X. электромагнитная гипотеза внушения на расстоянии.
Нам остаётся коснуться ещё одного вопроса, пожалуй, важнейшего, но и самого трудного, наименее разработанного: какой фактор передаёт внушение через пространство, разделяющее индуктора и перципиента? По этому вопросу было высказано много гипотез; их можно подразделить на три группы. Внушение на расстоянии осуществляется:
I) одним из уже известных видов энергии, указанных в предыдущей главе;
2) ещё не известным ни физикам, ни физиологам видом энергии;
3) каким-то неэнергетическим фактором, образуемым мозгом в процессе нервно-психической деятельности.
К первой группе относится самая известная гипотеза внушения на расстоянии, кладущая в основу этого явления передачу от мозга индуктора мозгу перципиента (или каким-то имеющимся у него электрорецепторам) электромагнитной энергии той или иной длины волны. Эта гипотеза была высказана вскоре после открытия в 1888 г. германским физиком Герцем электромагнитных волн. Через четыре года после этого великого открытия, 1 марта 1892 г., американец Хоустон (Е.Houston) выступил в секции электричества Франклиновского института с докладом, в котором он впервые высказал электромагнитную гипотезу внушения на расстоянии. После изобретения А.С.Поповым и вслед, за ним итальянцем Маркони беспроволочного телеграфа эта гипотеза получила широкое распространение. Маркони писал по этому поводу:
“Человеческий мозг — несравненно более тонкий инструмент, чем какой бы то ни было изобретённый человеком аппарат, и может, очевидно, посылать сообщения на гораздо большие расстояния, чем какой-либо передающий механизм”[105].
Дальнейшему развитию этой гипотезы способствовали успехи электрофизиологии, особенно установление в 1929 г. германским учёным Гансом Бергером ритмических колебаний электрических потенциалов человеческого мозга, регистрируемых осциллографом с поверхности черепа (уже неоднократно упоминавшаяся нами электроэнцефалография). Электрическая активность мозговой коры, по всей вероятности, как-то связана с психической деятельностью. Во всех тех случаях, когда человек теряет по какой-либо причине сознание, электроэнцефалограмма характерно меняется: кроме обычных альфа- и бета-волн появляются более медленные дельта-волны с высокой амплитудой. Если потеря сознания переходит в смерть, колебании потенциала ослабевают и сходят на нет. У каждого испытуемого электроэнцефалограмма имеет некоторые индивидуальные черты, по-видимому связанные с особенностями его нервно-психического склада. Однако расшифровать по электроэнцефалограмме содержание психики, сознания — что переживает, о чём мыслит, что ощущает испытуемый в данный момент — не представляется возможным. Механизм излучения электромагнитных волн мозгом человека акад. Лазарев видел в следующем: В клетках центров должны быть заложены вещества, дающие периодическую пульсацию как химической реакции, так и электродвижущей силы. Так как периодическая электродвижущая сила, возникающая в определённом месте пространства, должна непременно создавать в окружающей воздушной среде переменное электромагнитное поле, распространяющееся со скоростью света, то мы должны, следовательно, ожидать, что всякий наш двигательный или чувствующий акт, рождающийся в мозгу, должен передаваться и в окружающую среду в виде электромагнитной волны. Приходящая от деятельного центра одного человека электромагнитная волна вызывает в центрах другого импульс, являющийся началом периодической реакции в центрах и создающий возбуждение[106].
Основным ритмом колебаний электрического потенциала мозга акад. Лазарев считал 50 в 1 сек. (50 герц), что совпадает с рабочим ритмом моторных центров. Отсюда длина электромагнитных волн, осуществляющих внушение на расстоянии, по Лазареву, равна:[107]
км
Из сказанного видно, что физик Лазарев полагал в основу внушения на расстоянии физическую индукцию: пульсирующая электродвижущая сила определённых нейронов в мозгу индуктора вызывает в соответствующих им нейронах мозга перципиента электродвижущую силу, пульсирующую с тем же самым ритмом. Предполагается, что два вполне одинаковых по локализации и ритму процесса, один в одном мозгу, другой — в другом, дают хотя бы приблизительно одинаковые психические переживания у индуктора и перципиента, что и составляет суть внушения на расстоянии.
