На так называемые шабаши

се, что рассказывается о колдунах и колдуньях, переносив-

Â

шихся на шабаши, признается за вымысел; и действительно,

известно много случаев, которые доказывают, что эти колду-

ны и колдуньи в то время, когда они воображали, что присутствуют

на шабашах, на самом деле оставались у себя дома, в своих спаль-

нях, в своих постелях. Они натирали себя известной мазью, которая

усыпляла их и делала их бесчувственными, и в этом-то состоянии

обморока они и воображали, что уносятся на шабаши и видят и слы-

шат все, что там происходит.

В сочинении под названием «Malleus Maleficarum» («Молот про-

тив колдунов») читаем, что одна женщина, арестованная инквизи-

торами, созналась, что она действительно может телесным образом

переноситься всюду, куда только захочет, как бы ее ни задерживали

и как бы далеко ни были те места, куда бы она захотела перенес-

тись. Инквизиторы велели ей перенестись в известное место, гово-

рить там с известными лицами и потом дать им отчет в своем пу-

тешествии; она согласилась. Ее отвели в одну комнату; здесь она

вдруг упала, как мертвая; стали ее трясти, она оставалась совершен-

но без всякого движения, без всяких чувств; стали жечь ей ногу заж-

женной свечой, она не почувствовала и этого. Спустя короткое вре-

мя, она пришла в себя и стала давать отчет относительно своего по-

хождения, причем она заметила, что с большим трудом совершила

путь. Инквизиторы спросили ее, не чувствует ли она чего на своей

ноге; она отвечала, что со времени возвращения чувствует на ней

сильную боль, но не знает, от чего она. Тогда инквизиторы объяви-

ли ей, в чем дело, сказали ей, что она вовсе не оставляла своего

места, что боль, которую она чувствует на ноге, от того, что во время

ее мнимого отсутствия ей жгли свечой ногу. Когда таким образом ее

заблуждение было доказано в ее собственных глазах, она признала

обман, просила о прощении и публично обещала вперед не подвер-

гаться преступному самообольщению.

Некоторые другие историки1 рассказывают, что будто силой из-

вестной мази, которой натирали себя колдуньи, они действительно

могли переноситься на шабаши. Торквемада со слов Павла Грилле-

да рассказывает, что один человек, подозревая свою жену в кол-

довстве, захотел узнать, действительно ли она переносится на шаба-

Alphons. à Castro ex Petro Grilland, Tract. de Haeresib.

218

ши и каким образом она это делает. Он стал за ней внимательно

следить и однажды увидел, что она, натершись какой-то мазью,

вдруг приняла вид птицы, улетела и не возвращалась до самого

утра, когда она опять вдруг очутилась подле него. Он обратился к

ней с расспросами, на которые она не хотела отвечать; наконец он

сказал ей, что он сам видел все, что она делала, и палкой заставил

ее открыть ему свою тайну и допустить его самого на шабаши.

Пришедши на шабаш, он вместе с другими сел за стол; так как все,

что подавалось на столь, было несолоно, он потребовать соли; долго

соли не приносили; наконец, когда он получил солонку, он сказал:

слава Богу, что я вижу наконец соль, — в ту же минуту он услышал

сильный шум, и все собрание исчезло. Он очутился один в поле,

между горами, донага раздетым. Он увидел, что он на 33 часа рас-

стояния от своего дома. Кой-как добрел он домой и рассказал обо

всем случившемся инквизиторам: инквизиторы арестовали его же-

ну вместе с другими соучастниками, и виновные были наказаны по

заслуге.

Тот же автор рассказывает, что одна женщина, несенная утром по

воздуху злым духом с шабаша, вдруг услышала ангельский голос, и

тотчас демон ее бросил и она упала в терновый куст на берегу реки;

она была нагая, растрепанные волосы разбрасывались по плечам и

груди. Тут она увидела мальчика, который, после долгих с ее сто-

роны просьб, отвел ее в близлежащее село, где был ее дом. После

долгих отказов, она наконец открыла мальчику свою тайну, попро-

сила его не разглашать того, что он слышал. Несмотря на то, тайна

ее разгласилась.

Если верить всем подобным рассказам, которых бесчисленное мно-

жество, в таком случае, конечно, нужно бы признать, что колдуны и

колдуньи действительно переносились на шабаши; но, приняв во

внимание другие факты, которые очевидно доказывают, что они

странствовали только в своей собственной голове, в своем воображе-

нии, — нужно положительно сказать, что все, что рассказывают об

этих путешествиях, было не более, как действием развращенного

воображения, что эти колдуны и колдуньи только воображали, что

они странствуют, тогда как на самом деле они оставались на одном

и том же месте. Так как это самообольщение производится их во-

ображением, то по его же влиянию эти лица так упорно стоят в своем

заблуждении и склоняют к заблуждению других. Магия и волшеб-

ство всегда суть не что иное, как произведения развращенного во-

ображения. Люди, занимающиеся ими, всегда бывают заражены без-

божием, развратом, страстью воровства и всеми другими пороками

человеконенавидения.

Некоторые думали, что в виде колдунов и колдуний, странствую-

щих на шабаши, являюсь сами демоны для того, чтобы таким об-

разом вовлечь в обман тех, кому они являлись, между тем как те ли-

ца, в виде которых они являлись, преспокойно спали у себя дома.

