?
ВАЛЕНТИНА: Может теплые носки надо или белье. У тебя же суставы больные. Как ты зимой-то будешь? Кто тебе там печку топить-то будет?... Да и вряд ли там вообще печка есть. Знать бы заранее, какая там погода. А бронхит твой любимый? Так что шарф собачий нужен обязательно. Валенки-то, конечно, не возьмешь. А надо бы.
ПАВЕЛ: Валюш, ты мне все приготовь. Я всё с собой возьму. И валенки тоже.
ВАЛЕНТИНА: Вот и славно. Вот и хорошо. Хоть успокоил душу мою. Я, наверное, прямо сейчас и начну. (Приносит большой чемодан.) А то, если что забудем, как ты там…
ПАВЕЛ: Нет, погоди. Сейчас другое дело есть.
ВАЛЕНТИНА: Другое дело. Тоже хорошо. Ты говори, Паша, я всё сделаю, всё сделаю. Ты как скажешь, я так и сделаю.
ПАВЕЛ: Ты сядь. Успокойся.
ВАЛЕНТИНА: А я спокойна. Ты же видишь, я спокойна. Ты только говори, Паша, говори, не молчи. А то мне страшно.
ПАВЕЛ (обнимая Валентину): Тихо-тихо, ты ничего не бойся. Всё пройдет хорошо. Я вот тут приглашения написал кое-кому…
ВАЛЕНТИНА: Какие приглашения? Кому?
ПАВЕЛ: Да, решил я исповедаться что ли…
ВАЛЕНТИНА: Это хорошо, Паша, хорошо.
ПАВЕЛ: Подожди, Валюха, послушай. Я это… хочу перед смертью поговорить кое с кем. Вот и написал приглашения. Ты разнеси их, пожалуйста. Передай еще на словах, что я очень прошу прийти. Мне надо с ними поговорить. Обязательно надо. Не хочу уходить, не поговорив. Понимаешь?
ВАЛЕНТИНА (рассматривая приглашения): Понимаю, Паша. Конечно, понимаю. Только здесь нет приглашения для меня.
ПАВЕЛ: Нет.
ВАЛЕНТИНА: Со мной ты разве не хочешь поговорить?
ПАВЕЛ: Так мы с тобой и так тридцать лет разговариваем.
ВАЛЕНТИНА: Ну да. Тридцать лет – это немало.
ПАВЕЛ: Поди, уж и наговорились.
ВАЛЕНТИНА: Оно может и так. А может и по – другому.
ПАВЕЛ: Валюха, ты обиделась что ли?
ВАЛЕНТИНА: Нет, нет, Паша… Бог с тобой. Главное не поговорить, главное промолчать вовремя. Что мне из-за какой-то бумажки обижаться. Глупости какие.
ПАВЕЛ: Значит, все-таки обиделась.
ВАЛЕНТИНА: Конечно, обиделась. Пожалел для меня приглашения! Кусочка картона. Или я не достойна твоей аудиенции? Не заслужила, значит, за столько годков!
ПАВЕЛ: Валентина, ну чего ты завелась?
ВАЛЕНТИНА: Я завелась? Это ты меня завел! Своей бесчувственностью, своей невнимательностью. Вот так живешь с человеком, доверяешь ему, надеешься на него, а он… а он даже на собственные похороны тебя не захочет позвать. Как всё хорошее быстро забывается! А ты все-таки вспомни, Паша, вспомни, какие обеды я готовила, какие пироги тебе пекла. А как я стрелочки на брюках выглаживала. Загляденье! Свитера тебе вязала, носки, варежки… А когда ты с воспалением легких в больницу областную загремел? Я ж к тебе каждый день на попутках моталась… Забыл, всё забыл… Как же так, Паша, как же ты мог-то…
ПАВЕЛ: Валюша, ну ты чего… я ничего не забыл… ну, зачем ты так… сама ругалась, чтобы я сырость не разводил, а сама тут реки-потоки устроила. Смотри, заведутся мокрицы.
ВАЛЕНТИНА: Пусть заведутся. Хоть будет с кем поговорить…
ПАВЕЛ: Валюша, мокрицы не разговаривают.