П.П.Лазарев мечтал обнаружить такие волны низкой частоты и огромной длины вокруг головы человека, но сделать это никому не удалось. Зато в 1923 — 1925 гг. стало известно о том, что итальянскому, психиатру Каццамали[108] совместно с сотрудниками Маркони удалось-таки уловить мозговые радиоволны с очень короткой длиной волны от 10 до 100 м даже впоследствии — от 0,7 до 10 м. Частота таких волн огромна — 3000 — 30000 герц и более[109]. Эти опыты вызвали ряд критических замечаний методического и технического характера[110]. В начале 30-х годов в Бехтеревском институте мозга была сделана попытка повторить опыты Каццамали, но она окончилась неудачей. Никому не удалось надёжно подтвердить нашумевшее “открытие” итальянского учёного и в зарубежных странах. Непонятно было и то, откуда берутся такие высокочастотные волны: электрофизиологи и по сей день не знают в мозгу электрических колебаний, ритм которых превышал бы 500 — 1000 герц.
Это затруднение некоторые авторы пытались обойти построением остроумной (“гистофизической”, если можно так выразиться) гипотезы. Б.Б.Кажинский указывал, что в электротехнике для получения высокочастотных электромагнитных волн применяется замкнутая колебательная цепь проводов переменного тока, содержащая конденсатор, витки соленоида и обладающая некоторым омическим сопротивлением. В нервной системе переменным током является составляющий основу нервного возбуждения биоток. Окончания дендритов, имеющие вид пластинок, Кажинский считал клеточными конденсаторами, витки нервных волокон — соленоидами, включёнными последовательно в замкнутый колебательный контур, а всё это, вместе взятое, он считал клеточным вибратором, генерирующим электромагнитные волны соответствующей длины. Из гистологии нервной ткани инженер-электрик Кажинский черпал свои представления и о клеточных приёмниках электромагнитных волн высокой частоты[111]. В предыдущей главе уже говорилось, что эта идея была воспринята акад. А.В.Леонтовичем; за рубежом её развивал Ляховский[112].
Гипотеза Кажиyского в отличие от высказывания акад. Лазарева имеет чисто физический характер; в ней обойдён молчанием основной физиологический вопрос: может ли электромагнитное поле той или иной частоты раздражать нервные клетки или нервные волокна, т.е. вызывать в них основной нервный процесс — возбуждение,без которого не может быть и речи о психических явлениях. Физиологам известно, что высокочастотные поля раздражающего действия не оказывают, импульсов возбуждения не вызывают. Поля низкочастотные, легко раздражают выделенныеиз организма и изолированные в физическом смысле нервы, мышцы, мозговую ткань; но те же живые образования не проявляют под действием этих полей признаков раздражения, когда находятся в условиях естественного своего залегания в организме[113]. Это значит, что поверхностно расположенные ткани неплохо экранируют глубже лежащие органы, в том числе и головной мозг от действия внешних электромагнитных полей низкой частоты[114].
Тем не менее недавно появились в печати работы, устанавливающие возможность выработки условных рефлексов на неощущаемое (субсенсорное) действие электрического и даже магнитного поля.
В опытах Ф.П.Петрова сигнальным раздражителем служило электромагнитное поле низкой частоты (200 герц), а подкреплением — раздражение пальцев руки испытуемого электрическим током. Сперва незаметно для испытуемого включалось поле, а затем, к его действию присоединялось раздражение током, вызывавшее безусловно рефлекторное отдёргивание руки. После 67 сочетаний поля и тока у одной испытуемой впервые появился условный рефлекс — отдёргивание руки в ответ на включение поля (без подкрепления током). У другой испытуемой это произошло только после 150 сочетаний. Медленность образования и неустойчивость этого рефлекса Ф.П.Петров объясняет тем, что электрическое поле низкой частоты не является естественным (адекватным) раздражителем для имеющихся в организме человека органов чувств и потому плохо, слабо их раздражает. По этим данным, поле раздражает не мозговые нейроны, а какие-то рецепторы, от которых возбуждение направляется в мозговую кору[115].
Ю.А.Холодову удалось выработать у находящихся в аквариуме рыб оборонительные и пищедобывательные условные рефлексы на неощущаемое действие постоянного магнитного поля и притом слабого (10 — 30 эрстед). Магнитное поле, в отличие от электрического поля, может проникать внутрь черепа и непосредственно действовать на мозг. В соответствии с этим Холодов сомневается в существовании у животных рецепторов для восприятия магнитного поля и приводит опытные данные, говорящие в пользу непосредственного действия этого поля на мозг (у рыб на промежуточный мозг)[116].
