Относительность противопоставления простого сложному

При редукционистском подходе к категориям сложного и простого они абсолютно противопоставляются друг другу. При сведении свойств сложного к свойствам простых частей последние оказываются элементарными, далее неразложимыми элементами сложного. Свойства же сложного сводятся к свойствам своих простых частей или элементов. В действительности такое представление оказывается весьма поверхностным, поскольку не замечает диалектической взаимосвязи простого и сложного.

Начнем с того, что простое может состоять из громадного числа частиц, например в 1 см³ воды содержится 10¹⁹ молекул. Но такое огромное число частиц не может быть показателем сложности вещества. Как известно, молекулы воды могут двигаться с разными скоростями и по разным направлениям. Никакой координации между их движениями не существует, и поэтому их поведение определяют как молекулярный хаос. Стоит, однако, начать нагревать воду, как поведение составляющих ее молекул в критической точке резко меняется. Как свидетельствует рассмотренный выше опыт Ш. Бенара, они начинают двигаться вполне упорядоченным образом, участвуя в общем коллективном, или кооперативном, движении. Именно благодаря этому на макроскопическом уровне, на поверхности жидкости появляется порядок и возникают гексагональные ячейки. Аналогично этому изменение концентрации веществ в реакции Белоусова—Жаботинского приводит к образованию различных пространственных структур и периодических процессов («химические часы»). Следовательно, системы, которые нам представляются весьма простыми, могут проявлять сложное поведение, а тем самым различие между простыми и сложными системами имеет относительный характер. В силу

этого предпочтительнее говорить о сложном и простом поведении систем, а не о простых и сложных системах самих по себе, хотя это и не приводит к серьезным недоразумениям.

Заслуга синергетики как раз и состоит в том, что она впервые показала, что элементы сложноорганизованного поведения можно обнаружить уже в простых системах физико-химической природы. Изучая такие системы с помощью точных экспериментальных и теоретических методов, можно приблизительно представить, как могут протекать процессы самоорганизации в таких сложноорганизо-ванных системах, как живые и социальные системы. Это означает, что принципы и методы синергетики можно применять с учетом специфики соответствующих явлений, с достаточной осторожностью к получаемым выводам и прогнозам. С логической точки зрения применение ее методов и принципов основывается скорее на аналогии и экстраполяции, чем на простой дедукции.

В этом можно убедиться на примере попыток объяснения биологических явлений, начиная от поведения одноклеточных организмов и кончая эволюцией популяций сложных живых систем. Важнейшими принципами существования и поведения живых систем, несомненно, служит их открытость, неравновесность и каталитический характер биохимических процессов, происходящих в организмах. Действительно, без обмена энергией, веществом и информацией с окружающей средой организм не в состоянии существовать вообще. Неравновесность является необходимым условием для возникновения новых состояний порядка и самоорганизации живого организма и его отдельных органов. Известно, например, что если бы сердце работало как часы или его биения были подобны колебаниям идеального маятника, то организм мог погибнуть еще в зародышевом состоянии. Особый интерес в этом отношении представляет исследование процессов эмбрионального развития, начиная от простейших бактерий и кончая высшими млекопитающими. Если первые развиваются путем простого деления, то процесс развития зародыша млекопитающих, начиная с оплодотворенной яйцеклетки, проходит ряд упорядоченных состояний, которые напоминают в самых общих чертах качественно определенные состояния, возникающие в сложноорганизованных процессах физико-химических систем. Благодаря подобного рода примерам встает вопрос: может ли и в какой мере аналогия между механизмами самоорганизации систем, находящихся на разных уровнях сложности, способствовать объяснению явлений и процессов в живых системах с помощью принципов, установленных в физико-химических процессах?

И. Пригожин и Г. Николис считают, что этот вопрос «один из наиболее фундаментальных научных вопросов. Хотя исчерпывающего ответа в настоящее время нет, тем не менее можно отметить несколько примеров, в которых связь между физико-химической организацией и биологической упорядоченностью просматривается особенно четко»¹. Это обстоятельство придает особую популярность синергетике, превращая ее в один из наиболее распространенных методов интеграции и экстраполяции знаний с одной области на другую.

17.5. Применение методов синергетики в других науках

Сходство и аналогия между механизмами самоорганизации систем различного уровня сложности свидетельствуют о возможности и перспективности применения принципов и методов синергетики на междисциплинарном уровне.

