Профессора БРУНО МАЙЕРА 5 страница

Так или иначе, я сделал то, что он просил, я позвонил Сунан и сказал, что я хочу поговорить с Джой. Они обе были в аэропорту, как Пит и говорил. Я сказал Джой, что Пит опоздает. Она казалась разочарованной, но я сказал ей, что мы встретимся с ней вечером в караоке баре. Она хотела ждать в аэропорту, но я сказал, что мы не уверены, через какое время он прилетит. Она спросила меня, пойду ли я на вечеринку, и я уверенно сказал, я ни в коем случае не пропущу ее. Это, казажется, заверило ее. Я плохо себя чувствовал из-за того, что обманул ее? Ни в коем случае, барные девочки лгали мне много раз, так что приятно было оказаться с другой стороны забора на этот раз. Я имею в виду, Джой симпатичная девочка, но она брала деньги у Пита и предоставляла их мужу.

Джой спросила меня, хочу ли я поехать в Сурин с нею и Питом. Она сказала, что Пит собрался купить ей «Isuzu». Красный. Пит действительно заморочил ей голову. Я надеюсь, что я не подвел его в решающий момент.

Я уже окончательно проснулся к тому времени, когда я повесил трубку, так что я погладил девочку и вставил ей хорошую палку перед подъемом. Сучка настояла, чтобы я дал ей дополнительные две сотни бат, но, черт подери, она стоила этого.

ПИТ

Я провел практически целый день, смотря на мои часы. Бангкокское время отличалось от лондонского на шесть часов вперед, и я полагал, что Джой и ее семья вероятно соберется в караоке баре приблизительно в девять вечера. В три часа дня я выпил джина с тоником. Я представил их всех, заседающих в VIP-комнате, той самой, где мы сидели в прошлом году, заказывающих бутылки "Johnnie Walker Black Label" и выпивающих их, расчитывающих, что приедет фаранг и оплатит счет. Джой наверное пела. Она любила караоке, и у нее хороший голос. Я потягивал мой джин с тоником и вспоминал, как она пела мне, держа мою руку и глядя в мои глаза. Я задавался вопросом, пошел ли ее муж с ней в караоке бар, и там ли он сейчас. Я видел его там год назад, сидящим с группой парней в углу, когда Джой развлекала меня, а Мон завлекала Найджела.

Телефон начал звонить только после пяти часов дня. Я оставил автоответчик включенным. Первый раз она не говорила, совсем, что я мог бы услышать музыку и тайские голоса, смех и пение. Она позвонила снова приблизительно через полчаса. Она не оставила сообщения, но я мог расслышать ее разговор с Сунан.

После того, как она повесила трубку, я прокрутил ленту назад. Я не мог поверить тому, что я услышал, так что я прослушал запись несколько раз. Не было никакой ошибки.

— Мен май уоо, — сказала Джой. — Бен кхруенг чак.

— Мен поот а-рай? — спросила Сунан.

Я не смог понять больше, но и этого было достаточно. То, что они сказали, было достаточно безвредно. Джой сказала, что меня нет там. Только автоответчик. И Сунан спросила, что я сказал. Но они упомянули меня так, что мое сердце упало. Когда тайцы говорят друг о друге, они обычно используют их имена, реже местоимения. Местоимения они используют, чтобы обозначить статус. Если это кто-то старше или более уважаем, они говорили бы «пии». Если более молодой, то «нонг». Между равными они используют «као», если он мужчина. Но Джой и Сунан использовали «мен» как местоимение, и это слово не использовалось для людей, «мен» использовался для животных. «Мен» означает «ит» ("это" — прим.), но «ит» не передает то подразумеваемое презрение, когда таец использует «мен», чтобы обратиться к человеку. Это огромное оскорбление. Это было то самое, как они в действительности относятся ко мне. Я был ничто, я был источником денег, и это было все.