В недостаточной экспериментальной разработке вопроса о действии разного рода полей на мозг и рецепторы состоит первая трудность, встречаемая электромагнитной гипотезой внушения на расстоянии со стороны физиологии. Второе затруднение ещё серьёзнее: никакая энергия не может произвести раздражающего действия на живые ткани, т.е. вызвать в них импульсы возбуждения, если её интенсивность ниже порога возбудимости ткани. Известный физик В.К.Аркадьев попытался воспользоваться уравнениями электрофизики и экспериментальными данными электрофизиологии, чтобы подсчитать порядок величин электромагнитного поля, которое могло бы возникнуть в результате электрической активности мозга. Результаты подсчёта оказались неутешительными: электромагнитная энергия, развиваемая биотоками работающего мозга, равна 6,5 ´ 10-24 эрг/сек, т.е. во много тысяч раз меньше той энергии, которая нужна для порогового раздражения человеческого глаза (2,1 ´ 10 -10 эрг/сек). На этом основании проф. Аркадьев даёт электромагнитной гипотезе внушения на расстоянии отрицательную оценку[117].
Однако вопросы такого рода решаются не столько теоретическими соображениями, сколько прямыми опытами, поставленными с целью оправдать или отвергнуть ту или другую гипотезу. Для обсуждаемой нами гипотезы решающее значение имеют опыты с помещением внушающего на расстоянии (индуктора) или воспринимающего внушение (перципиента) в экранирующую металлическую камеру. Следовало заранее ожидать, что экранирование металлом будет прекращать или, по крайней мере, заметно ослаблять проявление внушения на расстоянии, если оно действительно передаётся электромагнитными волнами. Первые опыты такого рода были поставлены Б.Б.Кажинским совместно с В.Л.Дуровым на дрессированных, собаках в начале 20-х годов. Индуктор, помещённый в заземлённую экранирующую камеру, сделанную из листов кровельного железа, мысленно внушал подопытной собаке то или иное двигательное задание. Оно более или менее правильно выполнялось только в тех случаях, когда индуктор имел возможность следить за животным через проделанное в камере овальное отверстие величиной с человеческое лицо. В 61% опытов с экранированием индуктора мысленное воздействие на поведение животных прекращалось, но в 39% тех же опытов продолжало осуществляться — результат довольно неопределённый[118].
Эти опыты никак нельзя признать безупречно поставленными. Во-первых, применявшаяся камера, имевшая значительных размеров окно, закрывавшееся по мере надобности железной заслонкой, не давала гарантии надёжного экранирования. Никаких проверочных испытаний в этом отношении сделано не было. Во-вторых, сама постановка опытов мысленного воздействия на двигательную активность собак далеко не удовлетворяла выдвинутым Бехтеревым условиям. И сам индуктор, следивший за поведением животных при открытом окне, и присутствовавшие на опытах лица могли вольно или невольно руководить поведением собаки посредством тех или иных сигналов — движений, жестов, мимики, звуков и т.п.
Мне известны ещё две-три попытки поставить подобного рода, опыты. Одна из них была предпринята врачом-гилнологом Т.В.Гурштейном совместно с физиком Л.А.Водолазским в 1936 г. Приведённый в гипнотическое состояние перципиент помещался в экранирующую камеру вместе с наблюдателем, не знавшим внушаемых заданий. В его обязанности входило отмечать время и реакции перципиента, а также по своему усмотрению закрывать (изоляция) или открывать (без изоляции) дверь камеры. Индуктор из другой комнаты производил мысленные внушения двигательного характера: “поднять правую руку”, “вытянуть левую ногу”, “сжать правую руку в кулак” и т.п. Таких опытов было поставлено очень мало — всего 10; из них в 5 опытах с закрытой дверью камеры перципиент на мысленное внушение не реагировал; из 5 опытов с открытой дверью в 4 опытах он правильно выполнил внушаемое задание. Число этих опытов, конечно, недостаточно, чтобы сделать на их основании какое-либо определённое заключение[119].