Поведение сложноорганизованных систем, как мы убедились, можно понять и описать с помощью параметров порядка, которые управляют их функционированием и поведением. Стоит лишь изменить некоторые из этих параметров или даже один, как система становится неустойчивой и в конце концов приходит к качественно новому макросостоянию. В связи с этим становится возможным абстрагироваться от поведения отдельных элементов и частей системы на микроуровне. Хотя параметры порядка характеризуют результат взаимодействия элементов и частей системы на микроуровне, но именно они управляют их поведением на макроуровне. Ведь согласно принципу подчинения поведения элементов системы параметрам порядка становится возможным сосредоточиться на анализе именно этих параметров. Благодаря этому значительно упрощается исследование всей системы на макроуровне, поскольку параметров порядка существует немного, в то время как система может состоять из огромного числа элементов.

Этот основной метод синергетики, требующий учета взаимосвязи и взаимодействия состояний элементов сложноорганизованных систем на микроуровне и их параметров порядка на макроуровне, открывает широкие возможности для исследования подобных систем, встречающихся не только в физике и химии, но также в биологии и экологии, социально-экономических и гуманитарных науках. Конечно, при этом необходимо рассматривать важнейшие составляющие основного метода, такие, как требования неравновесности и нелинейности происходящих процессов,

1 Николис Г., Пригожин И. Познание сложного. М., 1990. С. 42.

взаимодействия в них случайности и детерминированности, значительного числа элементов в системе, не говоря уже об открытости системы и удаленности от точки равновесия. Но эти условия являются необходимыми для возникновения нового порядка и самоорганизации в системе, однако они далеко не достаточны, чтобы такие процессы возникли в системах, находящихся на более высоком уровне развития.

Тем не менее новый подход синергетики делает ее эффективным инструментом исследования сложноорганизованных систем и открывает широкие перспективы для ее применения в различных науках. Не случайно поэтому этот подход все больше проникает и в социально-экономические и гуманитарные науки, которые занимаются исследованием сложноорганизованных систем наиболее высокого уровня. Более того, под влиянием возникшей моды на синергетику некоторые представители общественных наук рассматривают ее как новую парадигму или философский метод исследования. Отдельные ученые считают, что синергетика — это новый философский метод исследования, призванный сменить диалектику, принципы и законы которой слишком абстрактны, чтобы применять их к решению конкретных научных проблем.

Однако, как бы ни относиться к диалектике, она не может рассматриваться как частный метод синергетики или другого междисциплинарного исследования, потому что, во-первых, диалектика представляет собой наиболее общий, философский метод познания, тогда как синергетический метод, несмотря на его эффективность, является конкретным методом исследования сложноорганизованных систем, т.е. все-таки частным методом; во-вторых, любой частный метод познания объясняет явления, относящиеся к сфере его исследования, значительно подробнее и конкретнее, чем общий, философский метод, который выделяет наиболее существенные особенности явлений и процессов; в-третьих, требовать от философии поступать по-другому означало бы превратить ее в натурфилософию, чем иногда грешили некоторые диалектики. В то же время попытка представить синергетику как новую философскую систему, по сути дела, возвращает нас к позитивистской догме «наука сама себе философия», которая ведет к ликвидации самой философии.

Вместо противопоставления принципов диалектики положениям синергетики следовало бы выяснить, как диалектические принципы развития находят свое воплощение в положениях синергетики. В частности, например, закон перехода количественных изменений в качественные находит конкретное выражение в существовании критических значений параметров состояния, при которых происходит переход си-

стемы в качественно другие состояния, что в конечном итоге приводит к возникновению новой структуры и порядка. Аналогично этому «борьба» противоположностей находит свое проявление в стремлении системы подавить флуктуации, с одной стороны, а с другой — усилить эти флуктуации с ростом неравновесности, вызванной взаимодействием с окружающей средой. Нередко подмена философии синергетикой используется не для раскрытия преимуществ этого междисциплинарного метода исследования, а для замены конкретного философского исследования синергетической фразеологией.