Но это объяснение дела представляет такие же или даже еще боль-

шие трудности для понимания, чем то мнение, против которого оно

направлено. Слишком непонятно, как и зачем демон принимает вид

колдунов и колдуний, пьет, ест, и все это только для того, чтобы

убедить некоторых невежд в действительном существовании колду-

нов и колдуний. Какая для него выгода порождать и поддерживать

в людях это заблуждение?

Рассказывают между прочим1 , что Герман, Епископ Авксерийский,

проезжая через одну деревню своего диоцеза и принявши здесь соб-

ранную для него подать, между прочим заметил, что в том месте,

где он остановился, готовится большой ужин. Когда он спросил, не

ожидается ли здесь общество, ему отвечали, что ужин готовится для

добрых женщин, совершающих ночные путешествия. Св. Герман по-

нял, в чем дело, и решился изобличить проказы. Спустя несколько

времени, он увидел множество демонов, явившихся в виде мужчин

и женщин, которые в присутствии его посадились за стол. Герман

спросил домашних, знают ли они этих людей; ему отвечали, что это

такие-то и такие-то из соседей; пойдите, сказал им святитель, в их

дома и посмотрите, не там ли они. Пошли и увидели, что все эти

люди спят у себя дома. Герман произнес заклятия на демонов и

заставил их открыто сознаться, что они обманывают людей, что они

сами являются в виде переносящихся на шабаши колдунов и колду-

ний, стараясь таким образом убедить людей в действительном суще-

ствовании этих последних. Демоны повиновались и исчезли посрам-

ленные.

Это событие записано в древних манускриптах, рассказывается у

Иакова de Voragine, у Петра Наталиса, у Св. Антонина, в древних

как печатных, так и рукописных требниках Авксерийских. Я не сог-

ласен признать этот рассказ справедливым, я нахожу его вымыш-

ленным. Но он доказывает, что те, которые его записали и списали,

были того убеждения, что ночные путешествия колдуний по шаба-

шам суть не более, как один обман со стороны демона. В самом де-

ле, все, что рассказывается об этих путешествиях, — не может быть

объяснено независимо от участия демона; к этому присоединяется

еще расстроенное воображение, развращенность и предрассудоч-

ность самих людей и наконец, пожалуй, какая-нибудь мазь или по-

рох, которые раздражали мозг и возбуждали бред, соответствовав-

ший действительному расположению тех лиц, которые ему подвер-

гались. — У Иоанна Баптисты Порты2 , у Кардана и других можно ви-

деть, как приготовлялась эта мазь, которой натирались колдуны для

того, чтобы переноситься на шабаши; она не производит никакого

другого действия, кроме того, что усыпляет человека, расстраивает

Bolland, 5 Jul., p. 287. Причислен к лику святых католической, а не православной церко-

вью.

Johan. Bapt. Porta, Lib. II Magia Nauralis; Hieronym Cardan., Ioan. Vierus, De Lamiis, Lib. 3,

c. XVII.

его воображение, заставляет его воображать, будто он совершает длин-

ные путешествия, тогда как на самом деле он в это время находится

в глубоком сне.

Отцы Парижского собора, бывшего в 829 г. 1 , говорят, что волшеб-

ники и все подобные люди суть служители и орудия демона в вы-

полнении его адских замыслов, — что они посредством известных

напитков возбуждают в людях нечистую любовь, что существует убеж-

дение, будто они могут портить воздух, производить бури и грозу,

предсказывать будущее, портить плоды и пр. Отцы собора опреде-

лили, что относительно этих людей должны быть со всей строго-

стью выполняемы те законы, какие постановлены против них пра-

вительствами; должны быть выполняемы тем с большей строго-

стью, что эти люди очевидно отдают себя на служение демону: ma-

nifestius ausu nefando et temerario servire Diabolo non metuunt.

Спрангер рассказывает в упомянутом уже сочинении «Malleus Ma-

leficarum»: в Швабии один крестьянин со своей восьмилетней де-

вочкой был в поле и, жалуясь на засуху и жар, сказал: ах, когда уж

это Бог пошлет дождя! Девочка тотчас сказала на это, что она сама

может, если ему угодно, произвесть дождь. Кто же тебя научил это-

му секрету? спросил отец. Меня научила этому моя мать, отвечала

она, только она велела, чтобы я никому об этом не сказывала. — Как

же она научила тебя этому? — Она водила меня к одному человеку,

который теперь является ко мне всегда, когда только я его позову. —

И ты видела этого человека? — Да, сказала девочка, я часто видела у

моей матери много мужчин, и одному-то из них она меня и поручи-

ла. — Как же ты можешь сделать, чтобы дождь шел только на одном

нашем поле? — Я потребую только немного воды. После этого они

пошли к ближайшему ручью; и как только девочка во имя того, ко-

му поручила ее мать, потребовала воды, тотчас полился сильный

дождь на поле этого крестьянина. — Узнавши таким образом, что

его жена колдунья, крестьянин объявил об этом инквизиторам, и

она была приговорена к сожжению; а девочка была перекрещена и

освящена, и с этих пор потеряла способность производить дождь.

Конечно, рассказ о дожде так же нелеп, как и рассказ о шабашах.

Council. VI. Paris, anno 829, C. 2.

ГЛАВА XXIV