Наконец, Б.В.Краюхии в своей уже цитированной статье сообщает о докладе С.Я.Турлыгина, сотрудника акад. Лазарева, сделанном на заседании Московского общества испытателей природы в 1939 г. “Докладчик сообщил о своих опытах по изучению излучения, испускаемого человеком, которое наблюдалось при сеансах бессловесного гипноза, вызываемого гипнотизёром, помещённым в металлической будке с отверстием. Детекторами этого излучения служили натренированные (?) субъекты, которые должны были падать при воздействии гипнотизёра. Влияние гипнотизёра имело место лишь тогда, когда отверстие в будке было открыто; при закрытом же отверстии никакого воздействия гипнотизёр не оказывал. Докладчик пришёл к выводу, что наблюдавшиеся им излучения (?) представляют собой электромагнитные, волны, причём одна из длин волн, измеренная с помощью дифракционной решётки из параллельных проволок, оказалась равной почти 2 мм”[120]. Докладчику можно было бы предъявить такие же критические замечания, какие уже были нами сделаны по поводу опытов Кажинского и Дурова.
Опыты с экранированием металлом, проведённые с соблюдением всех предосторожностей и в достаточном количестве, могли бы иметь определяющее значение в решении вопроса за или против электромагнитной гипотезы внушения на расстоянии. Учитывая это, автор с сотрудниками И.Ф.Томашевским, А.В.Дубровским и физиком-электриком Р.И.Скарятиным в 1933—1936гг. провёл систематические исследования в этом направлении с применением уже известной читателю гипногенной методики. Первая забота состояла в создании надёжных экранирующих камер. Одна из них, служившая для экранирования перципиента, представляла собой деревянный каркас, обшитый листами кровельного железа, толщиной около 1 мм; швы между листами были оклеены фольгой. В камере помещалась койка для перципиента, столик для аппаратуры и стул для наблюдателя. Дверь закрывалась возможно плотнее (рис. 17). Эта камера находилась в круглой комнате (см. план лаборатории). Камера меньших размеров для экранирования индуктора помещалась в задней комнате лаборатории на расстоянии приблизительно 13 м от камеры перципиента, причём их разделяли две проходные комнаты и три запертые во время проведения опытов двери (см. план). Эта камера изображена на рис. 18. Она имела две половины — нижнюю и верхнюю; каждая половина состояла из деревянного каркаса, обшитого железными листами толщиной около 1 мм. Все швы и стыки листов были тщательно пропаяны. Верхняя половина (“колпак”) была подвешена на стальном тросе, перекинутом через блок, ввинченный в потолок. Вес верхней половины уравновешивался гирей в 16 кг. Таким образом, можно было легко поднимать этот железный колпак или опускать его на нижнюю половину камеры. По верхнему краю этой последней был устроен жёлоб, куда была налита ртуть. В ртуть входил при опускании край верхней половины, который в целях лучшего контакта был сделан латунным и амальгамирован. Этим устройством обеспечивалось отсутствие щелей между обеими половинами камеры и тем самым полное экранирование пространства внутри камеры от внешних электромагнитных полей. Внутри камеры помещался стул для индуктора и небольшая полочка-столик. Эта камера (как и камера перципиента) освещалась небольшой лампочкой, накаливавшейся от стоявшего тут же аккумулятора.
Проверка “электрической герметичности” наших камер производилась следующим образом. Внутри камеры был помещён вместе со своими батареями генератор электромагнитных волн той или другой длины (от 2,7 до 15 м — длина “мозговых радиоволн” Каццамали). Наблюдатель, перемещаясь с приёмником, настроенным на ту же длину волны, вокруг камеры, пытался обнаружить проникновение волн из камеры наружу. Затем опыт проводился в обратном порядке: наблюдатель помещался с приёмником в камере и пытался принять сигналы от генератора, находившегося вне камеры. Эти испытания и теоретические расчёты показали, что камера индуктора обеспечивала полное экранирование всех ультракоротких, коротких и средних волн, а также значительное ослабление длинных волн, начиная от нескольких сотен метров и более. Камера перципиента пропускала короткие волны при недостаточно плотно закрытой двери. Малейшая щель уже нарушала изоляцию.