Иногда синергетика рассматривается в качестве новой методологии и даже логики для общественных наук, для чего предлагается модель многомерного мира, в которой разные аспекты исследования хотя и рассматриваются как альтернативные, но не исключают друг друга. В качестве типичного примера приводится впервые сформулированный в квантовой физике принцип дополнительности Н. Бора, в соответствии с которым корпускулярное описание микропроцессов дополняется волновым их описанием. Однако ссылка на теорию самоорганизации вряд ли согласуется с методологией многомерного мира. Теория самоорганизации, как мы убедились, стремится объяснить свойства сложноорганизованных систем как целостных объектов взаимодействием составляющих их элементов. В многомерной же методологии ничего подобного не предполагается, так как разные аспекты действительности хотя и признаются едиными, но не влияют друг на друга. Тогда зачем же было привлекать для этого синергетику?

По-видимому, такая тенденция в современных общественных науках обусловлена неясным и нечетким использованием философских терминов и понятий многими популяризаторами синергетики, которые характеризуют ее как новое мировоззрение или философский взгляд на мир. Иногда, впрочем, используются весьма неопределенные термины, как мировидение, мировосприятие и им подобные.

Сами основоположники синергетического подхода придерживаются более осторожной позиции, подчеркивая главным образом отличие новой парадигмы исследования от подхода классической науки, в частности в трактовке понимания принципов необратимости, нелинейности и неравновесности. Более того, даже ведущие теории современной физики — теория относительности и квантовая механика, по мнению И. Пригожина, рассматривают время как геометрический параметр и поэтому не могут правильно решить проблему времени и понять процесс перехода от существующего к возникающему¹.

¹ См.: Пригожий И. От существующего к возникающему. М, 1985.

Научная методология, конечно, должна опираться на результаты и достижения конкретных наук, и многие ее проблемы возникают в связи с трудностями этих наук, которые требуют философского анализа и разрешения, например открытие несоизмеримых величин в математике Древней Греции и дискуссии о возникновении Вселенной в современной космологии. Возникновение синергетики также выдвигает немало новых проблем перед философией. Но философия никогда не может заменить конкретных эмпирических и теоретических исследований в любой науке. В современных условиях, характеризующихся тенденцией к интеграции научного знания, возникновением таких междисциплинарных исследований, как системный подход и синергетика, методология и эпистемология научного знания должны базироваться в первую очередь на обобщениях и интег-ративных принципах именно таких исследований. Но подобного рода исследования ни в коем случае не должны выдаваться за новое философское мировоззрение, ибо последнее опирается не только на науку, но и на другие формы сознания и деятельности человечества, а также его роль и место в общей системе мира.

Междисциплинарные, как и общенаучные, методы исследования не исключают, а, напротив, предполагают конкретное исследование тех явлений, событий и процессов, к которым они применяются. А для этого необходимы конкретный анализ, построение, где это возможно, нелинейных математических моделей и их экспериментальная проверка конкретными фактами. Но это не такое простое дело, если принять во внимание, что с каждым уровнем сложности систем возрастают и те требования, которые предъявляются к открытым системам. Поэтому при исследовании систем возрастающей степени сложности для общих принципов и методов синергетики нужна более конкретная спецификация.

Основные понятия и вопросы

Бифуркация Параметр порядка

Детерминизм Порядок

Диссипативные структуры Равновесие

Кооперативные процессы Редукция

Нелинейность Самоорганизация

Неравновесность Флуктуация

Открытая система Хаос

1. Что изучает синергетика?

2. Какие системы называются сложноорганизованными?

3. Чем отличается синергетический подход от кибернетического?

4. Какую роль играют флуктуации в синергетике?

5. Какие процессы называются кооперативными и какую роль они играют в образовании новых структур?

6. Что характеризуют бифуркации?

7. Какую роль играют параметры порядка в синергетике?

8. Что такое циклическая причинность?

9. Где возникают критические точки?

10. Как рассматривает синергетика связь случайности и детерминизма?

Литература

Основная:

Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1986.

Философия науки. Современные философские проблемы областей научного

знания. М., 2005. Хакен Г. Синергетика. М., 1980.

Дополнительная:

Астафьева О.Н. Синергетический подход к исследованию социокультурных

процессов: возможности и пределы. М., 2002. Николис Г., Пригожин И. Познание сложного. М., 1990. Философия: энциклопедический словарь / Под ред. А.А. Ивина. М., 2004.

