Сравнение и сопоставление по отдаленному или случайному признаку

И в литературе и в обычной речи часто используют сравнение по случайному или отдаленному признаку, когда сопоставляются, казалось бы, вовсе непохожие и даже несравнимые предметы; однако затем выделяется какое-то свойство, чаще второстепенное, которое позволяет провести сопоставление:

Закон как столб: преступить нельзя, а обойти можно.

Девицы вообще подобны шашкам: не всякой удается, но всякой желается попасть в дамки.

Специалист подобен флюсу: полнота его односторонняя.

Многие люди подобны колбасам: чем их начинят, то и носят в себе.

Какое сходство Клит с календарем имеет?

Он лжет и не краснеет.

К бюсту Николая 1 — эпиграмма неизвестного автора:

Оригинал похож на бюст —

Он так же холоден и пуст.

Во всех приведенных примерах сравнение по случайному или отдаленному признаку используется прямолинейно, “в лоб”. Возьмем еще эпиграмму Д. Д. Минаева:

“Я новый Байрон!” — так кругом

Ты о себе провозглашаешь.

Согласен в том:

Поэт Британии был хром,

А ты в стихах своих хромаешь.

Сравнение по далекому или случайному признаку иногда преподносится в форме остроумных загадок. Иногда сравнение проводится не столько по далекому сходству, сколько по случайному различию. Но это не меняет сути дела; во всех этих случаях сравнение по далекому признаку есть тот технический прием, который делает высказывание остроумным.

Одной из модификаций этого приема охотно пользовался американский сатирик Синклер Льюис, в частности, в романе “Эрроусмит”: перечисление разнородных предметов, объединение в единый список почтя несопоставимых вещей. Например, высмеивая пустоту и бессодержательность той духовной “начинки”, которую давал Уиннемакский университет молодым американцам, он перечисляет, чему их обучали: “санскриту, навигации, счетоводству, подбору очков, санитарной технике, провансальской поэзии, таможенным правилам, выращиванию турнепса, конструированию автомобиля, истории города Воронежа, особенностям стиля Мэтью Арнольда, диагностике кимопаралитической миогипертрофии и рекламированию универмагов”.

Задолго до С. Льюиса этот прием использовал Н. В. Гоголь.

Так, характеризуя Ноздрева, Гоголь, между прочим, замечает, что на ярмарке Ноздрев покупал: “хомутов, курительных свечек, платков для няньки, жеребца, изюму, серебряный рукомойник, голландского холста, крупитчатой муки, табаку, пистолетов, селедок, картин, точильный инструмент, горшков, сапогов, фаянсовую посуду...”

В обоих примерах совершенно различные, несравнимые предметы соединены по случайному признаку.

Такой древнейший литературный жанр, как притча, обычно бывает построен на применении сравнения по неявному признаку (далекая аналогия, или иносказание).

Небезынтересен в этом отношении рассказ Плутарха по поводу неожиданного развода консула Павла Эмилия:

“Некий римлянин, разводясь с женой и слыша порицания друзей, которые твердили ему: “Разве она не целомудренна? или нехороша собой? Или бесплодна?” — выставил вперед ногу, обутую в башмак, и сказал: “Разве , он нехорош? Или стоптан? Но кто из вас знает, где он ^ жмет мне ногу?” И хотя в самой ситуации ничего смешного нет, но форма высказывания здесь — остроумна.

Классическим примером сопоставления по отдаленному или случайному признаку могут служить сентенции диккенсовского героя Сэма Уэллера:

“Ничто так не освежает, как сон, как сказала служанка, собираясь выпить полную рюмку опия”.

“Дело сделано, и его не исправить, — и это единственное утешение, как говорят в Турции, когда отрубят голову не тому, кому следует”.

“Очень сожалею, если причиню личные неудобства, сударыня, как говорил грабитель, загоняя старую леди в растопленный камин”.

“Стоит ли столько мучиться, чтобы узнать так мало, как сказал приютский мальчик, дойдя до конца азбуки”.

“Мне очень жаль, что приходится прерывать такие приятные разговоры, как сказал король, распуская парламент”.

“Все это мне на пользу, как утешал себя один раскаявшийся школьник, когда его высекли”.