Для проведения серии опытов с экранированием служили наши лучшие перципиентки Ф. и И. Опыты ставились с применением гипногенной методики — так, как они уже были описаны в восьмой главе. Разница состояла только в том, что в этих опытах индуктор производил мысленное внушение из своей экранирующей камеры, а перципиентка находилась или в своей камере, или же перед ней, сидя в кресле. В обоих случаях велась регистрация производимых перципиенткой сжатий баллона, описанная в восьмой главе. Было поставлено 4 серии таких опытов: две первые без экранирования, причём в 1-й серии индуктор и перципиент находились в одной комнате В, а во 2-й серии в разных комнатах (А и В); в 3-й серии опытов испытуемая помещалась в комнате В, а индуктор — в экранирующей камере, находившейся в комнате А; наконец, в 4-й серии опытов и индуктор, и перципиент находились в изолирующих камерах, в разных комнатах.
Во всех четырёх сериях определялось время от начала мысленного внушения засыпания или пробуждения до момента фактического наступления засыпания или пробуждения (прекращения или возобновления сжимания баллона). Цифровые результаты всех опытов сведены в следующей табличке (М — средние арифметические в минутах 4; 
m — средние ошибки; в скобках — число опытов, из которых выведены эти величины):
Сливая данные 1-й и 2-й серий и объединяя величины времени усыпления с временем пробуждения, и получаем общую характеристику результатов без экранирования (M1): для Ф. 2,60 0,31; для И. 4,28 0,75. Аналогичный приём по отношению к 3-й и 4-й сериям даёт общую характеристику результатов при экранировании (М2): для Ф. 2,23 0,64; для И. 3,52 0,52.
Сопоставив приведённые числовые результаты опытов с экранированием с числовыми результатами опытов без экранирования, мы видим, что разница между ними очень мала. Перципиентка Ф. в опытах с экранированием засыпала и пробуждалась под влиянием мысленного внушения в среднем на 0,37 минуты скорее, чем в опытах без экранирования, а перципиентка И. — на 0,76 минуты скорее. Вычисление коэффициента достоверности разницы по формуле
показало, что эти полученные из опытов разницы (0,37 и 0,76) не выходят за пределы случайности.
Отсюда с непреложностью следует, что, вопреки электромагнитной гипотезе, применённое в наших опытах экранирование, задерживая распространение электромагнитных волн в широком их диапазоне, не оказало никакого влияния на передачу мысленного внушения от мозга индуктора мозгу перципиента.
Это значит, что энергетический фактор, передающий внушение на расстоянии, надо искать не посредине, а на концах электромагнитного спектра: или в области излучений с наиболее короткой волной — рентгеновых или гамма-лучей (на что нет никаких фактических указаний), или, напротив, — в области длинноволновых электромагнитных полей, проникновение которых в ослабленном виде через металлические стенки наших камер, даже в случаях их заземления, не исключено. Но и против этого предположения говорят приведённые нами расчёты проф. Аркадьева.
Изложенные факты и выводы, полученные нами ещё в середине 30-х годов, получили неожиданное подтверждение в опытах, произведённых на борту “Наутилуса” четверть века спустя (см. первую главу). По словам Херумьяна, одного из ведущих сотрудников Парижского метапсихологического института, “электромагнитная гипотеза, обычно вызывающая представление о беспроволочном телеграфе с агентом-передатчиком и перципиентом-приёмником, в настоящее время оставлена большинством парапсихологов”[121]. Очень показательно, что от неё отказался и Ганс Бергер, знаменитый современный электрофизиолог, создатель электроэнцефалографической методики, а кому, как не ему, казалось бы, быть горячим сторонником электромагнитной гипотезы! Развиваемая Бергером гипотеза о факторе, передающем телепатическую информацию, будет изложена в следующей главе.
XI. ОПЫТЫ НА ОЧЕНЬ БОЛЬШОМ РАССТОЯНИИ.
Французский парапсихолог Ренэ Дюфур в статье, озаглавленной “Играет ли пространство роль в телепатических явлениях?”[122], подчёркивает, что для этих явлений характерно преодоление очень больших расстояний и всевозможных препятствий. Это указание не ново; о нём ещё в 1914 г. писал уже известный нам английский физик Баррэт:
“Остановимся на аналогии телепатии и беспроволочного телеграфа. Если мы даже представим себе так называемые мозговые волны бесконечно малыми колебаниями эфира, наполняющими всё пространство, они всё же должны подчиняться так называемому закону “обратных квадратов”, т.е., рассеиваясь с каждой стороны в вечно расплывающихся волнах, они должны ослабевать пропорционально квадрату расстояния от их источника. Таким образом, на расстоянии тысячи ярдов от источника их влияние на перципиента (или воспринимающего) должно быть в миллион раз меньше, нежели влияние на того же перципиента на расстоянии всего одного ярда (английского аршина) от источника возникновения. Отсюда вытекает следующее: передача волн на большие расстояния через свободные пространства требует громадного напряжения энергии в первоначальном источнике этих волн, — иначе они окажутся настолько ослабленными, что перципиент не сможет воспринять их. Между тем ничто не говорит о необходимости громадного психического усилия со стороны агента в экспериментах с передачей мыслей”[123].