Глава 18

Концепция системного метода

В самом общем и широком смысле слова под системным исследованием предметов и явлений окружающего нас мира понимают такой метод, при котором они рассматриваются как части или элементы единого, целостного образования. Эти части или элементы, взаимодействуя, определяют новые свойства системы, которые отсутствуют у отдельных ее элементов. С таким пониманием системы мы постоянно встречались в ходе изложения всего предыдущего материала. Однако оно применимо лишь для характеристики систем, состоящих из однородных частей, имеющих вполне определенную структуру. Тем не менее на практике нередко к системам относят также совокупности разнородных объектов, объединенных в одно целое для осуществления определенной цели.

Главное, что определяет систему, — это взаимосвязь и взаимодействие частей в рамках целого. Если такое взаимодействие существует, то допустимо говорить о системе, хотя степень взаимодействия ее частей может быть различной. Следует также обратить внимание на то, что каждый отдельный объект, предмет или явление можно рассматривать как определенную целостность, состоящую из частей, и, следовательно, исследовать как систему.

Понятие системы и системный метод в целом формировались постепенно, по мере того как наука и практика овладевали разными типами, видами и формами взаимодействия и объединения предметов и явлений. Теперь нам предстоит подробнее ознакомиться с различными попытками уточнения как самого понятия системы, так и становления системного метода.

18.1. Становление системного метода исследования

Корни системного подхода к изучению окружающего мира уходят в глубокую древность. В неявной форме он широко применялся в ан-

тичной науке, хотя сам термин «система» появился значительно позднее. Древние греки рассматривали природу и мир как нечто единое целое, в котором предметы, явления и события связаны множеством различных связей. Основой такого единства у ранних греческих философов выступает определенное материальное начало: вода у Фалеса, воздух у Анаксимена и огонь у Гераклита. Однако эта верная в общем идея не раскрывалась в конкретных связях явлений и процессов, не доказывалась в частностях. Это и вполне понятно, ибо у древних греков не было конкретных наук и все, что можно было назвать положительным знанием, наравне с натурфилософскими спекуляциями входило в состав нерасчлененной философии. Исключением являлась лишь математика, в которой они создали знаменитый аксиоматический метод построения знания, до сих пор служащий важнейшим средством логической систематизации и обоснования не только математического, но и любого знания вообще.

С переходом к опытному изучению природы и возникновением экспериментального естествознания в XVII в. происходит расчленение знаний по отдельным областям природы, группам явлений, отраслям и научным дисциплинам. Начинается дисциплинарный способ построения и развития научного знания, когда каждая наука тщательно и досконально изучает свой предмет, используя специфические методы исследования, не интересуясь при этом ни целями и задачами, ни способами познания других наук. Такой подход, как отмечалось уже в 1-й главе, обладал определенными преимуществами, но в то же время ограничивал возможности исследователей узкими рамками своей дисциплины и тем самым препятствовал установлению связей между другими дисциплинами. В результате этого единая природа оказалась искусственно поделенной между разобщенными науками.

Несмотря на это, дифференциация науки продолжала расти, число отдельных научных дисциплин все больше увеличивалось, и, соответственно, ослабевали связи и взаимопонимание ученых. Со временем такое положение становилось все более нетерпимым, и вопреки сопротивлению отдельных групп ученых возникали интегративные, междисциплинарные методы и теории, с помощью которых, используя общие понятия и принципы, решались проблемы, которые выдвигались перед науками, изучавшими взаимосвязанные процессы и формы движения материи, а потом и более общие теории. Так, еще в конце XIX — начале XX в. возникли биофизика и биохимия, геофизика и геохимия, химическая физика и физическая химия и другие.

Настоящий прорыв в системных исследованиях произошел после окончания Второй мировой войны, когда возникло мощное систем-

ное движение, способствовавшее внедрению идей, принципов и методов системного исследования не только в естествознание, но и в социально-экономические и гуманитарные науки. Именно системный подход способствовал тому, что каждая наука стала рассматривать в качестве своего предмета изучение систем определенного типа, которые находятся во взаимодействии с другими системами. Согласно новому подходу, мир предстал в виде огромного множества систем самого разнообразного конкретного содержания и общности, объединенных в единое целое — Вселенную.