Все эти сентенции высказывались по поводу конкретных ситуаций, в которые попадали Пиквик и его слуга. Сходство между реальной ситуацией в той, к которой обращается Сэм, — более чем отдаленное. Остроумие сопоставлений усиливается за счет внутренней структуры сентенций Сэма, каждая из которых строится на ложном противопоставлении, иронии, доведении до абсурда и др. я смешит сама по себе даже вне контекста.

Повторение как прием остроумия

Это, пожалуй, один из самых непонятных приемов: какое-нибудь слово, или фраза, или слабый несмешной анекдот при настойчивом повторении вдруг начинают смешить. Правда, смех — не единственный показатель остроумия и неясно, можно ля с полным правом причислить этот прием именно к остроумию.

Во всяком случае, этот прием часто и охотно использовали писатели — признанные мастера острого слова.

Мы не станем подробно пересказывать фельетон Вдасия Дорошевича “Русский язык”, где бессмысленная фраза преподавателя гимназии “неприличные и неуместные шутки”, повторяясь многократно, с каждым разом приобретает все более комическое звучание. Значительно более известен рассказ Марка Твена о том, как он умышленно решил испытать этот прием, выступая перед аудиторией. Для своего эксперимента oн выбрал довольно-таки скучный анекдот, который и изложил во время выступления, вставив в свою речь. Публика приняла его холодно. Но когда Марк Твен рассказал этот анекдот в третий и четвертый раз, то в зале воцарялось ледяное молчание. Он даже стал опасаться, что расчет неверен и опыт провалится. Наконец, когда анекдот был рассказан в восьмой раз, в зале послышался смех, и с каждым следующим повторением смех возрастал, так что в конце концов превратился в раскатистый оглушительный хохот.

В “Золотом теленке”, где можно найти примеры всего арсенала остроумия, используется и многократное повторение. .

Так, уже в первой главе появляется эпизодическая фигура летуна и хапуги Талмудовского, покидающего очередное место работы. Первый его выход на страницы романа забавен; каждое последующее его появление становится все более комичным, и, наконец, его спешный отъезд с чемоданами во время банкета на Восточной магистрали вызывает, как правило, неудержимый смех.

Это простейшие случаи повторения. Иногда этот прием используется в более сложной модификации: повторяются отдельные элементы или слова, по группируются они каждый раз по-разному; например, когда беспечный бульвардье переходил улицу, рассеянно глядя на небо, то ажан окликнул его: “Месье, смотрите, куда вы идете, не то вы придете, куда смотрите”.

Еще более сложная модификация этого приема — использование одних и тех же элементов (слов) в разных комбинациях для выражения прямо противоположных мыслей: “Единственный урок, который можно извлечь из истории, состоит в том, что люди не извлекают из истории никаких уроков” (Б. Шоу).

Парадокс

Люди часто пользуются стандартными фразами, привычными формулировками, установившимися положениями, которые отражают их коллективный опыт. Но иногда эти привычные выражения подвергаются как будто незначительной перефразировке — в результате смысл их утрачивается, опровергается, меняется на противоположный. При этом может получиться и бессмыслица, но иногда в этой кажущейся бессмыслице содержится неожиданно новый, более глубокий смысл. Это так называемые парадоксы. Неподражаемыми мастерами парадокса были два ирландца, два английских драматурга — О. Уайльд и Б. Шоу. Но если парадоксы первого из них представляли собой лишь искусную игру, внешне блестящую, но порой лишенную интересного содержания, то парадоксы Б. Шоу полны глубокого смысла, они гораздо значительнее. Вот образцы парадоксов Оскара Уайльда:

Ненужные вещи в наш век единственно нам нужны. Холостяки ведут семейную жизнь, а женатые — холостую.

Ничего не делать — самый тяжкий труд. Если скажешь правду, все равно рано или поздно попадешься.

Естественность — это поза.

Я интересуюсь лишь тем, что меня совсем не касается. Когда люди соглашаются со мной, я вижу, что я не прав.

Эта женщина и в старости сохранила следы изумительного своего безобразия.

У него было одно из тех типично британских лиц, которые стоит увидеть однажды, чтобы уже не вспоминать никогда.

Лучшее средство избавиться от искушения — поддаться ему.

Строгая мораль — это всего лишь наше отношение к тем людям, которые не нравятся нам.

