Моя вера трещит по швам, я ненавижу этот ежедневник с первой страницы. Что, если и впрямь я - всего лишь загнанное у угол животное, прыгающее в огненный обруч по первому щелчку?

«Пот, смываемый дождем. Кто-то бежит в пещеры, их камеры намокают, пропуская воду к ценной информации. Частично кадры для сотрудников заповедника уничтожены. Китайские подделки обезоружены.

Ливень придает людям смелости. Божественное спасение, благодать. Некоторые туристы прыгают прямо в футболках и шлепках в святую святых. Стадный инстинкт в действии. Ощущение вседозволенности и безнаказанности.

Немцы опасливо снимают происходящее уцелевшими камерами. Трусливые жирные зайцы. Чопорные волосатые феминистки, перепившие хмельного напитка мужья с пузом навыкат.

Влюбляясь, отдавайся всей душой. Пускай эмоции накрывают и доводят до естественного состояния всемогущества. Первородный грех. Вылезая из священных вод, охраняемых Юнеско, прямо на мостике, где еще недавно была тропа муравейника, предаемся любви. Ты заглядываешь в глаза и сливаешься со мной в одно. Откровение, истина, справедливость.

Мои змеи блаженно засыпают, разрешая сердцу любить. Капли бьют по твоей спине, мелкие занозы покрывают мою, я не чувствую боли. Только нарастающее чувство своей правоты.

Ангел, подмигнув одним глазом, срывает одежды и плещется в насыщенных минералами водах".

***

"Откровение последнее.

Наше последнее путешествие домой. Москва - пункт назначения. Место, где все закончится.

Мебель-история. Красные плюшевые диваны, с резными ножками. Зеркала в которых видишь нечеткое отражение. Массивная дубовая кровать.

Вчера я позволила себе немного счастья. До тебя не до стучаться, Бог. Ты далекая бесчувственная тварь, с которой я сроднилась.

Маленький подарок между инструкцией безопасности и гигиеническим пакетом – напоминание обо мне.

В самолетах я впадаю в панику, страх смерти обычно заглушается абсентом. Сегодня я решила вместо того, чтобы мочится собственными мозгами, воскресить в памяти счастливую сцену. Прокручиваю в голове и успокаиваюсь».

«Июнь

Впитывая кожей капли дождя, мы мчимся на велосипедах по Воробьевым горам. Грязь пристает к моему белому платью, волосы слипаются, образуя тяжелые нити. Выход из зоны комфорта, буквально на шаг и этого будет достаточно, чтобы почувствовать себя на минуту счастливой.

Замедляемся, отбрасываем велосипеды и бежим к дереву. Естественность. Целуемся под дождем. Прыжок зверя. Твои руки на моих ягодицах, мои ступни обхватывают твою спину, образуя крест. Движение, глухие удары капель о листья, громкие стоны и радость, всплескивающаяся на дерево. Короткая жизнь на стволе. Белая, тягучая жидкость, густыми каплями беспрепятственно стекает по коре, напоминая мне слезы ангелов. День счастья, минута естественности».

«Открываю глаза. Смотрю на стрелки часов. Ещё не вечер. Небесные птички порхают между синими креслами. Мы – внутренности железной птицы.

Мой любимый физик сидит рядом и что-то читает, его рука держит мою. Назад к истокам. Мой язык еще чувствует вкус спермы. Слезы ангелов во мне. 35F опять всхрапнула, что вывело 34E из оцепенения.

Вновь прикрываю веки, отдаваясь звукам классической музыки.

Мысль о том, как попасть на прием к Богу приходит мне случайно. Мы летим в самолете, предвкушая очередное безумство. Я выходила из туалета, когда случайно заметила тебя. Жидкие волосы до плеч, нежные губы и голубые беспомощные глаза. Я знала, что твое сердце - клубок змей, что история с курятником была не случайна. Месть, ненависть, мания преследования, паранойя. Ты с самого начала все продумала. Но мой яд сильнее твоего.

Запершись в туалете, я попросила его, моего физика, для большего удовольствия немного придушить меня. Платок с моей шеи ручной змейкой переползает в его руку. Тесная комнатка с зеркалами. Погоня за новыми впечатлениями. Гарантированный билет к Богу. Сглатываю слюну. Все осознала и решила поговорить.

Платок, в котором я девчонкой отмаливала грехи.

Тебе не нравится, Всевышний, ты боишься моего присутствия, и я слишком хорошо это чувствую.