18.2. Специфика системного метода исследования

Приведенное выше интуитивное определение системы достаточно для того, чтобы отличать системы от таких совокупностей предметов и явлений, которые системами не являются. В нашей литературе для них не существует специального термина. Поэтому мы будем обозначать их заимствованным из англоязычной литературы термином агрегаты. Кучу камней вряд ли кто-либо назовет системой, в то время как физическое тело, состоящее из большого числа взаимодействующих молекул, или химическое соединение, образованное из нескольких элементов, а тем более живой организм, популяцию, вид и другие сообщества живых существ всякий будет интуитивно считать системой.

Чем мы руководствуемся при отнесении одних совокупностей объектов к системам, а других — к агрегатам? Очевидно, что в первом случае мы замечаем определенную целостность, единство составляющих систему элементов, а во втором такое единство и взаимосвязь отсутствуют и поэтому речь должна идти о простой совокупности, или агрегате, элементов.

Таким образом, для системного подхода характерно именно целостное рассмотрение, установление взаимодействия составных частей или элементов совокупности, несводимость свойств целого к свойствам частей.

На протяжении всего изложения мы встречались с многочисленными физическими, химическими, биологическими и экологическими системами, свойства которых нельзя объяснить свойствами их элементов. В отличие от этого свойства простых совокупностей, или агрегатов, возникают из суммирования свойств составляющих их частей. Так, например, длина тела, состоящего из нескольких частей, или его вес могут быть найдены путем суммирования соответственно длин и весов его частей. В отличие от этого температуру воды, полученную путем смешения разных ее объемов, нагретых до разных гра-

дусов, нельзя вычислить таким способом. Нередко поэтому говорят, что если свойства простых совокупностей аддитивны, т.е. суммируются или складываются из свойств или величин их частей, то свойства систем как целостных образований неаддитивны.

Следует, однако, отметить, что различие между системами и агрегатами, или просто совокупностями объектов, имеет не абсолютный, а относительный характер и зависит от того, как подходят к исследованию совокупности. Ведь даже кучу камней можно рассматривать как некоторую систему, элементы которой взаимодействуют по закону всемирного тяготения. Тем не менее здесь мы не обнаруживаем возникновения новых целостных свойств, которые присущи настоящим системам. Этот отличительный признак систем, заключающийся в наличии у них новых интегративных, целостных свойств, которые возникают вследствие взаимодействия составляющих их частей или элементов, всегда следует иметь в виду при определении систем.

В последние годы предпринималось немало попыток дать логическое определение понятию системы. Поскольку в логике типичным способом является определение через ближайший род и видовое отличие, постольку в качестве родового понятия обычно выбирались наиболее общие понятия математики и даже философии. В современной математике таким понятием считается понятие множества, введенное в конце прошлого века немецким математиком Г. Кантором (1845—1918) для обозначения любой совокупности математических объектов, обладающих некоторым общим свойством. Поэтому Р. Фейджин и А. Холл воспользовались понятием множества для логического определения системы.

«Система, — пишут они, — это множество объектов вместе с отношениями между объектами и между их атрибутами (свойствами)».

Такое определение нельзя назвать корректным, хотя бы потому, что самые различные совокупности объектов можно назвать множествами и для многих из них можно установить определенные отношения между объектами, так что видовое отличие для систем (differentia specified) не указано. Дело, однако, не столько в формальной некорректности определения, сколько в его содержательном несоответствии действительности. В самом деле, в нем не отмечается, что объекты, составляющие систему, взаимодействуют таким образом, что они обусловливают возникновение новых, целостных, системных свойств. По-видимому, такое предельно широкое понятие, как система, нельзя определить чисто логически через другие существующие понятия. Поэтому его следует признать исходным и неопределяемым понятием, содержание которого можно объяснить с помощью приме-

ров. Именно так обычно поступают в науке, когда приходится иметь дело с исходными, первоначальными ее понятиями, например с множеством в математике или массой и зарядом в физике.

Для лучшего понимания природы систем необходимо рассмотреть сначала их строение и структуру, а затем и классификацию.

Строение системы характеризуется теми компонентами, из которых она образована. Такими компонентами являются: подсистемы, части или элементы системы, в зависимости от того, что принимается за основу деления.

• Подсистемы составляют части системы, которые обладают определенной автономностью, но в то же время они подчинены системе и управляются ею. Обычно подсистемы выделяются в особым образом организованных системах, которые называются иерархическими.

• Элементами обычно называют наименьшие единицы системы, хотя в принципе любую часть можно рассматривать в качестве элемента, если отвлечься от ее размера.

