Неожиданные подробности 12 страница

Положив руки над раковиной, позволяя воде стекать по ним, она чуть не подпрыгнула, когда почувствовала мягкое прикосновение на ее плече.

- Иисусе, Диллан, ты напугал меня, - сказала она, ее голос был робким и пронизан паникой, которую она пыталась отчаянно подавить.

Мог ли он сказать? Выгляжу ли я по-другому? Ох, боже, пахну ли я все еще им?

Он мягко улыбнулся, его тон был низким, даже успокаивающим. – Ты вся дрожишь, детка, - сказал он, убирая спутанные волосы с ее лица. – Давай ты примешь душ, хорошо?

Проглотив назад желчь, неуклонно растущую у нее в горле, она кивнула, когда он снял с нее трусики, ее тело не переставало дрожать. Она отступила, и он снял с нее лифчик, ее глаза никогда не прерывали его взгляд. Схватив ее за руку, он повел ее к душу и включил его. Жестом предложил ей зайти внутрь. С неровным дыханием, она наблюдала, как он раздевался. Взяв мыло, она поспешно начала проводить им по телу, в попытке избавиться от запаха Гэвина на ее коже. Зайдя душ, Диллан прижал ее спиной к груди, и начал массировать ей плечи. Делая глубокие вдохи, она позволила откинуть голову назад, стараясь насладиться теплом воды.

- Оливия уже проснулась? – спросила она, пытаясь завести разговор.

- Я не думаю. Дверь ее комнаты все еще закрыта, - он продолжал массировать ей плечи. - Она, должно быть, встала с дивана, потому что она там лежала, когда я пришел прошлой ночью.

- Во сколько мы встречаемся с твоими родителями? – неохотно спросила она.

- Мы должна начать готовиться, как только ты примешь душ.

Эмили кивнула.

- Так ты хорошо погуляла прошлой ночью?

Она дотянулась до шампуня и закусила губу. – Да, довольно.

- Что ты делала прошлой ночью, Эмили? Его голос был достаточно ожесточенным, чтобы послать дрожь по ее спине.

Пытаясь перевести дыхание, она повернулась лицом к нему. – Что…что ты имеешь в виду?

Вглядываясь в ее глаза, он медленно поднял руку и провел пальцем по ее подбородку. – Ты лгала мне, - сказал он мягко.

Сердце рикошетило в груди, Эмили покачала головой, борясь с появляющимися слезами. – Я…я не лгала тебе ни о чем.

Он взял у нее шампунь, налил немного в свои руки, и намылил их. Не сводя с нее взгляда, он собрал ее волосы и начал их мыть. – Я столкнулся с Гэвином прошлой ночью, когда пришел домой.

Пытаясь скрыть панику, она пыталась держать себя в руках, но на самом деле хотела утопиться, задохнуться, или даже умереть там, в душе, Эмили смотрела на него, не в состоянии сказать и слова. Она чувствовала, как образуется комок в горле, не дающий ей дышать.

- Он сказал мне, что вы, девочки, не пошли в «Пинк».

Проглотив ком в горле, воздух медленно попадал обратно в легкие. – Ох, - сказала она, задыхаясь. – Ммм, да, мы решили пойти на вечеринку, которую проводили знакомые Фэллон.

- Правильно, ты солгала.

- Я не лгала, Диллан, - прошептала она, промывая шампунь с ее волос, осознавая, что скрывает гораздо больше. – Мы поменяли планы в последнюю минуту. Вот и все.

Потянув ее к себе, он прикоснулся ртом к ее подбородку. – Хорошо, планы изменились, о которых я не знал, - он обнял ее за талию. – Что если бы я пошел в «Пинк»? Я бы подумал, что что-то случилось с вами.

- Ты прав, - признала она. Это было меньшее, что она могла сделать, учитывая…хорошо, учитывая все произошедшее. Она знала, что он мог сделать быстрый звонок и проверить ее, но она не стала упускать свою удачу. – Я должна была позвонить тебе. Я слишком много выпила, и честно говоря, я не подумала об этом. Мне очень жаль, в следующий раз я позвоню.