Бойся, старый волосатый дед, я уже близко.

Ангелы потирают ладони. В любом случае, они - скоты, в выигрыше. Либо проиграют пару сотен, либо я их прикончу, тем самым, избавив от мучений вечной жизни. Ставки высоки. Не только золотые арфы бабушек и нимбы. Если я убью Бога, они проиграют бессмертие.

Желтые огни тусклых лампочек по цвету похожи на кожу моей покойной духовной наставницы. Мне снова страшно. К черту эту идею. Тяну платок на себя, ты дергаешь сильнее. Скоро наступит МОЯ первая маленькая смерть, а потом как пойдет. Животный инстинкт самосохранения - ничто по сравнению с твоими руками. Теряю сознание. Ангел берет меня за руку и ведет по ступеням".

***

"-Доигралась? Вот мы и встретились.

Кабинет или спальня. Огромная круглая кровать с натянутыми простынями противного синего оттенка.

-Ты знаешь мою ставку. Сногсшибательная шизофреничка выиграла, - Бог протягивает мне шелковый шарф, - Твой яд сильнее. Закрываешь глаза и откидываешься на подушки.

Создатель - это не бородатый старый дядька. Никаких волосатых ног и большого прямого носа. У него жидкие светлые волосы, нежные губы молочного цвета и клубок змей вместо сердца. Творец не имеет члена, вместо него у Всевышнего влагалище. Божественная херь, я припадаю губами к несостоявшемуся мужскому органу и легко толкаю беспомощного создателя на кровать с мерзкими синими простынями. Наши змеи сплетаются, переползая из сердца в сердце. Больше нет различий, мы едины в экстазе любви. Порыв. Страстное желание не быть одинокой.

Мы - выращенные для бойни свиньи, потребители, пожирающие слабых. Шакалы, вгрызающиеся в горло беззащитным и уставшим от всего животным.

Ты глубоко дышишь, твое бесподобное тело сотрясает нахлынувшая волна оргазма.

Что я делала до этого дня?

Училась ползать, дарила улыбки, постигала любовь, принимала подарки от родственников, впускала в свое сердце змей. Одна за другой они вползали и, откусив ценные кусочки плоти, оставались греться внутри.

Ребенок-растение. Сказки про небесного отца, следящего с неба за людьми. Вытягивающийся вверх стебель с прекрасным бутоном. Цветок раскрывается, обнажая манию преследования. Анафема раз.

Твоя грудь вздымается, напоминая мне о матери.

Что я делала до этого дня?

Захлебывалась в раковине, привыкая к пальцам, которые держали меня у груди в младенчестве, вспоминая глаза, лучащиеся от доброты и умиления. Пальцы крепко сжимались на моем горле, образуя тиски. Если издеваться над детьми, они невольно привыкают и ищут того же в юности. Своими действиями, мама, ты, хоть и неосознанно, развивала во мне наклонности извращенки. Аутосфиксиофолия, если по-научному. Проклятие №2.

Первые шаги ты встречала радостью, раскинув объятия светилась улыбкой и я шла, забыв про страх падения. Полет. В маленьком мозгу запечатляется открытка, где я лечу. Счастье и радость на лице, ощущение полной безопасности. Но однажды ты уронила меня. Кровь хлынула из носа. Ребенок сидел и орал, не понимая, что происходит…

Мать всегда ассоциировалась с птицей. Я - выпавший из гнезда птенец. Страх опять удариться о землю и испытать физическую боль – изъян №3. Боязнь высоты, с которой я все же пытаюсь бороться.

Целиком состою из отклонений и детских травм, превративших жизни других в трагедию. Вот ещё одно уродство: отрава. Cтремление к небесам, накладываясь на рассказы бабушки, определили мой путь. Под влиянием симфоний Баха в туалетах клубов у меня рождалась цель.

Происходило неизбежное формирование клубка яда.

Смотрю на тебя. Глаза закрыты, волосы разбросаны по подушке, ты встаешь и внимательно смотришь на меня, пристально, с естественным интересом, как смотрят дети.

Ложусь на лопатки. Спинка кровати обтянута тканью. Твой язык глубоко во мне. Наша мать не заключала твою хрупкую шейку в тиски, тебя она била ремнем, оставляя красные следы и ссадины. В том курятнике он бил тебя, чтобы ты кончила. Я это точно знаю. Так написано в твоем дневнике. Взяв его, начала заполнять свободные страницы, смешивая наши жизни, сплетая истории, как паук ткет паутину. Кропотливая работа - прочитав правду о тебе, заполнить половину собой и вернуть первоначальной обладательнице.