Далее проф. Баррэт приводит несколько случаев спонтанной телепатии на больших расстояниях и делает вывод: поскольку телепатические явления не подчиняются закону “обратных квадратов”, установленному ещё Ньютоном, они не могут осуществляться каким-либо энергетическим фактором.
Вопрос этот очень серьёзен. Приведу результаты некоторых опытов внушения на очень большие расстояния, проведённых в более новое время.
На третьем конгрессе психических исследований в 1927 г. Варколлье[124] сообщил об экспериментах, проведённых при его участии между Парижем и Нью-Йорком в обоих направлениях, на расстоянии около 6000км. Мысленно внушались зрительные образы, относящиеся к заранее определённому типу объектов (например, рисунок какого-либо предмета, страница книги и т.п.); или же характер внушаемых объектов не был заранее обусловлен (например, представление о гимнасте, работающем на турнике). Было проведено 15 опытов по передаче мыслеобразов из Нью-Йорка в Париж, причём совпадение наблюдалось в 5 случаях (33,3%). В обратном направлении было проведено 20 опытов при 5 совпадениях (25%). Варколлье рассматривает полученные результаты как значительный успех экспериментальной телепатии на больших расстояниях. Известный писатель Эптон Синклер в книге “Mental Radio” (1930 г.) описал многочисленные опыты по мысленной передаче рисунков (всего 290), в том числе и опыты, проведённые на расстоянии 25—30 миль[125].
Большая серия опытов на очень значительных расстояниях была организована в 1928 г. Афинским обществом психических исследований. Опыты производились между Афинами и Парижем (2101 км), между Варшавой и Афинами (1597 км)и между Веной и Афинами (1284 км).О результатах этих опытов докладывал д-р Константинидес на четвёртом Международном конгрессе психических исследований в Афинах. Передавались геометрические фигуры, рисунки, буквы и реже пластические изображения. Каждая группа экспериментаторов состояла из нескольких лиц, которые выполняли то роль агента, то роль перципиента. Иногда перципиентов погружали в гипнотическое состояние, надеясь этим улучшить результаты опытов. Передача и приём мысленного внушения были синхронизированы. В каждом направлении передача производилась дважды по 5 минут, с пятиминутной паузой. Приём также продолжался по 5 минут с пятиминутным перерывом. Сравнивая оригиналы передаваемых объектов с воспроизведёнными рисунками перципиентов, трудно не согласиться с докладчиком в том, что и эти опыты свидетельствуют о возможности передачи мысленного воздействия на очень большие расстояния.
На рис. 19 (А и В) представлены некоторые признанные удачными результаты этих международных опытов. Слева изображены рисунки, передававшиеся из Афин в Париж или в обратном направлении (а, b, с, d, e, f, g — то, что внушалось агентами; а', b' и т.д. — то, что было воспринято перципиентами). Способности перципиента проявил и сам Варколлье: ему принадлежит рисунок b', воспринятый при внушении из Афин рисунка b. Справа представлены опыты внушения из Афин в Варшаву или обратно. Поляки славятся своими перципиентами: рисунки а, b, е были восприняты сразу двумя (а', а"; е', е") или даже тремя перципиентами (b', b", b''")[126].
Надо сказать, что результаты этих опытов не хуже представленных нами в пятой главе результатов опытов Я.Жука, при проведении которых агент и перципиент находились в одной комнате.