Я налил себе другой джин с тоником, положил мои ноги на стол, и стал ждать. Она позвонила еще три раза до шести часов, но все еще не оставляла сообщения. Я задавался вопросом, разрезали ли они торт. Я задавался вопросом, сколько бутылок Блек Лейбл они заказали, и найдется ли у них достаточно денег, чтобы оплатить. Я задавался вопросом, поняли ли они, что я не приеду, что они должны будут оплатить вечеринку из собственного кармана, и что они теряют депозит на блестящий красный «Isuzu SLX». Я задавался вопросом, осознавала ли Джой, что она попалась, и что я знал о существовании ее мужа.

Последний раз она позвонила в восемь часов вечера, в Бангкоке было уже два часа ночи. Она звонила с мобильного телефона Сунан, но были посторонние звуки, как будто она находилась снаружи. Ее голос был мягок, но она не казалась расстроенной.

— Пит, где Вы? — сказала она. — Почему Вы не здесь, не со мной, Пит? Я люблю Вас, только Вас одного.

Так это и было. Никакого гнева, никаких взаимных обвинений. Я чувствовал себя дерьмом. Я хотел позвонить ей, сказать, что мне жаль, что я все еще люблю ее, независимо от того, что она сделала, независимо от того, какую ложь она говорила, но я уставился на фотографии ее и ее мужа, и убеждался, что единственный путь к победе в этой игре — никогда не разговаривать с нею снова.

Хотя я хотел, чтобы она узнала. Я хотел, чтобы она знала, что я был не просто один из тысяч глупых фарангов. Я хотел, чтобы она знала, что я знал, что я выиграл игру, что я более сильный, чем она. Я сделале копии сообщения Фирафана и фотографий, и положил их в конверт, адресованный Джой в ее доме в Сурине. Я собирался запечатать его, когда мне пришла идея. Я взял все ее фотографии, снятые в «Зомби» и в поездке в Исарн, порвал их все и положил обрывки в конверт. Я отнес конверт на почту и приклеил марки. В последнюю минуту я замешкался, я стоял у почтового ящика, и я не мог отпустить конверт, я держал его наполовину просунутым в щель. Тогда я глубоко вдохнул и разжал мои пальцы. В тот момент, когда письмо проскользнуло через щель, я хотел, чтобы я не сделал этого, но было уже слишком поздно. Я задавался вопросом, как она отреагирует, когда она откроет конверт и увидит свидетельство ее предательства.

ДЖОЙ

Что я чувствовала, когда Пит не пришел? Что, Вы думаете, я чувствовала? Он фаранг, а фаранги лгут. Восемьдесят процентов фарангов лгут. Они говорят, что они любят Вас, когда они не думают так, они говорят, что хотят заботиться о Вас, а затем не делают этого. Хотя я думаю, что то, как он солгал, было ужасно. Мой отец, двое моих братьев и почти дюжина кузенов приехала из Сурина отпраздновать наши дни рождения, в том числе и его. Они очень рассердились на Пита, но я сказала им, что у него возникла проблема в Англии. Сунан предоставила мне деньги, чтобы оплатить вечеринку, но я обещала вернуть их. Я не знала, что случилось, опоздал ли он или решил не приезжать.

Парк сказал, я была глупа, верить чему-либо, что говорил фаранг. Он сказал, что они прибывают в Таиланд только для одного, трахать тайских девочек, и что мы только должны стараться получить от них столько денег, сколько сможем. Он говорит, что они — не люди, они — собаки. Он не пришел на вечеринку, он поехал повидать его друзей в Нана Плаза, но он приехал в караоке бар, когда Нана закрылась. Парк был раздражен относительно «Isuzu», хотя у него не было никакой причины, потому что это я и Сунан заложили наше золото для депозита. Почему Пит сделал это? Почему он заставил нас потратить деньги, если он не собирался покупать пикап. Я никогда не просила, чтобы он купил мне грузовик, это было его идея. Хорошо, я всегда говорила, что я хотела один, что это было бы хорошо для нашей семьи, но я никогда не говорила ему, чтобы он купил его для меня. Не было никакой потребности, я могу заработать достаточно для его покупки менее чем за год. Так же, как Сунан, она с Бирдом купила «Toyota», и уже почти выплатила кредит. Девочка может зарабатывать хорошие деньги в Нана Плаза, давая фарангам то, что они хотят.