В качестве типичного примера можно привести человеческий организм, который состоит из нервной, дыхательной, пищеварительной и других подсистем, часто называемых просто системами. В свою очередь, подсистемы содержат в своем составе определенные органы, которые состоят из тканей, а ткани — из клеток, а клетки — из молекул. Многие живые и социальные системы построены по такому же иерархическому принципу, где каждый уровень организации, обладая известной автономностью, в то же время подчинен предшествующему, более высокому уровню. Такая тесная взаимосвязь и взаимодействие различных компонентов обеспечивают системе как целостному, единому образованию наилучшие условия для существования и развития.

Структурой системы называют совокупность тех специфических взаимосвязей и взаимодействий, благодаря которым возникают новые целостные свойства, присущие только системе и отсутствующие у отдельных ее компонентов. В западной литературе такие свойства называют эмерджентными, или возникающими в результате взаимодействия и присущими только системе. В зависимости от конкретного характера взаимодействия компонентов различают различные типы систем: электромагнитные, атомные, ядерные, химические, биологические и социальные. В рамках этих типов можно, в свою очередь, рассматривать отдельные виды систем.

В принципе к каждому отдельному объекту можно подойти с системной точки зрения, поскольку он представляет собой определенное целостное образование, способное к самостоятельному существованию. Так, например, молекула воды, образованная из двух атомов во-

дорода и одного атома кислорода, представляет собой систему, компоненты которой взаимосвязаны силами электромагнитного взаимодействия. Весь окружающий нас мир, его предметы, явления и процессы оказываются совокупностью самых разнообразных по конкретной природе и уровню организации систем. Каждая система в этом мире взаимодействует с другими системами.

Система и ее окружение. Для более тщательного исследования обычно выделяют те системы, с которыми данная система взаимодействует непосредственно и которые называют окружением или внешней средой системы. Все реальные системы в природе и обществе являются, как уже указывалось, открытыми и, следовательно, взаимодействующими с окружением путем обмена веществом, энергией и информацией. Представление о закрытой, или изолированной, системе является далеко идущей абстракцией, не отражающей адекватно реальность, поскольку никакая реальная система не может быть изолирована от воздействия других систем, составляющих ее окружение. В неорганической природе открытые системы могут обмениваться с окружением либо веществом, как это происходит в химических реакциях, либо энергией, когда система получает свежую энергию из окружения и рассеивает в нем «отработанную» энергию в виде тепла. В живой природе системы обмениваются с окружением, кроме вещества и энергии, также и информацией, посредством которой происходит управление и передача наследственных признаков от организмов к потомкам. Особое значение обмен информацией приобретает в социально-экономических и культурно-гуманитарных системах, где такой обмен служит основой для всей коммуникативной деятельности людей.

Классификация систем может производиться по самым разным основаниям. Прежде всего, все системы можно разделить на системы материальные и идеальные, или концептуальные. К материальным системам относится подавляющее большинство систем неорганического, органического и социального характера. Все материальные системы, в свою очередь, могут быть разделены на основные классы соответственно той форме движения материи, которую они представляют. В связи с этим обычно различают гравитационные, физические, химические, биологические, геологические, экологические и социальные системы. Среди материальных систем выделяют также искусственные, специально созданные обществом технические и технологические системы, служащие для производства материальных благ.

Все эти системы называются материальными или объективными потому, что их содержание и свойства не зависят от познающего субъекта. Однако субъект может все глубже, полнее и точнее познавать их

свойства и закономерности с помощью создаваемых им концептуальных систем. Такие системы называются идеальными именно потому, что представляют собой отражение материальных, объективно существующих в природе и обществе систем.

Наиболее типичным примером концептуальной системы является научная теория, которая выражает с помощью своих понятий, обобщений и законов объективные, реальные связи и отношения, существующие в конкретных природных и социальных системах.

