Глава 4. зона эволюционной адаптированности человека

В предыдущей главе подчеркивалось, что ни одна система не будет эффективно работать в среде, которая не является для нее зоной адаптированности. Поэтому когда мы приступаем к рассмотрению вопроса о том, каким инстинктивным поведением — или, точнее, какими системами, опосредствующими инстинктивное поведение, — могут быть наделены люди, то первейшая задача состоит в том, чтобы установить характер среды, для действия в которой они адаптированы. Такая задача поднимает необычные проблемы.

Две основные особенности, присущие человеку, — его универсальность и способность к творчеству. Используя их, он за последнее тысячелетие расширил среду, в которой может жить и производить потомство, за счет включения в нее самых сложных природных условий. Но человек сделал не только это: более или менее преднамеренно он изменил эти условия, создав в некоторых местах совершенно новую, искусственную среду. Конечно, эти изменения среды привели к впечатляющему увеличению на Земле популяции «этого вида»; но одновременно они сделали задачу биологов по определению зоны эволюционной адаптированности человека намного труднее.

Теперь следует вспомнить, что наша проблема состоит в том, чтобы понять инстинктивное поведение человека. Поэтому в полной мере признавая поразительную многосторонность человеческих способностей, в том числе его способность к созданию нового, его достижения в преобразовании окружающей среды, тем не менее заметим, что никакая из этих способностей не является сейчас предметом нашего анализа. В данный момент нас интересуют экологически устойчивые компоненты поведенческого репертуара человека и относительно стабильная зона адаптированности, в которой, по всей вероятности, происходила их эволюция. Тогда какими могут быть (или были) особенности такой среды?

У большинства видов животных естественная среда обитания не; только меняется в очень узких пределах, но и крайне медленно, В результате каждый вид живет сегодня в среде, которая мало отличается от той, в которой протекала его эволюция и к которой приспосабливалось его поведение. Следовательно, можно уверенно предположить, что местообитание вида в настоящее время — это и есть зона его эволюционной адаптированность или весьма близкая к ней среда. В отношении человека дело обстоит иначе. Во-первых, сфера, в которой сегодня обитает и производит потомство человек, огромна. Во-вторых, и это еще важнее, скорость, с которой возрастало разнообразие сфер обитания человека, особенно скорость искусственных изменений, за последние века намного обогнала скорость, с которой может происходить естественный отбор. Поэтому мы можем быть совершенно уверены, что ни одна из тех сфер, в которой сегодня живет цивилизованный или даже относительно цивилизованный человек, не соответствует той среде, в которой эволюционировали экологически устойчивые системы управления поведением человека и к которой они действительно адаптировались.

Это приводит к выводу, что среда, с учетом которой должна рассматриваться адаптированность инстинктивной системы человека, — это та среда, в которой человек обитал в течение двух миллионов лет, т.е. до тех пор, пока изменения, произошедшие за несколько тысячелетий, не привели к чрезвычайному многообразию современных зон проживания человека¹. Определение этой среды как зоны эволюционной адаптированность человека не дает оснований предполагать, что такая первобытная среда в какой-то мере лучше, чем та, в которой живем мы, или что жизнь древнего человека была счастливее нашей, Причина этого в том, что естественная среда первобытного человека, которую, вероятно, можно установить в обоснованных пределах, почти наверняка является средой, подвергавшей человека опасностям и трудностям, которые выполняли роль факторов отбора в период эволюции системы управления поведением, которой человек обладает и в настоящее время. Это означает, что почти определенно можно утверждать, что первобытная среда человека является также его зоной эволюционной адаптированности.

_____________

¹ Тобиас (Tobias, 1965) относит возникновение древнего человека, Homo habilis к самому началу плейстоцена, т.е. к периоду около двух миллионов лет назад. Поскольку люди начали заниматься земледелием всего десять тысяч лет назад, период, в течение которого люди жили в измененной окружающей среде, составляет не более 0,5% всего периода существования человека. Хотя эти изменения привели к некоторому ослаблению действия естественного отбора, практически не остается сомнений в том, что генотип современного человека во многих отношениях тот же самый, что и до начала эпохи земледелия.