Так или иначе, мы все хорошо провели время на вечеринке. Мой отец напился и полез ко мне обниматься, но я оттолкнула его. Я сказал ему, что он слишком стар для этого. Они все пели «Хеппи бесд дей ту ю», точно как фаранги, и все говорили, что было даже лучше, чем в прошлом году, потому что вокруг не было фарангов.

Впоследствии, когда прибыл Парк, мы вернулись в комнату Сунан. Парк и я поругались, поскольку я учуяла на нем запах женских духов. Я уверена, что он был с какой-то потаскушкой, но он отрицал это. Я сказала, что таские мужчины лгут так же легко, как фаранги, и он ударил меня по лицу. Два, три, четыре раза, пока Сунан не велела ему остановиться. Тем не менее, я была права, не только фаранги лгут. Тайцы тоже лгут. Восемьдесят процентов из них.

ПИТ

Джой звонила несколько раз на следующий день после вечеринки, и один раз через день. — Я люблю Вас, почему Вы не приехали повидать меня, Пит? — говорила она в автоответчик. — Я возвращаюсь в Сурин. Я жду Вас в Сурине.

Я чувствовал себя полным дерьмом. У меня не было чувства, что я победил. Я продолжал представлять ее с тортом, ожидающую меня. Я хотел позвонить ей и сказать, что мне жаль, что это все ошибка, и что в конце концов я приеду. Но в то же самое время я хотел позвонить ей и позлорадствовать над тем, что я сделал с ней, утер ей нос.

Я вообразил, что после вечеринки, после того, как я осуществил мою месть, я восстановлю свое душевное спокойствие. Я был неправ. Я был так чертовски неправ. Теперь я хотел ее даже больше, чем раньше.

Я пробовал отвлечься от мыслей о ней, играя в игры на моем компьютере. Большую часть времени я играл в «Риск», военную стратегическую игру, где цель состоит в том, чтобы завоевать мир. Я играл в нее по несколько часов каждый день. Но половина моего сознания все еще была с Джой. Я все еще хотел ее. Я все еще хотел быть с нею. Я повесил фотографию Радости с ее мужем напротив моего стола, чтобы она напоминала мне то, что она сделала. Я не мог сконцентрироваться, я не мог работать над книгой, все, что я мог делать, это играть в «Риск» и бродить по моей квартире. Я только спал, и я не хотел есть. Я не ходил в душ, и не брился. Я потерял приблизительно два килограмма, через неделю я напоминал дерьмо.

Я играл в «Риск» так много, что начал выигрывать каждую игру против компьютера, даже на самом высоком уровне. Я играл на автопилоте, только просматривая каждый ход. Я знал, как победить, я точно знал, как победить, независимо от того, как начиналась игра. И как только я достиг этой стадии, игра перестала быть забавной. Я играл. Я побеждал. Где удовлетворение от этого? То же самое было с Джой. Я играл в игру, и я победил, но это ничего не значило. Я был старше ее, я был лучше образован, я имел хорошо оплачиваемую работу и свободу поехать всюду, куда я хотел. Конечно, я выиграл игру. Я был лучше оснащен для игры. В один день я закрыл «Риск» и стал писать. Я писал о Джой. Как я встретил ее. Как я влюбился в нее. Как она предала меня. И как я получил мою душу обратно. Я писал до поздней ночи. Я закончил к трем часам утра. Я написал почти четыре тысячи слов. Той ночью я впервые спал без того, чтобы мечтать о ней. Когда я проснулся, я прочитал то, что я написал. Часть этого заставила меня улыбнуться, и часть заставила меня так сильно тосковать по Джой, что я захотел позвонить ей.