В наших исследованиях 30-х годов аналогичные опыты были поставлены с применением гипногенной методики мысленного внушения. Здесь уместно напомнить о том, что опыты усыпления и пробуждения на расстоянии были произведены выдающимся французским психиатром Пьером Жане (Р. Janet) и его коллегой д-ром Жибером (Gibert) в городе Гавре ещё в 1885 — 1886 гг. На расстоянии 1 — 2 км перципиентка Леония Б. приводилась мысленным внушением в состояние гипнотического сна неожиданно для неё самой и в любое время по желанию экспериментатора-индуктора. Из 25 опытов вполне удались 18, остальные удались отчасти, т.e. с задержкой или ограничивались дремотой[127]. В наших опытах индуктор выходил из лаборатории на другой этаж того же здания, или в соседний дом, или на улицу, удаляясь от Института мозга на более или менее далёкое расстояние. При испытуемой оставался наблюдатель. В некоторых опытах испытуемая находилась в другом конце города, в помещении психотерапевтического диспансера, а индуктор — в лаборатории Института мозга. При этом испытуемая не могла и подозревать о том, что с нею производится опыт, а наблюдатель лишь весьма приблизительно был осведомлён о начале внушения.
При этих условиях, казалось бы полностью исключавших действие каких-либо условных сигналов, мысленное внушение сна и бодрствования реализовалось и нередко с такой же приблизительно скоростью, как если бы индуктор находился в одной комнате с испытуемой.
В дальнейшем был выполнен ряд опытов по той же гипногенной методике на расстоянии от 25 м до 1700 км и с тем же успехом уже на отобранных для эксперимента лицах. На табл. 2 сгруппированы опыты, имевшие место в пределах Ленинграда (опыты от № 1 до № 8) и два опыта на расстоянии Севастополь — Ленинград, организованные летом 1934 г.
Перед отъездом в Севастополь индуктор (Томашевский) заранее условился с д-ром Дубровским о днях и часах экспериментов. 13 июля перципиентка И. прибыла, как обычно, в психотерапевтический диспансер в 5 час. дня и пробыла в нём до 7 час. вечера. Однако в эти обусловленные для опыта часы из Севастополя телепатическая индукция не производилась, так как индуктор чувствовал себя нездоровым (москитная лихорадка). Исследуемая И., находясь всё время под наблюдением д-ра Дубровского, не проявила никаких признаков сонливости.
В другой раз, 15 июля, та же испытуемая явилась в диспансер около 10 час. вечера (время обусловленное). В 10 час. 10 мин. вечера индуктор приступил к мысленному внушению. В 10 час. 11 мин. у исследуемой было констатировано гипнотическое состояние. В 10 час. 40 мин. индуктор приступил к мысленному пробуждению, и как раз в этот же час и минуту, как оказалось при сверке протоколов опыта, исследуемая вышла из состояния гипноза. Следует добавить, что в дни опытов часы индуктора и наблюдателя сверялись с московским временем по радио.
В момент мысленного внушения индуктор находился в одиночестве на Приморском бульваре. Вокруг было темно, так как свет был выключен из-за учебной воздушной тревоги. Наблюдение за испытуемой осуществлял д-р Каялов, который раньше никогда с испытуемой И. не экспериментировал. Как оказалось в дальнейшем, ему не были известны ни цель этого задания, ни замысел экспериментатора. Наблюдение Каялов провёл по предложению д-ра Дубровского, с которым были обусловлены дни и часы опыта.
В этой серии опытов мы неожиданно для себя получили и хороший контрольный опыт. 13 июля не было мысленного внушения, не наблюдалось и симптомов сна у подопытного лица. Результаты всех этих опытов сведены в табл. 2.
Для контроля за состоянием испытуемой (когда она находилась вне лаборатории) в отдельных опытах применялась радиоустановка, работавшая на УКВ. В таких случаях испытуемая находилась у себя дома, где устанавливался радиопередатчик, имевший специально приспособленный замыкатель. В момент сжимания резинового баллончика замыкалась цепь источника тока, что вызывало генерирование передатчиком радиоволн.
На приёмной установке в лаборатории Института мозга сигналы регистрировались на движущейся ленте кимографа. В условленное время дня испытуемой предлагалось включить вилку радиопередатчика в осветительную сеть, принять удобное положение для отдыха и сжимать резиновый баллончик, а с наступлением сна прекращать сжимания.
Учитывая время от начала опыта, при получении первых радиосигналов, до прекращения сигналов, мы имели возможность на значительном расстоянии следить за наступлением у перципиента сна при мысленном внушении или без него. Таких опытов было проведено немного, но полученные результаты показали, что применённая радиосигнализация значительно расширяет экспериментальные возможности.
Анализируя результаты опытов на различных расстояниях, мы находим, что эти результаты почти идентичны с теми, которые были получены нами на близких расстояниях, из одной комнаты в другую. Случай в опыте от 21. 4. 34 г., в котором на реализацию мысленного внушения потребовалось 21 мин., составляет исключение.
