Те, кто вспахивает беззаконие 8 страница

– Не беспокойтесь, – встряла Гермиона, – он больше никому не сказал, только Гарри.

Северус несколько настороженно посмотрел на Гарри, но достаточно дружелюбно пожал предложенную руку:

– Мистер Поттер.

За этим не последовало ни обвинений, ни извинений, ни каких-либо оправданий, чему Гермиона очень обрадовалась. Некоторые события были еще слишком свежи в памяти, чтобы залечить раны простыми словами. Эти двое должны сначала получше друг друга узнать. Хорошо хоть, что они не схватились сразу за волшебные палочки.

– Давайте ужинать, – предложила Гермиона, указав на кухню и радуясь возможности сменить тему.

– То есть ты имеешь в виду, – начал Гарри некоторое время спустя, жестикулируя корочкой хлеба, которую макал в подливку, – что это зелье как-то реагирует с кровью человека, его выпившего, но эффект недолговечен, а реакция изменяет клетки крови, отчего и появляется зависимость?

– В общем, да, хотя все и намного сложнее…

– Помилуй мое среднестатистическое воображение. Этой информации, думаю, уже достаточно. Меня больше последствия беспокоят. Волшебники, подсевшие на это зелье, полностью зависят от тех, кто его толкает.

– Так оно и есть, – согласилась Гермиона.

– Сколько доз требуется для привыкания?

– Трудно сказать. Из подопытных у нас только Джинни, а она, сам знаешь, молчит как рыба. Нам даже не удалось выяснить, сколько доз она приняла.

– То есть теоретически возможно, что одной дозы достаточно?

– Да, это возможно.

– Мерлин правый! Тогда остается надеяться, что поставки этого зелья никогда не закончатся.

– Какая необычная точка зрения, мистер Поттер, – проговорил Снейп. – Объясните.

– Ну, смотрите. Кто-то создал армию рабов. Под воздействием зелья они обладают невиданной силой и сделают для своих хозяев все, пока те продолжают их снабжать. Стоит поставкам прекратиться, как у нас на шее окажется толпа наркоманов в ломке, что будет, мягко выражаясь, невесело. Должен еще отметить, что весь план кажется непродуманным, если с помощью этого зелья хотели обеспечить власть чистокровок, потому что реакция с кровью просто-напросто калечит. Если кто-то планировал не только завоевать власть, но и удержать ее, у этих людей должен быть неисчерпаемый запас зелья.

Доводы произвели на Северуса некоторое впечатление.

– Хорошо подмечено, мистер Поттер. Хотя я думаю, в этом конкретном случае все кружится вокруг власти, а не крови. Многие, скажем так, консервативно настроенные личности склонны смешивать эти понятия, несмотря на повсеместные доказательства обратного, – Северус кивнул в сторону Гермионы.

– К счастью, – сказала она, повернувшись к Гарри, – инцидентов, указывающих на прием зелья, не так уж и много. Гарпии, конечно, Тикнесс, Роули, еще парочка авроров и несколько других случаев. Однако вызывает беспокойство, что они разбросаны по всему Министерству.

– А что с Отделом тайн? – спросил Гарри. – Все это покрыто такой завесой тайны, что они просто обязаны быть замешанными.

– Кто знает? – пожала плечами Гермиона. – Они прекрасно умеют не подавать виду, даже если что-нибудь и происходит. Перси включил парочку из них в свою паутину, но пока что ни одна золотистая булавка, которые обозначают потребителей зелья, не сошлась ни с одним невыразимцем.

– И все же меня не покидает ощущение, что они во всем замешаны, – упрямо повторил Гарри.

– Нас всех не покидает это ощущение, – ответил Северус.

Люциус, который до этого момента ел молча, положил приборы на тарелку и вытер салфеткой рот.

– Благодарю за необычайно вкусное угощение, мисс Грейнджер. Насчет Отдела тайн вы, возможно, правы. Моя жена постоянно в окружении чистокровных невыразимцев и получает зелье от одного из них – Лукреции Бастабль.