Удовлетворившись ее ответом, он передал ей мыло и обернулся, положив руки на плитку. – Помоешь мне спину? - намылив руки, она сделала, как он попросил. – Я не уверен, что в следующий раз ты будешь гулять с этим фриком снова.

- Но, Диллан, она…

- Слушай, я не в настроении с тобой спорить, Эмили. Я никогда не видел тебя такой раньше. Я пытался тебя разбудить, но ты не сдвинулась с места, - он хрустнул шеей в разные стороны и повел плечами. – Я даже подумал, что у тебя алкогольное опьянение, пока ты что-то не пробормотала. Это приводит меня к мысли, что она плохо на тебя влияет. Конец истории. Ты больше не будешь с ней проводить время.

Не способная вымолвить и слова, она застыла, и перестала мыть ему спину.

Обернувшись, Диллан осторожно потянул ее голову к себе и поцеловал в губы. Он не мог их видеть, но тихие слезы потекли по ее щекам. Сегодня – в эти мгновения и секунды – она не будет спорить с ним. Она не могла. Этого не было в ней. Она едва ли могла бороться – не после того трюка, который она выкинула с его лучшим другом менее, чем двенадцать часов назад. Когда Диллан занялся с ней любовью, это не были лишь его руки на ее плоти. Вина буквально пропиталась в ее кожу, проявляясь, как болезнь. Она хотела использовать последний оставшийся бой, чтобы избежать непреодолимое чувство стыда, угрожающее поглотить ее целиком.

Сидя в итальянском ресторане в верхнем Ист-Сайде, Эмили взяла в руки приборы и рассматривала Джоан Паркер, маму Диллана, через стол. – Да, вообще-то я начну на следующей неделе.

- Это просто замечательно, - продолжала Джоан, соединяя вместе пальцы. – Я просто счастлива, что мой Диллан нашел тебе работу в Гринвич Вилидж. Там замечательные школы. Внезапно, лицо Джоан стало недовольным. – Но, я должна сказать, меня пугает, что ты практически согласилась работать в районе Бушвик. Это настоящие отбросы.

Хоть это и не шокировало ее, Эмили внутренне съежилась от ее заявления, проглотив колкий ответ. Джоан была известна тем, что окружала себя только людьми, чьи машины стоили целое состояние. С ее чрезмерно крашенными светлыми волосами, ежемесячными инъекциями ботокса, и поддельными акриловыми ногтями, Эмили не была уверена, что в ней есть хоть что-то натуральное – даже ее груди были под сомнением. Единственное, что было реальным в этом «манекене», она была настоящей нахалкой, золото-искательницей и снобом.

- Джоан, я уверен, что Эмили не имела понятия о ситуации в городе, когда подавала резюме, - ответил отец Диллана, Генри. Проведя рукой по волосам, он откинулся в кресле и тепло улыбнулся. – Ведь я прав?

Эмили кивнула. – Да вы правы, Мистер Паркер. Я лишь недавно посетила сайт Департамента образования штата Нью-Йорк и подала заявление, на все доступные вакансии.

Схватив руку Эмили, Диллан послал своей маме ожесточенный взгляд. – Я беру полную ответственность за то, что не предупредил ее о некоторых районах. Она понятия не имела, где искать.

Эмили улыбнулась ему, сжимая его руку сильнее.

- Ох, Диллан, дорогой, ты опять защищаешь ее, как в тот раз, когда она сломя голову переехала из другого штата, не рассмотрев при этом варианты. Она мило похлопала сына по спине, в то время, как Эмили перестала улыбаться. – Все, что требовалось, лишь немного времени на исследование с ее стороны, чтобы избежать ...

Прервав ее, Эмили осторожно обуздала свой голос, пытаясь свести к минимуму ее враждебность. – В случае, если вы забыли, у меня было много дел. Это должно быть выскочило у меня из головы где-то – я не знаю – например, когда умерла моя мать.

