Трудный путь к легким деньгам

Мне никогда и в голову не приходило, что кто‑либо и своих ребят, живущих где‑то рядом, мог оказаться «копом». Было бы самым настоящим оскорблением даже предположить, что кто‑то из знакомых служит в полиции В Сицилии суще­ствует особое проклятие, когда человек желают, чтобы он стал полицейским. Но этот парень действительно служил в полиции.

Поэтому даже при том, что мой партнер смылся со всеми уликами, свиде­тельствующими об азартной игре на деньги, и единственным, что на нас висело, была чисто дружеская игра в картишки, продолжавшаяся в тот момент, когда этот «коп» зашел, все равно полиция вмазала каждому штраф как слоняющемуся без дела или с подозрительной целью.

Для таких заведений, как наше, тогда действовало правило, что хозяева, ко­торые его держали и вели все дела, должны были сами уплатить штраф, если их клиентов наказали как околачивающихся в неопределенных целях. В итоге наш малень­кий бизнес закончился тем, что у нас оказалась целая кипа квитанций, по которым мы должны были оплатить кучу штрафов.

Таким был конец моей карьеры держателя игорного дома. И это было не так уж и плохо, потому что, пока на нас не совершили полицейский налет, мы зараба­тывали очень даже легкие деньги. Некоторое время я действительно верил, что такая вещь, как легкие деньги, существует, хотя за большинство денег, которые я когда‑либо заработал в своей жизни, мне приходилось вкалывать, причем по чер­ному.

Затем потянулась новая вереница никудышных рабочих мест, а также драк, после или без которых меня выгоняли. Потом мы шлялись вокруг с парнями, по­игрывая в бильярд, облапошивая простаков или занимаясь неизвестно чем. Ино­гда я думаю, что если бы хоть кто‑то обращался со мной в те дни прилично, то я мог бы остаться на этом месте и доработаться до чего‑нибудь хорошего. Но, воз­можно, причиной, почему никто не обращался со мной прилично, была моя соб­ственная убежденность в том, что я действительно дрянь и ничтожество, а также мои действия, совершавшиеся с целью доказать это. Я на самом деле думаю, что посту­пал отвратительно, чтобы мой отец понял, насколько он был прав, а затем, возмож­но, даже полюбил меня. Понимаю, что это звучит немного безумно, но мне кажется, что именно таким образом зачастую ведут себя некоторые люди. Посмотрите только на ребят которые пробуют заставить девушек полюбить их, избивая или даже убивая своих подруг. Вроде бы это лишено всякого смысла, но, похоже, именно так поступают люди когда они обозлены на весь мир за то, что он трак­тует их неправильно и нечестно.

Наконец, нашелся человек, который отнесся ко мне по другому, и это начало понемногу менять мою жизнь. Его звали Эйб Саперстайн, и он занимался строи­тельством домов, но в очень мелких масштабах. Эйб поступал еле дующим об­разом: скупал в разных районах свободные земельные участки, нанимал несколь­ких человек и строил на этих крошечных наделах маленькие дешевые здания, по одному за раз, так что за год у него, пожалуй, на бегало с полдюжи­ны домов или около того. Он не возводил никаких особняков, занимаясь только разными грошо­выми сделками.

Эйб нанял меня обычным чернорабочим, поскольку это было все, что я умел делать. Я подгонял грузовик, мешал цементный раствор, таскал строительные материалы, раба тал на укладке кирпича и делал все прочее, что нужно на стройке.

В те времена постройка дома обходилась Саперстайну примерно в 9 000 дол­ларов, а продавал он их, возможно, за 12 000 долларов. Выручка была не слиш­ком ве­лика, но он все делал сам, чтобы ему не надо было платить комиссионные за прода­жу. Главной проблемой было получение денег от банка — требовались закладные, ипотеки и все такое. Люди нуждались в дешевых домах, и они поку­пали их, если могли раздобыть необходимые финансы.

Это был настолько маленький бизнес, что я был в состоянии видеть своими глазами, как делалось практически все и кого приходилось привлекать, если мы не могли с чем‑то справиться сами. Как раз в то время, когда я стал работать у Саперстайна, я женился, и на подходе был наш первый ребенок.

Именно указанное обстоятельство и тот факт, что Саперстайн обращался со мной хорошо и позволял поглубже вникнуть в его бизнес, удерживали меня на этом месте. Вероятно, то была первая в моей жизни работа, где я оставался больше года. Особых заработков она не давала, но я получал достаточно, чтобы прокормить жену, моего сынишку Джо, а потом и дочь Грейс.

Когда Саперстайн решил уйти на покой, он передал свой бизнес мне. В дей­ствительности это было далеко не так уж много, поскольку все, что у нас имелось, — старый грузовик, кое–какие инструменты и небольшая бетономе­шалка. Но я учился, как использовать все это плюс некоторый имеющийся опыт, чтобы при этом не прогореть.

Для экономики Детройта и окрестного региона характерны многочисленные всплески и спады — даже чаще и больше, чем в других местах. Но в течение хо­рошего года я мог построить вот так, по одной штуке достаточно зданий, разбро­санных вокруг города, чтобы держаться на плаву и зарабатывать немного больше деньги, чем сумел бы получить на обычной работе.