Я отправил по электронной почте Алистеру в Гонконге то, что я написал, и через пару часов он ответил мне: "Пит, какая грустная ебля! Потрясающая история. Почему бы Вам не попробовать продать это? «Эсквайр» или «GQ» накинулись бы на это. Как продвигается книга?"

Я сообщил ему, что книга пишется по графику, хотя это было не так. Я потратил так много времени, тоскуя по Джой, что я должен был работать днем и ночью весь следующий месяц, если я собирался уложится в крайний срок.

АЛИСТЕР

Наем частного детектива было лучшим из того, что Пит мог сделать. Джой сводила его с ума, и его работа страдала. Я старался не обращать на это внимания, потому что я пока находился вдалеке, но он пропускал крайние сроки. На меня давило главное бюро, чтобы я подталкивал Пита, и временами я напоминал ему, но он, казалось, не слушал. Все, что он говорил, касалось Джой, и как она лгала ему. В течение недели он, казалось, полностью перестал работать. Я не знал, что делать. Честно говоря, судя по его разговору, он был близок к нервному срыву. Оборачиваясь назад, я возможно был слишком мягок к нему. Возможно, Пит нуждался в хорошем пинке под задницу.

Он прислал мне историю, которую он написал о Джой, целую сагу. Я побледнел. Четыре тысячи слов. Четыре тысячи грёбаных слов. Он, как предполагалось, полностью выкладывался над Лондонским путеводителем, и при этом он напечатал четыре тысячи слов про тайскую проституку. У меня не было слов. Я послал ему мягкий ответ, советуя ему попробовать разместить это в мужском журнале, но что мне действительно требовалось, это схватить его за горло и бить его головой об стену. Я имею в виду, о чем он думал, пока играл? Кто платит ему заработную плату? Мы. Кому он подчиняется? Нам. Но он был за несколько тысяч миль, и я нуждался в завершении работы над путеводителем, так что я не мог уволить его и подставить мое собственное горло. Я тот, кто рекомендовал Пита для Лондонской работы, и если он все проебет, то это ужасно отразится на мне.

ДЖОЙ

Я была потрясена, когда получила копию анкеты, которую я заполнила, и фотографии. Я поняла, почему Пит не прибыл в Таиланд, и почему он не контактировал со мной. Почему фаранги такие хитрые? Почему он не мог быть более честен? И почему он разорвал все фотографии, которые снимал в нашей поездке в Сурин. Они так немного значили для него?

Я временами думала, что было что-то не то в человеке, который приезжал в нашу деревню. Он был слишком вкрадчивый, и мне не понравилось, как девушка, которая была с ним, смотрел на меня. Высокомерно, как будто она была лучше меня. Я думала, что это из-за того, что мое семья бедна и живет далеко от города, но теперь было очевидно, что они были детективы, работающие на Пита. Это гадкая вещь, обещать мне деньги, а затем не дать их.

Парк разъярился, когда увидел фотографию, где он сидит рядом со мной. Он ударил меня и сказал, что я была глупа, что мы должны были остаться в Бангкоке. Он ушел из дома и неделю не возвращался. Я думаю, что он ходил к суке Даенг, но когда он вернулся, он не сказал, где он был.

Я ругалась, и плакала, и я не ела два дня. Я хотела умереть. Мне надоела моя жизнь. Пит больше не любит меня, он не станет заботиться обо мне, я должна возвратиться в Нана Плаза, чтобы работать, и все будут знать, что Пит перестал предоставлять мне деньги. Все девочки смеялись бы надо мной за моей спиной, они могут быть действительно жестокими. Я сама так делала, так что я знала, чего ожидать. Такое случилось с моей подругой Кэт в прошлом году. Ее клиент из Франции обещал заботиться о ней, что бы она вернулась в ее деревню, подальше от баров. Он дал ее двадцать тысяч бат и сказал, что будет присылать ей деньги каждый месяц, пока он не вернется, чтобы жить с ней. Она устроила большую вечеринку, купила себе мобильный телефон, ходила по Нана Плазе, как будто Нана её собственность. Она приходила в «Зомби» каждую ночь, покупала напитки и хвасталась. Через две недели она истратила деньги, и была вынуждена снова начать танцевать. Мы все обсуждали, какой глупой она была. Как легко она была обманута фарангом. Я не хотела, что бы девочки в «Зомби» смеялись надо мной, но что я могла сделать?