– Интересно, что Бастабль получает взамен? – тихо проговорил Гарри.

– Вероятно, влияние, – ответил Малфой. – У настолько сильно покалеченной женщины не слишком много способов завоевать власть и признание.

Гермиона неодобрительно посмотрела на Люциуса, но ответила только:

– Попрошу Перси, чтобы он обратил на нее особое внимание.

– Предупредите его, чтобы не подходил слишком близко, – посоветовал Люциус. – Она может быть опасна.

Гермиона всплеснула руками от раздражения.

– Но как можно что-то выяснить, не подходя слишком близко? Я не могу попасть в Отдел тайн, Гарри тоже, ответов нет – одни вопросы, попросить о помощи некого, потому что никому нельзя доверять, и никто, кроме нас, никогда не будет ближе к решению этой загадки! Как насчет десерта?

Северус помог Гермионе убрать посуду, в то время как Гарри и Малфой рассматривали друг друга, сидя по разным концам стола. Было приятно на пару минут отойти от этой молчаливой дуэли. Гермиона потянулась за блюдцами одновременно с Северусом. Он улыбнулся уголком рта, как обычно, и еле заметно кивнул: все шло по плану. Они практически целый день занимались исследованием крови Драко, потом осторожно смешали образцы своей крови с капельками зелья и пронаблюдали за разрушительной реакцией. Все это время Гермиона чувствовала себя уютнее, просто потому что Северус был рядом. Они больше не касались друг друга, но и не чувствовали скованности после вчерашнего происшествия. Гермиона дала Северусу отнести блюдца и ложки, а сама достала лимонный пирог, который приготовила на десерт.

– Я только не понимаю, – сказала она, ставя пирог на стол, – почему в крови Драко практически не наблюдается следов разрушительной реакции.

– Правда? – удивился Гарри. – А я так понял, что он… – Гарри взглянул на ничего не выражающее лицо Малфоя, – очень болен.

– Так оно и есть, но его кровь в порядке. Как бы тебе объяснить?

– В очень, очень простых выражениях, – негромко сказал Северус.

– Ах, помолчите. – Гермиона подала Малфою кусочек пирога. – Кровь Драко просто бурлит этой странной магией, которая кажется практически идентичной с зельем, но не проявляет разрушительных свойств, по крайней мере, судя по моему опыту: контакт с магией Драко не имел негативных последствий ни для меня, ни для Северуса. В крови Драко наблюдаются некоторые повреждения на клеточном уровне, но они едва заметны, что необычно, ведь он принимал зелье на протяжении четырех лет. Он также не проявляет никаких признаков зависимости. Не знаю, как это объяснить. Возможно, всему причиной племенной проект Блэков. Извините, мистер Малфой, вам, должно быть, трудно это слышать.

– Разве это важно? – Малфой красноречиво пожал плечами. – Проблему нужно непременно обсудить. Благополучие Драко, разумеется, заботит меня больше всего, но вернемся к Отделу тайн, в который, очевидно, мы должны проникнуть.

– Продолжайте, – сказала Гермиона, закончив раскладывать пирог по блюдцам и усевшись на место.

– Я в последнее время освежил знакомство с Майлзом Меррифотом, главой Отдела тайн. Он не чистокровка и поэтому не принадлежит к свите моей жены. Однако он подхалим со стажем и сделает все возможное, чтобы произвести впечатление на сливки общества, к которым относит и меня, – Малфой на секунду нахмурился, но вскоре продолжил: – Насколько всем известно, Драко обучается за рубежом, но подумывает о возвращении и просит у меня совета насчет карьеры в Отделе тайн. Я якобы не в восторге, но мальчика не разубедить. Думаю, что после деликатного намека Меррифот с удовольствием покажет мне свой отдел.

Малфой не поднимал взгляда от десерта, в то время как Гермиона и Гарри вспоминали их последнюю встречу в Министерстве.

– Это идеальная возможность нам всем пробраться внутрь, – сказал Северус.