Системный характер научной теории выражается в самом ее построении, когда отдельные ее понятия и суждения не просто перечисляются, а объединяются в рамках определенной целостной структуры. В этих целях обычно выделяются несколько основных, или первоначальных, понятий, на основе которых, во-первых, по правилам логики определяются другие, производные, или вторичные, понятия. Аналогично этому среди всех суждений теории выбираются некоторые исходные, или основные, суждения, которые в математических теориях называются аксиомами, а в естественнонаучных теориях — законами или принципами. Так, например, в классической механике такими основными суждениями являются три основных закона механики, в специальной теории относительности — принципы постоянства скорости света и относительности. В математизированных теориях физики соответствующие законы часто выражаются с помощью систем уравнений, как это осуществлено Дж.К. Максвеллом в его теории электромагнетизма. В биологических и социальных теориях обычно ограничиваются словесными формулировками законов. На примере эволюционной теории Ч. Дарвина мы видели, что ее основное содержание можно выразить с помощью трех основных принципов или даже единственного принципа естественного отбора.

Все наше знание не только в области науки, но и в других сферах деятельности мы стремимся определенным образом систематизировать, чтобы стала ясной логическая взаимосвязь отдельных суждений, а также всей структуры знания в целом. Отдельное, изолированное суждение не представляет особого интереса для науки. Только тогда, когда его удается логически связать с другими элементами знания, в частности с суждениями теории, оно приобретает определенный смысл и значение. Поэтому важнейшая функция научного познания состоит как раз в систематизации всего накопленного знания, при которой отдельные суждения, выражающие знание о конкретных фактах, объединяются в рамках определенной концептуальной системы.

Другие классификации в качестве основания деления рассматривают признаки, характеризующие состояние системы, ее поведение,

19-925

взаимодействие с окружением, целенаправленность и предсказуемость поведения и другие свойства.

Наиболее простой классификацией является деление систем на статические и динамические, которое в известной мере является условным, так как все в мире находится в постоянном изменении и движении. Поскольку, однако, даже в механике мы различаем статику и динамику, то кажется целесообразным рассматривать специально также статические системы.

Среди динамических систем обычно выделяют детерминистические и стохастические системы. Такая классификация основывается на характере предсказания динамики или поведения систем. Как отмечалось в предыдущих главах, предсказания, основанные на изучении поведения детерминистических систем, имеют вполне однозначный и достоверный характер. Именно такими системами являются динамические системы, исследуемые в классической механике и астрономии. В отличие от них стохастические системы, которые чаще всего называют вероятностно-статистическими, имеют дело с массовыми или повторяющимися случайными событиями и явлениями. Поэтому предсказания в них, как отмечалось в предыдущих главах, имеют не достоверный, а лишь вероятностный характер.

По характеру взаимодействия с окружающей средой различают, как мы уже знаем, системы открытые и закрытые (изолированные), а иногда выделяют также частично открытые системы. Такая классификация носит в основном условный характер, ибо представление о закрытых системах возникло в классической термодинамике как определенная абстракция, оказавшаяся не соответствующей объективной действительности, в которой подавляющее большинство систем, если не все они, являются открытыми.

Многие сложноорганизованные системы, встречающиеся в социальном мире, являются целенаправленными, т.е. ориентированными на достижение одной или нескольких целей, причем в разных подсистемах и на разных уровнях организации эти цели могут быть отличными и даже прийти в конфликт между собой.

Классификация систем дает возможность рассмотреть множество существующих в науке систем ретроспективно, т.е. задним числом, и поэтому не представляет для исследователя такого интереса, как изучение метода и перспектив системного подхода в конкретных условиях его применения.

18.3. Метод и перспективы системного исследования

В неявной форме системный подход в простейшем виде применялся в науке с самого начала ее возникновения. Даже тогда, когда отдельные науки занимались накоплением и обобщением первоначального фактического материала, идея систематизации и единства лежала в основе всех поисков новых фактов и приведения их в единую систему научного знания.

Однако возникновение системного метода как особого способа исследования многие относят ко времени Второй мировой войны и наступившему мирному периоду. Во время войны ученые столкнулись с проблемами комплексного характера, которые требуют учета взаимосвязи и взаимодействия многих факторов в рамках целого. К таким проблемам относились, в частности, планирование и проведение военных операций, вопросы снабжения и организации армии, принятие решений в сложных условиях и т.п. На этой основе возникла одна из первых системных дисциплин, названная исследованием операций. Применение системных идей к анализу экономических и социальных процессов способствовало возникновению теории игр и теории принятия решений.

Пожалуй, самым значительным шагом в формировании идей системного метода было появление кибернетики как общей теории управления в технических системах, живых организмах и обществе. В ней наиболее отчетливо виден новый подход к исследованию различных по конкретному содержанию систем управления. Хотя отдельные теории управления существовали и в