Сунан дала мне таблетки. Она сказала, что от них я почувствую себя лучше, но они сделали меня сумасшедшей. Я начала хохотать, я схватила бритву, которой Сунан сбривала волосы, и хлестнула по запястью. Я хотела повредить себя, чтобы показать каждому, насколько я сердита, но я не порезала себя глубоко, до вен. Я хотела повредить себя, но я не хотела умереть. Я хотела, что бы Пит узнал, насколько он повредил мне. Я взяла нож с кухни и использовала его, чтобы написать письмо кровью. Сунан смеялась надо мной, говорила мне, что я сумасшедшая. Она не понимает меня. Я не думаю, что что-то действительно поймет меня. Возможно, Парк, но даже он не понимает, почему я порезала себя. Я иногда становлюсь очень сердитой, но нет никого, на кого я могла бы выплеснуть свою ярость. Если я кричу на Парка, он только бьет меня, если я накричу на Сунан, она тоже ударит меня. Единственный человек, на кого я могу действительно выплеснуть ярость — это я сама, и когда я повреждаю себя, я чувствую себя лучше некоторое время. Недолго, но это лучше, чем ничего. Я хочу, чтобы моя мать была все еще жива. Когда я была маленькой и расстраивалась, я всегда могла пойти к ней, и она поднимала и обнимала меня, и все было хорошо. Но теперь у меня нет матери. Кроме того, тогда я была ребенком, а теперь я взрослая. Я должна сама заботится о себе.

ПИТ

Приблизительно через две недели после того, как я послал Джой сообщение Фирафана, я получил от нее письмо по авиапочте. Письмо внутри было коричневым, и сначала я подумал, что оно написано коричневыми чернилами. Потом я понял, что это было. Кровь.

"Пит. Я люблю Вас. Я хочу уехать жить с Вами в Англию. Я хочу, что бы Вы приехали в Бангкок. К Вам с любовью.

Джой."

И на всякий случай, что бы не было сомнений, откуда взялась кровь, была нарисована маленькая картина с изображением запястья руки и капающей из нее крови.

Ниже, зелеными чернилами, она написала: " Я хочу увидеть Вас сейчас."

Я смотрел на письмо, задаваясь вопросом, если она действительно сделала это, если она действительно порезала ее запястье из-за меня. Я знал, что она делала это прежде, она имела шрамы, где она резала ее запястье, когда умерла ее мать, и она сделала это снова, когда ее брат разбил ее мотоцикл. Но она порезала ее запястье из-за того, что я сделал?

Это было последним, что я ожидал он нее. Я думал, что она, возможно, напишет мне письмо, высказывая желание больше никогда не видеть меня. Или возможно письмо, что она сожалеет, что лгала мне. Но в основном я ожидал, что она прекратит все контакты со мной, признает игру проигранной, и вернется к ее предыдущему образу жизни, обчищая фарангов в Нана Плаза. Но ее письмо было только объявлением ее любви, что она хотела жить со мной. Это не имело никакого смысла. У нее был муж. Она жила с ним, тратя ее деньги — мои деньги! — на него. Как она может желать жить со мной? Как могла она подумать, что я бы поверил ее желанию быть со мной? Я думал, что понял тайцев, но ее письмо вообще не имело смысла для меня.

Я победил, я доказал, что она имела мужа, что она лгала мне. Не существовало ничего, что бы она смогла повернуть время вспять, так зачем калечить себя?