– Очевидно, – ответил Малфой, – мне недостает опыта в области зелий, поэтому я положусь на тебя и мисс Грейнджер. Моя задача будет состоять в разработке плана для проникновения в отдел – с их приглашением или без.

– Я тоже пойду, – сказал Гарри.

– Почему? – ответил Малфой. – Это не ваша проблема.

– Не моя проблема?! – Гарри глубоко вздохнул и продолжил более спокойным тоном: – Возможно, мистер Малфой, вы не заметили, но на кону здесь намного больше, чем жизнь вашего сына.

– Не для меня.

– Вы слепец, – заявил Гарри напрямик. – Даже если Гермионе и Снейпу удастся исцелить Драко, каким миром он будет править после того, как ваша жена достигнет своей цели? Неужели вы совсем ни о ком другом не…

– Гарри! – остановила его Гермиона. – Какое тебе дело до его мотивации, если он нам помогает?

– С каких это пор прагматизм побеждает твои принципы? – огрызнулся Гарри.

– Довольно, – голос Северуса был спокойным, но не допускал пререканий. Гермиона опустила глаза, а Гарри уселся на свой стул с мятежным выражением на лице.

– Прошу меня простить, мисс Грейнджер, – неожиданно сказал Малфой. – Я когда-то действовал из принципов и в соответствии с моей идеологией оказался в Азкабане, откуда не смог защитить единственного человека, который мне дорог. Умом я понимаю, что мы с сыном существуем в мире других людей, но этот факт для меня совершенно ничего не значит. Однако наши с вами цели на данный момент совпадают, и этого должно быть достаточно.

– Не беспокойся, Люциус, – сказал Снейп. – В любом случае, мы с Гермионой тоже беспокоимся о Драко. Возможно, именно участие полукровки и магглорожденной в судьбе твоего сына напомнит тебе о том, что ты все еще связан с внешним миром.

Скептицизма на лице Гарри не поубавилось.

– Ты хоть дай ему себя показать! – взорвалась Гермиона. – По крайней мере, он не скрывает своих мотивов. Может, поговорим теперь о том, что именно мы надеемся найти в Отделе тайн, когда в него проникнем?

Гермиона выпроводила трех мужчин с кухни, чтобы заварить кофе. На самом деле она просто хотела отдохнуть от напряжения, витающего в воздухе. Может, Гарри и Малфой в одном помещении были большой ошибкой. Может, ей нужно было сначала попросить разрешения для Гарри на встречу с Драко? Нет, нельзя обращаться с Драко, как с выставочным экспонатом. Гарри должен будет поверить ей на слово, да и Люциус тоже. У Гермионы было достаточно проблем, чтобы беспокоиться еще и об этих двоих.

Чайник закипел, и Гермиона положила несколько ложек молотого кофе в кофеварку. Приятный аромат наполнил ее ноздри; он казался четче и богаче после ее встречи с Драко. Она налила молока в ковшик и поставила его на плиту. Можно было, конечно, подогреть его магией, но маггловский способ Гермионе нравился больше и помогал выиграть время. Она поставила на поднос свои лучшие чашки и сахарницу и достала несколько чайных ложек. Гермионе казалось, будто она скоро ринется в бой, и каждая минута спокойствия была на вес золота. От ковшика начал подниматься пар, сдобренный ароматом чуть карамелизированной лактозы. Вероятно, у них оставался день или два на разработку плана, прежде чем Малфой найдет лазейку в Отдел тайн. Гермиона наполнила молочник и отфильтровала кофе. Она как раз собиралась отнести поднос гостям, когда зазвучала тревога, и рука сама собой метнулась к волшебной палочке.

Гермиона вбежала в гостиную, где Гарри как раз помогал Рону выбраться из камина.

– Что случилось?

– Джинни! – задыхаясь, выпалил Рон. – Она сбежала! Обвела нас всех вокруг пальца и сбежала к своим дружкам.

У Гермионы похолодело внутри.

– Теперь они знают, что мы идем по следу, – сказал Гарри.

В глазах Снейпа мелькнула хищная искорка.

– Игра начинается, – улыбнулся он.

Ходить по тенетам

– Ты прощаешься, отец?