- Ну да, конечно, я не забыла об этом, - быстро прощебетала она, перекинув волосы через плечо. – Я лишь хотела сказа..

- Мама, - сказал Диллан, с акцентом он положил свой прибор вниз и уперся локтями на стол, взглядом, он показал ей закрыть рот на замок.

Открыв рот, Джоан поерзала на своем месте и поправила воротник ее твидового костюма от Шанель, который стоил, наверное, как двухмесячная аренда за жилье Эмили и Оливии.

Положив руку на спинку ее стула, Генри посмотрел на жену. – Да, давай закроем эту тему, хорошо?

Джоан коротко кивнула и потянулась к бокалу красного вина. – Хорошо.

В течение следующего получаса, Эмили не проронила слова, пытаясь придумать план, чтобы сбежать отсюда. Внезапная слепота, синдром острой дыхательной недостаточности, черт, и даже остановка сердца, все это возглавляло ее мысленный список недугов, в качестве предлога, чтобы уйти. Напряжение в воздухе было таким плотным и густым, как горячий кленовый сироп. Очень сильное похмелье и мигрень в голове, лишь усилилась с ее планами о побеге. Она была благодарна отцу Диллана, когда он нарушил тишину, рассказывая очередную известную шутку о проститутке и курице.

Диллан посмотрел на Эмили, после того, как официант убрал их тарелки. – Детка, ты же будешь десерт?

Она покачала головой, чтобы отказаться.

Но секунду подумав, решила съесть еще один кусочек, и серьезно задумалась, что она сможет выйти из этого кошмара, лишь перевернув весь стол.

- Вообще-то, буду, - ответила Эмили.

Ожидая свое тирамису, Эмили взглянула на Диллана, и заметила, что он начал потеть, его лицо стало ярко-пунцовым. Если она не ошибалась, он выглядел, так как она себя чувствовала.

И это было плохо.

Положив руку на его щеку, она спросила. – Ты в порядке?

Он кивнул головой, и дрожащей рукой сорвал салфетку со стола, вытирая пот со лба. Эмили передала ему воды, несколькими глотками, он осушил весь стакан. Она посмотрела на его родителей, чтобы оценить их реакцию на его причудливое поведение и обнаружила их улыбающимися, как Чеширский кот.

А?

Когда она снова взглянула на Диллана, он поднимался со стула, держа одну руку в кармане брюк. В течение следующих секунд, звуки музыки словно играли в замедленном темпе для Эмили.

Ее сердце забилось, как испуганная мышь, спасаясь от хищника.

Диллан убрал свой стул от стола.

Тададам (звук удара)

Диллан медленно опустился на одно колено.

Тамдам…тамдам…

Диллан достал маленькую черную бархатную коробочку

Тамдам…

Тамдам…

Прямая линия…

Бииииииип…

Где-то посередине всего этого, где Эмили была свидетелем, ее затуманенный мозг замечал отдаленные звуки других посетителей, выпускающие радостные свистки, когда они наблюдали, за тем, что собирается делать ее парень. Во рту появилась сухость, которая могла бы посоперничать с пустыней Сахарой. С затуманенным зрением, она оглядела толпу – большинство из них широко улыбались, некоторые указывали на нее, один человек даже кричал «Давай вперед, приятель», закончив своей выступление свистом сквозь пальцы.

Глядя на него, стоящего на коленях перед ней, Эмили не могла произнести нормально и слова, от растущего беспокойства. – Диллан…что…что ты делаешь? – прошептала она.

Он поднял ее руку и оставил нежный поцелуй на ней, его голос дрожал. – Я люблю тебя, Эмили. - Он с треском открыл коробку, освещая классическое помолвочное кольцо с бриллиантом в центре, размером более одного карата. Его глаза мерцали, и казалось, это были слезы. - Ты перевернула весь мой мир. Не могла бы ты сделать мне честь и стать моей женой?

Все еще пытаясь осознать его предложение в полном объеме, и отчаянно восстанавливая нормальный темп дыхания, Эмили дотронулась до его щеки, ее голос был тише, чем шепот. – Диллан, мы можем поговорить наедине, пожалуйста?