Если этот вывод правилен, то единственный существенный критерий естественной адаптированности любого компонента системы управления поведением современного человека - это то, в какой степени и каким способом он мог способствовать выживанию популяции в среде обитания первобытного человека.

Какое значение в таком случае имеет адаптированность (или неадаптированность) поведенческой системы человека к бесконечному многообразию условий внешней среды, в которых живет современный человек? Задаться этим неизбежным вопросом — значит поднять ряд новых самостоятельных вопросов, подобно тому, как вопрос о том, адаптирован ли маленький городской автомобиль к иным условиям, влечет за собой целый ряд новых вопросов. На самом деле, вполне возможно, что все составляющие системы управления поведением человека хорошо адаптированы нетолько кего среде обитания в первобытные времена, но также и ко всем видам его современной среды. Но дело может обстоять иначе, поэтому утверждать что-то с уверенностью нельзя. Только результаты исследований могут внести ясность в этот вопрос.

Здесь следует заметить, что не только человек, но и разные виды животных способны подстраивать окружающую среду под свои нужды, поэтому человек не уникален в этом отношении. Насекомые и птицы сооружают гнезда, кролики роют норки, а бобры строят на ручьях плотины. Эти изменения условий внешней среды, будучи сами по себе продуктами инстинктивного поведения, носят ограниченный характер и довольно стереотипны по форме. В итоге между каждым из этих видов и его измененной средой возникает равновесие. Изменения, вносимые человеком в окружающую среду, носят иной характер. Ни одно из изменений не возникает в результате инстинктивного поведения; вместо этого любое изменение появляется в рамках какой-либо культурной традиции, которую заново осваивают (иногда с трудом) представители каждого нового поколения. Однако еще более важное различие состоит в том, что благодаря техническим новшествам, появившимся за последние века, большинство культурных традиций стало подвергаться интенсивным изменениям. В результате отношения между человеком и его средой обитания приобрели в высшей степени неустойчивый характер¹.

______________

¹ На этот вопрос обратил внимание Виккерс (Vickers, 1965). Он указывает, что модификация окружающей среды технологическими средствами приводит к демографическому взрыву и что это обстоятельство требует дальнейших, все болей серьезных изменений технологии. Так что обратная связь в системе оказываете» положительной, ведущей к усилению нестабильности, а не отрицательной, усиливающей ее стабильность.

Отсюда можно сделать вывод, что как ни важны вопросы о том, в какой мере система управления поведением современного человека адаптирована к многообразным сферам его обитания, особенно к городской среде, они, строго говоря, не имеют отношения к теме данной книги, где мы касаемся только вопросов, связанных с природными реакциями, истоки которых относятся к древним временам. Существенно следующее: если поведение человека действительно адаптировано к условиям среды, в которой когда-то жил его первобытный предок, то структуру его поведения можно понять только путем обращения к этой среде. Аналогично тому как для понимания строения цветка орхидеи, согласно Дарвину, нужно знать об обитающих в зоне его адаптированности и опыляющих его насекомых, для понимания инстинктивного поведения человека необходимы сведения о среде, в которой это поведение эволюционировало. Чтобы иметь такую картину, нам необходимо обратиться к антропологическим исследованиям человеческих сообществ, живущих в наименее измененной среде обитания, к антропологическим исследованиям первобытного человека, а также к изучению высших приматов в естественных условиях их существования.

К настоящему времени на Земле сохранилось мало племен, добывающих пропитание только охотой и собиранием, а относительно полных описаний форм их общественной жизни еще меньше¹. Тем не менее имеющиеся данные показывают, что все они без исключения живут маленькими социальными группами, в которые входят представители обоих полов и всех возрастов. В то время как одни социальные группы весьма стабильны, другие изменяются по количеству и по составу входящих в них людей. Но независимо от стабильности группы, связь между матерью и ее детьми всегда остается практически неизменной.