– Не знаю. Честно говоря, мне кажется, что я прощаюсь каждый раз, когда расстаюсь с тобой. Ты так слаб... Дуновение ветра могло бы тебя сломить.

– И все же я чувствую себя необычайно бодрым, – улыбнулся Драко. Прозрачная кожа на его щеке треснула, и рана налилась серебристо-красными каплями.

Он стал похож на призрака за те тридцать шесть часов, которые прошли после посещения Люциусом Грейнджер. По крайней мере, ему больше не было так больно, хотя это не обязательно было хорошим знаком. Люциус не раз был свидетелем последних часов умирающих и по опыту знал, что угасание боли обычно предвещает угасание жизни. «Будь примерным мальчиком, Люциус, – сказала тогда его прабабушка Элизабет, – и не беспокойся обо мне: я чувствую себя хорошо». Вскоре она умерла с улыбкой на сморщенных губах.

– В присутствии твоей матери тебе лучше не подавать вида, – ответил Люциус. – Мы же не хотим, чтобы ей в голову пришли новые идеи.

– Да, не хотим, – горько усмехнулся Драко и крепче сжал пальцы Люциуса. – Но ведь теперь есть надежда, отец? Вы с Северусом и Грейнджер что-то придумали? Скажи мне!

– В некотором отношении ты совсем не изменился, – улыбнулся Люциус. – Ты всегда должен был знать, что происходит. Да, мы кое-что замышляем, но это может оказаться опасным. Даже если ничего не случится, еще не факт, что эта вылазка нам чем-то поможет.

– То есть ты не хочешь, чтобы я попусту надеялся? Несмотря на помощь Грейнджер и Северуса?

Люциус покачал головой.

– Ладно. Посмотрим, смогу ли я помочь.

– Драко, не надо!

Но когда Драко глубоко вдохнул и закрыл глаза, Люциус понял, что не может двигаться. Он сидел как зачарованный, глядя на радужно переливающийся свет, который вырвался из тела его сына и накрыл Люциуса подобно волне. Лучи покалывали и щекотали, пробегая по коже и внутри, поднимая настроение, как смех ребенка, и наполняя такой энергией, какую Люциус уже давно не чувствовал. Он расправил плечи, впитывая все без остатка. Через некоторое время Драко отпустил его руку и открыл глаза.

– Мой подарок, папа. – Он казался таким же взбодренным, как и Люциус. – Теперь никто не может сказать, что я не помогаю. – В очередной улыбке обнажились удлинившиеся зубы.

Люциус наклонился, чтобы поцеловать сына, и тут что-то острое впилось в его щеку. Рука метнулась к порезу; тот кровоточил.

– Кровь Малфоя, – сказал Драко с внезапной серьезностью. – Священная связь; непоколебимое доверие. Я желаю тебе удачи – что бы ты ни задумал.

Перед дверью в покои ждал Оладушек. Люциус было набрал в легкие воздуха, чтобы заговорить.

– Оладушек знает, – опередил его эльф. – Оберегать молодого хозяина, что бы ни случилось. Сэр может доверять Оладушку.

*

– Перси, ты мой спаситель!

Гермиона с благодарностью смотрела на блюдо бутербродов и дымящийся чайник. Она провела целый день, опрашивая упирающихся сотрудников Казначейства и уклоняясь от непрерывных вопросов о присутствии Гарри. Имена тех, кто слишком яро настаивал на том, что криминальное расследование необоснованно, Гермиона занесла в отдельный список.

День выдался для Гарри скучным, но Гермиона была рада его присутствию. Куда бы она ни пошла, поблизости ошивалась парочка молодых чистокровок, якобы занятая каким-то важным делом, однако их повсеместное присутствие неоспоримо указывало на слежку. Гермиона не знала, чем бы все обернулось, если бы не Гарри.

Вдруг скрипнула дверь, заставляя Перси нахмуриться.

– Неужели я ее не закрыл? – поднимаясь, проговорил он.

– Просто не заперли, – ответил Северус, сняв плащ-невидимку Гарри.