Такие естественные преграды, как кривизна поверхности земного шара, рельеф местности и т.п., препятствиями для осуществления мысленного внушения не являются. В этом отношении “Mental Radio” не отличается от нашей обычной радиотелеграфии, передающей информацию из одного полушария в другое благодаря тому, что радиоволны многократно отражаются от непроницаемой для них ионосферы. Они могут быть уловлены в закрытых помещениях радиоприёмником с внутренней антенной.
Приведённый нами экспериментальный материал может натолкнуть на ложное представление о том, что закон “обратных квадратов” к данным случаям неприменим. Так и решает этот вопрос современный английский парапсихолог Керингтон[128]. Вслед за Баррэтом он решительно настаивает на том, что расстояние между агентом и перципнентом, как бы велико оно ни было, не уменьшает результативность опытов мысленного внушения; значит, к данному случаю закон “обратных квадратов” неприменим; а из этого следует, что телепатическая связь имеет не энергетическую, а какую-то совсем иную природу. Керингтон отвергает на этом основании не только электромагнитную гипотезу внушения на расстоянии во всех её разновидностях, но и всякую другую физическую гипотезу телепатической передачи. Объявляя внушение на расстоянии внепространственным феноменом, он вновь открывает ворота идеалистическим воззрениям на телепатию, отрывающим дух от материи, психику от мозга.
Но верна ли эта аргументация Баррэта — Керингтона? Математик Б.Гоффман[129] в своей содержательной статье утверждает, что она неверна. Ошибочность этой аргументации состоит в том, что в ней смешиваются такие совершенно различные понятия, как “интенсивность” и “понятность” (intelligibilite). Гоффман разъясняет это двумя примерами, смысл которых состоит в следующем.
Не подлежит сомнению, что сила света уменьшается с удалением от источника света пропорционально квадрату расстояния. Если световой энергии положено выполнить какую-нибудь работу, например, разложить бромистое серебро фотопластинки, то она выполнит эту работу тем быстрей и полнее, чем ближе расположена фотопластинка к источнику света. Но допустим, что тот же свет служит всего лишь сигналом, что он несёт информацию о каком-либо событии. В таком случае дальность расстояния уже не будет иметь большого значения. Мы в одинаковой, мере поймём yсловленный смысл светового сигнала и тогда, когда он ослепительно вспыхнет вблизи, и тогда, когда наш глаз едва уловит его на большом расстоянии. Сигнал, информация тоже подчиняются закону обратных квадратов, тоже передаются энергией, но её интенсивность в данном случае может быть ничтожно мала.
Гоффман опубликовал свою статью за восемь лет до появления знаменитой книги Норберта Винера, положившей начало кибернетике. Теперь мы знаем о существовании энергетических и кибернетических устройств или систем; знаем, что в живом организме эти системы сочетаются воедино. “Однако специфика и закономерности этих двух областей явлений природы различны, и это различие нужно очень чётко видеть. Понятие информации сложилось позже, чем понятие энергии. И законы работы кибернетических систем познаны ещё далеко недостаточно. В наши дни только закладываются основы их понимания”[130].
Французская парапсихологическая школа в лице Р.Варколлье и Р.Херумьяна давно уже занимается сопоставлением мысленного внушения с различными способами передачи информации на расстоянии, применяемыми в технике. Эти авторы указывают на ряд аналогий, существующих между деятельностью телепатического агента, перципиента и работой аппаратов, применяемых в кибернетике. Они полагают, что можно сконструировать такой кибернетический аппарат, который будет воспроизводить в виде модели все явления мысленного внушения с присущими им особенностями и недостатками.
Моделирование физиологических функций составляет одну из важных задач кибернетики. Примером может служить кибернетическая черепаха Уолтера, как бы воспроизводящая механизм образования условного рефлекса[131]. Не удивительно, что кибернетики начинают теперь интересоваться и телепатическими явлениями, как особым видом передачи информации. Так, например, известный математик и кибернетик А.Тьюринг озабочен в своей книжке[132] вопросом, как согласовать некоторые положения кибернетики с признанием реального существования парапсихических явлений, в частности телепатии.
Можно предположить, что “телепатическая пара” в момент передачи внушения на расстоянии являет собой временно действующую ки