Я задавался вопросом, как она сделала это. Она напилась, или она была сердита, ножом или лезвием? Из всех вещей, которые она могла сделать, пытаясь доказать, что ей жаль, почему она именно порезалась? Я сидел с письмом в руках и пытался проникнуть в ее мысли, но это было невозможно.

Через день после того, как я получил написанное кровью письмо, я получил другой конверт, на сей раз содержащий письмо, написанное зелеными чернилами, наполовину по-английски, наполовину по-тайски. Она повторяла много раз, как сильно она любит меня, как она тоскует по мне и как сильно она хочет быть со мной.

Нигде в письме она не упоминала тот факт, что она лгала или что она имела мужа. Как будто инцидента с частным детективом никогда не случалось, полное опровержение.

Я положил оба письма в верхний ящик моего стола. Я не знаю почему, но я не мог выбросить их. Я осознавал факт, что я никогда не увижу ее снова, что все кончилось, безвозвратно прошло, но я хотел сохранить письма.

Я начал работать над книгой по Лондону, по пятнадцать или шестнадцать часов в день, и я не брился и не ходил в душ несколько дней. Я вставал, работал, ел, спал, я вставал и снова начинал работать. Джой больше не писала писем и не звонила. С каждым днем я проводил все меньше и меньшее времени, думая о ней, и когда я впоминал ее, это не сильно вредило мне. Сначала исчез гнев, потом я перестал тосковать по ней, а через несколько недель я мог смеяться над тем, что произошло.

АЛИСТЕР

Пит действительно занялся работой и стремительно писал путеводитель по Лондону. Я просматривал новую главу каждые два или три дня, и он сделал полное оглавление за сорок восемь часов. Он стал старым Питом, быстрым, точным и талантливо пишущим, показывая все те качества, которые позволили мне рекомендовать его на эту работу. Я был доволен его работой, как и главное бюро. Я подал служебную записку, рекомендующую увеличить его Рождественскую Премию.

Я ожидал его возвращения в Бангкок. Была еще работа по путеводителю, который мы решили назвать «Путешествие по Юго-Восточной Азии», и главное бюро решило, что нужны книги по Камбодже и Лаосу. Хотя главы по Камбодже и Лаосу были в нашем путеводителе по Юго-Восточной Азии, но эти страны становились все более популярными для туристов, и было целесообразно издать отдельный путеводитель. Пит как редактор являлся идеальным выбором, теперь, когда он выбросил Джой из головы.

ПИТ

Брюс позвонил мне за пару дней до моего возвращения в Бангкок. Ему предложили более выгодную работу в другой компании, и он решил принять предложение. Очевидно, Саравут сделал ему что-то гнилое. Он не выделил служебную машину, которую обещал, и прекратил оплачивать арендную плату за дом Брюса. Причина, по которой Брюс позвонил, была в том, что частью предлагаемого ему новой компанией социального пакета была трехкомнатная квартира в 23 переулке в Сухумвит, в паре миль от бара Фацо. Он спросил меня, не хочу ли я разделить с ним эту квартиру, и я сказал, что попробую. Прошли годы, когда я жил с кем-то, и почти двадцать лет, как я разделял жилье с другим парнем, но я всегда хорошо воспринимал Брюса и мы, вероятно, не действовали бы друг другу на нервы. Он сказал, что он на работе весь день, а большинство ночей мы все равно проводим вместе в барах. Он сказал, что пошлет факс руководству обо мне, затем спросил, как поживает Джой.

Я рассказал ему, что обнаружил частный детектив. "Черт побери, друг.", — сказал он. — "Ты мог сойти с ума".

Я сказал, что у меня все ОК, что я ожидал, что у нее есть кого-то еще, и я рассказал ему о вечеринке по случаю ее дня рождения. Он задохнулся от смеха и сказал, что он не может дождаться рассказать об этом Большому Рону и остальным парням. Честно говоря, показалось, что он смеялся надо мной, а не со мной, как будто он не понял, что это все было игрой, и что я выиграл ее.