Вскрикнув, Перси отпрыгнул назад, а потом покраснел при виде вскинутой брови Снейпа.

Гермиона налила в кружку чая и подала ее Северусу, вновь цепляясь взглядом за его одежду. Когда он рано утром спустился на кухню, то удивил своим выбором гардероба: он был с ног до головы облачен в черное – как настороженный ворон, готовый к бою. Гермионе казалось, что, вернувшись к своим традиционно черным одеждам, Северус хотя бы на время вернулся в мир волшебников.

– Ничего-ничего, мы и без чая обойдемся, – язвительно напомнил о свом присутствии Гарри.

– Ах, извините. Вот, пожалуйста, – Гермиона подала Гарри чашку. – И тебе, Перси.

Перси все еще пялился на Северуса. Тот отмалчивался, из-за чего ситуация становилась все неудобнее. Гермиона закатила глаза и откусила от бутерброда с тунцом, блаженно зажмурившись.

– Ладно, что полезного мы сегодня выяснили? – наконец заговорила она.

– Что я не хочу работать в финансовом, – ответил Гарри.

– Я сказала «полезного».

Северус взял с блюда сэндвич с яйцом, заглянул внутрь, чтобы оценить составляющие, и с отвращением вернул его обратно. Затем аккуратно вытер руки о салфетку и решил не изменять оказавшимся вполне приличными бутербродам с сыром и солеными огурчиками.

– Я побывал везде, куда смог проникнуть, и не заметил ничего необычного, кроме новой моды у чистокровок ходить парами, как миссионеры-мормоны. И мне весь день приходилось уворачиваться от Амбридж. Она будто вездесуща! Кому пришла в голову замечательная идея оставить ее разносить документы по всему Министерству?

– Кому-то, глубоко обиженному на весь мир, – сказал Гарри.

Перси потихоньку отошел от столбняка, в который впал при виде Северуса. Он направился к дальней стене кабинета и снял маскирующие чары, скрывающие его детище.

– Батюшки, Перси, – ахнула Гермиона, – с ума сойти!

Но он уже искал нить еще не использованного цвета и не обратил на возглас внимания.

– Так, – сказал Перси, полностью сконцентрировавшись на работе, – назовите мне чистокровок, которых сегодня видели вместе. – Он соединил пары оранжевыми нитками и на шаг отступил от паутины. – На данный момент это не дает нам ничего нового. Профессор Снейп, с кем именно говорила сегодня Амбридж?

Когда Перси закончил добавлять новую информацию, он заставил светиться сеть из розовых нитей на фоне стены. Гарри присвистнул.

– Кто бы мог подумать, – проговорила Гермиона, – на ее магию наложили ограничения, но дорогая Долорес и без нее нашла способ поучаствовать в веселье.

Розовые нити пересекали каждую кормушку в списке антикоррупционного расследования Гермионы и тянулись к каждому случаю неожиданного всплеска магических способностей.

– Она у них за курьера, – угрюмо сказал Гарри.

– И это по меньшей мере, – добавил Северус. Нахмурившись, он подошел к стене, чтобы получше рассмотреть одну булавку. – Интересно, что она, судя по всему, не состоит в прямом контакте с Нарциссой Блэк.

– Вообще-то, это не так, – возразил Перси, достав новую розовую нить и прикрепив один конец к многострадальной булавке Амбридж. – Я сначала ничего такого не подумал... Недавно хотел пробежать по магазинам во время обеда и увидел в фойе миссис Малфой с той Бастабль. Амбридж там тоже была, и их пути пересеклись.

– Они разговорились? Или, может, друг до друга дотронулись? – спросил Северус.

– Ни то, ни другое, – ответил Перси. – Только обменялись многозначительными взглядами.

– Мне не нравится, что Нарцисса сегодня в Министерстве, – нахмурился Снейп.

– Будем надеяться, что это просто совпадение, – без особой уверенности ответила Гермиона. – Мистер Малфой добрался без проблем?

– Да, они с Меррифотом пообедали и направились в Отдел тайн. Мне не удалось за ними последовать: система охраны за последние годы заметно улучшилась.