Некоторое время дела шли почти прекрасно. Но это было очень недолго. Если вам доставались два пустых земельных участка, расположенных рядом, можно было бы сэкономить деньги, в одно и то же время выкопав котлованы для двух фундаментов, при условии, что вы закупили достаточно материалов и рас­полагаете рабочей силой, чтобы строить оба дома сразу. Но даже такое элемен­тарное удвоение характеризовалось более крупным масштабом операций, чем обычно. Однако не требуется быть гением, чтобы увидеть преимущества даже мелкой серии домов, не говоря уже о крупной. Итак, я решил расширить нашу дея­тельность.

Саперстайн был приличным человеком. Он обходился со мной, как с сыном, да и я его любил. Он многому научил меня, по мере того как я переходил от обя­занностей водителя грузовика до руководителя, а потом и владельца фир­мы. Но чему я не научился, так это — кому доверять, а кому не доверять. В том мелком бизнесе, которым мы занимались, доверие было не особенно важным вопросом. Никто и не должен был доверять нам в сколько нибудь длительной перспекти­ве.

Когда я перешел на собственные хлеба, то не знал, что никто даже не ожида­ет от вас, что вы станете верить чему‑либо, если не видели этого написанным чер­ным по белому на бумаге. Я начал искать где‑то поблизости изрядный кусок земли, где мог бы построить целую группу домов за раз. Тогда можно было бы за­метно дешевле уплатить за все контракты на субподрядные работы, да и закупка плюс доставка всех материалов обошлась бы в меньшую сумму. Наконец, мне уда­лось найти подходящий участок земли в предместьях к северо–востоку от Дет­ройта. Я мог построить там в одном месте приблизительно 50 зданий, причем ни­что не мешало возводить, по крайней мере, четыре дома одновременно и тем са­мым сде- лать их намного более дешевыми, чем выходило у меня обычно.

Причина, по которой этот немалый участок был доступен по цене, которую я мог себе позволить, состояла в том, что он был совершенно не разработан и не под­готовлен к строительству, — это означало, главным образом, полное отсутствие каких‑либо коллекторов. А вокруг Детройта публика не покупала жилых домов с автономными канализационными отстойниками. Сначала я не проявил заинтере­сованности покупкой этой земли — именно по указанной причине. Но потом про­давец участка сказал: «Не волнуйтесь относительно коллекторов. Я был в муни­ципалитете на Маунт–Клеменс и слышал там разго­воры, что город собирается ближайшей весной начать строить здесь коллекторы. Только никому не говорите, что я сказал вам об этом, поскольку городские власти не хотят, чтобы в этом райо­не развернулась широкая спекуляция земельными участками». Отлично! Именно это я и хотел услышать, так что быстро купил весь участок в собственность по специальному договору под очень высокий процент.

Но это было нормально, потому что как только я построил бы образец дома и начал с этого продажи, мне сразу стало бы поступать множество денег. Дело вы­глядело вполне безопасно.

Я быстро поставил первый дом, броско обозначил его разными надписями и плакатами, подал рекламные объявления и стал ждать. Чтобы снизить эксплуа­тационные расходы, я собирался вести продажу самостоятельно. Каж­дый уик–энд я отправлялся за город и сидел в своем образцово–показательном доме. Уик–энды — как раз те дни, когда у людей есть время заняться покупкой домов.

Масса народу приходила прицениться и посмотреть мой прототип, и им нра­вилось то, что они видели. Цена была подходящая, и интерес со стороны потенци­альных покупателей не угасал.

Но все они задавали один и тот же вопрос: «Имеются ли здесь коллекторы?». Я отвечал, что мне известно следующее: коллекторы будут готовы буквально че­рез несколько месяцев. На это мне заявляли, что они возвратятся, когда коллекто­ры будут не в проектах, а в земле. И мне оставалось только сидеть там и ждать. Тем временем я должен был гасить долги за земельный участок и за строитель­ные материалы. В строительном бизнесе приходится иметь много дел с кратко­срочными кредитами. Вы получаете свои деньги обратно, после того как начинае­те продавать то, что построили. Но я ничего не продавал, и краткосроч­ный кре­дит постепенно превращался в долгосрочный. Меня со всех сторон осаждали кре­диторы и засыпали письмами, настойчиво требовавшими уплаты долга. Я задол­жал примерно 60 000 долларов.

Наконец, до меня дошло, что лучше мне побыстрее выяснить, как же на самом деле обстоит дело с этими чертовыми коллекторами. Поэтому я поехал в здание муниципалитета и задал там соответствующий вопрос, на который все та­мошние чиновники отреагировали тем, что смотрели на меня, как на дурачка: мол, ка­кие такие коллекторы? Как я очень скоро выяснил, никаких планов прокладки коллекторов не существовало — ни тогда, ни когда‑либо. Фактически до сих пор в том районе так и не построили коллекторов. Никогда в жизни я не чувствовал себя настолько глупым — ведь я без всякой проверки, на слово пове­рил торговцу недвижимостью в столь серьезном вопросе. Но я поверил ему, — и в результате все, что я сумел сделать на протяжении десяти лет: выкарабкаться из неприятностей за счет упорного труда, — ушло в песок. В конечном итоге, дело дошло до того, что когда я вечером возвращался домой, то должен был парко­вать свой автомобиль в паре кварталов от него, а потом украдкой пробираться в соб­ственное жилище сзади, по узенькому проулку и перемахивать через забор. Банк пытался за неплатеж изъять у меня автомашину.