Почти сразу же, его улыбка спала с лица, но прежде чем он ответил, заговорила его мама.

Ее лицо исказилось, словно она обиделась. – Ты уверена, что собираешься сказать «да» моему сыну? – раздраженно сказала она.

Генри приказал ей взглядом молчать.

Не получив ответа, Эмили закусила губу и посмотрела вниз на скрученные руки на коленях.

Диллан медленно поднялся на ноги, свирепым взглядом посмотрев на маму. Он протянул руку и мягко взял Эмили за руку. – Ммм…хорошо, детка, - сказал он, понизив голос. – Здесь есть банкетный зал, где мы можем поговорить.

Эмили выпустила воздух из легких, словно он был в заложниках. Она потянулась к руке Диллана и с опущенной головой от стыда, последовала за ним к задней части ресторана. Краем глаза, она могла видеть посетителей, которые выглядывали из своих мест и тихо возобновляли трапезу. Тихие шепоты, распространяющиеся по залу, громко зазвучали в ее ушах, словно школьный оркестр.

Диллан закрыл за собой дверь, его невысказанный вопрос повис в воздухе. Удрученный взгляд в его глазах был очевидным, когда он скрестил руки и побрел к окну.

Голос Эмили был чуть громче шепота, но был слышен через всю комнату, где он стоял, не двигаясь. – Мне просто нужно время, Диллан. Вот и все.

Не поворачиваясь в ее сторону, он громко выдохнул, его голос был тихим, как и ее. – Я не понимаю, Эмили. Мы говорили об этом несколько раз. Я думал, ты любишь меня.

Эмили заплакала, несмотря на все ее внутренние уговоры, держать слезы при себе. – Боже, Диллан, конечно, я люблю тебя. Я люблю тебя даже больше, чем ты можешь себе представить, - воскликнула она, слова чувствовались отвратительно, от воспоминаний о прошлой ночи. Последнее, что ей нужно было это образы Гэвина, но это было бесполезно. Он не выходил из ее мыслей. Его улыбка…его глаза…его смех…все, что было связано с ним, приводило ее в замешательство. Ее теория, о том, что она не хотела его, разбилась на кусочки. Просто так, ее сердце сжалось немного больше. – Мы даже еще не жили вместе. Я думала, это будет нашим первым шагом до брака.

Диллан повернулся к ней лицом. – Я хотел, чтобы ты переехала ко мне, когда ты приехала в Нью-Йорк, Эмили. Ты одна, кто не хотел этого принять.
Эмили все еще пыталась взять себя в руки, он пересек комнату и разорвал их дистанцию. С дрожащей рукой он погладил ее по щеке. – Я люблю тебя. Это наш следующий шаг, детка. Пожалуйста, скажи мне, что это не имеет отношение к тому, что сделал твой отец вашей семье. Я никогда так не сделаю, Эмили. Клянусь богом, я не буду.

Теперь Эмили окунулась в воспоминания двадцатилетней давности. Сколько бы она не отрицала, никаких упоминаний об этом человеке…она хорошо его помнила. Особенно один день: утро, когда он вышел из дома, и из ее жизни навсегда. Вспышки памяти ее в пятилетнем возрасте, смотрящую на высокую фигуру, которого даже в юном возрасте, Эмили сильно любила – врезались ей в память. Воспоминания о ее крошечных ручонках, хватающих его за ногу, чтобы он остался и не уходил, вторглись в ее разум, как незваные гости. Хотя она и пыталась – и Господь свидетель – она не смогла его удержать. Он был намного сильнее ее. Она все еще слышала мучительные крики матери и ее сестры, когда он пьяный проклинал каждую из них словами, которые ее хрупкие уши не должны были слышать.