– Хорошо, что вы проявили осторожность, – слегка покраснев, проговорила Гермиона. Она взглянула на часы: – Уже пора.

Гарри бросил ей аврорскую мантию, висевшую на крючке за дверью, и сам накинул свою. Северус достал плащ-невидимку.

– Мне лучше не спрашивать, что вы затеяли? – Перси заметно побледнел.

– Ты рано или поздно и так узнаешь, – ответила Гермиона. – Пожелай нам удачи.

– Вам лучше залечь на дно, – добавил Северус.

Гермиона и Гарри заняли позицию в центре министерского фойе. По обоим аврорам было видно, что им не до шуток, и спешащие по домам работники обходили их стороной. Северус скрывался где-то, откуда можно было наблюдать за ситуацией, не стоя на пути человеческой лавины. Гермиона заметила пустеющую нишу на некотором возвышении и подумала, не там ли он устроился. Когда-то давно нишу украшала статуя Доротеи Доброй – знаменитой маггловской целительницы, но во время правления Волдеморта статую снесли и больше не восстанавливали. От мысли, что на месте Доротеи Доброй теперь стоит Северус Сердитый, Гермиона не могла не улыбнуться.

– Где он ходит? – прошептал Гарри. – Неужели он думает, что мы тут до старости торчать будем?

– Не дергайся. Ему от Меррифота улизнуть нужно, забыл? Смотри, вот и он!

Гермиона и Гарри решительно направились к Малфою и его упитанному спутнику.

– Постойте-ка! – воскликнул Меррифот, резко остановившись. – Что здесь происходит?

– Люциус Малфой? – холодно проговорила Гермиона, не обращая внимания на низкорослого Меррифота. – Пожалуйста, пройдите с нами.

Малфой пренебрежительно посмотрел на нее и скривил губы.

– Не думаю, что у вас есть, что мне сказать, – процедил он и собрался было пройти мимо Гермионы.

– Мистер Малфой, – повторила она, преградив ему путь. – Я должна вас опросить в рамках официального расследования. В ваших интересах было бы пройти с нами, если не желаете обсуждать личные вопросы у всех на виду.

Люди уже начинали оборачиваться. Малфой посмотрел вокруг.

– Что ж, пройдемте. Однако ваше начальство будет поставлено в известность.

– Я об этом тоже позабочусь! – поддакнул Меррифот. – Какая невиданная наглость! Мистер Малфой – уважаемый...

– Это расследование вас не касается, – перебила его Гермиона. – Я уверена, мистер Малфой с удовольствием поможет нам разобраться в некоторых вопросах. Мистер Малфой, сюда, пожалуйста.

Когда тот не сдвинулся с места, Гарри взял его за локоть, но был отброшен в ту же секунду с плохо сдержанным рыком. Трое направились в помещения для освидетельствования, находящиеся на нижних уровнях Отдела правопорядка, а Меррифот задумчиво смотрел им вслед.

Придя на место, Гермиона усадила Малфоя на стул и кивнула Гарри. Вместе они прошерстили видавшую виды комнату на наличие нежелательных чар, удалили парочку заклинаний подслушивания, установили собственную защиту и расслабились. Северус появился из ниоткуда и уселся на второй стул.

– Ну как? – спросил он Малфоя. – Мы в Министерстве после закрытия. Ты можешь провести нас в Отдел тайн?

– По крайней мере, на главный уровень. Нам четверым не составит труда обойти их защиту, хотя над некоторыми чарами придется потрудиться. Давайте, я покажу. Хм... – Малфой было достал волшебную палочку, чтобы начертить схему на поверхности стола, но вдруг замер с выражением досады на лице. – Моя палочка под наблюдением. Если я с ее помощью попробую обезвредить министерскую защиту или даже просто ее нарисовать, возможно, сработает тревога...

– ... В аврорате? – улыбнулся Гарри. Этот озорной блеск в зеленых глазах Гермиона знала слишком хорошо. – Можно? – Гарри протянул руку за палочкой, но Малфой прищурился и подал ее Гермионе. Она начала изучать чары, наложенные на полированное вишневое дерево.