Этот ослепительный фейерверк обычно истолковывают как вызов официальной лицемерной, ханжеской морали. Парадоксы Б. Шоу в этом отношении гораздо выше. Рассмотрим такой его парадокс:

Жизнь равняет всех — смерть показывает, кто в самом деле был значительной личностью.

Это перефразировка известной пословицы о том, что смерть равняет всех, как будто противоречит здравому смыслу. В самом деле, пословица утверждает непреложную истину, что и великие мира сего и последний нищий — все равны перед лицом смерти. Но если вдуматься в парадокс Шоу, то и он по-своему верен, только мысль, содержащаяся в нем, — иная и более глубокая. Известно, что в жизни почести не всегда воздаются по заслугам, и по-настоящему оценить значение той или иной личности можно лишь в исторической перспективе, спустя некоторое время после смерти. Тогда лопаются мыльные пузыри дутой славы, а истинное величие становится с каждым годом яснее. У Б. Шоу много таких афоризмов-перевертышей, парадоксов, полных глубокого смысла, неожиданных и остроумных.

Не надо думать, что Уайльд и Шоу — монополисты парадокса. Парадокс использовали и другие авторы. Вот, например, старинная русская эпиграмма:

Змея ужалила Маркела.

Он умер? — Нет, змея, напротив, околела.

Парадоксальность ситуации, как говорится, бьет в глаза.

Кроме парадокса в эпиграмме есть еще намек. Очевидно, Маркел был коварен, злобен л ядовит. Можно бы прямо его обругать за это — получилась бы обыкновенная брань. Соединив парадоксальную форму высказывания с намеком, придав ему характер двустишия, автор создал остроумную эпиграмму.

Еще один пример остроумного парадокса — строки из“Писем к провинциалу” Блеза Паскаля:

“Я написал длинное письмо, потому что у меня не было времени, чтобы написать короткое”. На первый взгляд это нарушение элементарных логических законов: если не было времени для короткого письма, то и подавно его не должно было хватить для длинного. Но так кажется лишь при поверхностном чтении. Если же. вникнуть в смысл высказывания, то обнаруживается бесспорная истина, что написать короткое письмо, вложив в него богатое содержание, выразив его сжато и точно, — это труд нелегкий, оп требует большой затраты времени. А многословное изложение тех же событии оказывается менее трудоемким.

Выражение Франсуа Рабле “аппетит приходит во гремя еды” — тоже парадоксально и было в XVI векенеплохой остротой, но от длительного употребления стало уж слишком привычным.

Подробные комментарии к хорошо известным афоризмам могут показаться докучными и излишними. Поэтому мы приведем несколько парадоксов Т. Гексли, Р. Фроста, Б. Шоу, В. Гюго, А. Эйнштейна, А. Франса и других авторов, предоставив читателю самому разобраться в их структуре:

Судьба всякой повой истины — сначала быть ересью, а потом превращаться в предрассудок.

Мы тверже всего верим в то, что менее всего знаем. Здравый смысл существует, несмотря на образование, а не благодаря ему.

Демократия заключается в том, что и богатый и бедный одинаково имеют право ночевать под мостами Сены.

Мода настолько безобразна, что мы вынуждены менять ее каждые полгода.

Мозг — удивительный орган: он начинает работать, как только вы просыпаетесь утром, и не прекращает до тех пор, пока вы не явитесь к себе на службу. Здравомыслящий человек приспосабливается к окружающему миру. А неразумный упорно пытается приспособить мир к себе. Поэтому прогресс и зависит от неразумных людей.

В жизни есть две трагедии: одна — неисполнение заветного желания, а другая — исполнение его. Моя манера шутить состоит в том, что я говорю правду. Это самая забавная шутка. Новое в пауке делается так: все знают, что это сделать невозможно. Затем приходит невежда, который этого не знает. Оп и делает открытие.

На этом мы закончим рассмотрение приемов остроумия. Для удобства обозрения мы свели их воедино:

Ложное противопоставление.

Ложное усиление.

Доведение до абсурда:

а) преувеличение (гипербола);

б) преуменьшение или смягчение (эвфемизм).

4. Остроумие нелепости:

а) соединение двух логически несовместимых высказываний;

б) паралогический вывод.

5. Смешение стилей, или “совмещение планов”:

а) смешение речевых стилей;

б) перенос терминология;