Цепляясь за плюшевого медведя, Эмили следовала за ним, зовя его, когда он споткнулся об входную дверь. Это был солнечный день – еще одна вещь, которую она помнила. Солнце светило над ним, освещая его тело, как ангела, в которого она верила, когда он выходил и садился в машину. Она вбила себе в голову, что он вернется. Он не мог так сделать. Не важно, сколько раз она сидела среди своих кукол, ожидая его, но он так и не появился. Все, что она делала – ждала кого-то, кто так и не вернулся. Ушел. Исчез, как призрак. Мрачные воспоминания вызывали еще больше слез.

Однако, эти ужасные воспоминания не были причиной ее нежелания торопиться со свадьбой. Ей было страшно. Вообще-то, она была в ужасе. Ей нужно было сначала пожить с Дилланом, прежде чем принимать какое-либо решение. По крайней мере, она чувствовала, что это правильно. Оглядываясь назад, она с самого начала должна была переехать к нему, но она не могла изменить прошлого.

- Это не имеет отношение к моему отцу, - прошептала она, пристально смотря в его карие глаза. – Мне лишь нужно пару дней, чтобы все обдумать.

Сжав губы в твердую линию, Диллан кивнул. – Хорошо, я дам тебе время подумать.

- Ты злишься на меня? – спросила она, проливая еще больше слез по щеке.

Он покачал головой и осторожно вытер их с лица. – Я не злюсь на тебя, Эмили. Я потрясен и растерян, но не зол.

Диллан обнял ее и поцеловал в макушку, она дрожала от рыданий. Она не хотела видеть его родителей – особенно его маму – а также не хотела возвращаться обратно в ресторан. Стыд и смущение от всего происходящего, был слишком подавляющим для нее. Почувствовав ее беспокойство, Диллан протянул ей билет от гардероба и вывел ее через черный выход.

Оказавшись в маленьком переулке, она неохотно повернулась к нему лицом. Наблюдая за ней, Диллан медлил, прежде чем отправиться назад в ресторан за ее сумочкой. В его глазах была печаль, которую причинила ему Эмили, и его уверенные плечи опустились. Человек, которого она знала, как самоуверенного и самодостаточного, что-то потерял в это конкретное воскресенье в конце августа. Ее сердце сжалось сильнее, чем она могла себе представить. Она навсегда запомнит этот болезненно-печальный взгляд в его глазах. Когда он закрыл за собой дверь, ладони Эмили вспотели, ее глаза стали красными от плача, и ее тело страдало и болело глубокой печалью.

Несколько дней… Мне лишь нужно несколько дней, и затем я скажу ему…

Глава 12

Вне меня

Слова читались просто; дизайн изящно прост. В офисе Гэвина стояла полная тишина, за исключением одного уверенного, ритмично повторяющегося звука, который раздавался эхом, пока он набирал на компьютере текст открытки снова и снова. Он потерял счет времени, весь день, работая над ним.

«Перед нами открытая дорога…будущее полное бесконечной любви…

Пожалуйста, будьте с нами,

Эмили Купер и Диллан Р. Паркер,

Празднование обручения.

Суббота, 23 Сентября

2012 год.

18.00

Изумрудная комната

Манхэттен, 59 улица

Гостей принимают Джоан и Генри Паркеры.

Просим дать ответ к 15 Сентябрю по тел. 212-981-1275»

Звук набираемого для приглашения текста на столе Гэвина был не единственным, повисшим к комнате. Но, до тех пор, пока кто-либо не подходил к нему близко, он не мог услышать этот звук. Звук – да, это было его разрывающееся сердце и прерывистое дыхание. Гэвин не был удивлен, но это было доказательством того, что она собирается на это пойти.

Гэвин услышал новости пару дней назад, когда зазвонил его телефон. На другом конце возбужденный голос Диллана говорил о помолвке, его слова высасывали надежду вместе с кислородом из легких Гэвина. Во время короткого разговора с Дилланом, Гэвин чувствовал себя словно «доктор Джекил и мистер Хайд», полагая, что должен казаться счастливым за них. Зная, что в голосе должно быть слышно некое подобие восхищения, он, поздравляя Диллана, сыграл даже лучше, чем ожидал. После окончания разговора он собрал каждую частичку самоконтроля, чтобы удержаться и не разбить телефон об стену.

