Долговая «ловушка» развивающихся стран

О том, в какую долговую «ловушку» попадают развивающиеся страны, свидетельствует опыт практически всех государств, входящих в эту группу.

Например, в середине 1990‑х гг. долги стран Африки, расположенных к югу от Сахары, были равны 211 млрд долл. Это в два раза превысило стоимость совокупного годового экспорта этих стран. Интересно, что с 1984 года (до середины прошлого десятилетия) страны данного региона в порядке обслуживания и погашения долгов выплатили западным кредиторам 150 млрд долл.

А вот официальные данные Мирового банка за период с 1980 по 1986 гг. по 109 развивающимся странам‑должникам. На начало этого периода долговые обязательства этих стран перед банками‑кредиторами были равны 430 млрд долл. Всего за период было выплачено 658 млрд долл., в том числе в порядке погашения основного долга 332 млрд долл. и 326 млрд долл. в виде обслуживания долга (уплата процентов). В среднем за год развивающиеся страны переводили банкам‑кредиторам около 100 млрд долл. На конец периода (с учетом выдачи новых кредитов и реструктуризации кредитов, ранее выданных и непогашенных) объем задолженности рассматриваемых стран был равен уже 882 млрд долл. Т.е. за какие‑то несколько лет страны выплатили суммы, которые в 1,5 раза превысили сумму первоначальной задолженности. При этом задолженность не только не уменьшилась, но возросла в 2 раза. Вот какова арифметика «долговой экономики» в глобальном масштабе.

В условиях «мирового экономического подъема» страны Третьего мира получали большие кредиты от Запада. С наступлением кризиса Запад стал требовать погашения обязательств по этим кредитам.

По данным газеты «The Financial Times» (17.03.2009), сумма этих обязательств, подлежащих погашению в 2009 г., оценивается в 1,4 трлн долл. Это примерно в 14 раз больше, чем они выплачивали кредиторам в период с 1980 по 1986 гг. (см. выше). Среди ведущих должников ‑ Бразилия, Мексика, Индия, ряд стран Латинской Америки и Юго‑Восточной Азии.

Фактически страны, которые попали в «долговую петлю» ростовщиков‑ хозяев «печатного станка» (ФРС), утратили свой финансовый суверенитет, а утрата финансового суверенитета неизбежно размывает также суверенитет политический и культурный. О долговой природе современных денег как причине утраты финансового суверенитета многих государств мира очень убедительно пишет Д. Голубовский:

«...Страны, не обладающие финансовым суверенитетом, являются просто придатками долларовой экономики и полностью зависят от нее благодаря долговому механизму создания всех денег. Каждую такую страну по отношению к кредитно‑финансовой системе США можно рассматривать просто как некую американскую многопрофильную корпорацию, которая, точно так же, как и обыкновенная корпорация, может сводить бюджет с прибылью, с убытком и даже оказаться банкротом. Важно понимать, что единственное, что такая система долгового денежного обращения может породить в долгосрочной перспективе, ‑ кучу невозвратных долгов всего нефинансового сектора перед финансистами. Эта парадоксальная и довольно абсурдная ситуация, в которой те, кто производят все реальные блага мира, оказываются в неоплатном долгу перед теми, кто создает парой нажатий клавиш на компьютере цифровой эквивалент стоимости этих благ, является на сегодняшний день реальностью и следствием работы принятой на Земле системы долгового денежного обращения»^[1323].

Фактически сегодня сложился новый мировой порядок , при котором мир разделился на страны «золотого миллиарда» (ЗМ) и страны ПМК. Суть этого порядка проста: первые ездят на вторых. Идеальная система рабовладения в мировом масштабе. При этом в учебниках по «экономике» страны ПМК, так же как и страны ЗМ, относятся к «рыночной экономике» (просто первые, по мнению «профессиональных экономистов», немного отстают от вторых в своем движении по пути «прогресса»).