Простыни окрашиваются в небесно-голубой цвет твоих глаз. Я - растение. Прекрасный бутон раскрывается, обнажая перед небесами мою цель. Недвижно лежу, сотрясаясь всем телом от волн оргазма.

Иди ко мне, сестренка, мой ангел, моя страсть, моя главная змея, мой Бог. Одно и то же явление разными именами. Ты явление, представляешь? Событие, судьба. Соперничество двух сестер. Ангел. Постоянно за моей спиной. Крадущаяся или недвижно стоящая. Наблюдающая.

Мой черед. Моя змея в тебя. Я хочу, чтобы ты узнала, каково это быть мной. Прими хотя бы частичку и насладись этим.

Тяну платок на себя, ты стонешь. Скоро у тебя наступит вторая маленькая смерть, а потом как пойдет.

Молочно-розовые губы кривятся, небесно-голубые глаза широко распахнуты. Зеркала души. Горло пытается издать какие-то звуки. Бесполезно. Пузырьки. Я - твоя сестра крепко держу шелковую змею. Мой шарф, который ты лично мне протянула, когда признала, чей яд сильнее. Тот, в котором я отмаливала грехи, тот которым я правильно задушила своего мужа. Вырываться бесполезно.

Муж по твоим, сестренка, понятиям - Бог на земле. Прежде чем иметь тебя он должен пройти школу жизни. Справочник для тупиц: школа жизни - не только огонь, вода, медные трубы, но внешний лоск и добропорядочность. Прежде чем встретиться с тобой он должен выучиться лицемерию, на отлично сдать экзамены в сельской школе, подогнав бутылочку-другую самогона завучу, соблазнить твоих подружек. И еще пару пунктов, которые ты написала своей прелестной ручкой: избранник обязан уметь убивать, должен вырваться из замкнутого круга и научиться дарить людям улыбки. Я сделала все, что ты выводила рукой на страницах ежедневника, прежде чем опять встретиться с тобой.

Если Бог - это не старый волосатый дядька с бородой, а нежный ангел с жидкими светлыми волосами, то я и есть муж. Поэтому я здесь на этой мерзкой кровати. Три сущности. Ты с самого началами была со мной.

Я прощаю тебя Божественное глупое дитя, потому избавлю от вечной жизни. Задыхаясь, ты не цеплялась пальцами за шарф и не оставляла глубоких порезов на моих бедрах. Шелк натянулся и оргазм взорвал твое тело, через секунду бездыханно опустившееся на небесные простыни.

Первое, что я испытала - горечь. Никакого освобождения, радости от выполненной цели. Я привлекла твое внимание, осуществила мечту, и это повергло меня в уныние. Простыни окрашиваются в противного цвета оттенок синего. Медленно расползающееся пятно закрашивает лазурь, на которой лежит бездыханный Бог".

***

"В 16.09 мы откинулись на спинки обтянутых синей искусственной кожей кресел. Несколько минут назад я очнулась от транса. Если в самолете сесть на столик для пеленания детей и дышать по определенной технике, а затем вручить спутнику платок, можно увидеть сон. Всего минуту ты будешь находиться в отключке. Шестидесяти секунд хватит, чтобы замолить совершенные грехи.

Всходя по трапу самолета, я увидела тебя, моя сестра, мой ангел. И весь полет молилась, чтобы только ты меня не узнала. Лежала на коленях дорого сердцу физика, спрятав лицо в его одежде, играла в телефон, отвернувшись к окну, делала вид что сплю, когда ты интересовалась желаю я рыбу или мяса. От мира меня отделали огромные солнцезащитные очки на пол-лица.

Когда пассажиры сойдут с трапа самолета, вспомнив ненормальную, схватившую тебя за руку, ты увидишь свой старый потерянный черный ежедневник с именем на обложке. Дурацкая детская привычка записывать впечатления. Наверняка ты поняла, кто его взял и как я догадалась о твоем феерическом оргазме с моим мужем.

Люди - жирные бездушные хряки, безразлично ковыряющие мясо в тарелке или обезумевшие от погони за ленточкой лидера змеи. Их грязь смешивается с девственной чистотой. Читай, детка, и знай, что все это время лучшей была именно ты, моя глупая, маленькая сестренка".