Только это не работало; лезвие уже застряло глубоко в сердце, резало его словно мясник.

Гэвин так сосредоточился, рассматривая приглашение, что практически не заметил, как Колтон заглянул в офис. Оторвавшись от мучавшего объявления, Гэвин посмотрел на него. Колтон отдавал себе отчет в том, что происходит, и выражение лица было крайне серьезным. Гэвин прекрасно знал, что тот собирался сказать, и, ради всего святого, прямо сейчас он не хотел это слышать.

- Все так, как есть, парень. Ты должен дать ей…

- Заткни пасть, Колтон, - прошипел он, - ты понятия не имеешь, что сейчас творится в моей башке, - шок на лице Колтона стал осязаем, когда брови, словно тучи, сошлись над зелеными глазами.

- Тогда добивайся её, Гэвин. Когда ты хочешь чего-то так сильно, то не сдаешься просто так. Ты борешься и борешься, пока совсем не сможешь бороться. Это в крови Блейков, так что это должно быть просто для тебя. Кроме того, за всю мою жизнь, я не видел более упрямого сукина сына.

Гэвин почти взорвался от хохота, но вдруг задумался над словами брата. Он знал, что может ворваться в жизнь Эмили и попытаться сломать её защиту. Мысли о ней, плененной в его квартире, в его руках, в его постели до тех пор, пока она не сдастся и не будет умолять стать его, взывали к нему с каждой секундой все больше. Где-то в глубине её глаз он видел скрывающиеся к нему чувства, и он понимал, почему она боится и не хочет показывать их. Риск был огромный для них обоих. Принятие того, насколько они нужны друг другу и предположения о том осуждении, которому оба подвергнутся, будет тяжелым для них, но они смогут пройти через все вместе.

Но, в такой ситуации, какой смысл добиваться её? Мысль, что он может провести с ней время и возможно – нет, точно – влюбиться в неё, чтобы просто заставить её решить, что она не хочет быть с ним, обожгла его сердце. Он, должно быть, чертовски большой говнюк, чтобы так думать. Но, Боже, он не мог ничего сделать, кроме как закрыть глаза и думать о ней. Чувство беспомощности уничтожало его.

- Ты сошел со своего чертового ума? Бороться за неё? Она выходит за него замуж.

- Ты спрашиваешь меня, свихнулся ли я? – спросил он скептически. – Оглядись вокруг, Гэвин, - он кивнул в сторону, - Брат, ты не только решил пойти на эту вечеринку, ты еще и согласился на просьбу Диллана быть одним из шаферов. И кто здесь тронулся мозгами?

- Черт, как я должен был отвертеться? – простонал Гэвин. – Помнишь, я должен стараться быть нормальным рядом с ним.

Он пожал плечами.

- Скажи, что болен.

Гэвин скучно посмеялся.

- Поверь, с таким же успехом могу просто организовать заграничную поездку. – Встав с кресла, он схватил свой пиджак и одел его. – Черт, мне нужно выпить.

- Склонен согласиться.

- Ты идешь или нет?

- Конечно, если я выбираю место.

- Выбирай.

Спустя двадцать минут они остановились у бара на Ист-Вилладж (район Манхэттэна). Гэвин был впечатлен контингентом и выбором Колтона. Истинная мекка для художников, музыкантов, студентов и писателей. Площадь Святого Марка в лучший час определенно качалась. Цель Гэвина была проста – набраться так, чтобы выкинуть из мыслей преследующий его образ Эмили. Он был почти чертовски уверен, что достаточное количество виски поможет изгнать её из головы.

Заморозиться.

Он хотел почувствовать абсолютную стопроцентную чертову заморозку.

Едва они вышли из машины Гэвина, Колтон резко остановился.

- Есть кое-что, что может вытащить Эмили из твоей головы, - сказал он, жестом указывая в сторону девушки, у которой были проблемы с машиной.