_____________

Исключение составляют пигмеи, обитающие в африканских джунглях, образ жизни которых великолепно описан Тернбуллом (Turnbull, 1965).

Многие антропологи утверждают, что основной и простейшей единицей человечества является нуклеарная семья. Фокс (Fox, 1967) указывает, однако, что в каждом человеческом сообществе женщин и детей постоянно сопровождают зрелые мужчины, причем они не всегда являются отцами детей или партнерами женщин. Мужчина может быть отцом, дядей или братом. Данное и другие наблюдения привели Фокса к выводу, что основной социальной единицей человеческого общества является группа, состоящая из матери, ее детей и, возможно, детей ее дочери, и что разные виды обществ различаются между собой характером и степенью привязанности отцов к этой единице. В некоторых видах обществ они постоянно привязаны к одной такой единице, в других — полигамных обществах — к нескольким единицам, а в третьих — вообще едва ли привязаны к ним (например, это можно сказать об освобожденных рабах Вест-Индии). Если Фокс прав, то элементарные формы жизни человеческого общества удивительно схожи с зачатками социальной жизни ближайших родственников человека — человекообразных обезьян.

В любом случае представляется очевидным, что первобытный образ жизни человека можно с успехом сравнивать с образом жизни других крупных видов высших приматов, ведущих наземный образ жизни¹*. Различия между образом жизни человека и высших приматов, безусловно, существуют, однако в связи с темой нашей книги для нас важнее выявить общие черты, чем указать на различия.

_______________

¹* В отличие от приматов, обитающих на деревьях. — Примеч. ред.

Для всех больших (по численности) видов высших приматов, ведущих наземный образ жизни, включая человека, характерно объединение в социальные группы, состоящие из представителей обоих полов всех возрастов. Группы отличаются по численности — от одной-двух семей до двухсот членов. Самок и детенышей постоянно сопровождают взрослые самцы (за исключением шимпанзе), а самих самцов редко можно встретить в одиночестве. Состав социальной группы обычно в течение года сохраняется неизменным. Время от времени она может разделяться и объединяться в другом составе, но лишь иногда отдельные члены группы переходят из одной группы в другую. За редким исключением представители группы проводят всю свою жизнь в кругу одной семьи.

Социальная группа обитает на территории площадью от нескольких до ста и более квадратных километров, и хотя одна зона может перекрывать другую, каждая группа старается придерживаться своей территории. Приматы (кроме человека) в основном вегетарианцы, хотя изредка они едят мясо. В этом отношении человек является исключением, так как мясо составляет большую часть его рациона. Тем не менее отмечено мало таких сообществ, в которых потребление мяса превышает 25% всего рациона, в большинстве же сообществ доля его потребления значительно ниже. Употребление в пищу мяса позволяет виду выжить в условиях временной засухи и, таким образом, расширить спектр разнообразных пригодных для обитания мест.

Практически каждый вид животных делит территорию своего обитания с рядом потенциально опасных хищников и, чтобы выжить, нуждается в таких системах управления поведением, с помощью которых он мог бы себя защитить. В случае с наземными приматами такими хищниками являются представители крупных кошачьих (особенно леопарды)¹, волки и шакалы, а также хищные птицы. Когда возникает угроза для членов группы, взрослые представители мужского пола объединяются, чтобы выдворить хищника, в то время как особи женского пола с потомством отправляются в безопасное место. Таким образом, только одиночки могут стать жертвой хищников.

____________

¹ Свидетельства о том, что первобытный человек подвергался нападениям Леопардов, приводит Брейн (Brain, 1970).

Выработав в ходе эволюции такую совместную тактику самозащиты, наземные приматы способны жить во множестве различных мест обитания, более уже не привязываясь к местности, на которой есть деревья и скалы, необходимые другим видам приматов для защиты.