ВАЛЕНТИНА: Все равно. Они хотя бы будут слушать, что я говорю…
ПАВЕЛ: Так и я слушаю.
ВАЛЕНТИНА: А после воскресенье кто меня будет слушать…
ПАВЕЛ: Я. Я всё равно тебя буду слушать.
ВАЛЕНТИНА: Правда?
ПАВЕЛ: Не сомневайся. Я услышу тебя. Ты только не забывай мне обо всем рассказывать. Договорились?
ВАЛЕНТИНА: Договорились. Паша, а может, все-таки об отсрочке попросить…
ПАВЕЛ: Кого?
ВАЛЕНТИНА: Ну… (поднимает глаза к верху) … главного, наверное. В этом деле, отсрочка, вдруг тоже бывает. Может сначала приказ-то издадут, а потом и… подумают. Как у нас тут.
ПАВЕЛ: Я думаю, там такого не бывает.
ВАЛЕНТИНА: А если ошибка? Если букву в фамилии перепутали? Надо перепроверить. Нельзя полагаться на случай. Помнишь, нам как-то штраф прислали за превышение скорости, а у нас-то и машины нет. А всё одна буковка была виновата. Вот так, из-за одной буковки, понимаешь, из-за одной только буковки… штраф. А здесь дело-то по - серьезнее будет.
ПАВЕЛ: Вот именно. Поэтому, я думаю, у них промахов не бывает.
ВАЛЕНТИНА: Каждый может ошибиться. Они тоже не святые. Вон, в прошлом году дед Матвей целую неделю помирал. Лежал, лежал, стонал, охал. Родня вся собралась, продукты на поминки накупили, место на кладбище и то определили… А он до сих пор бегает. И не только бегает, а еще и баб по спинам гладит. Сама вчера видела, как он Верке Семеновой на почте платье поправлял. Значит, передумали там или бумаги свои получше разглядели.
ПАВЕЛ: Какие бумаги?
ВАЛЕНТИНА: Как какие?! Неужели они там без бумаг работают. Небось, учет и контроль ведутся. Да и бюрократия тоже наверняка имеется. Почему я должна им на слово верить? Да мне даже никто ничего и не говорил. Я их не видела и не слышала. Это они тебе голос подали, а меня даже не уведомили. А почему? Я, между прочим, человек далеко не посторонний. Я, между прочим, человек даже очень заинтересованный. Почему я должна за просто так от своего добра отказываться?
ПАВЕЛ: От какого добра-то?
ВАЛЕНТИНА: Дак от тебя же! Ты и есть мое добро. Честным трудом нажитое.
ПАВЕЛ: Ты еще скажи: кровью и потом.
ВАЛЕНТИНА: И кровью, и потом, и слезами, и бессонными ночами, и мозолями от стиральной доски, и токсикозом… дважды.
ПАВЕЛ: Валюша…не надо.
ВАЛЕНТИНА: Надо, Паша, надо. Им там хорошо. Особых забот-хлопот нет. А у нас тут дел не впроворот. И потом, почему я должна одна оставаться. Раз тебя пригласили, пускай и меня вместе с тобой забирают. Надеюсь, для меня там местечко найдется, и я никого не стесню.
ПАВЕЛ: Валюха, ты это серьезно?!
ВАЛЕНТИНА: Абсолютно… я не хочу оставаться без тебя… я не смогу без тебя. Ты им просто скажи, что ты с женою… мол, одного тебя побоялась отпускать.
ПАВЕЛ: Ты чего сказок что ли начиталась: они жили долго и счастливо и умерли в один день?!
ВАЛЕНТИНА: А разве это плохо?.. Почему один должен уходить, а другой оставаться. Почему этот другой должен плакать, страдать, тосковать и жить воспоминаниями. Это несправедливо. Если уж, жили вместе, то и туда тоже вместе. (Уходит в комнату.)
ПАВЕЛ: Валя, ты куда? Да что же это такое! Валя!
ВАЛЕНТИНА (выходя с чемоданом в руках): Не кричи, я не глухая. (Ставит свой чемодан рядом с чемоданом Павла.) Вот.
ПАВЕЛ: Что вот.
ВАЛЕНТИНА: Вместе поедем. Я свой чемодан могу, сама нести. (Берет чемодан в руки.)