Гэвин изучил её, когда она выпрямилась, отходя от капота машины. Поднеся телефон к уху, она казалась напряженной, когда взгляд неистовых карамельного цвета глаз встретился с Гэвином. Красивые длинные волосы – того же цвета, что и глаза – развивались на ветру, также, как и юбка до колена. Нетвердо стоя на шпильках, она перекинула ремешок сумки через плечо, закрывая капот.

Колтон толкнул локтем Гэвина.

- Иди и протяни ей руку помощи.

- Она уже говорит по телефону. Уверен, кто-нибудь поможет ей.

Как только Гэвин закончил предложение, она подошла к ним, слезы бежали по лицу.

- Прошу прощения у вас обоих, но кто-нибудь из вас, джентльмены, не мог бы одолжить мобильный телефон? Мой только что сдох.

- Да, нет проблем, - ответил Гэвин, порывшись в карманах. Протянул ей свой телефон.

- Спасибо, - хлюпнула она, взяв его. Она быстро набрала номер и отошла от них на пару шагов.

Гэвин посмотрел на брата.

- Давай, принеси ей салфетки или что-нибудь еще. Я побуду с ней.

Колтон усмехнулся, заставив Гэвина, тем самым, закатить глаза. Когда Колтон открыл дверь бара, звуки выступающей джазовой группы разошлись по шумной улице.

Наконец, девушка подошла обратно к нему.

- Спасибо, я ценю это. Мой брат владеет автомастерской и скоро приедет.

- Нет проблем, - сказал он, кинув телефон обратно в карман, - похоже, прокладка головки блока сгорела.

Она снова хлюпнула носом. Посмотрела на машину и снова на него:

- Вы можете сказать это, даже не осмотрев её?

- Из выхлопной трубы идет белый дым. Это довольно хороший знак.

- Оо, вы механик?

Гэвин улыбнулся.

- Нет, я просто имею дело с машинами, – она застенчиво улыбнулась в ответ. – Я послал брата найти для вас салфетки.

- Спасибо. Чувствую себя такой дурой, расплакаться из-за этого. Просто последние несколько недель были тяжелыми.

Пожалев её, он, правда, не знал, что сказать. Поэтому Гэвин почувствовал облегчение, когда Колтон вернулся.

Протянув ей салфетки, Колтон спросил.

- Вы с кем-нибудь связались?

Она кивнула, и объяснила Колтону, кого ждет.

- Пока вы ждете, почему бы вам не зайти внутрь со мной и моим младшим братишкой? – Спросил Колтон, усмехнувшись Гэвину. – В нашей компании, конечно.

Гэвин подавил внезапное желание убежать через улицу, подальше.

Девушка с мягким трепетом улыбнулась.

- Вообще, звучит неплохо. Я бы могла выпить, определенно.

Открывая входную дверь, Колтон послал Гэвину хитрую улыбку:

- Я знаю уже нескольких человек, кому не мешало бы выпить сегодня.

Гэвин покачал головой и последовал за ними в бар. Звук саксофона, играющего мелодию «Жизнь в розовом цвете» Луи Армстронга, заполнил пространство. Джаз не был тем, что могло бы помочь Гэвину, но он его очень давно любил. В детстве он был неотъемлемой частью жизни, поскольку отец был большим фанатом этой музыки. Самая искренняя улыбка появилась на лице Гэвина, когда в памяти всплыли картинки, танцующих на заднем крыльце дома под эту же музыку родителей. Говоря о том, что он чувствовал к Эмили, он представлял их, танцующих вместе под эту музыку – она тесно прижимается к нему, уютно устроившись в его руках. Иллюзия того, что они, возможно, будут вместе могла уйти от реальности не так далеко, если он приложит усилия. Боль от этого разгоралась, словно медленный огонь – и потребность более чем в нескольких порциях виски – накрыла его сознание.

После того, как они нашли свободный столик рядом с танцполом, девушка, представившаяся как Стефани, отправилась в дамскую комнату, чтобы привести себя в порядок. Тут же заказав три порции виски и пиво к ним, Гэвин начал надеяться на то, что, кто-нибудь принесет, так необходимую ему, заморозку. За несколько секунд после того, как официант принес алкогольную кому, Гэвин грациозно выпил две порции сразу.