Сексуальные отношения приматов, ведущих наземных образ жизни, сильно различаются. Представители многих видов ведут в группе беспорядочную половую жизнь, хотя даже у бабуинов существуют периоды, во время которых образуется пара. Человеческий вид исключителен тем, что женщина может постоянно вступать в половые отношения в отличие от самки животного. Обычно, хотя и не всегда, семейная жизнь человека основана на продолжительных отношениях между мужчиной и женщиной. Кроме того, существует запрет на кровосмешение. У человека встречается экзогамия между соседними социальными группами, составляющими племя. У человекообразных происходит нечто подобное в результате того, что самец или самка иногда переходят из одной группы в другую.

Некоторые особенности поведения, которые, как мы считаем, характерны для человека, распространены также и среди других наземных видов, причем ряд таких особенностей поведения можно обнаружить у них в зачаточном состоянии. Среди особенностей, общих для человека и других приматов, следующие: большой набор сигналов, поз и жестов, которые служат средством общения между представителями группы; использование орудий и довольно длительный период незрелости детенышей, в течение которого они усваивают обычаи, принятые в данной социальной группе. Крайне редко у человекообразных обезьян обнаруживаются следующие черты поведения: совместная охота взрослых самцов и изготовление орудий. Самая замечательная отличительная черта человека — речь. Среди особенностей, свойственных человеку, можно назвать наличие защищенного жилища, временного или постоянного (в котором больные члены группы могут оставаться круглые сутки) и соответствующая практика раздела пищи. Распределение функций между членами группы по полу и возрасту (между взрослыми и деть» ми), хорошо развитое у многих видов приматов, получило у человек как дальнейшее совершенствование.

Полагаем, что это краткое описание, в значительной степени основанное на работах и публикациях Уошберна и Девора¹, дает нам довольно точную картину социальной жизни людей доземледельческого периода и наземных видов приматов, родственных человеку. У всех этих видов в организованной социальной группе прослеживается одна важная функция — защита от хищников; ни одной ситуации организация группы и разделение ролей не имею такого значения, как при угрозе нападения хищника. В результат дети живут в атмосфере защищенности и в то же время приобретают навыки, необходимые для взрослой жизни. Другая функция социальной группы, получившая развитие позднее, — это совместное добывание пищи, т.е. совместная охота с целью достижения лучшего результата.

________________

¹ Washburn (ed.). The Social Life of Early Man, 1961; DeVore (ed.). Primate Behavior Field Studies of Monkeys and Apes, 1965; см. также: Southwick (ed.). Primate Social Behavior, 1963.

На фоне такой картины зоны эволюционной адаптированность рассматривается экологически устойчивое поведение человека. Большая часть форм этого поведения, как полагают, обладает такой структурой, которая позволяет представителям обоих полов любой возрастной категории занимать свое место в организованной социальной группе, характерной для этого вида.

Понятие «зона эволюционной адаптированности человека», описанное здесь в общих чертах, безусловно, представляет собой вариант понятия «привычная среда человека», введенного Гартманом (Hartmann, 1939), но оно более четко определено с точки зрения эволюционной теории. Последний термин не только лучше передает, что организмы адаптируются к особым видам окружающей среды, но и привлекает внимание к тому факту, что ни од черту морфологии, физиологии или поведения биологического вида нельзя понять или серьезно обсуждать без учета зоны эволюционной адаптированности этого вида. Полагаем, что, постоянный учет зоны эволюционной адаптированности человека делает более понятным изменчивый характер его поведения по сравнению с тем, когда особенности этой зоны игнорируются. В последующих главах, где рассматриваются формы поведения, связывающие ребенка с матерью, будет вновь обращено внимание на среду обитания первобытного человека, в которой, весьма вероятно, и происходила эволюция поведения человека современного типа. С этой же точки зрения будут рассматриваться и реакции на потерю матери.

Примечание: те, кого не интересуют подробности модели инстинктивного поведения, могут перейти к части III «Поведение привязанности».