БРЮС

Честно говоря, я не был удивлен, что у Джой оказался муж. Почему она должна все бросить ради него? Вы знаете, Пит чересчур оптимистичен. Джой барная девочка, он должен был знать, чего следует ожидать. Нет, он был слишком чист, как свежий снег. Он оплачивал бар-файн за множество девочек, почему он мог ожидать, что она будет предана ему? Хорошо, я считаю, что иметь мужа — это чересчур для нее, но как будто Пит когда-либо просил, чтобы она жила с ним. Он водил Джой в его отель, но он никогда не обращался с ней как с подругой, не говоря уже о жене.

Я говорил ему, что если он действительно любил ее, если он действительно хотел дать ей место в его жизни, тогда он должен был предложить ей сделать из нее честную женщину. Сообщить ей, что она может жить с ним, проводить вместе двадцать четыре часа в день, семь дней в неделю. Он скоро выяснил бы, действительно ли она любит его. А платить ей, чтобы она жила в Сурине с ее отцом — это не имело никакого смысла для меня. Он никогда не давал ей возможности показать, серьезно ли она к нему относится. Эти люди, они не имеют ничего, они более бедны, чем беднейшие семьи в Англии. Конечно, Джой собиралась держаться за кого-то, кто предлагал ее любую форму защиты, и если она не могла получить ее от Пита, то я могу понять, почему она прицепилась к тайскому мужчине. Она не знала, действительно ли Пит вернется в Таиланд, или продолжит ли он содержать ее. Она также знала, что он будет трахаться с другими. Девочки говорят, они всегда делают. Как он думает, что бы Джой чувствовала, узнав, что Пит заплатил бар-файн за другую девочку? Вероятно то же самое, что почувствовал Пит, когда он обнаружил, что у Джой есть муж.

И я думаю, что месть с вечеринкой была мелкой. Это противно. Я имею в виду, едва она получила какие-то деньги, как он заставил ее потратить их на вечеринку и депозит на пикап. Я знаю, что он был не в себе, но он должен был просто уйти. Так сделал бы я. Только ушел и никогда не говорил бы с нею. Я думаю, что, доводя месть до конца, он понижал себя к их уровню. И я думаю, что он недооценивает их способность к мести. Если он выставил ее дурой перед ее семьей и друзьями, она возненавидит его навсегда. И она отомстит. Мы увидим. Я надеюсь, что я неправ.

САРАВУТ

Я не понимаю фарангов. Кажется, они все сходят с ума, когда прибывают в Таиланд. Как будто они теряют здравый смысл, когда выходят из самолета. Я очень впечатлился Брюсом, когда встретил его в Ньюкасле. Он был хорошо ухожен, всегда безупречно одет, и его фабрика была такой же. Он был тружеником, работал по восемь, а часто и по двенадцать часов в день. Я имел обыкновение звонить ему из Бангкока, и казалось, что он всегда находится в офисе.

Я имел обыкновение подшучивать над ним, что он не имеет дома, куда пойти. Я провел много времени в компании Брюса. Он нравился мне. Он знал все, что нужно знать для бизнеса с женскими сумочками, и он гордился его фабрикой и рабочей силой. Когда я спросил его о возможности работы со мной в Таиланде, то он сначала отказался. У меня было чувство, что он не путешествовал много, и я предложил ему приехать на недели в отпуск, за мой счет, чтобы он мог посмотреть, что такое Таиланд. Я показал Брюсу фабрику, и он сразу придумал способы улучшить нашу производительность. Я предложил ему должность директора моей фабрики и жалованье вдвое больше того, которое он получал в Ньюкасле. Он согласился и через шесть недель прилетел в Таиланд.