Он посмотрел на брата.

- Даже не думай пускаться туда сегодня.

Улыбаясь, Колтон вальяжно облокотился на спинку стула.

- Я ничего не сказал.

- Верно, тебе и не нужно, - ответил Гэвин, в голосе слышалось предупреждение. – У тебя на лице все написано, и у меня, серьезно, не то чертово настроение сейчас.

Нахмурившись, Колтон усмехнулся.

- Итак, давай-ка посмотрим, ты выбираешь путь, который неизбежно приведет тебя к жалости к себе?

- Ты, правда, не понимаешь гребаных намеков, да?

- Нет, брат, я понимаю. Как я уже говорил, либо борись за неё, либо отпусти.

Покачав головой, Гэвин прикончил третью порцию.

- Не надо учить меня, что делать, Колтон.

- Я знаю, тебе это не нужно, парень. Как бы то ни было, ты можешь постараться и выжечь алкоголем Эмили из головы, - заметил он, лениво пожав плечами. – Или ты можешь найти приключения с прекрасной дамочкой, которая прямо сейчас поправляет макияж в дамской комнате.

- Итак, теперь ты хочешь сбагрить меня девушке, да? – выдохнул он, открывая пиво. – Черт, ты не просто беспокоишься обо мне, ты прямо ходячее противоречие.

Колтон улыбнулся:

- Ты знаешь, что я имею в виду. Просто дай шанс чему-то более крепкому, чем-то, во что превратит тебя сегодняшняя попойка.

Бесполезное замечание не достигло своей цели, но подошедшая к столику Стефани не дала продолжить Колтону разговор с братом.

Она села напротив Гэвина.

- Извините, что так долго.

- Не важно,- ответил Гевин. – Что тебе заказать?

- Я буду клюквенный Абсолют с кусочками лайма.

Гэвин подозвал официанта и сделал заказ.

Рассмотрев девушку вблизи, он понял, что она и правда довольно красивая, как и сказал Колтон. Её роскошные каштановые волосы блестели, хотя и были слегка растрепаны, а миндалевидные глаза в обрамлении густых ресниц в нормальной ситуации заинтересовали его – только не сегодня. Невозмутимый и не впечатленный, Гэвин старался свести к минимуму разговор с девушкой, сосредоточившись вместо этого на внутренних размышлениях об Эмили. Колтон развлекал её, время от времени бросая в адрес Гэвина колкие шуточки.

По мере того, как вечер заканчивался, Гэвин заметил, что Стефани внимательно смотрит на него. Желая наказать себя за то, что не обращал на неё внимания, Гэвин заказал еще несколько порций алкоголя и попытался сосредоточить на ней чуть больше внимания. Он узнал, что она учится в высшей школе журналистики и заканчивает обучение в следующем году. Она была средним ребенком в семье, где были еще старший и младший сыновья, она выросла в Линденхёрст, небольшой городок на Лонг-Айленд. Она любила искусство, музыку, путешествия, вкусную еду, свою семью, друзей и теплые летние дни.

Наряду со всеми её достоинствами, Гэвин, тем не менее, не переставал сравнивать её с той, которую хотел, больше всего, которую жаждал больше всего, и в которой определенно нуждался.

Эмили…

Он не чувствовал холодка по спине, когда разговаривала Стефани. Ничего не вспыхивало внутри, когда она смеялась. Даже её прикосновения к его руке, такие частые на протяжении вечера, ничего для него не значили.

Ничего.

Поэтому он чувствовал себя полным кретином, продолжая разговаривать с ней, потому что ему было ясно - она была заинтересована.

И еще более ясно – он не был.

Тем не менее, то ли алкоголь сыграл свою роль, то ли он, наконец, понял, что Эмили в его жизни — это плохая идея, но к концу вечера, он обменялся со Стефани телефонными номерами.