– Хорошо, что ограничения не привязаны к ядру, но... Черт, – не удержалась Гермиона. – Для снятия некоторых из этих заклинаний нужно разрешение Кингсли, а если снять остальные, то у мистера Малфоя будут большие неприятности, когда аврорату надоест за ним следить, наблюдение с палочки снимут и заметят, что кто-то уже обезвредил чары. Извините.

– Какого черта я тогда здесь делаю? – вспылил Малфой. – Если я только и могу, что обхаживать низкородных выскочек, какой от меня толк? – Он злобно глянул на волшебную палочку, которую протянула ему Гермиона, и рявкнул: – К чему она мне теперь!?

– Оставьте Гермиону в покое! – побагровел Гарри.

Гермиона схватила его за плечи и оттащила так далеко от Малфоя, как было возможно в небольшом помещении, в то время как Северус встал перед своим другом.

– Я понимаю, что ситуация напряженная, но не могли бы вы успокоиться и перестать вести себя как дети? – сказала девушка едко.

Плечи Северуса подрагивали. Гермиона не знала, над чем тут можно смеяться, но это было лучше витающей в воздухе вражды.

– Так, – сказала Гермиона. – Мистер Малфой – теперь вы для меня Люциус, нравится вам это или нет, – мы можем обойтись без театральных номеров. Возьмите свою палочку и сядьте. Вам все еще можно пользоваться заклинаниями для защиты своей жизни и жизни ваших близких. Постарайтесь представить, что вы нас горячо любите. Что до остального, мы втроем справимся с замками, а для того, чтобы начертить схему, магия не требуется. – Гермиона подала ему карандаш и бумагу и продолжила: – Дорогой Гарри...

– А что сразу я?

– Веди себя прилично. У нас еще два часа до того, как в Министерстве все успокоится, но за это время Люциус должен полюбить тебя, как родного. Северус?

– Внимательно слушаю, – его глаза искрились смехом.

– Хватит ржать.

*

Незаметно пробраться мимо уборщиков оказалось нетрудно, потому что большую часть смены те проводили за игрой в карты. Так же не составило труда спуститься по одному из черных лестничных пролетов, пронизывающих Министерство, как в парадоксах Эшера. Они негласно решили избегать лифтов, которые слишком просто могли бы стать ловушкой. Гарри разведывал дорогу, чтобы ни на кого не наткнуться, а Северус замыкал группу. Волшебники двигались быстро и бесшумно. Теперь, перед лицом опасности, были забыты все пререкания.

Выложенная синей и белой плиткой узкая лестница ухнула вниз и закончилась тоннелем. Через прорези в потолке в него проникал скупой свет и обрывки разговоров.

– Но это же Отдел труда, – прошептала Гермиона. – Он тремя уровнями выше Отдела тайн!

– Ничего, – ответил Гарри и потянул ее вперед.

Вскоре они поднялись по нескольким ступенькам вверх, прошли между подточенными деревянными панелями и оказались на развилке. Все четверо нерешительно посмотрели друг на друга.

– Что в таких случаях говорит Гендальф?

– Туда, где воздух свежее? – ответил Северус Гермионе, когда их спутники обменялись непонимающим взглядом.

– Точно. Я думаю... Попробуйте потянуться вперед – в смысле, магией, Гарри… То, что мы ищем, находится с этой стороны, если я не ошибаюсь.

Колебания магии были слабыми и едва заметными, но Северус вдруг поднял голову, раздувая ноздри.

– Вы правы. Идемте.

Последовавший лестничный спуск изгибался грубо высеченными в камне поворотами. Узкий и низкий, он был кошмаром любого клаустрофоба. Однако дорога оказалась правильной и привела к пустующему коридору на девятом уровне, недалеко от непритязательной черной двери Отдела тайн.

– Откуда нам знать, что внутри никого нет? – спросил Гарри.