Но это примерно так же как рассказывать про «верховую езду», но при этом не объяснять, что для нее необходимы не только наездники, но и лошади. Так и в учебниках по «рыночной экономике» нам рассказывают преимущественно про «наездников» ‑ страны ЗМ, а вот про «лошадей» ‑ почти ничего. А «профессиональные экономисты» из МВФ вынуждены затрагивать в своих докладах тему «лошадей»: они внушают, что если «лошади» будут слушаться своих «наездников», тогда через некоторое время они «дослужатся» до должности «наездников». Правда, почему‑то до сих пор ни одна «лошадь» до этой должности не «дослужилась», зато некоторые наиболее послушные «лошади» незаметно сдохли.

А если говорить всерьез, то для стран ПМК дальнейшее пребывание в такой «мировой рыночной экономике» означает полный тупик, деградацию их хозяйства и неизбежное вымирание населения. Вариантов выхода из тупика для любой страны ПМК лишь два.

Первый вариант: самой стране попытаться стать «наездником». Но свободных «лошадей» сегодня давно уже не осталось, а оседланных «лошадей» никто из сегодняшних «наездников» добровольно не уступит. Этот вариант предполагает сохранение действующих законов «дикого» капитализма, воспроизводство порядка, при котором идет постоянная «война всех против всех». При этом порядке «наездников» становится все меньше, а лошадей ‑ все больше.

Второй вариант: попытаться жить по законам, отличным от законов «дикого» капитализма. Для этого, во‑первых, надо избавиться от того, кто сидит на твоей спине. Во‑вторых, установить на своем поле свои суверенные законы, которые вообще исключают модель «наездник ‑ лошадь» и утверждают модель взимовыгодного сотрудничества суверенных государств . В этой модели «лошадей» вообще не предусмотрено. Такая модель практически реализовывалась в рамках содружества социалистических стран после Второй мировой войны. Прежде всего в рамках Совета экономической взаимопомощи (СЭВ). Единственный вопрос, который мы затронем в связи с этим: почему это взаимовыгодное сотрудничество закончилось крахом социалистического лагеря? Может быть, эта модель межгосударственных отношений неконкурентоспособна по сравнению с моделью «мировой рыночной экономики»?

Чтобы коротко ответить на этот вопрос, процитируем отрывок из работы А. Крыленко «Денежная держава»:

«Экономика, основанная на ростовщической практике и поддерживаемая Денежной державой (т.е. организованной силой ростовщиков. ‑ В. К. ), неизбежно подвержена хронической инфляции и безработице. Не выдерживая конкуренции с любым эффективным, свободным от ростовщичества противником, Денежная держава может чувствовать себя в безопасности лишь в таком мире, в котором все правительства пользуются одинаковой кредитной системой и поэтому испытывают одинаковые недостатки. В конечном счете Денежная держава должна либо править миром, либо исчезнуть»^[1324].

Иными словами, в последние десятилетия прошлого века сложилась парадоксальная ситуация: новая модель межгосударственных хозяйственных отношений, воплотившаяся в социалистическом содружестве, была более конкурентоспособной по сравнению с моделью «мировой рыночной экономики». Именно поэтому мировые ростовщики задействовали все средства уничтожения социалистического содружества. При этом ростовщики не учились по учебникам марксизма, в которых не одному поколению советских людей вдалбливалось: есть базис общества в виде экономики, а есть надстройка в виде политических институтов, религии, идеологии, правовых отношений и разных прочих «мелочей». Ростовщики учились по учебникам, где все в точности до «наоборот»: идейные, духовные, политические отношения являются базисом, а экономика вторична по отношению к нему. Вот поэтому вся энергия ростовщиков была нацелена прежде всего на расшатывание духовно‑идейной и политической основы социалистического содружества и отдельных стран, составляющих его. Развал экономики был лишь следствием такого расшатывания. К сожалению, наши «профессиональные экономисты» этой простой истины понять не могут и продолжают петь незамысловатую песенку о «неэффективности» плановой экономики и «нежизнеспособности» социалистической экономической интеграции.