Я арендовал дом для него, четырехкомнатный особняк в предместьях Бангкока. Это отдельное строение с собственными охранниками и плавательным бассейном. Дом обходился мне почти в сотню тысяч бат каждый месяц, но я хотел, чтобы он был удобным. В доме было все: кабельное телевидение, видеомагнитофон, стерео, полностью оборудованная кухня, итальянская мебель. Замечательное место. И я распорядился, что бы одна из моих горничных, Лек, ходила туда каждый день.

Первые несколько недель были прекрасны. Брюс потратил много времени, встречаясь со штатом и знакомясь с бизнесом. Но потом он начал опускаться. Сначала он пришел без пиджака. Затем без галстука. Потом он стал приходить на работу в джинсах и рубашке. Я сделал ему замечание пару раз, но он не обращал внимания. Он, похоже, не понимал, что костюм и галстук требуют уважения. Он фаранг, он менеджер, и важно поддерживать высокие стандарты. Я не всегда ношу костюм, я часто прихожу на работу одетым небрежно, но это всегда одежда от дизайнера. Рубашки от Версачи. Брюки от Армани. Чертов бездельник. Он носил рубашки, подделку под «Лакост», которые он купил в Патпонге. Ему, казалось, доставляло большое удовольствие сообщать мне, как мало он заплатил за них. Меньше сотни бат.

Он начал поздно приходить. У меня было чувство, что он засиживался в барах. Он жаловался на головные боли, и, сидя в его офисе, пил черный кофе и говорил его секретарю не переключать на него телефонные звонки. Это совсем не способ управления бизнесом. Не мой бизнес, так или иначе. И по офисному телефону стали звонить девочки, желающие поговорить с ним. В частности, девочка по имени Трой.

Несколько из девочек офиса пожаловались менеджеру на нее. Она была невежлива, требовала соединить ее с Брюсом, говорила, что он ее друг.

Терпение лопнуло, когда горничная Лек пришла в дом и обнаружила, что там находится Трой. Трой видимо сказала Лек, что она жена Брюса. Лек испугалась. Брюс, казалось, не понимал, что никакая уважающая себя тайская женщина не захочет иметь что-либо общее с барной девочкой. Лек ушла из дома и отказалась возвращаться. И если этого не достаточно, я засталал его, когда он показывал девочке фабрику. Кажется, Брюс имел некую идею, что бы нанять ее работать в офисе. Я не мог поверить, насколько он глуп. Я бы получил бунт на моей фабрике. Она была барной девочкой. Проституткой. Грубая, уродливая, невежливая девочка, достаточно молодая, что бы быть его дочерью. Она носила джинсы в обтяжку, туфли на высоких каблуках и Футболку, которая открывала ее живот — все кричало, что она проститутка. И он имел смелость представить ее мне. Она помахала мне и стрельнула глазами.

Брюс был должен уйти. Он потерял всеобщее уважение. Он стал шутом. Я был должен уволить его.

Я не стал искать замену. Настолько трудно найти приличного фаранга. Больше всего фарангов прибывают в Таиланд по неправильным причинам. Они не хотят работать, они хотят спать с молодыми девочками. Если бы я мог, я предпочел не нанимать фарангов на любую мою работе. Тайские менеджеры упорно трудятся и всегда смотрят, как их поведение действует на компанию, они лояльны. Фаранги ленивы и ненадежны. Таков мой опыт, и я не думаю, что я особо неудачлив. Большинство моих друзей, которые имеют компании, говорят мне, что у них тоже плохой опыт. Сначала, когда фаранги прибывают в Таиланд, они упорно трудятся, но потом они становятся ленивыми и начинают проводить все их вечера в барах. Потом они увлекаются барными девочками и забывают, зачем они прибыли в страну. Все, о чем они могут думать, это секс. Если Вы хотите сделать бизнес в Европе или Америке, Вы должны иметь некоторых фарангов, работающий для Вас, потому что Западные жители всегда чувствуют более уютно, если они имеют дело с такими же людьми. Но временами мне становится интересно, стоят ли они таких неприятностей.