– Я же уже сказал: если работает защита четвертой степени, все разошлись по домам, – холодно напомнил Люциус. – Вам пора приниматься за дело, – с этими словами он отвернулся и сосредоточил свое внимание на коридоре.

– Теперь просто очевидно, что мы направились прямиком в ловушку, когда пошли искать Сириуса, – задумчиво проговорила Гермиона, работая над чарами. – Разве можно было так легко проникнуть в Отдел тайн? Ой, фу, для снятия этой защиты нужна ушная сера, слюна и капля чистой крови. С каких это пор они используют магию крови? Люциус, вы не против? Спасибо.

Двадцать минут спустя Северус обливался потом, стараясь открыть сам замок, в то время как Гермиона не давала невидимой глыбе его раздавить, а Гарри отбивался от колючих ежевичных веток, хлещущих вокруг двери. Наконец-то замок поддался, и защитные заклинания исчезли. Гарри пошатнулся от изнемождения, а Гермиона упала на колени, задыхаясь. Северус помог ей подняться.

– Готовы? – спросил он ее.

– Конечно.

Снейп повернул ручку и открыл дверь.

– Так, так, так, – послышался неожиданный голос, – кого это к нам занесло?

*

Тикнесс и Роули появились с разных сторон коридора с палочками наготове, непринужденно выйдя из тени, будто их ничего не волновало.

– Можно было догадаться, что они здесь нарисуются, – сказала Роули. – Эта мразь Грейнджер и ее сторожевой щенок Поттер.

– Малфоя, конечно, никто не ожидал, – ответила Тикнесс. – Сначала аристократ и Пожиратель смерти, потом зек, подкаблучник, а теперь и предатель крови. А мы-то думали, что ниже уже не пасть, – хихикнула она. – А это кто у нас тут, моя дорогая Генриетта?

– Мне кажется, что это Ссссеверуссс Сссснейп, – ответила Роули с издевкой. – Жаль, что нет под рукой змеи, чтобы закончить начатое. Или все же есть? Serpens sortia, – небрежно проговорила она.

Огромная черная змея вылетела из волшебной палочки и быстро поползла к Северусу. Гермиона встала перед ним и избавилась от змеи.

– Жаль, что вместе с зельем не раздают мозги и талант, – сказала она. – Вы же обе как обкуренные.

– Ооо, – протянула Тикнесс, – она хочет потягаться силами! Позовем остальных, Генриетта?

– Вот еще, – прорычала Роули. – Я эту подстилку давно хотела в угол загнать. Ходит тут вся такая невинная, а сама точно знает, с кем переспать ради следующего повышения, грязнокровка поганая!

Гермиона жестом остановила своих спутников.

– И это все, на что вы способны? – устало проговорила она, одновременно блокируя мощное колющее заклинание. – Обзывания и элементарные проклятия?

Северус стоял спиной к ее спине, Люциус рядом с ним, лицом к Тикнесс, а Гарри рядом с Гермионой, целясь палочкой в сердце Роули.

– Внимание, – прошептала Гермиона.

– Роули, мы не хотим причинять вам вред, – сказал Гарри. – Мы же все авторы, не так ли? Мы на одной стороне.

– Поттер, сама наивность! – крикнула Генриетта в ответ. – Вы нам ничего не сделаете! Это мы… причиним… вам… вред! Так оно и будет, правда, Прю? Так оно и будет. Мы вас в этом темном коридоре по стенке размажем, и никто этого не увидит.

– Размажем, размажем, по стенке размажем, – странным голосом начала подпевать Тикнесс.

Гермиона услышала приглушенный возглас Северуса, решилась обернуться и сама не смогла сдержать вскрик ужаса. От красоты Пруденс Тикнесс ничего не осталось. Мышцы на ее лице извивались, исчезая в костях черепа. Отвратительное серое вещество выступало вокруг рачьих глаз, текло по щекам и капало на пол, где, шипя и пенясь, прожигало дыры в плитке. Левая рука удлинилась и превратилась в хлыст чистой энергии, которым Тикнесс замахнулась в сторону двери, и четверо волшебников едва успели наклониться.