ПАВЕЛ: Ты это, Валя, брось.
ВАЛЕНТИНА: Не брошу.
ПАВЕЛ: Отдай мне чемодан.
ВАЛЕНТИНА: Не отдам.
ПАВЕЛ: Отдай (берется за чемодан).
ВАЛЕНТИНА: Нет (тянет чемодан на себя).
ПАВЕЛ: Я прошу.
ВАЛЕНТИНА: Нет.
ПАВЕЛ: Тебе нельзя туда.
ВАЛЕНТИНА: Можно.
ПАВЕЛ: Тебя не возьмут.
ВАЛЕНТИНА: Это почему?
ПАВЕЛ: Отбор у них строгий. Ты не подходишь. (Вырывает чемодан у Валентины.)
ВАЛЕНТИНА (всхлипывая): Ростом не вышла?..
ПАВЕЛ: Глупенькая.
ВАЛЕНТИНА: Конечно, когда ответить нечего, так и говорят: глупенькая.
ПАВЕЛ: А еще говорят: это не твое дело. (Садятся на чемодан.)
ВАЛЕНТИНА: Да.
ПАВЕЛ: Или: ты все равно ничего не поймешь.
ВАЛЕНТИНА: Точно.
ПАВЕЛ: Успокоилась.
ВАЛЕНТИНА: Угу.
ПАВЕЛ: Вот и хорошо. Ты сама подумай: нам вдвоем никак нельзя.
ВАЛЕНТИНА: Это почему?
ПАВЕЛ: А дом на кого оставим? Ребята наши далеко. Вряд ли захотят сюда возвращаться. Продать его… разве только за копейки. А скотина. На кого их бросишь? Ты же им как мать родная. Вон, Петя твой любимый. Без тебя вдруг голоса лишится… на нервной почве. А ведь он у нас первый петух на деревне, его даже на околице слышно. Или коза наша, Дуся. Норов-то у нее не дай Бог. Вдруг кого забодает без твоего пригляду.
ВАЛЕНТИНА: Да кого она забодает-то?
ПАВЕЛ: Я тебе сейчас точно сказать не могу, но кандидатуру можно подобрать…
ВАЛЕНТИНА: Брось ты, Пашка, огород городить, да кружева плести. Это ты меня так от дела отвлекаешь.
ПАВЕЛ: Это я тебе так объясняю, что вдвоем никак не получится. Тебе обязательно надо остаться здесь. Ты здесь нужнее. Поверь мне.
ВАЛЕНТИНА: Я тебе верю.
ПАВЕЛ: Ты ведь у меня умненькая-разумненькая. Сама всё понимаешь. Ты главное не волнуйся. Давай, мы сейчас чуток посидим, помолчим… потом ты разнесешь приглашения, и будем ждать гостей.
( Со скрипом открывается входная дверь. На пороге появляется Баба Саша.)
БАБА САША: Вы чего тут колдуете что ли?
ВАЛЕНТИНА: Ага, заговоры наговариваем.
БАБА САША: Да, больно тихо у вас. Никак всегда…
ВАЛЕНТИНА: Тебе чего надо, соседка?
БАБА САША: Так испугалась я чуток.
ПАВЕЛ: Кого испугалась-то?
БАБА САША: Да, тишины вашей. Непривычно как-то. Что у вас случилось-то? Вы чего такие загадочные сидите?
ВАЛЕНТИНА: Твоё какое дело?
БАБА САША: Так, может, чем помочь надо?
ПАВЕЛ: Надо. Евроремонт мы тут надумали сделать. Штукатурить умеешь? А то самим не очень-то и охота пачкаться.
БАБА САША: Не хочешь разговаривать, сосед. Так и скажи.
ПАВЕЛ: Валентина, посмотри, пожалуйста, выписано ли приглашение на имя Бабы Саши?
БАБА САША: Какое-такое приглашение? К вам чего уже без приглашения и зайти нельзя что ли? Ну, вы даете!
ВАЛЕНТИНА: Приглашения на имя Бабы Саши нет!
БАБА САША: Как это нет? Да, ты посмотри по - лучше-то!
ВАЛЕНТИНА: Чего смотреть-то? Я уже два раза посмотрела.
БАБА САША: А ты третий посмотри.
ВАЛЕНТИНА: Я могу двадцатый раз посмотреть, но от этого ничего не изменится. Приглашения нет.
БАБА САША: Ах, так! Тоже мне соседи! Почти родственники… Баба Саша, у тебя соли не найдется… Баба Саша, за ребятами присмотри… Баба Саша займи до зарплаты… ах, вы негодники неблагодарные.
ПАВЕЛ: Да, угомонись ты, соседка. Чего расшумелась? Ты еще вспомни, что при царе Горохе было.
БАБА САША: Не ожидала я вас такого, ребятки, не ожидала… (направляясь к двери) когда ты, Пашка, был маленький, ты таскал у меня пирожки… наверное, думал, я не замечала. А я ведь специально их для тебя на окошко ставила… (заметив чемодан) Что это? У вас кто-то уезжает?.. чемоданы вытащили…
ВАЛЕНТИНА: Это Павел.
БАБА САША: На заработки что ли собрался?
ПАВЕЛ: Нет, отдыхать.
БАБА САША: Это замечательно. Далеко?
ПАВЕЛ: Отсюда не видать.
БАБА САША: А надолго?
ВАЛЕНТИНА: Навсегда.
БАБА САША: Это как?
ВАЛЕНТИНА: А так.
БАБА САША: Батюшки! Да вы никак разводитесь?! Эка, штука!
ВАЛЕНТНА: Баба Саша…
БАБА САША: Я тебе сколько раз говорила, Пашка, что от твоих выходок когда-нибудь терпение-то и лопнет. У тебя же в голове ветер, а в… поле – дым. Вот ты и допрыгался, доскакался!
ВАЛЕНТИНА: Баба Саша…
БАБА САША: А ты, Валька, тоже тяпа-растяпа, позволяешь ему больно много. Мужиков в уезде держать надо.
ПАВЕЛ: Вот ты и додержалась, что от тебя все мужики-то и убежали.
БАБА САША: Много ты знаешь про меня и моих мужиков. От меня никто не убегал, наоборот, цеплялись изо всех сил. Да так цеплялись, что отдирать приходилось, чуть ли не с кровью, да на волю выпускать.
ПАВЕЛ: Чтоб не задохнулись от сладкой жизни с тобой?
БАБА САША: Чтобы научились быть мужчинами в этой жизни, а не просто бесплатным приложением к бабе. Значит, разводитесь. На старости лет-то!
ПАВЕЛ: Чего мелешь? Какая старость! На себя погляди лучше… в зеркало. Там и увидишь старость.
БАБА САША: Галантен ты, Пашка, как всегда. Солдафон! Казарма по тебе плачет. Как ты, Валентина, терпишь его шуточки?
ВАЛЕНТИНА: Так он же не каждый день.
БАБА САША: Ну, да, через день.
ПАВЕЛ: Хватит тут агитацию разводить. У нас дела, а ты дебаты устроила.
БАБА САША: Дела у вас… а чего у вас корыто-то посреди избы стоит?
ПАВЕЛ: А мы в нем рыбачим.
ВАЛЕНТИНА: И стираем.
ПАВЕЛ: И моемся.
ВАЛЕНТИНА: Одновременно.
БАБА САША: А я ведь сразу поняла, что у вас не всё в порядке, не всё ладно-то. Ни как обычно. Вы сидите, сидите, не вставайте. Провожать меня не надо. Я сама, ребятки, сама… (Уходит.)
ПАВЕЛ: Ну, вот, сейчас здесь и без приглашений толпа соберется. Соседушка наша постарается.
ВАЛЕНТИНА: Так чего… бежать или нет с этими картонками-то?
ПАВЕЛ: Бежать, Валюха. С приглашением оно солиднее. Да и мне спокойнее. Ты уж разнеси, пожалуйста.
ВАЛЕНТИНА: Да мне и не в тягость. Я мигом. Ты только приберись здесь немного. А то перед гостями-то стыдно будет.
ПАВЕЛ: Беги, беги. Я всё сделаю. (Валентина уходит.) Успеть бы только. Успеть бы всё сделать…. Успеть бы мне…
Картина II. Пятница.